В книге Откровение 3:1 читаем о сардисских верующих такие слова: «Знаю дела твои». И нам кажется, что далее Христос начнет перечислять все их дела. Но, как ни странно, Он вместо этого говорит: «Носишь имя, будто жив, но ты мертв».
Если вдуматься в эти слова, то можно увидеть трагедию человеческой жизни, которая вся в путах самообмана. Человек думает, что с ним все в порядке, а на самом деле он болен; считает, что он христианин, а на самом деле он только «имя носит, будто жив».
Приведем сравнение с человеком, больным циррозом печени. Медики говорят родственникам обреченного: все, конец, в любой момент он - больной - может впасть в кому, а затем готовьтесь к самому худшему… А сам больной считает себя здоровым: ведь ничего не болит, так, поддавливает слегка в правом боку.
И если этот физический недуг можно все-таки вылечить (есть случаи), и он касается только одного человека, то в духовной области все не так просто. Христианин, забывший, что «вера без дел мертва», или, что еще хуже, если его деятельность не соответствует природе Христа, порождает вокруг себя целый мир зла. А этот мир и есть почва соблазнов, от которых гибнет немало людей.
Напомним, что еще в Антиохии последователи Христа стали называть себя христианами. Что это означает? Пожалуй, лучше А. Меня не скажешь: «Христианство – это не новая религия, это новая жизнь». Но есть ли критерии, по которым можно сказать, что тот или иной человек – христианин в действительности, а не только по названию?
У А.П.Чехова есть юмористический рассказ «Письмо», который, возможно, даст ответ на наш вопрос. В повествовании некий благочинный отец Федор диктует письмо дьякону для его сына Петрухи, который отступил от веры:
«…Христос воскрес, любезный сын... знак восклицания. Дошли до меня, твоего отца, слухи... далее в скобках... а из какого источника, тебя это не касается... скобка... Написал?.. что ты ведешь жизнь несообразную ни с божескими, ни с человеческими законами. Ни комфортабельность, ни светское великолепие, ни образованность, коими ты наружно прикрываешься, не могут скрыть твоего языческого вида. Именем ты христианин, но по сущности своей язычник, столь же жалкий и несчастный, как и все прочие язычники, даже еще жалчее, ибо: те язычники, не зная Христа, погибают от неведения, ты же погибаешь оттого, что обладаешь сокровищем, но небрежешь им. Не стану перечислять здесь твоих пороков, кои тебе достаточно известны, скажу только, что причину твоей погибели вижу я в твоем неверии. Ты мнишь себя мудрым быти, похваляешься знанием наук, а того не хочешь понять, что наука без веры не только не возвышает человека, но даже низводит его на степень низменного животного, ибо...»
Пусть в такой форме, но литературный классик намекнул на эти самые критерии: «именем ты христианин, но по сущности своей язычник»; «обладаешь сокровищем, но небрежешь им»; «ведешь жизнь несообразную»…
Но мы бы не стали упрощать проблему. И вот почему. Однажды нам случилось в машине беседовать с одним молодым христианином. Его звали Павел, на приборной панели его автомобиля лежала Библия, а он в сердцах заявлял: «Я с детства хожу в церковь. И что? Вы думаете, мы – дети верующих ничего не понимаем? Мы бы и хотели жить по этой книге, - он ткнул в Библию, - но… именно с детства мы приняли правила игры, мы знали, что кому и как говорить … Я улыбался, даже если понимал, что мой старший собеседник не прав, я поддакивал, когда старшими принимались бредовые проекты… Я голосовал всегда за того, кого «надо»… Я стал лицемером. Но зато я знаю, повторяю, правила игры, чтобы устоять и остаться членом этой церкви».
Согласитесь, что, несмотря на эти юношеские фигуры речи, есть над чем задуматься. Мы часто повторяем, что именно так называемые верующие в Бога, первосвященники и фарисеи, распяли Христа, они заразили целую толпу, которая наверняка тоже считала себя набожной. Мы к месту и не к месту твердим: «Что может быть хуже безжизненной религиозности»? Приводим ставшие «классическими» примеры, когда «святые» чинили кровавую расправу над инакомыслящими, сжигали их на костре с благословения папы римского, приводим примеры инквизиции и эпохи крестовых походов. Но задумываемся ли мы над «правилами игры», о которых в запальчивости поведал юноша? Что ж, и об этом поговорим чуть позже, а пока приведем пример, неожиданный для некоторых, из истории «наших» протестантских отцов.
