Deprecated: Function split() is deprecated in /home/mirtru/gazeta/content/index.php on line 221
Неверные управители верного господина / Интернет-газета «Мирт»
Главная / Статьи / Писания / Неверные управители верного господина
Неверные управители верного господина
Неверные управители верного господина
05.09.2013
1712

Позаимствовал некто как-то раз сто рублей. Когда же пришел срок возвращать, занял у другого заимодавца, чтобы рассчитаться с первым. Потом снова взял у первого и дал второму, и так – раз за разом. А после и говорит обоим: «Ну что вы меня все время дёргаете? Сами между собой разобраться, что ли, не можете?»

Вроде, все как бы логично, за исключением одного – человек этот не прав в принципе. Мы можем смело ставить ему диагноз: «этическая слепота».

В мире, пораженном грехом, каждый из нас подвержен ей в той или иной мере. Страдают этим распространенным недугом и некоторые персонажи притч Иисуса. Но одну из них, стоящую среди хорошо известных библейских историй, многие проповедники стараются как бы не замечать. О ней и пойдет речь. 

Так говорит Слово Божье:

«Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;  и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять.

Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом.

И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят.

И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.

И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» (Лк. 16:1-12).

Притча – это иносказание. В ней, по определению, имеется скрытый смысл. Однако его невозможно постичь, не поняв прямого, непосредственного значения текста. Прежде чем искать ответа на вопрос «А к чему это?», нужно разобраться «А о чем это?»

И тут важно внимание к «мелочам». Боюсь, именно по причине нашей к ним невнимательности эта столь поучительная притча столь незаслуженно обойдена нашим вниманием. Обратим же его особо на три детали повествования.

Во-первых, было бы ошибочным предполагать, что «расточает имение» значит – крадет. Будь так, хозяин судил бы управителя по закону. Ведь воровство – грех, нарушение заповеди.

Управитель не крал, он недостаточно рачительно распоряжался имением, был плохим менеджером. За этого его и отстранили было от работы. Речь идет не о порочности, а о профессиональной непригодности – он был не в состоянии выполнять свои должностные обязанности надлежащим образом. И, похоже, раздача непомерных займов была, как минимум, одной из форм расточительства. Потому-то хозяин и потребовал, чтобы тот предоставил отчет.

Понимая, что может лишиться места, управитель пытается выкрутиться из сложившейся ситуации. Переписывая размеры ссуд, он не только угождает должникам, но и улучшает показатели своего отчета – глядишь, господин решит, что все не так уж и плохо, и не уволит его.

Из сиюминутного положения дел этот человек пытается получить наибольшую долгосрочную отдачу. Причем, законно пользуясь своей законной властью распоряжаться вверенным ему чужим имуществом.

В его схеме ни к чему не придерешься, кроме ее принципиальной порочности. Но ее-то он и не видит, и это – типичный пример пресловутой этической слепоты. Причина недуга проста: мы не можем принимать в расчет того, о чем не имеем представления.

Рассказывают, предложил однажды лукавый новому русскому все, чего тот пожелает, – роскошный особняк, яхту, частный самолет, дачу на Канарах и т. п. Тот спрашивает:

– А что я должен буду отдать тебе за это?

– Твою душу.

– Не, я не согласен, – был ответ. – Я не вижу, где ты меня кидаешь.

Далее, нам следует не забывать, что Евангелия написаны не неким механическим кодом, а живым человеческим языком. Когда же мы говорим, фразы не всегда имеют то же значение, что и составляющие их слова. Мы прибегаем к различным речевым фигурам.

Таковыми, в частности, являются эвфемизмы (по-гречески – «благозвучия»), когда мы заменяем то ли иное слово другим, не искажая при этом смысла фразы.

Так, я только что употребил слово «лукавый». Но вы же поняли, кого я имел в виду? И если скажу «жена моего соседа в положении», никто не станет уточнять, в каком  именно она положении – лежа, сидя или стоя. Всем будет понятно, что это значит.

В рамках общего языка и одной культуры все, вроде, ясно. Но для переводчиков эвфемизмы – настоящая головная боль!

Некоторые из них более очевидны. Мы догадываемся, что выражение «Сын Давидов» далеко не всегда указывает на Авессалома или Соломона. И не похоже, чтобы «преломлять хлеб» означало кормление птиц крошками.

Но если мы, скажем, не знаем, что значит «возлежать на груди», вряд ли поймем, куда именно отнесли ангелы Лазаря в следующей за разбираемой нами притче. В итоге возникают экзотические толкования, превращающие притчу о законе в анализ топографии загробного мира, где томящиеся в ожидании суда души умерших сохраняют при этом пальцы и языки.    

