Deprecated: Function split() is deprecated in /home/mirtru/gazeta/content/index.php on line 221
ПРОБЛЕМЫ ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ В РОССИИ / Интернет-газета «Мирт»
Главная / Статьи / Церковь / ПРОБЛЕМЫ ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ В РОССИИ
ПРОБЛЕМЫ ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ В РОССИИ
ПРОБЛЕМЫ ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ В РОССИИ
24.09.2011
2890
Ведущий - Роман Носач Ведущий
Уважаемые участники, я предлагаю такой порядок нашей работы. Каждый называет несколько, с его точки зрения, серьезных, важных проблем или потребностей сегодняшней евангельской церкви. После этого мы можем задавать ему вопросы для того, чтобы прояснить его точку зрения. Я думаю нам нет смысла спорить и опровергать - каждый просто высказывает свои взгляды. Сегодня мы не ставим задачу найти решение этих проблем, мы всего лишь попробуем собрать спектр мнений и мыслей на эту тему. Говорят, что хорошо поставленный вопрос, - это половина ответа и для начала хотелось бы определить и обозначить проблемы и в этом задача нашего круглого стола.

Баранов Максим, пастор церкви "Преображение" и руководитель отдела по связям с общественностью объединения церквей ЕХБ Петербурга и области.
Лычаков Александр, христианская библиотека общества "Библия для всех", библиотекарь.
Шапорев Сергей, пастор церкви "Воскресение Христово", Санкт-Петербург.
Алексей Пирогов, пресвитер церкви на Поклонной горе и радиожурналист Трансмирового радио
Тимченко Павел, блюститель церквей, "Ассоциация христианских церквей".
Михаил Неволин, российский представитель миссии "Возвращение к Богу".
Ольга Колесова, журналист
Василий Самошкин, преподаватель СПХУ
Лида Кузнецова, журналист Трансмирового радио

Василий Самошкин Василий Самошкин

У меня, может быть, слишком глобальные проблемы. Мне кажется, самая первая из них заключается в том, что сегодняшние евангельские церкви не имеют ни видения, ни цели. Мы живем в новое время, а никто нас не учил, как вообще сформулировать цель и видение для церкви. Безусловно, мы знаем слова Христа - идите, проповедуйте, но каждая церковь индивидуальна и имеет свой набор служений и даров. Поэтому, во-первых, церковь должна сформулировать свое видение, ответить себе, для чего она существует, поставить конкретные цели. Если нет цели, нет задачи, тогда мы слышим отчеты: "Слава Богу и за то, как Господь ведет".

Во-вторых, сегодня необходимо изменить смысл богослужения. Если говорить о советском времени, то тогда был недостаток литературы, Библий и целью богослужения являлось назидание прихожан. Поэтому в наших баптистких церквях есть три или четыре проповедующих, пение общее и пение хора. Если вы спросите, почему именно такое пение, то вам ответят: потому что там должно быть назидание. Даже в пение должно быть назидание. Поэтому богослужение сегодня должно быть сориентировано на поклонение Богу. Мне кажется, мы этому должны учиться. Богослужение должно быть ориентировано не на назидание прихожан, а на то, чтобы войти в присутствие Господа, поклониться Ему. Сегодня богослужение стало слишком театрализованным, хотя мы, как протестанты, убрали алтарь, но сегодня он все-таки существует. Есть определенная группа, скажем так, профессионалов, которые вообщем-то развлекают тех, кто находится в зале.

Третья проблема - это богословское образование для лидеров. Судя по университету, где я сейчас работаю, интерес к этому делу падает. Начать церковь нет проблемы, но довести ее от 100 человек до 200, или от 2000 человек до 10000, - вот это задача. Вот здесь необходимы определенные знания, опыт, образование.

И тут же, если говорить о лидерах, то мне кажется, что у нас нехватка харизматических лидеров. Я очень часто слышу, что пастырь занимается всем в церкви. Я могу сказать, что человек-менеджер - это не библейское понятие лидера. Какая разница между менеджером и лидером? Лидер - это человек, который обладает пророческим даром предвидения, который может ситуацию заранее прогнозировать. Менеджеры - это люди, которые решают проблемы, возникающие непосредственно перед ними. И они могут удачно, отлично решать их.

Ведущий

Что понимается под харизмой лидера? Что такое харизматический лидер?

Василий Самошкин

Одаренные, способные люди, яркие личности. Что сегодня хотят видеть люди в лидере? Хорошего оратора, хорошего руководителя, хорошего бизнесмена. Слишком много для одного человека.

Ольга Колесова Ольга Колесова

Василий, как ты считаешь, в чем причина изнурения и истощения, тех пасторов, кто долго работает? Человек теоретически служит Богу и в Бога богатеет год от года, а тут спустя 7-10-12 лет полное истощение. Кто-то говорит, что люди мешают в церкви, людей слишком много. Как твое мнение, почему вместо опытности, вместо зрелости, получается ноль и человек с горечью уходит, как высосанный лимон?

Василий Самошкин

Если говорить о западном опыте, то у них есть субботний год для пастора. Церковь оплачивает пастору годовой отпуск и он едет в какую-нибудь семинарию или библейскую школу. Они к этому пришли, я думаю, что и мы к этому придем.

Я могу о себе сказать, я был миссионером в Перми и там с нуля организовал церковь, это было в 1997 году и за 5 лет я просто высох. Я вел в среду разбор Библии, в пятницу молитвенное собрание, в воскресенье служба. У нас была пасторская служба, я был один. Я сам нуждался в подпитке, а приходилось только отдавать. Нет проблемы просто проповедовать Библию, но ведь необходимо наполнить ее Духом, наполнить ее некой эмоциональной составляющей. Вот здесь есть сложность.

Максим Баранов Максим Баранов

Я хочу добавить, что служение пастора можно сравнить с движением маятника. Есть верхняя точка, точка неподвижная, а есть нижняя точка, там где он движется достаточно широко. Так вот прихожанин, там где широко, - направо-налево, пришел-не пришел, а пастор - это зажатая точка, которая дает инергию всем остальным, то есть раскачивает весь остальной маятник. Пастору нельзя направо-налево, то есть он постоянно испытывает стресс, потому что нужно постоянно иметь правильное направление; раз ты задал направление, ты должен выполнять. Отсюда стрессовое состояние и, наверно, мы придем к тому, что скоро у нас будут специальные душепопечительские курсы для пасторов. Это свойственно не только пасторам, но топ-менеджерам в любом бизнесе. Они отвечают за свой бизнес, за свой сектор, они зажаты.

Сергей Шапорев Сергей Шапорев

Постоянная гиперответственность.

Максим Баранов

Поэтому одним из решений этой проблемы являются пасторские каникулы. У нас их, к сожалению, нет . Нам нужно встречаться не только для бизнес встреч, для выработки планов и дел, а нужно встретиться, чтобы сходить в бассейн, попариться в бане, попинать мячик.

Михаил Неволин Михаил Неволин

Учитывая то, что, как мы сегодня слышали, все должно быть к назиданию, мы и это превратим в очень насыщенное назидательное мероприятие. Сначала проповедь, потом семинар, лекции, получатся каникулы, от которых потом тоже надо будет отдыхать.

