Deprecated: Function split() is deprecated in /home/mirtru/gazeta/content/index.php on line 221
ХРИСТИАНЕ И ТЕРРОРИЗМ / Интернет-газета «Мирт»
Главная / Статьи / Общество / ХРИСТИАНЕ И ТЕРРОРИЗМ
ХРИСТИАНЕ И ТЕРРОРИЗМ
ХРИСТИАНЕ И ТЕРРОРИЗМ
24.09.2011
1190

Какова христианская позиция к терроризму и террористам? Определить ее очень трудно. Терроризм представляет собой несомненное зло, которому нужно давать отпор. Я всегда с большим уважением относился к христианам, считающим невозможным прибегать к насилию ни при каких обстоятельствах, они представляются мне стойкими воинами Христовыми, дающими какой-то очень важный урок всем детям Божьим, ибо стремятся выполнять те Его заповеди, которые труднее всего для исполнения. И сейчас не сомневаюсь, что они очень нужны мировому христианству, пусть я и не совсем понимаю их и во многом не согласен с ними. Но очень хотелось бы послушать, что говорят о современном терроризме амиши, меннониты или баптисты, придерживающиеся на этот счет самых твердых правил.

Все равно не применять силу? Но это выглядит как поощрение зла. Предоставить другим прибегать к насилию? Но по-христиански ли это, не уход ли это от ответственности, не фарисейство ли это? Рассчитывать, что непротивление окажет воздействие на террористов и они осознают всю греховность, неправоту и сами откажутся от совершения зла? Как минимум, наивно, если не сказать резче. Тогда что?

Доводилось слышать, что проблема отношений с террористами – ветхозаветная и решать ее надо ветхозаветными способами («о камни»?). Но не может быть так, чтобы что-то было изъято из ведения Иисуса Христа и чтобы хоть какая-то современная проблема решалась независимо от того, что Он провозгласил во время Своего земного служения. Едва ли правильно видеть мир двуцветным: черный цвет, цвет зла – они, белый цвет, цвет праведности – мы. Прощать совершенные преступления мы едва ли вправе, поскольку тут никто не просит о прощении. Врага надо любить, но это не значит любить его преступления. Любить врага – значит желать ему избавиться от зла, от греха, а не позволять ему и дальше творить зло.

Не годится и позиция «мир любой ценой, во что бы то ни стало». Да, «блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5:9), но надо ли простирать стремление к миру до готовности отказаться от своего христианства, от Христа ради мира (именно этого зачастую требуют от христиан террористы)?

Злу нельзя сопротивляться бездействием, а значит, надо брать на себя тяжелую ответственность, в том числе и за применение силы – ради защиты нашего образа жизни, который, конечно же, далеко не совершенен. Но это не значит, что нужно давать место чувству ненависти и мстительности, надо помнить и о нашей собственной греховности и не поддаваться ей.

И еще надо уметь видеть руку Божью во всем происходящем на земле. От Его глаза ничто не укроется, все происходит с Его ведома, как говорит апостол: «Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? и ни одна из них не забыта у Бога. А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак не бойтесь: вы дороже многих малых птиц» (Лк. 12:6,7). Не забыты и мы, Господь знает о наших нынешних бедах – в том числе и о том, что претерпеваем от терроризма, посланного нам в испытание за грехи, за нерадение о Божьем.

Невозможно «отвечать тем же», объявить «христианский джихад» – это будет римейком крестовых походов с катастрофическими последствиями. У стран, считающихся христианскими, есть много способов воздействовать на ситуацию; в их распоряжении и экономические, и политические, и социальные инструменты. Нужен диалог с теми, кто готов идти на диалог, – а в исламском мире такие люди есть. Нужен обмен идеями, знаниями, нужно постижение другой цивилизации через образовательные программы, многое другое.

Дело не только в бомбах и взрывах – дело прежде всего в разном понимании каких-то предельных вещей: смысла жизни и смерти, предназначения человека на земле и главное – сущности Бога и Его требований к людям. Главный враг – не террорист с поясом шахида, «...наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6:12). И кто знает, какие еще обличья могут принимать «духи злобы поднебесные»?

Мы много говорим об «иррациональности» террористов, но аналитики призывают задуматься: их готовность идти на смерть не свидетельствует ли об уверенности в том, что они обладают какой-то высшей (с их точки зрения) рациональностью? И если это так, то нужно постараться понять их рациональность и выдвинуть какие-то доводы, убедительные в их системе моральных и религиозных координат. В конце концов на заре христианства его мученики тоже без колебаний шли на смерть за свою веру.

Консерваторы от христианства говорят только о невозможности отказаться от основных положений своей веры, что не вызывает возражений, но не способствует диалогу. Либералы Запада, напротив, требуют как раз отказа от веры, в лучшем случае довольствуются религиозным релятивизмом. На языке христианского консерватизма, говорить с мусульманами особенно не о чем – тут все сводится к тому, что каждая сторона упорно стоит на том, что Божье откровение даровано только ей и правильно понимается только ею. На либеральном же языке с мусульманами разговор вообще невозможен – они этого языка не понимают и не приемлют. Либералы всегда были сильны в критике, но слабы по части ответов на те самые предельные вопросы, на которые дает ответы твердая религиозная убежденность; либералам не о чем говорить даже с умеренными мусульманами.

На первых порах надо озаботиться созданием хотя бы поля для внятного разговора. До сих пор разговор шел на политическом, экономическом, научном полях, но не на собственно религиозном. Только так называемые суперэкуменические встречи, где сходятся мусульманские, христианские и иудейские богословы, могут считаться таким полем. Их разговоры, к сожалению, не имеют большого резонанса и остаются достоянием немногих интеллектуалов от религий. Строго говоря, «диалог конфессий», о котором так любят говорить в нашей стране, еще не начинался – ни у нас, ни где-либо еще в мире.

Хочется думать, что он все-таки возможен и когда-нибудь начнется. Хочется верить, что в таком диалоге можно будет как-то гармонизировать разные религиозные взгляды, учесть разные подходы к истории, достижения науки при сохранении верности своему вероучению, доктрине, обрядам, символам и, главное, священным текстам.

Цель такого диалога – не обращение в свою веру, а сам диалог. На первых порах надо просто научиться разговаривать друг с другом, слушать друг друга. Пока с этим очень плохо, пока все-таки говорят больше политики, чем мужи веры.

Этим мужам трудно допустить, что другие тоже вещают о божественной истине, но по-своему. Не соглашаясь с иными религиозными взглядами, надо хотя бы допустить их право на существование и относиться к ним с уважением. Пока на это способны лишь отдельные представители разных вер – тот или иной имам или епископ, пастор или пресвитер, тот или иной религиозный публицист или интеллектуал. В сколько-нибудь заметных масштабах готовность с уважением отнестись к вере другого в современном мире не представлена – в том числе (может, в первую очередь) и у атеистов.

Однако, как бы это ни было сложно, нам необходимо отказаться от языка вражды. Надо идти на диалог, иначе человечеству не видать достойного существования.

Может, вообще никакого.

www.baptist.org.ru