Вспомним Жана Кальвина. Сегодня многие его богословские труды считаются непревзойденными. Но в некоторых источниках о его деятельности вы и не увидите его как теолога и экзегета. Он просто политический деятель, создавший на базе христианства новую политическую систему в Женеве. Во имя порядка и дисциплины мимоходом сжег почти три десятка инакомыслящих. И по свидетельствам современников, из веселой и жизнерадостной Женева стала унылой, дрожащей от страха при одном лишь упоминании «консистории» (духовно-политического органа). При этом сам Кальвин не занимался воспитанием доверенных ему Господом после смерти жены собственных пасынков. Эти ребята делали все, что хотели.
Несомненно, суд – у Бога. У нас же только одни вопросы: когда реформатор положит на одну чашу весов груз богословских трудов, а на другую «новую жизнь» - что перевесит в пользу вечной жизни? А почему радетель точного истолкования Писания не до конца был верен Библии? Хотя найдутся и защитники: "Ну, жгли людей, потому что время было такое!" На наш взгляд, христианство на библейской основе актуально всегда, и преступления фактором времени никогда не оправдать!
А как не упомянуть нашу современную «гильотину» – систему дисциплинарного взыскания в поместных церквях? Нам рассказывали о том, как в большой церкви первое, что сделал новоизбранный пастор, - пошел по квартирам тех, кого отлучил предыдущий пастор. В результате большинство из них вернулось в церковь. А если бы он этого не сделал, значит, были бы поломанные судьбы, обида на церковь и Самого Христа, к сожалению!
Мы за дисциплину в церкви. Но если массовые отлучения начинаются только потому, что тот или иной брат (сестра) не пришелся ко двору… Тогда возникает вопрос: цель дисциплины – спасение души? Или избавление от неудобных членов? И самое главное: почему сама община не проанализировала деятельность предыдущего пресвитера, почему не нашлось никого, кто бы открыто и честно сказал: «Христос так не поступил бы! Он не избавлялся от неугодных учеников».
Прав был Виктор Гюго, сказавший: «Хороший епископ – трудная паства!». Если лидеры не берут на себя это тяжелейшее бремя, значит, они не вышли из своей религиозности, не пережили преобразующего действия Духа Святого. Их жизнь – «дом на песке». Настанет непогода, трудные обстоятельства, и религиозность не поможет им.
Плохо то, что и этот юноша Павел, сын одного из активных служителей церкви, приняв выработанные с детства «правила игры, чтобы устоять», сам построил себе духовный дом на песке. Правила эти просты: не высовываться, не вмешиваться, вовремя поддакнуть, проголосовать «за», даже если ты с чем-то не согласен, и, не приведи Господи, задать неудобный финансовый вопрос, особенно если главным бухгалтером в общине является жена или дочь пастора. Тогда все! Крах! Участь предрешена!
Некий Сервет принародно обличил Кальвина в его деятельности, не соблюл, так сказать, правила игры. Итог закономерен. Он был сожжен реформатором как «великий грешник» и «враг» эпохи протестантской Реформации.
По природе своей мы все грешники, все заблудившиеся, нуждающиеся в спасении. И если кто-то сегодня скажет, что он достиг вершины Божьего совершенства – жди беды от этого «героя веры»!
Возможно, еще нужны аргументы? В Послании к Ефесянам 4:1-2 читаем:
«Итак я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью».
Здесь ключевое слово: «поступать». Апостол Павел использовал греческое «перипатео», что в переводе буквально означает «гулять». Но апостол призывает нас не гулять. Он имеет в виду переносное значение этого слова, а именно: поступать, жить, действовать, вести… И немаловажно как: подражая жизни и поведению Христа, а еще с истинно скромной самооценкой, со спокойствием и сдержанностью. И все это на фоне новозаветной заповеди «возлюби».
В той миниатюре А. Чехова, что мы привели в начале статьи, дьякон под диктовку написал великолепное строгое, обличительное письмо своему сыну Петрухе. Прочитанное вслух оно вызвало восторг слушателей: «Тут такая риторика, что любому философу можно запятую поставить и в нос ткнуть».
Но весь юмор рассказа заключается в том, что дьякон в конце письма и уже от себя приписал: «А к нам нового штатного смотрителя прислали. Этот пошустрей прежнего. И плясун, и говорун, и на все руки, так что говоровские дочки от него без ума. Воинскому начальнику Костыреву тоже, говорят, скоро отставка. Пора!» Так вот соль юмора: отец нарушил, так сказать, речевой этикет: от строгого текста письма – вдруг резкий переход к бытовым новостям.