Павел Тимченко Павел Тимченко

Я про гиперответственность тоже хочу сказать. Получается так, что вся ответственность сосредотачивается на одном человеке. Но это никаким образом не подтверждается Библией. Я думаю это неправильно, так не должно быть. Мы на сегодняшний день продолжаем какую-то странную традицию. Многие светские организации переходят на корпоротивное руководство и это необходимо и церкви. Как-то я читал о том, что одна крупная кампания имеет семилетний план по замене первого лица. Это обоснованный, разбитый на этапы план. И я подумал, есть ли сегодня в наших церквях такой план по замене первого лица?

Ведущий

Это опасная мысль.

Павел Тимченко

Получается, что в руках одного человека сосредоточится большая власть, а значит и ответственность. Я называю это просто пасторократия. Назовите мне хоть одного пастора в Библии. Я не знаю, кто был пастором в Коринфе, в Ефесе, в Риме. А почему мы не знаем? Апостол Павел пишет два послания к коринфянам, там были такие серьезные проблемы, и пастора не упоминает. На сегодняшний день это было бы так: кто-то пишет - пастор, у тебя в церкви такие-то проблемы, обрати на это внимание. Или опять же Павел пишет Послание к Римлянам и в 16 главе перечисляет всех и Кварта и Руфа и т. д., а пастора не упоминает. Это в некотором смысле вызов...

Александр Лычаков Александр Лычаков

Прежде всего необходимо помнить, что евангельские церкви в России развивались в течении более чем 130 лет под прессом гонений и давлений. Под влиянием пропаганды у населения сформировался отрицательный облик евангельских верующих. Люди боятся вступать в евангельские церкви. Членами церквей становятся те, кто действительно имеет веру и определенную смелость. Люди, которые являются потенциальными членами евангельских церквей, постоянно слышат, что это секта, что это враги, предатели своей страны и Русской православной церкви, что эти люди находятся на содержании у иностранцев, они их купили и за иностранные деньги они ходят в эти церкви. А как только помощь заканчивается, церкви разваливаются. Словом, это опасные люди. Такое мнение существует и надо с ним считаться.

Православных тоже и гнали, и преследовали, но они были хоть и заблудшими, но своим. Евангельский верующий не свой в своей стране. Я могу привести много примеров на этот счет, но даже когда окружающие видят, что евангельские верующие - люди честные, хорошие, чистые и у них прекрасная вера, их все равно опасаются.

В одной из книг приводится такой пример из жизни времен советской власти. К руководителю гаража приходит шофер-баптист и говорит: я хочу привести дрова к себе домой. Тот отвечает: ну, в чем проблема, вези дрова, а баптист ему и отвечает: но я же должен заплатить за бензин, за машину (на которой он сам работает). И как же реагирует начальник гаража - к нему пришел честный человек, который не хочет воровать? Ответ его таков: ну как же с таким гадом можно вместе работать.

Даже когда люди видят хорошие, положительные стороны евангельских верующих, все-равно бывает подобная реакция. О том, что это так, говорит и статистика: как был один процент евангельских верующих до революции, так один процент и остался. Вот это, по-моему, самая главная проблема - как нам стать своими для собственной страны.

Вторая пробема, - о ней уже говорили, - церкви необходима цель. Понятно, что у нас есть Великое поручение. Но скажу по своему опыту работы, а у нас около 3000 читателей из разных церквей, что растут лишь те церкви, у которых есть понятная, конкретная цель. Это может быть строительство церковного здания; это очень сплачивает людей на долгие годы. Конкретная цель может быть любой, например, помогать какому-то учреждению, школе и что-то еще, но она должна быть понятна, четко расписана по времени и в ее осуществлении должны принимать участие не только пастор и два-три проповедника, а вся церковь по мере возможности.

Третью проблему для евангельских церквей я вижу в нехватке средств на содержание пасторов, на выполнения каких-то программ, на то же строительство. Какая евангельская церковь построена в Санкт-Петербург за последние годы? Только в Колпино, да адвентисты построили свое здание. Больше ничего не построено, это очень печально, что церкви снимают где-то помещение. Как относится человек с улицы к таким церквям? Раз они, существуя десять лет, даже своего дома не имеют, значит это ненадежная церковь, я в такую церковь ходить не буду. Очень важно иметь свой дом. Здесь наши западные друзья, верующие оказали нам огромную помощь. Но они, прошу прощения, также воспитали целое поколение верующих, которые ждут, что им что-нибудь дадут, что кто-то приедет и построит церковь, будет содержать пастора. Много церквей развалилось, как только американцы или корейцы прекращали финансирование. Почему? Потому что верующие должны содержать своего пастора, обеспечить ему нормальную жизнь на среднем российском уровне.

Николай Водневский, когда сюда приезжал,то рассказывал, что у них в церкви в Калифорнии было 30 человек. Они содержали пастора, содержали приют и поддерживали нескольких миссионеров. После приезда русских иммигрантов церковь выросла до 300 человек, но с трудом содержит свое здание. Желание только получить, но ничего не отдавать, очень губительно для наших церквей.

Максим Баранов

У меня совсем другой опыт. Когда я представляюсь, всегда говорю полное название: евангельские христиане-баптисты, либо баптистская церковь. То, что сформировался имидж, что баптисты - это секта, это здорово. Это классно. Это такой сильный пиаровский шаг, я вам скажу. Потому что да, секта, но своя, русская секта. Понимаете, когда говорят евангельские, все так завуалировано, закрашено. В России, если нет корней, ты - никто. А баптисты - это сектанты, раскольники, но свои, понимаете. Поэтому я здесь вижу сильный пиаровский шаг и всегда об этом говорю, и, вы знаете, люди с уважением относятся. Я встречаюсь с людьми в городской администрации, на уровне законодательного собрания и когда говорю: евангельские христиане-баптисты, то реакция такая - ага, уважаемые люди, здесь больше 130 лет, все хорошо. Поэтому я этого, честно говоря, не боюсь.

Михаил Неволин

Я замечу, что все-таки депутаты законодательного собрания - это не совсем типичный показатель. Там люди все-таки больше ориентируются, больше знают, а человек на улице, услышав, например, слово "баптист", регирует совсем по-другому.

Алексей Пирогов Алексей Пирогов

Как вы считаете, Александр, баптисты упустили свое время найти подход к русскому народу, когда народ был готов, жаждал услышать о Боге?

Александр Лычаков

Я думаю то, что формировалось больше века, ни за год, ни за десять не изменить. Мне кажется, этот фактор нужно понимать и работать соответствующим образом. И в первую очередь, здесь, конечно, важны какие-то средства массовой информации. Вот недавно была встреча президента с церковными деятелями. Там вытупил представитель Православной церкови, выступали католик, представитель иудаизма, но не было ни одного протестанта. Их вообще как бы нет. Вот это показатель работы средств массовой информации. Нам нужно заявить о себе. А чтобы заявить о себе, с моей точки зрения, важны два момента. Средства массовой информации должны писать о нас, мы должны как-то пробиться туда или содержать свои доступные средства массовой информации. И второе, люди должны знать, что баптисты способны добиться большого успеха. Это дожны быть какие-то предприятия, фабрики и такие есть; евангельские христиане содержат производства и у нас в городе. Это очень важно, чтобы люди видели, что Бог благословляет этих людей, что они такие же как все. Вы знаете, что раскольники-староверы дали России огромное количество предпринимателей. Хотелось бы, чтобы эта сторона в нашем братстве тоже развивалась.

