Месть снискала себе дурную репутацию. Считается, что это явно «не наше» чувство, и ни один хороший христианин не должен предаваться ему. Месть – это хулиган, головорез, которого нужно держать под контролем более благородных и благочестивых чувств. Спросите у большинства христиан: «Хорошо ли желать мести? Бывает ли благочестиво стремиться к мести?» Уверен, что большинство решительно скажет: «Разумеется, нет».
Прошу прощения, но я с ними не согласен. Месть – это чудесная и красивая страсть, которой следует раскрыть объятия, как мы раскрываем их верному другу, предлагающему нам опереться на его руку в трудном пути. Я готов зайти еще дальше и скажу, что без стремления к мести нам будет не хватать энергии, необходимой для того, чтобы привести свой долгий жизненный путь к доброму концу.
Поразительно, как много христиан считают месть чем-то злым по природе. Я спросил одного человека, бывает ли месть доброй. Вот что он ответил: «Это самое низменное из человеческих стремлений. Оно восходит к обычаю диких племен требовать око за око. Будучи христианами, мы расстались с племенным кодексом мести и перешли к этике любви, которая велит подставлять другую щеку, а не требовать возмещения ока за око». Разумеется, в его словах есть доля истины, но очень небольшая. Мы действительно живем согласно этике любви, однако он исходит из предвзятой предпосылки, что любовь и месть противоположны по своей природе.
Согласно той же самой предпосылке, приводящей людей в напрасное смущение, существует исконное противоречие между милосердием и справедливостью. Я спросил у того же человека, почему он считает себя праведнее и чище Бога. Он был ошеломлен этим и стал бурно возражать, говоря, что любит Бога и не считает себя совершеннее Его. В какой-то момент, в промежутке между его протестами, я спокойно произнес: «Мне отмщение, говорит Господь». Выражение его лица смягчилось, и он сказал: «Я понял вашу мысль». Если месть порочна по своей природе, получается, что Бог поступает неверно, востребуя ее как нечто принадлежащее Ему.
Разумеется, наша месть может оказаться неправедной и обусловленной нечистыми мотивами, но она является низменной лишь в том случае, когда осуществляется не так, как нужно, и не тогда, когда нужно. Неправедная месть может принимать много различных форм. Она может быть открытой и очевидной всем, как вендетта. Сегодня почти в каждой конторе плетутся мстительные интриги. Недавно я слышал, как сотрудница одной христианской организации сказала, что ее босс интригует, чтобы вытеснить другого ответственного сотрудника, не пожелавшего голосовать за любимый проект босса. Большинству интриг и махинаций в разных организациях сообщает энергию двойное желание – обрести больше власти и уничтожить тех, кому она принадлежит сейчас. В других случаях месть может быть вкрадчивой и трудно уловимой, например, это небрежно брошенное замечание, что такой-то не вполне справляется со своей работой и нуждается в нашей молитве и заботе. В мгновение ока очернена репутация человека – незаметно, это произошло как бы само собой. Жало мести может крыться в любом сказанном слове или даже в сжатых губах, которые не хотят улыбнуться.
Ключевая отличительная черта неправедной мести – попытка заставить кого-то поплатиться – теперь же! – за реальное или воображаемое прегрешение, и при этом здесь не присутствует никакого стремления к примирению. Неправедная месть заключается в том, чтобы самому, и теперь же, вынести и привести в исполнение безапелляционный приговор, не стараясь возродить красоту в человеке, который нанес вам ущерб.
Месть иногда бывает неправедной, но она не является чем-то злым или ошибочным по своей природе. Отмщение – нечто неотъемлемо принадлежащее Богу, и оно не находится в противоречии с Его любовью и милостью. Отмщение связано стремлением к справедливости. Это страстное желание видеть, как уродство уничтожается, несправедливость исправляется, а красота восстанавливается. Такое стремление столь же неотъемлемо присуще человеческой душе, как и стремление к прекрасному.
Прошу прощения, но я с ними не согласен. Месть – это чудесная и красивая страсть, которой следует раскрыть объятия, как мы раскрываем их верному другу, предлагающему нам опереться на его руку в трудном пути. Я готов зайти еще дальше и скажу, что без стремления к мести нам будет не хватать энергии, необходимой для того, чтобы привести свой долгий жизненный путь к доброму концу.
Поразительно, как много христиан считают месть чем-то злым по природе. Я спросил одного человека, бывает ли месть доброй. Вот что он ответил: «Это самое низменное из человеческих стремлений. Оно восходит к обычаю диких племен требовать око за око. Будучи христианами, мы расстались с племенным кодексом мести и перешли к этике любви, которая велит подставлять другую щеку, а не требовать возмещения ока за око». Разумеется, в его словах есть доля истины, но очень небольшая. Мы действительно живем согласно этике любви, однако он исходит из предвзятой предпосылки, что любовь и месть противоположны по своей природе.
Согласно той же самой предпосылке, приводящей людей в напрасное смущение, существует исконное противоречие между милосердием и справедливостью. Я спросил у того же человека, почему он считает себя праведнее и чище Бога. Он был ошеломлен этим и стал бурно возражать, говоря, что любит Бога и не считает себя совершеннее Его. В какой-то момент, в промежутке между его протестами, я спокойно произнес: «Мне отмщение, говорит Господь». Выражение его лица смягчилось, и он сказал: «Я понял вашу мысль». Если месть порочна по своей природе, получается, что Бог поступает неверно, востребуя ее как нечто принадлежащее Ему.
Разумеется, наша месть может оказаться неправедной и обусловленной нечистыми мотивами, но она является низменной лишь в том случае, когда осуществляется не так, как нужно, и не тогда, когда нужно. Неправедная месть может принимать много различных форм. Она может быть открытой и очевидной всем, как вендетта. Сегодня почти в каждой конторе плетутся мстительные интриги. Недавно я слышал, как сотрудница одной христианской организации сказала, что ее босс интригует, чтобы вытеснить другого ответственного сотрудника, не пожелавшего голосовать за любимый проект босса. Большинству интриг и махинаций в разных организациях сообщает энергию двойное желание – обрести больше власти и уничтожить тех, кому она принадлежит сейчас. В других случаях месть может быть вкрадчивой и трудно уловимой, например, это небрежно брошенное замечание, что такой-то не вполне справляется со своей работой и нуждается в нашей молитве и заботе. В мгновение ока очернена репутация человека – незаметно, это произошло как бы само собой. Жало мести может крыться в любом сказанном слове или даже в сжатых губах, которые не хотят улыбнуться.
Ключевая отличительная черта неправедной мести – попытка заставить кого-то поплатиться – теперь же! – за реальное или воображаемое прегрешение, и при этом здесь не присутствует никакого стремления к примирению. Неправедная месть заключается в том, чтобы самому, и теперь же, вынести и привести в исполнение безапелляционный приговор, не стараясь возродить красоту в человеке, который нанес вам ущерб.
Месть иногда бывает неправедной, но она не является чем-то злым или ошибочным по своей природе. Отмщение – нечто неотъемлемо принадлежащее Богу, и оно не находится в противоречии с Его любовью и милостью. Отмщение связано стремлением к справедливости. Это страстное желание видеть, как уродство уничтожается, несправедливость исправляется, а красота восстанавливается. Такое стремление столь же неотъемлемо присуще человеческой душе, как и стремление к прекрасному.
Из книги «Дерзновенная любовь»
Д. Аллендер, Т. Лонгман III
