«Власть соблазняет. Но не в расхожем смысле какого-то желания масс, какого-то сообщнического желания (тавтология, которая сводится к обоснованию соблазна в желании других) - нет: она соблазняет преследующей ее обратимостью, на которой зиждется ее минимальный цикл. Никаких спасителей и подвластных, никаких жертв и палачей («эксплуататоры» и «эксплуатируемые» - это да, есть такие, с той и с другой стороны существующие раздельно, потому что нет обратимости в производстве, но в том-то все и дело: на этом уровне не происходит ничего существенного). Никаких раздельных позиций: власть исполняется в плане дуально-дуэльного отношения, в котором она бросает вызов обществу и сама принимает вызов - доказать, что смеет существовать. Если она не «разменивается» по этому минимальному циклу соблазна, вызова и лукавства, то попросту исчезает».

Эти слова принадлежат великому мыслителю уже XXI века, французскому философу и социологу Жану Бодрияру. Уж кто-кто, а Бодрияр знал все о мире соблазна (именно из его книги «Соблазн» я и взял этот отрывок).

Есть люди, о которых многие говорят, подробности его частной жизни обсуждают, но еще при жизни они уходят в тень и не оставляют на песке цивилизации ровно никакого следа. А бывают люди, имени которых при жизни мало кто, кроме специалистов знают, но удивительный мир их идей, необыкновенный потенциал их гениальности влияет на все последующее развитие цивилизации. Таким и был Жан Бодрияр, скончавшийся в Париже в начале марта 2007 года. Именно он стал одним из основоположников и представителей философии постмодерна.

Бодрияра называли Диснеем современной метафизики и меланхоличным Ницше. Уж и не знаю, как еще хуже можно было бы охарактеризовать французского мыслителя. Просто все, что он делал, не вписывалось в рамки академической науки. Его книги были написаны популярным языком (что может быть хуже для «серьезного» ученого?!), и читались с интересом не только профессионалами, но и обычными читателями, которым, по сути, они и были адресованы.

Жан Бодрияр известен тем, что ввел в обиход термин «симулякр» в современном его значении – как изображение чего-то, что на самом деле не существует. Например, отредактированная в «Фотошопе» фотография.

Впрочем, этот термин применим к довольно широкому классу явлений. Например, сам Бодрияр назвал симулякром войну 1991 года в Персидском заливе, потому что у наблюдающих за этой войной по CNN не было возможности знать, что там происходило на самом деле.

Наиболее известными работами Бодрийяра считаются «Система вещей» (1968), «Символический обмен и смерть» (1976), «Соблазн» (1979), «Симулякры и симуляция» (1981), «Фатальные стратегии» (1983) и «Прозрачность зла» (1990).

И никто до сих пор не написал ничего похожего об идеологии общества потребления (именно на этом и строится философия гламурного общества), как это сделал Бодрияр в своей книге «Америка» (1986). Это философско-художественное эссе о современности, главной особенностью которой является создание все более искусственной среды обитания, в которой человек уже не страдает от тяжелого труда, болезней, голода, насилия, войн и даже не переживает тяжелых душевных конфликтов.

В Америке все молоды, здоровы, непрерывно едят и широко улыбаются, по ночам там не гасят огни, мир круглосуточного вещания масс-медиа и империи развлечений. Американцы совершенны: благодаря спорту, аэробике, медицинским препаратам, лицевой хирургии они могут конструировать свою внешность. Просто рай по Бодрияру.

Но… восхищается ли этим Эдемом сам философ?

Бодрияр видит настоящую опасность подобной идеологии. Она связана с тем, что созданное усилиями многочисленных специалистов общество, в котором, на первый взгляд, уже не место никаким формам зла, на самом деле очень уязвимо.

Не только внешняя угроза может нарушить равновесие (от этого, как раз, общество защищено целыми охранными институтами). Внутри самой системы зарождаются болезни, перед которыми бессильны люди, вскормленные искусственной пищей. За фасадом красивых лозунгов, пацифизма, демократии, экологии, здоровья и свободы скрываются реактивные формы зла. В обществе ощущается явный дефицит сострадания. Автономные, самодостаточные, эгоцентричные, самодовольные индивиды проявляют неожиданную жестокость и даже тягу к особым формам убийства.

Вам подобная картинка ничего не напоминает? Общество, во главу угла поставившее удовлетворение индивидуальных потребностей, обречено на вымирание и деградацию.

В другой своей работе «Забыть Фуко» Бодрияр очень умело высмеивает миф о так называемой «сексуальной свободе». Философ утверждает, что отказ от ограничений и запретов привел к тому, что все стало сексуальным, и от этого секс как бы растворился, потерял свой истинный, исконный смысл. Мы постепенно превращаемся в бесполое сообщество, занимающееся сексом знаково и механически.

Все в этом мире становится символом и при этом теряет свое истинное назначение, теряет свой смысл. И поэтому, стремясь к полному и абсолютному освобождению личности, мы теряем… личную свободу. Свобода выбора нет, ибо нет самого выбора. Постмодернизм, доведенный до абсурда.

Извечный вопрос русской интеллигенции: «что делать?» оказывается актуальным и в пространстве иной культуры, в пространстве общества гламура, лишенного, казалось бы, поиска ответа на подобные вопросы. Раньше человек испытывал влечения, имел натуральные потребности и сталкивался с сильными препятствиями на пути их реализации в форме простой нехватки или запрета. Сегодня порядок проник на уровень самих потребностей, при этом они не подавляются, а стимулируются.

Но в том вся парадоксальность ситуации, что раз нет запретов, то человек уже не испытывает влечений. Нет никакого конфликта между «хочу» и «можно», и таким образом пропадает очевидный опыт противостояния и борьбы. Бодрияр считал, что три формы болезни современного общества – терроризм, сексуальное освобождение и органические болезни (рак, СПИД и т. д.) возникают из-за ослабления самого общества, превращение людей в сообщество безвольных животных, не способных к сопротивлению, а, следовательно, обрекают современную цивилизацию на деградацию и вымирание.

Каков же выход? Представьте себе, он весьма банален – возврат к истинным, вечным ценностям и обретение личности своего собственного «Я» в пространстве единого целого. Парадокс, но свобода заключена в самоограничении и жертвенности, в служении не личному благу, а благу своего ближнего. Никаких ассоциаций?