Алексей Пирогов

Ну а все же, использовали ли баптисты свой шанс?

Александр Лычаков

Думаю, что да. Сдвиги определенные есть, безусловно. Об этом говорит количество новых церквей.

Алексей Пирогов

Если говорить о проблемах евангельских церквей, то мне думается, нужно помнить два момента. Первое, не перейти этическую границу, не перейти на конкретные личности, потому что личность - это еще не церковь. Второе, что стоит помнить, эти проблемы уже достаточно описаны и обсуждаются в статьях, книгах. Проблемы известны и в основном имеют теологические корни.

На мой взгляд основная проблема теологического характера - это отсуствие пастора над пасторем. Любая евангельская церковь по сути автономна. Что это значит? В своих духовных вопросах она не имеет никакого внешнего влияния и воздействия. В этом есть свои плюсы. Но появляется сразу вопрос - как она функционирует? Есть старший пастор, есть пасторы, которые ему помогают. Младшие пасторы отвечают перед старшим. Перед кем отвечает старший пастор? Спросите старшего пастора? Он скажет: перед Богом. Хорошо, интересный ответ. Перед кем отвечает старший пастор другой такой же церкви? Тоже перед Богом.

Отсюда появляются сразу два момента: первое, отчаяние этого старшего пастора, его внезапный уход, о чем вы говорили, Ольга Сергеевна. И второй момент, это превращение этого пастора в Диатрефа. Самого настоящего маленького такого папу в кавычках. Папу, который никого не имеет над собой, только он и Бог. У него откровения от Бога, он "властелин душ" и он, по сути, распоряжается всем. Вот отсюда эта акцентированность на пасторе, как на менеджере таком крупном: он и директор, и душепопечитель, он - всё. Потому что над ним только Бог! Он ни перед кем не несет ответственности.

Из того, что нет пастора над пастором, проистекает вторая, на мой взгляд, очень трудная проблема - "плавающая" теология. "Плавающая" теология - это проблема почти всех евангельских церквей. Посетите хлебопреломление, причастие, евхаристию в евангельской церкви. Один пастор будет говорить, что это видимые символы, как Цвингли и как анабаптисты. В общем, эта точка зрения историческая и имеет свое основание в Библии. Второй будет говорить, что это духовное таинство и его точка зрения будет похожа на лютеранскую. А третий скажет, что это что-то наподобие того, что и в православной церкви, отсюда это благоговение к крошечкам - если, не дай Бог, на пол упала. Посмотрите, понаблюдайте!..

Так же с крещением. Один скажет: это просто вход в поместную церковь, а другой будет освящать воду - "Господи, благослови, освяти эту воду".

Интересно, правда?! И эта разная теология раздражает людей, которые приходят в церковь, и отсюда, мне думается, нет в церкви интеллигенции, которая мыслит и пытается понять, почему от пастора зависит теология. Придет новый пастор - будет новая теология и более того, теология по ключевым вопросам: хлебопреломление, крещение и прочие.

Ну дальше уже мелкие проблемы отсюда следуют. Одна из них - неумение говорить со светскими людьми. Вот дают часы на Трансмировом радио пастору. О чем он будет говорить? Проповеди будет читать? Этой аудитории они не нужны. У нас субкультурный язык, замкнутость. В церквях, в основном, люди, имеющие изначально замкнутую, своеобразную субкультуру и мало тех, кто мог бы что-то сказать светским людям. Вот дали доступ к СМИ и ничего сказать не могут! Конечно, есть редкие исключения

Если говорить еще о проблемах, то, на мой взгляд, проповеди Евангелия светским, далеким от Бога людям препятствуют обостренные эсхатологические ожидания, они есть почти во всех церквям. Да, все верят, что Христос грядет! Но в некоторых церквях это учение приобретает характер навязчивой идеи: котел булькает, под этим котлом уже поленья, осталось 5 минут до конца света. К чему это приводит? Люди начинают думать, как мне себя спасти! У многих в церквях страшная внутренняя неуверенность: спасен, не спасен. Он думает: "о, булькает котел, как быть-то?..." Ему уже не до окружающих людей, он о себе думает - "спасать себя надо". И вот тут появляются "пророки", которые говорят, как надо спастись. Люди идут за этими доморощенными пророками и еще больше впадают в депрессию.

Максим Баранов

Это у нас в России такое?

Алексей Пирогов

Я на Западе бывал много раз, но там я не мог глубоко вникнуть в проблему. Здесь, поскольку я служу с начала 91 года, могу сделать некоторый анализ.

Цикл пастора, я скажу, 7-8 лет. После этого надо менять свой стиль, служение.

Лидия Кузнецова Лидия Кузнецова

У меня вопрос по сути выступления. Алексей сказал, что нет пастора над пасторем, что отношение только между пастором и Богом. А если поставить пастора над пастором, будет ли к нему отношение более благоговейное, чем отношение к Богу?

Алексей Пирогов

Это теоретически невозможно в системе евангельских церквей. Потому что это будет епископальная система, от которой все евангельские христиане будут открещиваться на основании Библии. Но практически это все равно происходит, сверху ставят пастора над пастором, пытаются на него влиять Не всегда это работает.

Максим Баранов

Почему ставят-то, почему решаем вопрос так - поставить?

Михаил Неволин

Тут, как мне кажется, не надо никого организационно переподчинять - речь идет, скорее, о духовном подчинении. Если взять, например, Русскую православную церковь, то, насколько я знаю, у Партриарха московского есть духовник, хотя организационно над ним никого нет.

Василий Самошкин

Я думаю, правильно, когда сам пастор выбирает двух человек, которые ему могут сказать все и которым он может открыться.

Алексей Пирогов

Хорошая практика. Но я ни разу этого не видел в жизни. В теории, на бумаге это есть. Но при разрыве связи между поколениями это невозможно.

Лида Кузнецова

На самом деле, что нужно светским людям? Какая-то светская речь, какое-то умное слово, какие-то грамотные богословские построения? Не нужно ли светским людям как раз то, что все-таки есть в евангельских верующих: их любовь, их истинное упование, истинная вера? Может быть, именно это нужно светским людям, а не просто грамотное слово?

Алексей Пирогов

Статистика - упрямая вещь. Я сейчас служу в большой церкви и она пополняется в основном выходцами из семей верующих. Это результат нашей проповеди. Что мы можем сказать интеллигенции? Интеллигенция желает быть индивидуальностью. А тут пытаются сделать из тебя что-то "усредненно"е и вот из-за этого проблема и происходит.

Сергей Конторович Сергей Конторович

Это специфический опыт старых баптистских церквей. Все-таки новые церкви не такие, а проблемы все равно есть, о которых здесь говорили. Зачастую никто не пытается в рамки загонять, а все равно проблемы есть.

