Три инструмента демократизации постсоветского пространства
Вопрос об участии протестантов «второй волны» (баптистов, пятидесятников, харизматов и других) в демократических процессах начала 90-х годов не вызывает на данный момент никаких сомнений. Исторически понимая демократизацию как процесс внедрения в ткань общества идей свободы религии, собраний и слова, постсоветские протестанты оказались наиболее готовыми к борьбе с социальными последствиями коллапса СССР.
«Множество групп, – начиная от исторических деноминаций и кончая молодыми церквями, независимыми евангельскими христианами, парацерковными организациями, так называемыми «сектами, культами и новыми религиозными движениями», - с радостью приветствовали восстановление в пределах Восточной Европы и бывшего Советского Союза новых свобод и новых возможностей», - пишет в одной из своих статей пятидесятник Сесил Робек-мл.
Аналогичный же вопрос о протестантизме как инструменте демократизации посткоммунистических сообществ в 2000-х уже не вызывает былой определенности ввиду как более уверенных позиций структур исторических церквей (управленческие аппараты Русской православной церкви и Украинской греко-католической церкви поражают своим сходством с организационными моделям западных корпораций), так и определенного кризиса самопонимания современного протестантизма. Впрочем, указанный вопрос не лишается оттого правомочности.
На сегодняшний день можно осторожно говорить о наличии трех векторов, где социально-экономическая философия протестантов способствует прогрессу развития демократического мышления и институтов в бывшем Советском Союзе: это последовательное отстаивание принципов свободы совести и вероисповедания, формирование сети социально-ориентированных общественных организаций и приверженность идейной основе экономической этики свободного предпринимательства.
- Поздний протестантизм и свобода совести в СНГ
Основанная в 1941 году правозащитная организация Freedom House (FH) в своих ежегодных комментариях фиксирует динамику прогресса или регресса политических прав и гражданских свобод и в отчете за 2013 год (Freedom in the World 2013: Democratic Breakthroughs in the Balance) отказывает в праве всем государствам бывшего СССР (кроме Латвии, Литвы, Эстонии; отдельно - Монголии) считаться «свободными» («free»). Именно эти 60 % государств, относящихся к категории «не свободных» и уже довольно длительное время тесно соседствующих в одной и той же рейтинговой нише FH, являются объектом активной правозащитной деятельности протестантских деноминаций.
Если светские религиоведы начинают говорить о конфессии, для которой свобода совести важна так же, как рыбе вода, - они говорят о последователях Лютера и Кальвина.
«Протестанты, которые ощутили на себе дискриминацию со стороны католиков, были вынуждены менять место жительство, однако они жаждали утверждать свою веру и свободу, - подчеркивает Людмила Филипович, руководитель отделения религиоведения Института философии имени Григория Сковороды НАН Украины. - Сформулированные баптистами принципы религиозной свободы как свободы вероисповедания, как свободы церкви, как свободы проповеди Библии, лежат в основе современного понимания свободы религии».
Отсутствие приятельских отношений протестантов с государством (чего не происходит, в частности, в Российской Федерации на основании преамбулы к профильному ФЗ «О свободе совести…» и в Молдове на основании ч.5 с.15 Закона «О свободе совести…»), тенденция к образованию международных организаций, обладающих средствами влияния на западные правозащитные фонды, и наработанная правозащитная практика, вытекающая из самой истории движения и борьбы за право не именоваться «сектой», этому объективно способствуют.
Впрочем, время от времени в СМИ проскальзывает информация о том, что отдельные конфессии отказывают другим новым религиозным течениям в праве на функционирование. К протестантам, которые в Украине выпустили сборник докладов «400-летие баптизма и принцип свободы совести» (Одесса, 2010) со справедливостью можно приложить слова Мирослава Вольфа:
«Более укорененные в восточноевропейской традиции пытаются приветствовать демократию, поскольку та означает свободу, однако хотели бы видеть ее без плюрализма и конкуренции. Те же евангельские протестанты, которые находятся под влиянием западных идей, пытаются принять плюрализм как благо, которое нужно защищать, и соревнование идей как ценность, которую нужно заботливо взращивать» («Релігійна свобода і права людини», Т.3., с. 398).