Так вот, когда управитель говорит: «копать не могу», не имеется в виду, что он, де, чурается физического труда. Это – эвфемизм.

Дело в том, что в полном тексте Главной заповеди (Втор. 6:4-9) говорится: «Да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем … и напиши их на косяках дома твоего». Во исполнение данного повеления евреи издревле стали помещать на дверных косяках свитки с этим текстом в специально предназначенной для этого шкатулке – мезузе.

Дверной проем стал считаться как бы местом особого присутствия Божьего, и потому злоумышленники опасались проникать в дом через дверь, дабы не навлечь на себя проклятия. Они либо перелазили (ср. Ин. 10:1 – «Кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник»), либо делали подкоп (ср. Исх. 22:2 – «Если кто застанет вора подкапывающего и ударит его, так что он умрет, то кровь не вменится ему»; Мф. 6:19 – «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут»; Лк. 12:39 – «Если бы ведал хозяин дома, в который час придет вор, то бодрствовал бы и не допустил бы подкопать дом свой» и др.).

«Копать» - значит «воровать». «Копать не могу, просить стыжусь» – красть не дает совесть, попрошайничать не позволяет стыд (негоже здоровому мужику побираться).

Наш управитель, оказывается, не такой уж плохой парень! У него есть и стыд, и совесть. Он в своем роде руководствуется некими моральными принципам, принимает осознанное этическое решение.

Тут, пожалуй, стоит отвлечься и вспомнить, что этика – это совокупность представлений о приемлемости поступков, поведения и образа жизни. Понятие это ввел древнегреческий философ  Аристотель, утверждавший, что настоящего человека отличают три характеристики: логос, пафос и этос.

Под логосом понималось то, что сегодня мы, скорее всего, назвали бы эрудицией – обширность познаний. Под пафосом – целеустремленность (отсутствие таковой, соответственно, звалось апатией) Под этосом – нрав. У понятия «этика» есть синонимы латинского происхождения «мораль» (от moralis – нрав, термин введен Цицероном) и русского - «нравственность».

Впрочем, не все, связанное с приемлемостью поведения и поступков, относится к этике. Следует различать сферы нравственности («как правильно») и, собственно, нравов («как принято»). Последние составляют понятие этикета.

Разницу можно проиллюстрировать на следующем примере. В одной семье было пятеро детей – четверо воспитанных и один невоспитанный. Наступили голодные дни. Сварили последнюю картошку. Каждый съел по картофелине, и на столе осталась одна лишняя. Никто не решался взять ее.

Вдруг погас свет и раздался крик. Когда же свет вновь включился, на картофелине лежала рука, а в ней торчали четыре вилки. Хотя нравы у детей были различны (воспитанные были приучены есть вилкой, а невоспитанный – нет), мораль их была одинаковой: когда никто не видит, можно делать то, чего обычно нельзя.

Так вот, Писание различает в человеке три начала – тело, душу и дух, а людей подразделяет на плотских, душевных и духовных, в зависимости от того, какое из них доминирует. И в этом – объяснение эффекта этической слепоты: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1 Кор. 2:14).

Плотской – низший из уровней этики. По сути – нулевой. Этика комфорта. Для находящихся на нем живот – всему голова: «Их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном» (Флп. 3:19). Они «бранят то, чего не понимают. А то, что они, как неразумные животные, понимают благодаря инстинкту, их губит» (Иуд. 1:10, РБО).

Это «закон джунглей», который, согласно Киплингу, гласит: каждый сам за себя. Живи сам – не думай о других. Кто сможет – сам подумает о себе. Именно на этом этическом уровне находился тот судья, который «сказал сам в себе: хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как эта вдова не дает мне покоя, защищу ее, чтобы она не приходила больше докучать мне» (Лк. 18:4-5).

Далее идет низший (пассивный) душевный уровень. «Закон  добрососедства», этика баланса. Как поучал Конфуций: «Не делай другому, чего не желаешь себе». В древнееврейской книге Товит звучит та же мысль: «Что ненавистно тебе самому, не делай того никому» (4:15). Этот же уровень был характерен и для движения хиппи: «Живи сам; давай жить другим».

Следующий уровень этики – высший (активный) душевный, этика аванса. «Закон царский», как называет его Писание. «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7:12). «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19:18). «Если вы исполняете закон царский, по Писанию: возлюби ближнего твоего, как себя самого, – хорошо делаете» (Иак. 2:8). «Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Гал. 5:14).

Невзирая на различия в этих уровнях этики, все они имеют нечто общее. Критерием этичности на всех них являюсь я сам – мой комфорт, мои желания, моя любовь.