Чехов подытожил: «письмо было вконец испорчено». Да и отправил ли дьякон это письмо сыну-отступнику, тоже неизвестно. В рассказе оно осталось лежать на самом видном месте стола. Почему? Другой священник отговорил: «А ты, дьякон, рассуди: наказующие и без тебя найдутся, а ты бы для родного сына милующих поискал»!
И не случайно мы снова обратились к чеховскому рассказу. Может, это и есть «снисходя друг ко другу любовью»? Ведь проще простого метать «громы и молнии» на грешника, выставляя свою «благочинность» напоказ (в рассказе отец Федор так и зовется «благочинный»), а как это сочетать со смиренномудрием, да кротостью, да долготерпением… Трудно? Очень трудно! Но только иного пути нет. Без любви – та самая безжизненная религиозность и фарисейство. С любовью – христианство! А значит, дать шанс, и пусть письмо «испорчено», если оно «испорчено» любовью, с нарушением всех норм стиля.
Ну и закончим историей нашего юного Паши, желающего в глубине души жить по Библии, но взявшего на вооружение то, что принято в его общине, «чтобы устоять». И таким образом поставим точку к нашему тезису: «Христианин, чья деятельность не соответствует природе Христа, порождает вокруг себя мир зла». Мы не случайно оказались в автомобиле этого юного «богообразного» брата. В обстановке, где царило лицемерие, по его же признанию, и он стал лицемером, забыв предостережение Христа: «Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие (Лк. 12:1).
А дальше - больше. В столичном регионе он не по-детски развернул деятельность по ремонту и строительству. Возьмет заказ на ремонт в виде аванса или частичной предоплаты, а потом исчезнет в своем регионе, на юге России. Деньги кончились – снова договор на ремонт, предоплата, и снова побег в свою домашнюю церковь с благообразной улыбкой и благочинным поведением. Ведь главное для него – те самые «правила игры».
Удалось ли нам тогда обличить и наставить юного Остапа Бендера? Судя по реакции, нет!.. Бог наставил и тоже не по-детски, забрав через неделю после наших безуспешных наставлений его родного отца. Тот долгое время хронически болел, а вот резко и неожиданно был взят Господом. Наверняка что-то дошло до юного бизнесмена новой формации, потому что Паша более не появлялся в столичных регионах. При всех его недостатках он любил и отца и мать, которой приходится сейчас «тянуть» большую семью.
И после этого нет у нас ни особых комментариев, ни назиданий для читателя. В голове только одно: все логично, как бы ни было страшно. И привели мы маленькую историю с Пашей намеренно. Это лишь иллюстрация одного из свойств Бога.
В этом и парадокс Христа. Он, отложившийся в нашем сознании как Великий Миротворец, однако все время конфликтовал. С кем? С пьяницами? – Нет! С явными бандитами и падшими грешниками? – Нет! С блудниками? – Нет! Он с ними пил и ел, как со своими друзьями. А вот на лицемерие и фарисейство обрушился однажды даже с хлыстом.
Почему? – Потому что показная вера есть зло, зло коварное и не сразу различимое, нераспознаваемое; оно живет и процветает, к великому сожалению, и, как показывает опыт, стало почти визитной карточкой некоторых общин XXI века. И если сегодня Христос берет снова хлыст, то не против явного грешника, еще не познавшего истины (его Он тихо зовет), не против новообращенного христианина, пришедшего из мира и еще совершающего ошибки; а против тех, кто сегодня не дает утешения этим грешникам и не проявляет к ним милости, против «полированных (крашеных) гробов».
Кто-то, возможно, и скажет: «Ну и что»? Или: «Каждый пусть отвечает за собственные грехи». Однако, показное христианство – не сила трения, которой можно пренебречь, решая задачки на движение. Ведь страдает вся община, вся Церковь.
И коль скоро мы употребили терминологию из физики, то скажем, что фарисейство действует подобно центробежной силе. Действие ее разрушительное! В свое время полководец и христианин Александр Суворов тонко подметил это для себя. Он сам учил солдат христианским истинам, создавая в каждом воинском подразделении обстановку жертвенной любви и взаимовыручки.
В противовес центробежной силе он ставил на называемую в его время «средовкружную силу», которая объединяет и направляет к единой цели, увлекая за собой даже нерадивых. Из плохого пополнения солдат (армия формировалась в то время из ненужных хозяйствам крепостных людей) он сделал самую сильную армию в Европе, что и доказано самой историей. Полководец не проиграл ни одного сражения.
Не проиграть бы и нам, ибо цель врага душ наших – разделить, разрушить, убить, в конце концов…
