Deprecated: Function split() is deprecated in /home/mirtru/gazeta/content/index.php on line 221
СВЕЧНОЙ ЗАВОДИК / Интернет-газета «Мирт»
Главная / Статьи / Бог / СВЕЧНОЙ ЗАВОДИК

Герой известного произведения «Двенадцать стульев» священник отец Федор лелеял с детства сладкую мечту: быть человеком стабильным и обеспеченным. Родившись в Самаре, по стечению обстоятельств он стал священнослужителем. Годы шли. Громы Революции и Гражданской войны отгремели над его головой. Скромная роль приходского священника, требовавшая некоторого посвящения, хозяйственная матушка, исповеди умирающих – все это стало основными вещами, наполнявшими смыслом размеренную жизнь отца Федора.

Но главная, невысказанная, сокровенная мечта всей жизни все же не покидала укромный уголок его души. Отец Федор не мечтал о многом: он мечтал о маленьком свечном заводике с парой рабочих в небольшом хозяйственном помещении какого-нибудь тупикового самарского переулка. В отличие от претенциозного Остапа Бендера ему не нужен был миллион и Рио-де-Жанейро, ему нужны были стабильность, умеренный доход и устойчивое чувство собственничества, почему-то именовавшееся мелкобуржуазными замашками в то смутное и тревожное время.

В век, когда электрификация всей страны была обозначена главным шагом на пути к светлому коммунистическому будущему, отец Федор консервативно верил в стеариновые свечи, столь испытанные временем и способные осветить хоть небольшое, но обозримое жизненное пространство. После того как представился долгожданный момент раздобыть стартовый капитал в несметном состоянии генеральши Поповой, отец Федор тут же остриг мешающую священническую бороду, сменил подрясник на косоворотку и картуз, и, изъяв у жены некоторые сбережения, которые удалось «напастырствовать», пустился за многообещающей дюжиной стульев с вдохновением кладоискателя.

Много испытаний уготовала ему судьба. Но рвение его было безгранично, ведь на карту было поставлено немало! Финал замечательной истории, нарисованной Ильфом и Петровым, являющейся в большей мере трагедией, нежели комедией, был до банальности прост: отец Федор стал клиентом психиатрической больницы. Его мнимой соседкой оказалась не кто иная как царица Тамара, и он наконец-то получил в безраздельное владение свой свечной заводик!

Пожалуй, лишь специалист может сказать, какие скрытые, глубинные мотивы руководили Ильфом и Петровым при создании образа священника Федора. Насколько сильное влияние оказала советская цензура – была ли с ее стороны прямая установка опорочить церковь в лице священнослужителей? Как бы то ни было, у авторов получилось великолепное произведение, персонажи которого нарисованы литературной кистью во всем многообразии оттенков и тонов, отразивших трагизм и глубину человеческих душ.

Образ отца Федора, как собирательный для всего религиозного мира, несущего «опиум для народа», вдруг совершенно неожиданно оказался антиподом истинного христианства. Сработал неизменный принцип, утвержденный историей: попытка отобразить Бога в кривом зеркале всегда приводит к изображению Его противоположности – антихриста. Всякая насмешка над Богом так или иначе превращается в высмеивание человеческих пороков, ибо Бог либо отображается в кристально-чистом, правдивом зеркале, либо не отображается вообще.

Если всмотреться повнимательнее, то без труда можно отметить одну важную особенность: отец Федор перестал быть Божьим слугою не в момент собственноручного пострижения своей бороды и снятия наперсного креста. Совершенно очевидно, что по-настоящему он им не был никогда. По крайней мере, в том обозримом его прошлом, которое мы способны разглядеть на страницах «Двенадцати стульев».

Отец Федор объединяет собою категорию людей, носящих имя «христиане», и более того, «служители», сделавших призвание ремеслом. Христос недвусмысленно говорил, что служение двум господам не доведет до добра: такой служитель будет либо лжецом (причем, в первую очередь, перед самим собою), либо, как наш герой, шизофреником по причине раздвоения личности.