Александр Лычаков

Почему люди приходят в церкви? Здесь важный момент - тайна. Основные прихожане в подавляющем большинстве церквей - это женщины. Женщины более эмоциональны, чем мужчины, для них очень важны и эмоции и тайна. В наших церквях это в меньшей степени ощущается - голые стены, ничего нет. Когда в православную церковь человек приходит, он эту тайну ощущает уже при виде здания - архитектура, запахи, иконы, весь ритуал, священник, который одет совершенно необычайно. Это привлекает людей своей тайной. Человек не интересуется ни богословием, ни какими-то особенными обрядами. Но войдя в церковь, он чувствует особую надмирскую среду, присутствие Бога, Духа Святого. Нам нужно, чтобы это тоже чувствовалось, но как это сделать, я не знаю. Видимо иконы вешать никто не собирается, но что-то в этом плане должно быть. Воздействие на эмоции и тайна, в церкви это должно быть обязательно.

Ведущий

Чувствуется, что самая главная проблема церкви - это пастор. Потому что все время наш разговор соскальзывает на пасторство. Нет пастора - нет проблем.

Павел Тимченко

Вообще, я новый человек в Санкт-Петербурге. Живу здесь несколько месяцев, до этого вся моя жизнь прошла на Дальнем Востоке: Якутск, Магадан и т.д.

У меня тоже есть свои наблюдения и сравнения. Мой вывод таков - чем дальше на восток, тем веселее. Ситуация там совершенно другая. Например, на Сахалине 2 % населения официально протестанты. В Приморском крае количество протестанских церквей превышает количество православных церквей.

Богослужения в новых миссионерских церквях отличается, потому что они начинаются на пустом месте и у них нет никакой традиции. Есть реальные люди и нужно дать реальный ответ на их нужды, поэтому богослужение плавающее. Домашние группы - это обычная практика новых растущих церквей. Я считаю, что этот момент мы не можем обойти, практически это происходит везде, по всему миру.

Еще я вижу, что есть большая разница во времени. Я уверовал в 80-е году и вот 80 годы - это одно время,. 90-е годы - совершенно другое время. И сейчас - совершенно другое время. Мне кажется, что большинство пасторов живут понятиями, размышлениями, взглядами 90-х годов. Самая большая проблема - это кризис руководства, вернее кризис лидерства. И он влияет на все области церковной жизни.

Я согласен, что существует проблема женщин, преобладающее количество мы имеем в наших церквях.. Но в чем причина этой проблемы? - Мужчины не берут на себя ответственность.

Почему лидеры не берут ответственность? Лидеры ограничивают себя в ответственности в церкви за 20, 30, 100, 200, 1000 человек. На самом деле Библия ориентирует нас на гораздо большее. Слово "екклессия", до того как стало употребляться в христианстве, имело значение - сообщество людей, собранных для решения задач, превышающей полномочия существующей власти.

Я согласен с тем, что в церквях нет видения. Если видение - построение церковного здания, то это органиченное видение и человек, и церковь проигрывает. У нас должно быть большие видения. Я вижу выход в том, чтобы заниматься созданием региональных команд служителей (причем необязательно одной деноминации), которые берут на себя задачу получить видение на регион, выработать стратегию и определиться с ресурсами. Нам необходимо быть друг для друга ресурсом. Мы все сегодня страдаем от разобщенности. Мы не имеем ни одного достаточно авторитетного издания, которое было бы таковым в рамках России. Мы не имеем на сегодняшний день статистики: сколько у нас учебных заведений, сколько у нас реабилитационных центров, сколько у нас иных служений в рамках страны.

Я виже и такую проблему, как разобщение между центром и регионами. Есть центр - Москва, Санкт-Петербург и - все остальное. И зачастую регионы смотрят и ждут, какие там решения примут в центре? А в центре не собираются принимать никаких решений, затрагивающих интересы или предусматривающие конкретную помощь или миссионерскую стратегию в рамках России. Практически я не знаю, где, в каком союзе, в какой организации есть такая глобальная стратегия.

Максим Баранов

Я из богословский сферы хочу перейти в практическую, потому что понятно, что богословие хромает. Оно формировалось во время войны, во время репрессий, во время гонений. Я согласен полностью с Алексеем, что здесь у нас много, над чем надо работать. К сожалению, в этом году в СПХУ набрали 7 студентов. Есть определенный кризис образования. Но мне кажется, что если мы будем говорить о конкретных церквях, то хромает какой-то исполнительный орган, административный ресурс руководства. Допустим, чтобы мы взаимодействовали эффективно, нам нужен хороший административный орган. Я говорю сейчас о евангельских христианах-баптистах. Много информации теряется, много информации утекает как в песок. Мы не знаем друг друга, у нас нет встреч и наши пасторы очень слабые управляющие. Нет профессиональных служителей. Я хочу это подчеркнуть. Может, от такого термина попахивает коммерциализацией, но профессиональные служители тоже нужны в наших церквах. К сожалению, пастор сейчас и швец и жнец и на дуде игрец - у нас сегодня такая реальность. Он должен уметь и знать, как заключить договор с администрацией, как поговорить с прессой. То есть, кроме экзегетики и герменевтики, он должен знать и другие предметы. Кризис руководства - согласен.

Алексей Пирогов

А не есть ли это следствие всеобщего священства - "и швец, и жнец и на дуде игрец"?

Максим Баранов

Да, у нас в протестантизме все богословы. Я еще хотел сказать, что у нас нет церковной культуры. Я особенно это чувствую в своей церкви. Люди приходят из мира и для того чтобы их воцерковить по-настоящему, требуется три-четыре года. Чтобы человек по-настоящему понял что к чему и чтобы у него произошла эта самоидентификация - это мы. Потому что хоть он и крестился, хоть он и член церкви, но все равно он приходит со своими старыми традициями. А что значит церковная культура? Это значит определенное отношение к воскресеньям, определенное отношение к руководству, к каким-то церковным событиям.

Мне кажется, что еще одна проблема - это наше видение или наша ориентация. Сегодня мы ориентируемся, хотя я хотел бы себя исключить, в основном на маргиналов. Я стараюсь сделать, чтобы наша церковь привлекала людей среднего класса, полные семьи. И на самом деле у нас пока небольшая церковь и это легко делать. Наш среднестатистический прихожанин - бизнесмен. Я не знаю, как долго это продлится. Я верю в то, что это будет продолжаться, но я ориентирован на таких людей, я хочу, чтобы они приходили. Я привожу в свою церковь всех политиков, с которыми я знакомлюсь.

Алексей Пирогов

Эти политики воцерковляются?

Максим Баранов

Нет, нет. Но это другой вопрос. Если ты сегодня баптист, ты не пройдешь в Госдуму. Это табу. Это однозначно. Если ты протестант, ты не пройдешь, поэтому они могут дружить, но об этом открыто заявлять пока опасно.

Алексей Пирогов

У меня еще вопрос насчет политиков. Они приходят в церковь для того, чтобы интересовать жизнью церкви или Богом, духовными вопросами или им интересны какие-то пиар-акции своей партии, своего объединения, которое они представляют?

