Леонард СВИТ, американский писатель-футуролог, развивающий собственную метафору "google world" для описания процессов, происходящих в современном христианстве. По его мнению, церковь перешла из эпохи Гуттенберга в эпоху Google, которая характеризуется качественным изменением структуры и способа потребления информации.
Павел ЛЕВУШКАН: Современное христианство в кризисе, или это его естественный этап?
Леонард СВИТ: Я думаю, что у христианства сейчас время выбора. Бог будет управлять будущим христианства, потому что это Его проект. Меня не беспокоит осуществление Божьей миссии в мире, но я обеспокоен состоянием церкви, сможет ли она приспособиться к этим изменениям?
Пять столетий мы жили в эпоху Гуттенберга. Сейчас же открывается абсолютно новый способ жизни. Я не говорю о телевидении, потому что оно относится еще к технологиям эпохи Гуттенберга. Я имею в виду интернет. Церковь еще толком не имеет понятия, как использовать этот ресурс. Я не беспокоюсь за осуществление Божьих целей в целом, но у меня есть беспокойство относительно более локальных вещей.
П.Л.: Как получилось, что сегодня в мировом христианстве господствует либеральный тренд, который и определяет его облик?
Л.С.: Потому что церковь подчинила себя современным парадигмам, которые предлагает жизнь. Христианство стало более "современным", чем "христианским". Опасность заключается в том, что христианство может купиться на эти современные культурные движения, которые предлагает мир. Я хочу сказать, что христианам очень важно, пребывая в этом мире, оставаться верующими людьми.
П.Л.: Кому выгодно разрушение традиционной системы моральных ценностей и к каким последствиям это может привести?
Л.С.: Я читаю свою Библию на английском языке. Тот, кто сделал ее перевод, был пастором и ученым. Этому он посвятил всю жизнь. Но в награду он не получил королевскую пенсию - его убили. Мы сегодня читаем Библию на родном языке и не видим, что в этом сложного. Но в те времена перевод на народные языки был подвигом. Времена изменений, времена выбора - это очень опасное время. И в такое время нужны пророки, которые выйдут на шаг вперед и будут готовы пожертвовать жизнью ради большого дела. Одна из причин, почему мы еще не можем эффективно распространять Евангелие в "мире Google", в том, что кто-то из христиан не стал мучеником ради Христа.
П.Л.: Пост-харизматическое движение идет на спад, "эмерджен-черч" не получили должного распространения. Как Вы думаете, каким будет облик христианства в конце XXI века?
Л.С.: Я думаю, что христианство движется одновременно в двух направлениях. Это, с одной стороны, харизматическое движение, особенно в южных частях света и на востоке. Есть и другое - литургическое направление, со всеми ритуалами и обычаями. Я мог бы по этому поводу устроить длительную дискуссию и поспорить о том, что оба направления идентичны. Но фактом остается то, что они развиваются благодаря тому, что используют интерфейс, соответствующий "миру Google".
П.Л.: Что такое "Google world"?
Л.С.: Цифровой, электронный мир, в основе которого лежит интернет. Такой мир, в котором больше задействовано правое полушарие мозга. Раньше, в эпоху Гуттенберга, было больше задействовано левое полушарие.
Правое и левое полушария - это два отдельных раздела головного мозга. Левое отвечает за логическое, рациональное, последовательное мышление. Правое – это нелинейный образ мыслей, экзистенциальное познание, творчество, воображение. Обе крайности современного христианства - харизматическое и высоко церковно-литургическое - обращаются к правому полушарию. Будущее принадлежит людям "правой стороны".
П.Л.: Получается, что эта тенденция сближения харизматических церквей с католической церковью имеет не богословские причины, а то, что оба движения апеллируют к правому полушарию мозга?
Л.С.: Самое главное, что у них есть интерфейс, который позволяет им взаимодействовать с современной культурой. И это имеет непосредственное отношение к теологии. В современном пятидесятническом и харизматическом движении имеется страсть, которая есть любовь к Иисусу. Либерализм касается принципов и установленных порядков. Никто не любит принципы, мы любим человека.
П.Л.: Церкви на постсоветском пространстве в растерянности. Первая волна энтузиазма спала, вторая не пришла. Пасторы бросают служение и идут на светскую работу. Плюс усилилось давление государства в некоторых странах. Каков выход из этого кризиса?
Л.С.: То же самое было с церквями в Америке пару сотен лет назад. Государство помогало церквям и они жили на налоги. Потом эта политика прекратилась. Церковь была оставлена на собственное попечение. Это был "безнадежный заплыв", когда пловец должен был неизбежно утонуть. И церкви вынуждены были обращаться к людям, чтобы выжить. Я это называю "свободный рынок" и считаю лучшим, что произошло с тех пор.
Сейчас в Америке церкви почти на каждом углу. Американцы поддерживают церкви больше, чем какая-то другая нация. Но это не потому, что они обязаны, а потому что хотят делать это. Но потребовалось некоторое время, чтобы это произошло. Я думаю, то, что происходит в России, - положительный процесс. Люди должны стать взрослыми и научиться, как им любить Бога, церковь и ближнего.