Тайные энергии, скрытые в глубине души, стоящие у руля всех действий, рано или поздно станут явными для всех. Сокровище нашей жизни, как мощный магнит, влечет сердце к себе, становясь нашей судьбой. Свечной заводик, как воплощение управляемости и предсказуемости житейских процессов – вот что двигало горе-священника на немыслимые подвиги!

Что же, спросите вы, Бог против того, чтобы у каждого христианина была стабильность в финансово-материальном отношении? Да нет, вовсе нет. Все дело в степени привязанности к материальным богатствам и в нашем восприятии их. В том случае, если нарушается непреложный принцип «Во главе Бог», жизнь человека становится неугодной в глазах Божьих.

И дело не в том, что Господь извращенно честолюбив, что не терпит малейшего невнимания к собственной личности, а в том, что человек, перемещающий центр своего упования с Бога на другие вещи, нарушает вселенский принцип равновесия. Бог может быть только в центре нашей жизни, либо не быть в ней вообще. Он в силу Своей сущности не может оказаться на периферии наших стремлений, желаний и стараний. Такова Его природа.

Точно также как центр окружности может быть либо точкой половины диаметра, либо перестать быть центром. И совсем не важно здесь то, что для нас становится главным: Рио-де-Жанейро или всего лишь свечной заводик – если сердце наше не принадлежит Богу, мы уверенно движемся по пути отца Федора.

Роман «Двенадцать стульев» вышел в свет в 1927 году. Примерно в это же время начала работу государственная машина репрессий по отношению к церкви. Быть номинальным священнослужителем в Советской России было не только не выгодно, но и опасно.

К примеру, только с августа 1937 по октябрь 1938 года на территории подмосковного полигона НКВД в Бутово были расстреляны более тысячи священнослужителей. Палачи, издеваясь над смертниками, спрашивали их на краю братской могилы: «Ну что, есть Бог»? «Да, есть Бог!» - почти всегда звучал неизменный ответ, после которого в России становилось меньше на одного Божьего слугу.

Что заставляло этих христиан избирать смерть вместо жизни? Можно предположить, что смерть они и не избирали. Они вообще-то сделали свой выбор гораздо раньше, когда судьба не предвещала жестокой кончины: избрали служение Богу как всеобъемлющую цель своей жизни.

Итак, какая же перспектива нам больше по душе: жизнь с Богом во главе и миг перехода в Небесное Царство или судьба саморасстриженного Божьего слуги с нескончаемым смятением в душе и мнимым покоем психиатрической больницы?

Совершенно не исключено, что отец Федор рассчитывал снять наперсный крест лишь на время. Лишь на то время, пока идет «недуховная» погоня за деньгами. В его идеальном плане жизни церковь и свечной заводик не были вещами взаимоисключающими. Поправив свои коммерческие дела, получив надежную базу, он вполне готов был взяться за кадило вновь. Но почему-то судьба распорядилась по-другому, направив течение жизни в ее естественное русло: двое «господ» не смогли ужиться на одном троне.

Всех любящих Бога Писание называет «царственным священством» (1 Пет. 2:9). Все мы призваны для священнодействия хотя бы в пределах своей собственной семьи.

Священство это подразумевает отдачу и посвящение собственной жизни в пользу интересов Божьих. Необходимо помнить о том, что служить двум божествам грешно и нелепо. Нельзя отдавать свое сердце сразу двум господам, ибо обстоятельства жизни рано или поздно заставят нас любить одного и ненавидеть другого (Мф. 6:24).

Как много христиан, когда-то вступивших на путь служения, но увлекшихся идеей собственного свечного заводика, проводит жизнь в бесконечной погоне за призрачным счастьем! Сколь многие попали в рабство общественного мнения об уровне благосостояния и, очарованные красками современной моды, утратили желание священнодействовать!

Самое печальное – это то, что многие не достигнут воображаемых целей, и, как герои другого романа Ильфа и Петрова, после неудачно завершившегося куража-автопробега будут стоять на обочине, наблюдая, как «настоящая жизнь пролетает мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями»!

Пусть Бог еще раз приведет нас к размышлениям о нашем предназначении и о том, чему мы отдаем бесценные годы и душевные силы.