Так, известна полемика между Владимиром Хмелем и к.ф.н. Юрием Решетниковым на предмет обращения первого от имени маловлиятельной львовской ОО «Институт исследований тоталитарных религий и религиоведения» о запрете активной деятельности Свидетелей Иеговы в традиционном греко-католическом регионе.
Если в 90-х годах вектор развития большинства новоявленных государств был неизвестен, то ближе к 2000-м политическая конфигурация каждого из них (кто сконструировал «суверенную демократию», кто «средний путь») прямо пропорционально отобразилась на темпах защиты свободы совести. В отличие от относительно «спокойной» Украины, в России защитой прав и свобод «инославных» граждан преимущественно занимается Славянский правовой центр, аффилированный с РОСХВЕ и шведским центром «Слово жизни».
Если Славянский правовой центр, зарегистрированный как «иностранный агент», связан со своей головной структурой в США – American Center for Law and Justice - и информирует ее о ситуации в России, то Ассоциация «Духовное возрождение» (штаб-квартира в г. Ирпень, Украина) является, при помощи материнской структуры Russian Ministries, коммуникатором между объектами нарушения прав и свобод в союзных республиках и американскими конгрессменами-республиканцами. Таким образом, местные протестанты извлекают пользу как из опыта защиты своих прав, так и из наличия связи либо с материнскими структурами, либо с влиятельными партнерами-правозащитниками.
- Формирование сети общественных организаций
Понимание демократизации как законного доступа индивида к непосредственному управлению обществом и его ресурсами способствует росту влияния неправительственного сектора – общественных организаций, созданных для более эффективного решения социальных проблем там, где государство бессильно или громоздко. К ним могут относиться благотворительные, образовательные и иной направленности структуры. Демократизация в этом смысле созвучна протестантской идее «всеобщего священства», устранившей давнее разделение между священством и клиром и воплотившейся, в частности, в баптизме посредством лозунга «каждый верующий – миссионер».
Еще с начала 90-х годов православные иерархи нередко обвиняли активных сторонников третьей ветви христианства в «прикрытии» миссионерских устремлений социально-общественной активностью. Естественным фоном для этих выпадов служили общественные и образовательные организации, которые путем предоставления разнообразных «услуг» пользовались «голодом» бывших граждан СССР и привлекали таким образом их внимание.
Владимир Убейволк, пастор и директор молдавской общественной организации «Начало жизни», приводит три причины, почему «смычка церкви и неприбыльного сектора» вместо sola ecclesia является более эффективной.
Во-первых, репутация евангельских церквей во времена СССР сознательно подвергалась сомнению; для тех членов общества, которые еще мало что знают о сути современного протестантизма, ярлыки «секта», «баптист», «харизмат» или «пятидесятник» остаются серьезным препятствием перед каким-либо сотрудничеством.
Во-вторых, репутация евангельских церквей испорчена ими самими, отмечает Убейволк: «Известны случаи, когда (гуманитарная – А.Г.) помощь распределялась только тем, кто приходил на богослужения».
В-третьих, законодательства многих стран не позволяют церквям как юридическим лицам вовлекаться в те или иные процессы.
Как будто учитывая рекомендации эксперта, подобным образом сегодня действуют многие украинские миссии: крайне успешное служение Michael Gott International (изучение английского языка) и «Христианская мобильная медицинская клиника» (медицинские услуги).
В эффективности подобных подходов всецело убежден Юрий Шелестун, директор «Путешествие по Библии» в Украине: «Если посмотреть на жизнь Христа, то Он шел к людям, и к Нему шли люди, имеющие проблемы. Потому ничто так не влияет на людей, как то, когда они видят заботу, внимание, любовь (особенно в трудные времена), и, конечно, измененные жизни. Потому мамы бывших наркозависимых объединяются в общественную организацию "Матери против наркотиков", поскольку хотят видеть детей и внуков здоровыми и счастливыми, а не умирающими».
Функционируя в контексте ухудшения правового поля в РФ (введение термина «иностранный агент» серьезно усложнило отношения российской госвласти с тамошним третьим сектором) и улучшения его в Украине (упразднено разделение организаций на областные и всеукраинские), тамошние протестанты стали заметной частью третьего сектора.
