«Золотой позвонок и яблоко, золотой позвонок и яблоко, по подолу верхней ризы кругом» (Исх. 28:34)

«...а еще отбывал с нами срок Алешка-баптист...» (А. Солженицын «Один день Ивана Денисовича»)

Впервые с Леней Светловым я встретился в 1957 году в г. Макеевке Донецкой области, на Украине. В памяти — его всегда приветливое, улыбающееся, но немного грустное лицо человека, много пережившего. Но в те годы не принято было рассказывать о прошлом, если это было связано с ГУЛАГом. Помню лишь проповедь Светлова на библейский стих: «Золотой позвонок и яблоко...»     

Я тогда был молодым специалистом после окончания горного факультета Новочеркасского политеха. Пять лет жизни и труда под землей пролетели незаметно. В январе 1963 года я с семьей переехал в Алма-Ату, где еще раз встретился с Леней Светловым, он приезжал навестить своего друга, брата во Христе, который отбывал срок в том же лагере Воркуты, где и Леня, но освободился раньше него. И во время этой встречи не было воспоминаний о лагере.     

Спустя несколько лет мне в руки попал журнал с повестью неизвестного тогда Солженицына «Один день Ивана Денисовича». До сих пор не знаю, почему я начал читать, ведь все, что тогда печаталось, вызывало неприязнь и недоверие. Вдруг меня поразила фраза: «А еще с нами отбывал срок Алешка-баптист... мы удивлялись, как он прятал свое Евангелие где-то в нарах, и его никто из делавших обыски не мог обнаружить». Как я был тогда рад, что прочитал эту повесть, хотя и не знал, кто такой Алешка — выдуманный или реальный человек?     

Прошло много лет. В 1986 году я снова оказался в Макеевке. Опять была встреча с Леней Светловым, я ночевал у него в канун Пасхи. Только тогда я и услышал от него то, о чем он умалчивал многие годы: как был арестован, отбывал срок... Он спросил меня, читал ли я повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича», помню ли Алешку-баптиста?     

— Так вот, Алешка — это я.     

— Как, — воскликнул я, удивившись.     

И тогда он стал рассказывать о своей жизни с 1942 года по 1952 год. Его призвали на фронт. Он отказался носить оружие и убивать людей. Его судил трибунал и приговорил к расстрелу. В ответ на приговор он сказал: «Вы меня не убьете!» Они удивились: «Завтра мы тебя расстреляем!» На что он надеялся? На фронт его провожала мама. Она сказала на прощанье: «Сынок, когда ты родился, я посвятила тебя Господу. Ничего не бойся, с тобой ничего не случится». Эти слова запали ему в самую душу.     

Получилось так, как сказала мама. На другой день приехал генерал, побеседовал с Леней и заменил расстрел десятью годами заключения на Севере, под Воркутой. Я сразу спросил Леню, как же он прятал Евангелие на нарах? Евангелие на отдельных листочках прислала мама. Обычно все недозволенное изымалось, но тут Господь расположил сердце проверяющего, посылку не вскрывали. Он не расставался с драгоценными листочками все годы заключения, а при освобождении передал Евангелие узнику, брату во Христе.     

С Солженицыным Леня действительно встречался в лагере, но особых отношений не сложилось, Леня не хотел общаться с политическими. Теперь, когда я так много узнал из уст самого героя, мне кажется, писатель явно исказил образ Лени. Алешка-баптист получился у него хоть и радостный, но слишком наивный и примитивный.     

Последнее, что я знаю о Леониде Васильевиче Светлове, он эмигрировал в США, и больше известий о нем не имею. Он остался в моей памяти как очень светлый и радостный человек.