Максим Баранов

Я думаю, что и то и другое. Я не знаю, как они могут себя у нас пиарить. Я ведь не выставляю их вперед и не говорю: вот, к нам пришел уважаемый человек. Я думаю, что здесь есть и интерес. Они общаются с различными религиозными течениями и им интересно, что мы говорим, как понимаем.

Ольга Колесова

Что ты вкладываешь в слово профессионал?

Максим Баранов

Ответственность, компетентность, образование, содержание. У меня в церкви есть два человека, которые, я бы сказал, профессионалы, с которыми я работаю и мы хорошо понимаем друг друга.

Сергей Шапорев

Ряд проблем уже были названы. Где-то я повторюсь. Я выделил три основных момента.

Первый - это ничтожность человеческих ресурсов в евангельских церквях. Не в количестве членов церкви, а именно в ресурсах человеческих, способных, готовых, желающих трудиться, служить, созидать церковь. Почему?

Наверное, и здесь вторая проблема - потому что последние годы, скажем, с середины 90-х доминанта в благовестиии - это тюрьма, больница, детский дом. Я согласен, что у нас почти нет нормальных, хороших программ, направленных на среднего человека. В моем понимании средний человек - это немного другое, чем у Максима. Это человек, который независимо от его финансов, просто, слава Богу, еще не в тюрьме, не в больнице и живет в семье. Он ощущает себя обычным, нормальным человеком, не загнанным жизнью в угол, не поставленным в тупик, когда нам, действительно, проще благовествовать. А когда он нормальный, когда он к себе уважение не потерял, вот для таких людей я редко встречаю нормальное благовестие. Не буду рекламировать исключения, а говорю об общем анализе. Отсюда люди нормальные, зрелые, состоявшиеся как личности, в церковь почему-то не попадают, поскольку мы к ним и не обращаемся. А они были бы способны разрешать многие вопросы и ситуацию в церквях изменить. Те, кто в большинстве своем попадают в церкви, пришли из тупиковых ситуаций и они могут великодушно позволить о себе позаботиться. И толкать их на то, чтобы они брали на себя ответственность, нет смысла, потому что они не за этим в церковь пришли, мы не за этим их и звали. Мы говорили им, что Господь о них позаботится, вот они и ждут, что о них будут заботиться.

И третья проблема. На мой взгляд за последние лет 10, не дерзаю говорить больше, произошло смещение акцента с Бога на себя, то есть с Бога на человека. Отсюда поиск не столько Бога, сколько божественного. Влияние божественных качеств, атрибутов на то, как моя жизнь изменится. Вся забота о себе, используя любовь Божью и великую силу Его. Отсюда проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Если Библия говорит нам: прежде чем допускать до служения, надо испытывать, а потом ДОПУСКАТЬ, то мы сегодня ВЫТАЩИТЬ на служение не можем. Куда уж там допускать, было бы кого вытащить.

Я согласен с проблемой, которую называл Алексей, - гиперответственность и отсутствие пастыря надо мной. Я из этой ситуации стараюсь выйти с помощью церковного совета. Я сознательно ограничил свои полномочия, когда мы начинали церковь, и большие полномочия дал совету церковному. Люди в нашем церковном совете в подавляющем большинстве не из традиционно верующих. Они пришли к Богу в последние 10-15 лет. Это люди несут большую ответственность на своих рабочих местах. Они имеют все основания сказать мне: Сергей, ты не прав, вот здесь ты поступил не так. Поправляют меня и держат меня, скажем так, хорошо. Мне это нравится, я понимаю, что мне это самому нужно.

Лидия Кузнецова

В чем причина смещения этих акцентов - с Бога на решение своих проблем?

Сергей Шапорев

Причин несколько. Две уже здесь упоминались. Поскольку роль пастора велика, поскольку велика зависимость пастора, как правило, от западного содержания. Мало церквей сами содержат своих пасторов. Я тоже на содержании церкви, но у нас нет западных спонсоров и я нахожу способы дозаработать то, что мне не хватает. Церковь платит мне среднюю зарплату, но этого маловато. Но у меня нет западного партнера, перед кем я должен отчитываться. Если бы он у меня был, то я понимаю внутреннюю обязанность, чтобы церковь не уменьшалась, а росла численно. Отсюда я понимаю, что чем больше я буду говорить о внутренней ответственности и о возрастании в познании Бога, нагружать ответственностью нашего человека, у меня много людей в церкви не останется. Это будут те люди, которых я ищу, но их не будет много. Если я смещаю акцент на человека и говорю, приходи к Богу и все твои вопросы разрешатся и немножко спекулирую на этом, начинаю говорить человеку о том, что он хочет слышать, то в церкви будет народа больше. Я отчитаюсь перед своим партнером на западе, но это не будут те люди, которые будут способны служить.

Лидия Кузнецова

А возможно ли сочетать и то, и другое - и нужды людей и Бога?

Сергей Шапорев

Очень трудно. Надо искать людей, которые будут готовы развивать и стремиться делать церковь самостоятельной здесь в России. У меня такие знакомые есть, но очень мало. Что для этого надо? Я сейчас учусь сам, продолжаю обучение, закончил одно учебное заведение, учусь в другом. Это нужно и важно, но это стоит денег и церковь за меня платит. Когда я закончу, мы будем учить кого-нибудь другого, потому что двоих мы не потянем. И чем больше будет людей способных и знающих, как менять ситуацию, тем больше мы будем способны говорить человеку среднему, тем больше людей будет, которые в принципе самостоятельно способны созидать церковь изнутри. Есть еще одна проблема. Из опыта нашей церкви скажу, что жертвуют неплохо, жертвуют хорошо, сборы хорошие, но этого мало для развития церкви. Для выживания хватает - для развития мало. Я согласен, что нам нужны парацерковные финансовые структуры, которые будут приносить деньги в церковь, именно работать для финансового обеспечения церкви.

Павел Тимченко

Ресурсы - это не только финансы. Это и способности, и опыт, и дары. Я думаю, что сегодня в церкви есть все необходимое, но из-за того, что нету связей, это все не работает. Мне кажется, что в этом проблема.

Василий Самошкин

Я до конца не понимаю, что значит нехватка человеческих ресурсов, если есть церковь. Может быть, нехватка мотивации, чтобы эти люди вошли в служение, неумение управлять. Если есть сто человек в церкви, нужны определенные навыки, как этих людей вовлечь в работу. Но если я прихожу в церковь и я один и у меня нету прихожан - это другая проблема. Но если есть люди - значит есть и ресурсы.

Сергей Конторович

Мы целенаправлено занимались мотивацией и организацией и делегированием полномочий и почти сломались на этом. И есть объективные факторы. Можно анализировать, почему в церквях больше женщин, но это сильный сдерживающий фактор. Потому что женщина, у которой муж и дети неверующие, даже если она хочет и обладает способностями к служению, но в своей социальной ситуации просто не может этого делать. Ей нужно быть дома, ей нужно быть с мужем. И как только она немножко чашу весов в сторону церкви неаккуратно перевешивает, у нее начинаются домашние проблемы. Это очень сложный вопрос. Поэтому слишком просто сказать: вы не умеете организовывать, вы не умеете учить. Не все так просто. А плюс ко всему, что, даже научив лидера, сталкиваешься с теми же проблемами людей, с которыми он должен молитвенную группу проводить или изучать Библию. А тех тоже не собрать, потому что у тех тоже неверующие мужья.