У некоторых конфессий были весьма нескромные аппетиты: по словам Павла Федорова, пресс-секретаря церкви «Посольство Божье» с 2007 по 2009 года, С. Аделаджей с 2002 года был взят курс на создание 6 000 влиятельных общественных объединений.
Крах деятельности Аделаджи, тем не менее, не ставит под сомнение уровень участия более уравновешенных протестантских конфессий в жизни общества с помощью общественных объединений. Постепенно протестантские союзы средней величины создают свои собственные неприбыльные организации. В немалой степени благодаря личности мариупольского пастора Геннадия Мохненко нецерковная структура стала зонтиком для «прицерковных» общественных организаций, а наоборот, движение «Украина без сирот» перекинулось на РФ в виде бренда «Россия без сирот» и стало одним из поводов для дискуссий о роли протестантов в тамошнем обществе.
«Зацикленность церкви на том, чтобы вся деятельность проходила лишь под эгидой церкви, искусственно ограничивает христиан от более широкого вовлечения в общественную жизнь», - подводит черту рекомендациям Убейволк.
- Поддержка теории свободного предпринимательства
В то время как для части православного населения существование не естественных госмонополий считается нормой, поздний протестантизм остается верным идее свободного предпринимательства и коммерческой инициативы. «В конкуренции проявляется свое рода социальное действие Божьих качеств, таких как мудрость и доброта; это один из способов проявления Божьей воли для каждого человека в обществе», - написал в своей изданной на русском языке книге «Бизнес и Бог» Уэйн Грудем, известный американский богослов («Мирт», 2013). Демократизация экономического пространства подразумевает процесс легкого входа и выхода из статуса предпринимателя, что без труда корреспондируется с тезисами Макса Вебера о близости протестантской трудовой этики и капиталистических ценностей.
Поскольку для большинства представителей данной ветви христианства демократические ценности и свободный рынок – это разные измерения понятия «свобода», с конца 2000-х годов постсоветские протестанты начали процесс формирования общественных объединений, ориентированных на имплементацию христианских ценностей в ткань бизнес-процессов.
В России лицом «христианского» бизнеса стало движение «Синергия» (зимой 2013 года охватило Екатеринбург, Санкт-Петербург и Сургут) и Сообщество деловых людей-христиан в России (президент – Андрей Злобин). На родине Тараса Шевченко двоюродными братьями вышеуказанных фондов стали фонд «Христианское деловое братство» (ХДБ, глава – Александр Пономаренко, г. Бровары Киевской области) и амбициозная инициатива Business 4 Transformation, являющаяся филиалом отдела миссии и бизнеса Лозаннского движения. ХДБ пошло путем инкорпорации стандартов и бизнес-практики западных предприятий, потому для них гости из Procter&Gamble, Black&Decker, Home Depot, Shell – обычное дело.
«Большой минус состоит в том, что, при небольшом влиянии на общество, в стране (речь об Украине – А.Г.) существует несколько христианских бизнес-объединений. Ассоциация банков - одна, производителей табака - один, алкоголя - один. В то же время христианских ассоциаций - четыре. Ни о каком лоббировании своих интересов и отстаивании христианских принципов при такой ситуации речи быть не может», - комментирует ситуацию Роман Мурмыло, директор по обучению в компании «Надежда Украины» и активный участник бизнес-мероприятий.
Тем не менее, по словам инсайдеров, в этой сфере наблюдается рост качества целевой аудитории. Если раньше необходимо было убеждать верующих людей не бояться предпринимательства, то сейчас большая часть профильных мероприятий говорит о бизнесе в настоящем времени и дает советы, как использовать статус бизнесмена наиболее эффективно.
Проводимые преимущественно в России и Украине встречи бизнесменов-христиан ставят одни и те же задачи: (по-прежнему) мотивация к честному предпринимательству, призывы к существующим бизнесменам поддерживать церковь и ее (не)прямые проекты и сугубо техническое обучение бизнесу сквозь призму христианских убеждений. Поощрение предпринимательской инициативы трактуется в данных кругах как средство распространения «Царства Божьего» и улучшения условий жизни «ближних».
