Пятьдесят лет назад Советское государство развернуло очередную кампанию гонений против Церкви и верующих. Толчок дал XXI съезд КПСС, состоявшийся в январе 1959 года. На нем было объявлено о «полной и окончательной победе социализма в СССР». Глава партии и государства Н.С.Хрущев провозгласил начало перехода страны к коммунизму. Так партия называла свой утопический проект.
Построить общество, в котором должны были найти удовлетворение все потребности советских людей, намечалось к 1980 году. В ближней перспективе, к концу семилетки, Советский Союз должен был по всем экономическим показателям "догнать и перегнать Америку" и стать первой державой мира. В новом обществе религия и люди, поклоняющиеся Богу, должны были целиком исчезнуть. В этой связи на съезде прозвучали слова Хрущёва, что уже через семь лет он покажет по телевидению «последнего попа».
Баптисты – на острие гонений
Хотя хрущевские гонения 1959-1964 годов касались всех религий, но их острие было направлено против «сектантов», главным образом, евангельских христиан-баптистов. В пропагандистской литературе их жизнь изображалась в мрачных тонах. Они противопоставлялись не только народу, но и верующим традиционных конфессий. Баптистов обвиняли в политической неблагонадежности, им приписывали изуверские обряды, даже жертвоприношение детей.
В фильме "Тучи над Борском", вышедшем в 1960 году, героиню-старшеклассницу Олю изуверы-сектанты пытались принести в жертву и едва не распяли на кресте. Известно, что существовало два варианта фильма: в одном сектанты назывались «баптистами», в другом – «пятидесятниками». Та или иная версия выбиралась для показа в клубах в зависимости от того, каких верующих было больше в данной местности (и, несмотря на чудовищную клевету, этот фильм до сих пор транслируют центральные телеканалы). Понятно, какие чувства должны были порождать подобные пропагандистские «шедевры» у доверчивого и духовно неграмотного советского населения. В глазах многих людей баптисты выглядели если не врагами, то, во всяком случае, отщепенцами.
Широким фронтом против религии
Особенностью хрущевских гонений было то, что, кроме спецслужб, в антирелигиозную работу были активно вовлечены буквально все силы государства и общества: партийные и советские органы, администрация предприятий, рабочие коллективы, профсоюзы, комсомол, общественные организации. Эта тотальность гонений должна была создать для верующих атмосферу отвержения, культурной изоляции, в которой они чувствовали бы себя гражданами второго сорта, изгоями общества, недостойными вместе со всем народом войти в светлое будущее. Одна советская поэтесса писала в те годы: «Молиться можешь ты свободно, но так, чтоб слышал один Бог».
Во второй половине 1959 года ленинградским уполномоченным по религиозным культам Васильевым были подготовлены под грифом «секретно» и направлены в обком и горком КПСС поименные списки верующих с разбивкой по районам и предприятиям Ленинграда и области «для проведения соответствующей атеистической работы по отрыву от церкви» (ЦГА СПб., ф. 9620, оп. 1, д. 56, л. 8). Затем из отдела агитации и пропаганды обкома и горкома КПСС фамилии верующих доводились до парткомов и администрации предприятий для проведения воспитательных бесед. Против тех, кто не поддавался перевоспитанию, применялись различные меры административного воздействия, вплоть до увольнения, хотя это и являлось нарушением законодательства со стороны государственных органов (ЦГА СПб., ф. 9620, оп. 1, д. 65, л. 58). Трудное для христиан настало время, и вот свидетельства той эпохи.
"Почему вы держите баптиста на руководящей должности?"
Брат Георгий Никитич Ефимов принял крещение в 1958 году, и в то время был заметной личностью в Колпино, пригороде Ленинграда. Начальник лаборатории стали на Ижорском заводе, человек науки, замечательный специалист-сталеплавильщик, изобретатель новой марки брони. Конечно, власти не могли пройти мимо факта его обращения к Богу, и вскоре у него начались неприятности на работе.
По воспоминаниям брата Н.В. Осипова: «В 1960 году я был командирован на Ижорский завод. Там я увидел стенгазету со статьей, в которой говорилось, что начальник лаборатории стали – баптист! Цель статьи была устыдить Ефимова, чтобы он одумался. Я разговаривал с рабочими и с начальником. Все они относились к Ефимову с уважением, не ругали его, а скорее жалели. Такой человек! И вдруг баптист!?»
А местная газета "Ижорец" в статье «В паутине сектантства» от 15 апреля 1960 года иронизировала, что Ефимов имеет два лица: одно - специалиста-инженера, второе - активного сектанта. Его стыдили, что он, бывший кандидат в члены КПСС, теперь исключен за неуплату членских взносов. Газета просила партийную и профсоюзную организации обратить внимание на активного сектанта.
С ним проводили работу, но поскольку Ефимов не собирался отказываться от веры, его уволили с завода, несмотря на его авторитет и на то, что заводское начальство его ценило и уважало. Но тогда идеологи-коммунисты заправляли всем, и на их вопрос: "Почему вы держите баптиста на руководящей должности?", заводской администрации пришлось подчиниться и ответить его увольнением.