Михаил Неволин

Я хочу сказать о трех проблемах, которые мне представляются основными. Первая из них - это нежелание или неумение церкви говорить об актуальных вопросах для данной конкретной церкви. Я поясню: вот есть определенная проблема, например, курение. И если в данной церкви эта проблема совершенно не актуальна, то очень много с кафедры будет говориться как раз о ней. Нам очень легко говорить, скажем, о проблеме гомосексуализма в какой-нибудь лютеранской церкви в далекой Норвегии и мы боимся говорить о том, что актуально именно для нас. Приведу два места из Библии. Иуда 1:4 - "Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа". И Кол.2:16-23: "Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений: "не прикасайся", "не вкушай", "не дострагивайся"...". Эти отрывки обозначили два совершенно разных полюса. В одном случае это некий ложный аскетизм. В другом - совершенно другая идеология - чем больше я согрешаю (возможно, даже напоказ), тем больше благодать. И вот, так или иначе любая церковь, на мой взгляд, имеет опасность дрейфа либо в одну сторону, либо в другую. И фактически трудно услышать о каких-то опасностях или о сложностях, которые свойственны именно данной конкретной церкви. Если община имеет тенденцию дрейфа в сторону ложного аскетизма, то с кафедры, как правило, звучат призывы остерегаться именно противоположной крайности. И наоборот. То есть нет разговора о конкретной проблеме, актуальной именно "здесь и сейчас".

Вторая причина, которая уже упоминалось, - это неумение говорить с людьми вне церкви. Разговор с человеком подразумевает не только одностороннюю проповедь. Надо уметь слушать людей, а это для многих из нас наиболее слоно. О чем люди говорят, что им интересно, что их волнует? Они говорят о совершенно различных вещах, например, о замене льгот денежными компенсациями, о трагедии в Беслане. Это темы, которые волнуют людей. Кафедра в церкви во время богослужения, конечно, не лучшее место для беседы о проблемах льгот или геополитики и т. д., но, так или иначе, интересно услышать мнение церкви по этому вопросу.

И, наконец, третья причина. Возможно, она не свойственна лишь небольшому числу общин. Мне кажется, что в последнее время размывается понятие церкви. Что такое церковь? Это воспринимается совершенно по-разному. Если мы говорим о более традиционных протестантских церквях, то там более или менее все понятно, хотя и там много вопросов. В последние годы появилось много общин, которые сами себя часто церковью и не называют. Использую другие слова, например, миссия. В итоге получается какое-то странное образование - для внутреннего пользования используется слово "церковь", а для внешнего употребления это слово почему-то стараются не употреблять.

Александр Лычаков

У нас читатели много об этом говорят. Сейчас наблюдается рост так называемых домашних церквей. Я считал раньше, что домашняя церковь - это муж, жена, дети. Но сейчас появилось довольно много домашних церквей, где собираются не только родственники. Они не ходят ни в какие церкви, а собираюется на дому. Причем люди едут туда и по два часа и больше, чтобы в воскресенье встретиться. Что это за тенденция? Хороша она или нет? Но число таких людей возрастает.

Михаил Неволин

Вот, например, собрались пять человек. Мы собираемся, читаем Библию, через какое-то время мы решаем, что мы есть церковь. Мы все друг друга хорошо знаем и вот мы так и будем собираться, а пастор нам в принципе не нужен - будем все "на равных". Что это такое - церковь или не церковь?

Максим Баранов

О нашем неумении говорить о наших проблемах. Мне кажется, что у нас иногда бывают проповеди настолько проблемные, что человек не понимает, а где выход. Одни проблемы. Есть проповеди, которые создают определенный комплекс вины. Мне больше нравится подход, когда есть мотивация, есть выход. То есть давайте заниматься спортом, давайте обливаться холодной водой. И не надо объяснять, что если ты не будешь это делать, то у тебя будет раковая опухоль или прыщик. Надо давать людям мотивационную проповедь, как жизнь может быть более гармоничной, богаче в Боге. А проблемы - это более для церковного совета, церковного собрания, где можно просто поговорить и об этом.

Михаил Неволин

Возьмем послания Павла к Коринфянам. Он писал там о проблемах именно той церкви, к которой адресовал свое письмо. Он не писал галатам какие-то вещи, которые им не свойственны. При этом он говорил об очень болезненных вещах. Мы же их обходим и говорим о каких-то вопросах, которые у нас и не так актуальны. Я не говорю, что надо все время говорить о проблемах, но надо уметь адекватно оценивать свое состояние и сказать: вот, это сильная сторона нашей церкви, а это - самое слабое место. Но обычно мы называем единственное, как нам кажется, наше "слабое место" - у нас нет собственного здания и не хватает средств. А в остальном - все в порядке.

Сергей Конторович

Анализируя состояние русских евангеликов, я вообще затрудняюсь определиться с сильными сторонами нашими. Я читал высказывания Солженицына про русских баптистах, но куда подевались эти русские баптисты?

Алексей Пирогов

Эта критика, что у протестантов нет понятия Церкви, очень известная. Что такое Церковь? Это невидимая Церковь? Или Церковь, когда два человека собрались и молятся? Что такое Церковь? И получается, что когда говорят: давайте Христа проповедывать, то Христа в отрыве от Церкви проповедовать-то трудно. Значит нужно людей в какую-то конкретную Церковь приглашать. Появляется вопрос - в какую? Ибо в соседнюю церковь нельзя приглашать. Вот тут и проблема проповеди.

Павел Тимченко

Церковь как институт испытывает кризис и это тоже совершенно естественно. Время постмодернизма... И как выход - форма домашних церквей, домашних групп - совершенно уместна. Везде и в Америке, и в Англии, не говоря о Латинской Америке, Юго-Восточной Азии, практически везде это движение набирает достаточно серьезную силу. Мне приходилось быть на конференциях в Тайване, в Сеуле, где я мог познакомиться с некоторой статистикой. Я считаю, что, например, Альфа-курс - это выход на сегодняший день для англиканской церкви в Англии, для лютеранских церквей Швеции. На богослужениях в лютеранских храмах пять-шесть человек, а на Альфу приходят.

Ольга Колесова

Считается, что спасти церковь, вовлечь людей в жизнь церкви могут группы разбора Библии. Многие справедливо говорят, чтобы необходимо как-то уйти от громадной аморфной массы прихожан. У групп разбора есть действительно положительное, что люди вовлекаются и приучаются и можно задать вопрос, потому что во время богослужения ты молчишь, а тут ты можешь говорить. И у меня такое житейское наблюдение, что с улицы люди боятся идти в церковь. Прошло то время.

Михаил Неволин

Но тогда возникает вопрос: как относиться к тому, что люди вполне согласны ходить всю жизнь в группу разбора, но лишь при условии, что это не будет называться церковью, не будет крещения, причастия?