Наивысшим же уровнем этики является духовный – этика благодати, «закон Христов», где эталоном становится Бог и Его любовь, явленная во Христе. Это – абсолютный стандарт блага и добра. «Никто не благ, как только один Бог» (Мк. 10:18); «освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят» (Лев. 11:44); «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48); «будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6:36); «носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:2); «не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1 Ин. 4:10,11); «никто не ищи своего, но каждый пользы другого» (1 Кор. 10:24); «подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас» (Еф. 5:1-2).

Апостол пишет: «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Рим. 12:2).

Указание, переведенное как «не сообразуйтесь», буквально означает «не подстраивайтесь под схему». Схема же, разработанная управителем, за рамки схем века сего не выходит. Она вне сфер благости, совершенства и богоугодности, ибо таковые этому управителю неведомы, хотя решение его оригинально, эффективно, законно, догадливо – в своем роде.

Третьей деталью, достойной нашего внимания, как раз и является выражение «в своем роде»: «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде» (Лк. 16:8). «В своем роде» - значит «среди подобных себе». Здесь говорится не о том, что сыны века сего в принципе догадливее сынов света, а что они догадливее в своем роде, чем сыны света – в своем.

Сыны века сего пытаются извлечь максимальную пользу из любой ситуации, даже самой неблаговидной, используют сиюминутно доступные ресурсы с расчетом на наибольшую долгосрочную отдачу. Сыны же света в своем роде довольствуются status quo: Христос нас искупил – чего еще нам желать? Но Спаситель говорит: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше» (Лк. 16:9-12).

Все, что представляет ценность в этом мире, – деньги, связи, политика, образование, обстоятельства, положение в обществе, положение в церкви, – все это богатство неправедное, малое, иллюзорное и чужое. Оно преходяще. Оно эфемерно. Оно истлеет, сгорит, разрушится. Богатство праведное, многое, истинное и ваше – в вечных обителях.

«Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни» (Иак. 5:1-3). «Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:20).

Управитель не имел ничего своего, он лишь распоряжался тем, что было ему вверено – богатством чужим, неправедным. Но распоряжался догадливо, и тем снискал похвалу. Как мы используем временно вверенное нам богатство для вечности? Каких друзей приобретаем? Приобретаем ли что-либо вообще?

В вечных обителях Господин один – Христос. Все, что мы не используем во славу Его, мы не используем вовсе, ибо Он сказал: «Кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф. 12:30).

Итак, мы, похоже, выяснили, что значила притча сия. Осталось разобраться – к чему она рассказана? Что нам с того?

И в этом нам может помочь вступительная фраза: «Сказал же и к ученикам Своим» (Лк. 16:1). Получается, что перед нами не самостоятельный текст, а продолжение предшествовавшей в узком кругу учеников публичной беседы. После урока для всех Учитель проводит дополнительное занятие с теми, кому уже можно давать задачки со звездочкой. Что же это была за предшествовавшая беседа?

Читаем: «Приближались к Нему все мытари и грешники слушать Его. Фарисеи же и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними. Но Он сказал им следующую притчу…» (Лк. 15:1-3).

Далее следуют три хорошо известные нам истории, – о заблудшей овце, о потерянной драхме и о блудном сыне (точнее – о его старшем брате), – на поверку оказывающиеся одной притчей. Потеряли овцу, нашли – радуемся; потеряли монету, нашли – радуемся; потеряли брата, нашли – радоваться отказываемся.

Фарисеям надлежало радоваться, что у мытарей и грешников появилась возможность приобщаться к сынам света. Они же вместо того роптали, за что и сподобились обличения от Господа. Но и ученикам из этой беседы стоило вынести урок, и потому Спаситель рассказывает им отдельно притчу о неверном управителе.

Как мы распоряжаемся временно вверенными нам ценностями? Приобретаем ли ими друзей среди неверующих?  Находится ли у нас время среди семейных дел, работы, служения в церкви, чтобы принимать их, общаться и есть с ними? Развиваем ли с кем-либо из них доверительные отношения, чтобы служить для них Христовым светом?

Ведь мы – Его тело, Его присутствие в этом мире. Даем ли мы неверующим друзьям шанс видеть это? Видят они через нас Христа, или вечно занятых своими делами членов закрытого клуба избранных любимчиков Божьих?

А ведь мы их ничем не лучше. Многие из них умнее нас, честнее, порядочней. И лишь по благодати Божьей мы – Его дети.

В то время как сыновья века сего в своем роде используют любую возможность, чтобы завести связи, полезные лишь на некоторый срок, мы, сыны света, в своем роде так мало печемся о приобретении друзей для вечности среди тех, за кого Иисус заплатил так же, как и за нас. Почему же мы столь недогадливы в использовании богатства неправедного, малого, иллюзорного, чужого для приобретения многого, истинного, подлинного, своего?

Тэги:   Писание   
Еще читать