Георгий Никитич - единственный кормилец, на чьем иждивении находилась большая многодетная семья, остался без работы. Но как написано: «Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас» (1 Пет. 5:7). «Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре» (Лк. 18: 7,8).
Ефимов был ключевым специалистом, без него заводу было не обойтись, поэтому вскоре его снова пригласили на работу, правда, уже не начальником лаборатории, а руководителем группы, и в этом качестве он проработал до выхода на пенсию. Его вера оставалась препятствием для занятия более ответственной должности, соответствовавшей его таланту, опыту и энергии. Им была подготовлена диссертация, но "баптисту Ефимову" не позволили ее защитить и получить ученую степень. При этом выполненная работа была сдана в архив, где ее результатами пользовались специалисты завода.
Несмотря на это, Георгий Никитич продолжал любить свою работу, отдавая ей все свое время. Кроме работы на заводе, он еще преподавал в техникуме, руководил и рецензировал дипломы у студентов. Вечерами дома он увлеченно читал, писал, прорабатывал научные журналы, причем не только на русском, но и на немецком языке. Он любил науку.
Дочь Надежда вспоминает: «Даже, когда папа умер, его помнили. Начальники цехов спустя годы, вспоминая его, говорили: "Единственный специалист у нас был - это Георгий Никитич. Что у него не спросишь, он всегда тебе даст грамотный ответ".
И не только начальство, все хорошо отзывались о нем и как о специалисте, и как о человеке. Его многие знали и уважали. Он не повышал голоса, был вежливым и порядочным руководителем. Несмотря на то, что с ним несправедливо обошлись, он никогда не жаловался и не таил обиды».
«Мне отмщение, Я воздам»
Если на уровне руководства Ижорского завода репрессии выражались в увольнении, понижении в должности, отказе в праве защиты диссертации, то на уровне рабочих коллективов они подчас принимали характер издевательств и откровенного хулиганства. Вот свидетельство брата Эдуарда Ивановича Лозовского:
«На Ижорском заводе были такие, кто готовы были меня сгноить, считая американским шпионом. Мне грозили арестом и сроком от 5 до 10 лет. Меня вызывали в органы по повестке. Один раз посадили в какой-то стул и крутили, пока я не потерял сознание. И они приводили меня в чувство с помощью нашатырного спирта, а Господь давал мне силы все перенести.
В конце 1963 года я перешел работать в мартеновский цех №121 подкрановым рабочим. Там надо мной издевались страшно. Прихожу на работу, мой шкаф открыт, и моя рубашка в душе завязана узлами. Попробуй развязать, когда мокрое белье затянуто узлом. Полчаса развязываешь. Ладно, развязал, прихожу. "У-у, баптист, вчера на 20 минут опоздал, сегодня - на полчаса. Бога нет! Вон - таких паразитов!" Мне тяжело, я молюсь: "Господи! Ну, надо же, я стараюсь, а они мне вредят". Так продолжалось несколько раз. Я просил силы все претерпеть.
Особенно издевался бригадир Толя, исполинского телосложения. Он и узлы завязывал, и на лопатки меня клал не раз, и по-всякому насмехался надо мной. Однажды подходит этот Толя, заводила всего, и при всех объявляет мне: «Вот сейчас на твоем рабочем месте я оправлюсь в ведро, одену тебе на голову и даже не засмеюсь». Я думал, он шутит. Но нет, он берет мое ведро, которым я мазал колпаки, при всех оправляется в него. Затем он снимает мою шляпу, какую носят все мартеновцы, одевает мне на голову ведро, и по мне это течет. Я не поверил, думаю: «Это во сне что ли?» А Господь мне говорит: «Мне отмщение, Я воздам» (Рим. 12:19).
Прошло немного времени, может, несколько месяцев, и этого Толю–исполина поездом задавило на Ижорской платформе. Исполнилось, как написано: «Ибо вот, удаляющие себя от Тебя гибнут; Ты истребляешь всякого отступающего от Тебя. А мне благо приближаться к Богу! На Господа Бога я возложил упование мое, чтобы возвещать все дела Твои» (Пс. 72: 27,28).
Когда его похоронили, то один рабочий Олег собрал всю бригаду и объявил: "Ребята, вы все видели? Так вот, если еще хоть кто-нибудь сделает что-то подобное и вообще раскроет рот в адрес Эдуарда, то тоже под колесами будет". На всю бригаду напал страх. Кто меня считал колдуном, а кто говорил: «Ты отдохни, давай мы за тебя поработаем». Они делали это, чтобы быть со мной в хороших отношениях, чтобы у меня гнева на них никакого не было. Это было знамением для людей!»