Ольга Колесова

Я согласна с тем, что люди устали от споров - пятидесятники, баптисты, харизматы. И люди идут на такие нейтральные территории. И идут и из мира, и с улицы, и соседей приглашают. Может быть, это хорошо и надо развивать и домашние церкви и группы разбора, потому что на небе разберемся мы с конфессиями и с другими церковными предназначениями. Слава Богу, что при таком равнодушном времени, появляются и харизматические личности.

Ведущий

Ольга Сергеевна, какие еще вы видите нужды и потребности церкви?

Ольга Колесова

Я считаю, что время сейчас такое. Сейчас и не 90-е и не 20-е годы. Ни у кого нет иллюзий. У всех равнодушие и надо понимать, в какую эпоху мы живем и принимать трудности как церковные, так и все другие. И отсутствие лидеров, и отсутствие притока, и вялость такая в межконфессиональных каких-то делах и усталость общая - это все одна наша эпоха, которая есть и надо с ней не то чтобы мириться, но надо принимать ее как данность. И отсутствие информированности - нет такого места, куда бы стекалась информация, что делается в этом громадном городе Петербурге. Каждый в своей норке сидит. Так что надо считаться с эпохой, в которой мы живем, и выживать. А активную борьбу я не вижу, чтобы был какой-то прорыв.

Александр Лычаков

Продолжая то, что сказала Ольга Сергеевна о таком служении, где церковь не обозначена, я считаю, что очень важны здесь библиотеки. Как работник библиотеки я вижу, что у нас очень большой процент - это люди, которые в церковь не ходят. Они годами ходят в христианскую библиотеку. Они берут книги, читают и это влияет на них. Я уже работаю 10 лет в библиотеке и наблюдаю за такими. Они нас не бросают. Мы много раз переезжали, но этот костяк, не ходящих в церковь, так за нами и двигался по всему городу. И таких людей сотни. Наше преимущество в том, что наша библиотека межконфессиональная.

И последнее, что я хочу сказать. Мы много говорили о лидерах. Опять же я наблюдаю людей, которые учатся в христианских учебных заведениях и которые потенциально должны стать лидерами. С ними интересно говорить. Спрашиваю их: вот, вы окончили учебное заведение, а дальше что. А дальше работы нет. Церковь их содержать не может. Зачем же вы учитесь здесь? И они не могут себе ответить, зачем они учатся.

Ольга Колесова

Найти какую-нибудь тихую миссию.

Александр Лычаков

Или они идут в мир работать, имея церковное образование. И все их знания, их опыт пропадает. Наверное, здесь я вижу только один выход. Церковь должна направлять и обеспечивать материально этих людей. И человек знает, что он окончил, церковь заплатила за учебу, потом он придет в свою любимую церковь и будет здесь работать, у него есть место.

Алексей Пирогов

Хочу добавить к выступлению Ольги Сергеевны. Но не везде так плохо. Я бываю на Украине достаточно часто. Там сейчас наблюдается самый большой в Европе рост евангельских церквей. Сегодня говорили о Приморье. Я думаю, что наше северное мышление такое унылое. Вот сейчас все зарабатывают деньги, нам трудно, и поэтому мы все тут апатичны и это везде так. Не везде! И потом не есть ли ваша точка зрения отражение нашего такого русского качества - смириться со всем, главное, чтобы "войны не было", а так все нормально. Только без обид! Не есть ли это отражение нашего русского менталитета? Раз уж так кем-то предписано, то так уныло и будет. Тихо соглашаюсь... Мне почему-то так уныло духовно прозябать не хочется. Хочется, чтобы была яркая духовная жизнь. Хотя бы как в Приморье!

Павел Тимченко

Я хотел добавить несколько слов по поводу того, что человек очень ориентирован на себя. На самом деле, я думаю, что это естественно, но наше понимание не должно ограничиваться только тем, что он сосредоточен на себе, чтобы только получить какие-то материальные выгоды. На самом деле есть огромная нужда в самореализации и в церкви достаточно сложно реализоваться во всей полноте. Потому что или он должен быть пастором или кем-то в этом роде. В домашней группе есть более широкая возможность хоть как-то реализоваться. Есть домашние группы по интересам. Вот, я хожу в церковь и действительно слушаю проповеди. Например, на этот стих я слышал уже двадцать проповедей. Появляется уже спортивный интерес. Но меня это раздражает. Мне нужна реализация. У меня есть свои интересы, у меня есть свои внутренние запросы. Например, возьмем ситуациюя в обществе, политику. Могу я говорить о политике? В церкви - нет. А где? Получается, что я могу говорить о политике только с неверующими? На самом деле есть такая потребность. В той же церкви на Украине у Аделаджи 300 служений. И бизнес-служение и политика и творчество и прочее и прочее. Это достаточно много и поэтому церковь и наполняется. Потому что есть возможность реализации. Я согласен, что есть комплекс вопросов. Постмодернизм действительно убил все авторитеты. И церковь сейчас в обществе не авторитет и это надо признать. Искусственно мы ничего не сделаем. Нам нужно правильно отреагировать на это время, потому что у людей все равно есть потребность в истине, потребность в высшем, в идеале. И нужно менять формы, приспосабливаясь к этому времени.

Сергей Конторович

Со многим, из того чтобы было сказано, я согласен. И теологические проблемы, то есть отсутствие внятного богословия практически у всех евангеликов, - это серьезная проблема. Хорошо, если пастор приучен к самообразованию, читает и интеллектуально как-то развивается и он хоть какое-то внятное богословие извлечет. Конечно, может получиться в результате баптистский пастор с небаптистским богословием, но это будет хотя бы ясная система. Большинство не имеет этой системы в принципе. Иной раз слушаешь одного и того же проповедника два воскресенья подряд и он даже не замечает, что он противоречит сам себе. И церковь нормально все это воспринимает. "Дух ведет". Это серьезная проблема. Люди не ощущают почвы. У них нет в том числе и теологической самоидентификации.

Отсутствие внятной структуры церкви - это тоже проблема. Я хочу сказать, что мне очень нравится, к чему пришли европейские баптисты - к полупресвитерианской системе. И это правильно. Потому что епископальная система нас пугает и, может быть, правильно пугает. Выбор самому себе духовника - это история такая своеобразная. Я могу выбрать себе, кого захочу, в том числе и человека, который никогда реально мне не скажет никакой правды. Полупресвитерианская система - очень хороший вариант.

Очень большая проблема по моим наблюдениям - это сломанные посланники без ресурсов. Очень часто наши церкви посылают людей на какое-то служение или для создания церквей, не обеспечивая их практически никакой поддержкой. Я - яркий этому пример. Мы с Виктором начинали церковь практически без денег, без людей, не имея реальной помощи от огромной материнской церкви. Мы благодарны Богу за такой своеобразный опыт, но я вам прямо скажу - это тяжелый опыт. И это достаточно распространенная практика. "Давай, надо!" - особенно, если человек только недавно уверовал и полон энтузиазма. Его кидают на амбразуру, а потом просто оттаскивают холодное тело и удивляются, отчего так произошло. А это связано со многими вещами: с отсутствием стратегии, с отсутствием планирования, с отсутствием прозрачности в финансах. Последнее - это вообще отдельная тема, не для нашего круглого стола.