«Двойная работа для меня непосильна»
А вот свидетельство брата Алексея Яковлевича Ерёмина:
«Крещение я принял в 1959 году. Время моего прихода в церковь совпало с началом хрущевских гонений. КГБ тогда был в силе, и церковь была под его надзором. Работал я на Усть-Ижорском фанерном заводе, и однажды во время работы меня вызвали в партком. Там находился человек из КГБ, и четыре часа они обрабатывали меня, чтобы я согласился стать их агентом и доносил бы им на верующих. А я им говорю на прощание: «Я этого не могу допустить. У меня на это мудрости не хватает. И двойная работа для меня непосильна, тут и там быть». – «Ну, ладно, мы еще поговорим».
Затем второй раз меня вызывают с работы в партком. Я постучался. Он мне говорит: «Подожди». Сорок минут жду. Это у них тактика такая. За сорок минут я должен хорошенько всё взвесить, что меня ждет, если я откажусь. Уловка такая, чтобы страху нагнать. И опять четыре часа они меня обрабатывают, обещают повысить зарплату, если я соглашусь работать на них, и рисуют разные ужасные последствия в случае отказа. Но я не соглашаюсь и в конце говорю: «Мне куда идти: в машину или домой?» Они шипят: «Иди домой, но молчи. Молчи, иначе тебе худо будет, и смотри…»
Но обиды у меня на них не было, и никогда не было смущения в сердце. Они и подложные письма мне писали. Им нужно было найти во мне что-нибудь такое, за что можно зацепиться, и мне они обещали 10 лет тюрьмы. И поэтому они искали. Я в коммуналке жил, и соседка Нина, работавшая в спецотделе, за мной следила и докладывала им обо мне.
Выручало меня то, что на заводе я был ценным работником. Начальник и парторг немного утихомиривали КГБ: «Пусть еще поработает на нас, потому что нам без него нельзя».
Я был ремонтником паровых котлов, занимался ремонтом топок и зарекомендовал себя так. Однажды прислали ремонтную бригаду, и никто из них не мог с той работой справиться. А я, хоть не был мастером, а был простым каменщиком, взялся и сделал! Господь мне помог! И они оставили меня, потому что я оказался тем работником, который был им нужен.
Однажды летом мне дали отпуск, и я поехал с детьми в Кременчуг, а начальник пошел делать обход, и одной ногой провалился, а если бы двумя – то прямо бы в огонь. Случилось это потому, что в мое отсутствие другой работник по-своему ремонт сделал. После этого случая мне стали давать отпуск только зимой, так я им был нужен.
На работе было трудновато. Все знали, что я – баптист, и потому на меня искоса смотрели. Однажды в моей маленькой конурке, где хранились мои вещи, я сделал замочек. А они стали его ломать, потому что думали, что там Библия, может, и адреса какие-нибудь, а им надо было знать. Ломали-ломали, а у меня прочно было сделано. Я прихожу, вижу это дело. Но меня Бог вразумил, чтобы я не ругался с ними, а то они вдвойне мне сделают. Я просто взял и написал объявление, повесив его на дверку:
Товарищ мой!
Будь другом мне.
Тебя сердечно умоляю.
Зачем ломать замок тебе?
Тебя по совести, - предупреждаю!
В моей печницкой конуре
Спецовка грязная одна.
И майка рваная тебе
Совсем, я знаю, не нужна.
Но если руки чешутся твои,
Объект ты посолиднее найди,
И примени талант и знание,
И успокой свое терзание.
И, где возможно, там возьми,
Но не забудь, что прокуроры
Хранят народные законы.
Тебе в пути несдобровать,
Они отучат воровать.
Как жалко мне твоей свободы!
Они читали и переписывали, им понравилось, стали мне улыбаться, и их отношение ко мне переменилось к лучшему. И когда я, проработав 20 лет, уходил на пенсию, они сказали: «Такого работника у нас больше не будет». Я ни разу их не подвел, Господь мне помог. Даже в воскресенье, если было надо, приходил после собрания, и хоть до утра делал все, что было нужно. Эта работа спасла меня от более суровых преследований со стороны КГБ, и на ней по милости Божьей я имел мир и покой!»
Исторический урок
Подведем итоги. Сначала Хрущёв сделал хорошее дело, осудив культ личности Сталина и освободив узников ГУЛАГа. Но затем он вознамерился построить коммунизм. Беда была в том, что Хрущёв мыслил его полностью атеистическим обществом. Для него это было столь принципиально, что, приступив к делу, он тут же объявил не просто очередную антирелигиозную кампанию, а решительную войну всем верующим в Бога до победного конца. Он заявил, что к 1965 году покажет по телевидению последнего священника.
На самом деле недолго осталось ему, ибо, согласно Библии, касающийся верующих касается зеницы ока Бога (Зах. 2:8). Поэтому 14 октября 1964 года телевидение в последний раз показало Хрущева в качестве первого лица партии и государства. Последовало беспрецедентное в Советском Союзе смещение вождя со всех постов, и его товарищи по партии исполнили небесную волю, о чем вряд ли догадывались.
После этого политика советского государства в отношении верующих несколько смягчилась, а антирелигиозная идеологическая компания резко пошла на спад. Попытка искоренить верующих провалилась. Господь был им защитником и в очередной раз исполнил обещание, что врата ада не одолеют Его Церкви (Мф. 16:18).