Отсутствие культурного лица у евангеликов - это правда. Мы не понятно кто. Мы вроде не западные, вроде не русские. Кто мы? Это тоже проблема. Человек выпадает из привычной социальной среды и не понимает где он. Ему действительно нужно какое-то время, чтобы он выработал модель собственного поведения в новом для себя окружении. В этом смысле я хочу сказать, что вообще выигрывают в нашей ситуации все, кроме пятидесятников и баптистов. Я могу пояснить почему. Потому что у всех остальных есть яркое отличие церковной жизни от повседневности. Мы не обсуждаем, правильно это или неправильно, потому что понятно, что для каждого, кто делает то или другое, это правильно. Но человек попадает в православную церковь - там есть отличия. В лютеранскую - там тоже есть отличия. В харизматическую - там тоже есть отличия от повседневной жизни. В баптистскую - это что-то вроде собрания партийного. Особенно поколение постарше это хорошо помнит и болезненно воспринимает.

Отсутствие внятного пиара - это вообще беда. Я тут спросил на баптистском съезде: а почему нет ни одного заявления от нашего президента. А мне говорят, что он сказал, что ему это не нравится, он хочет евангелизацией заниматься. Почему личное мнение становится мнением братства? Человека избрали для того, чтобы он представлял братство перед лицом мира, а он говорит: мне этого делать не хочется. Много таких странных вещей происходит.

При этом мы столкнулись с мощнейшей пиар пропагандой православия за последние 15 лет. Мы живем в стране, где люди, не являясь православными по убеждению, отождествляют себя с ним. И нам трудно работать с этими людьми, тем более когда они не понимают, а чем мы-то хороши. Пиара с нашей стороны практически нет.

Очень важный момент, о котором мне хотелось бы еще сказать. У нас единственная модель, которую мы приняли и осуществляем, - это христианство, основанное на энтузиазме. Это начинается с самого начала - мы обращаем через энтузиазм и мотивируем его на жизнь в энтузиазме. И потом мы имеем всегда проблемы. Этот энтузиазм нужно каким-то образом поддерживать, а это очень сложно. И это у нас выливается в два типа христианства: эсхатологическое и апокалиптическое, потому что это может каким-то образом поддерживать энтузиазм, или это христианство типа: против кого дружить будем, то есть обязательно нужен внешний враг. Например, для баптистов - харизматы. Вот, туда не ходи, там враги, а у нас правильно. Это как-то возгревает некий дух. В результате оказывается, что через некоторое время мы имеем людей, которые реальной, обыденной христианской жизнью жить просто не умеют. Они умеют или ожидать второго пришествия в таком напряженном ожидании и очищаться и освящаться или враждовать с кем-то. Или как раньше враждовали с атеистами, или потом с еретиками из других конфессий. Если этого нет, то человек оказывается в вакууме, он говорит: а что мне делать? В чем моя христианская жизнь? А почему я с вами, а вот не с ними? Я убежден, что это очень серьезная проблема.

И как следствие мы не имеем в наших церквях внятного определения, что есть святость христианская, поэтому часто все сводится к упрощенному законничеству. Потому что если мы говорим, что английские баптисты курят, а немецкие пьют пиво, то человек приходит к пастору и говорит, а в чем же христианская святость? То есть человек на самом деле не понимает, как мне быть святым без жестких, внятно прописанных правил - то нельзя, это нельзя.

Мы также имеем тусовочное христианство, поскольку оно помогает поддерживать энтузиазм. Любовь к конференциям, совместному общению и нелюбовь к посвященному труду; даже молитвенную жизнь многие воспринимают как энтузиазм, а не как труд в наших церквях. Я не проводил исследования, но это результат общения со многими христианами из разных церквей. И в результате мы имеем христианство, не ориентированное ни на молитву, ни на изучение Библии. Это наша реальность, во всяком случае нашего центрально-европейского евангелизма: большинство людей не ориентировано на то, чтобы жить в Слове Божьем и молитве.

И последнее. У меня есть претензии к нашему христианскому образованию. Оно своеобразным образом мотивирует людей, которые учатся. Хорошая идея, что церковь должна послать человека учиться, оплатить его учебу, а потом принять его на работу. Да у нас пасторы не получают зарплату, а людей учат, что когда они выйдут из духовного учебного заведения, то будут получать зарплату. Это неверная мотивация. И второе. Наши учебные заведения не учат солдат Христа, которые будут трудиться там, где нужно. А не там, где они увидят, что лучше реализуется их духовный дар. Понимаете, о чем я говорю? Люди идут не туда, где нужда, а туда где или больше заплатят или им интересней. Это слабое обреченное христианство.

Василий Самошкин

У меня как раз четвертый курс, 12 человек и я являюсь у них классным руководителем. И некоторые из них говорят: мы заканчиваем и не знаем, куда ехать. Я отвечаю, что у нас в братстве есть около 800 церквей, которые не имеют пасторов, я готов взять для вас какую-то конкретную информацию, но я буду этим заниматься, если вы скажете, что вы готовы поехать. Никто ко мне еще не подошел.

Сергей Конторович

Это связано с идеей энтузиазма, потому что понимание духовного призыва основано на мистическом переживании, которое я не полностью отвергаю, но я бы ему уделил очень незначительное место. Я глубоко убежден, что совокупность видения руководства с твоим личным переживанием и есть ключ к руководству. Бог же поставил твоего руководителя, этому руководителю Бог дал видение, а у члена церкви почему-то видение не совпадает с видением поставленного Богом пастора. Ситуация очень простая. Мы же не в армии, мы не можем человека заставить. Я говорю о том, что их неверно мотивируют и учат.

Лидия Кузнецова

Я бы хотела сказать только одно. Мы сейчас говорили о нуждах, о проблемах, о потребностях церкви, о том, что плохо и чего не хватает. А мне кажется, основной проблемой является то, что мы не до конца понимаем, что у нас есть на самом деле. Мы недооцениваем то огромное богатство, которое мы, как евангельские христиане, имеем. И думая о том, что мы можем сказать другим людям, мы как бы не осознаем, что у нас есть нечто, в чем нуждается другой человек.

Что мы можем сказать светским людям? Да, бесспорно, они нуждаются, до определенной степени, грамотной речи. Однако, грамотная речь - это всего лишь средство, одно из условий правильного выражения мыслей. Конечно, мы должны говорить правильно. И нужно это, прежде всего, для того чтобы нас поняли. Но я хочу сказать, что люди ищут не этого. Проблема в том, что мы сами не осознаем этого богатства, которым владеем, и не показываем его другим. Ведь главное, что у нас есть - это наш Бог, наши отношения с Ним. Это очень важно людям увидеть, понять и, может быть, в этом они как раз и нуждаются.

Александр Лычаков

То, что много проблем, - это прекрасно, значит мы живы и действуем. Если нет проблем, то не о чем говорить, все уже закончилось. Это хорошо, что есть проблемы. Они позволяют нам не спать и действовать.

Алексей Пирогов

Проблем много, но наша общая цель, на мой взгляд, привести людей к отношениям с Господом Иисусом Христом. Мы не говорили здесь о решении проблем, но думаю, что следующий круглый стол, на котором я надеюсь быть, мы посвятим решению этих проблем.