Мы не можем знать, каково нечто на небе, если мы не знаем, что такое это нечто. Мы не можем знать, каков секс на небе, если мы не знаем, что такое секс. Мы не можем знать, что называется сексом на небесах, если мы не знаем, что такое секс на земле.
Но что же нам известно об этом? Разве мы не думаем о нем постоянно, как ни о чем другом? Что еще преобладает в наших фантазиях в момент пробуждения или отхождения ко сну, двадцать четыре часа в сутки без отдыха и покоя? Чем еще наполнены наши телевизионные шоу, новеллы, пьесы, бульварные газеты, книги «помоги себе сам» и психологические трактаты, если не сексом?
Нет, мы не слишком много думаем о сексе, мы едва ли думаем о нем вообще. Мечтать, фантазировать, чувствовать, даже экспериментировать — это, пожалуйста. Но размышлять о нем честно, глядя правде в глаза? — Почти никогда. Нет в мире другого такого вопроса, в котором так много огня, но так мало света.
Поэтому я хочу начать с четырех абстрактных философских принципов о природе секса. Они абсолютно необходимы не только для здравого размышления о сексе на небесах, но также и для здорового отношения к сексу на земле, что является таким же недостижимым, как сами небеса для нашего сексуального, и этим губящего себя, общества.
Тот факт, что секс стал публичным явлением, еще не означает зрелого и здорового к нему отношения. Наличие тысяч книг с советами «как это делать» не означает, что мы в этом разбираемся; фактически, это означает обратное. Повышенный спрос на книги по сантехнике будет означать лишь то, что проблемы с протеканием труб имеются повсеместно.
Мои философские принципы могут показаться странными и даже шокирующими для многих людей. Однако они далеко не радикальны, и даже не оригинальны, это просто первобытные банальности, известные всем типам обществ до эпохи модерна; разумная, солнечная страна здравого смысла в половых отношениях, голос «самого угнетенного класса — наших предков».
В каком-то, а точнее, в этимологическом смысле слова, они все же радикальны, ведь описывают наши корни; наше лишенное корней общество копошится, ища замену этим корням, подобно тому, как свинья роет землю рылом, ища трюфеля. Увы, не находит. И это должно заставить нас, по крайней мере, остановиться и прислушаться к «голосу предков» , взглянуть на наши корни. Вот четыре из них.
Принцип 1. Секс — это не то, чем вы занимаетесь, а то, кем вы являетесь
Представьте, что вам попалась книга с названием «Интимная жизнь монахини». Скорее всего, вы бы предположили, что это непристойные, праздные истории о туннелях, соединяющих женские и мужские монастыри, о тайных свиданиях за высокими алтарями, о сокрытии беременности под видом опухоли.
Но на самом деле, это совершенно правильное название: у всякой монахини есть интимная жизнь, обусловленная ее полом. Все монахини принадлежат к женскому полу, а не к мужскому. Когда монахиня молится или совершает акт благотворительности, это делает она, а не он. Ее обет безбрачия запрещает половые связи, но он не может запретить ей быть женщиной. Во всем, что она ни делает, ее внутренняя сущность играет роль, и ее пол — точно такая же часть ее сущности, как возраст, расовая принадлежность или чувство юмора.
Фальшивая фраза «иметь секс» (в смысле, иметь «половую связь») была сфабрикована совсем недавно. Конечно же, у монахини есть «секс» — принадлежность к полу, а именно к женскому. Новобранцы во время призыва на военную службу в заявлениях часто пишут в графе «пол» не «мужской», а «иногда», или «пожалуйста!» (в английском языке понятия «пол» и «секс» обозначаются одним и тем же словом. – прим. перев.). Шутка, которая была бы непонятной для прежних поколений.
Значимость лингвистических изменений в том, что мы превратили «секс» (пол) в нечто тривиальное, скорее действие, чем качество, характеризующее нашу внутреннюю сущность. Все, что связано с полом, стало скорее поверхностным и наружным чувством, чем внутренним и личностным переживанием. Поэтому даже о мастурбации говорят как о сексе, хотя это, по сути, прямо противоположное: уклонение от настоящих отношений с противоположным полом.
Слова «мужественность» и «женственность», означающие больше, чем просто биологическую принадлежность к полу, из архетипов превратились в стереотипы. Традиционные ожидания от мужчины, что он будет вести себя по-мужски, а от женщины, что она будет проявлять свои женские качества, смешались, потому что мы утратили понимание, какими должны быть мужчины и женщины.
Несмотря на то, что все перепуталось, ожидания остались. Даже если наш ум протестует, сердца наши все еще желают возвращения к старым «стереотипам». Дело в том, что старые стереотипы были ближе к нашим внутренним половым инстинктам, чем новые. В сердце мы храним принадлежность к определенному полу, несмотря на мышление, лишенное этого качества. Что свидетельствует в пользу этого утверждения? То, что приверженцев старых стереотипов больше, чем новых. Ромео все еще ищет Джульетту.
Главная беда старых стереотипов заключалась в том, что принадлежность к полу была слишком тесно связана с социальным положением, они привязывали половую идентичность к социальным ролям, особенно для женщин, ибо бытовало ощущение, что быть доктором, юристом или политиком — не женское дело.
Антидот к этой болезни не в том, чтобы упразднить нашу половую принадлежность, а в том, чтобы связать ее с нашим существом, а не с образом действий. Так мы могли бы изменить социальные роли, не нарушая половых различий. Мужчина, который уверен в своей внутренней мужественности, гораздо чаще участвует в традиционно женской работе, такой, как уборка по дому или забота о детях, чем тот, кто связывает свою мужественность только с социальной ролью.
Если этот принцип приемлем, если принадлежность к полу является частью нашей внутренней сущности, то из этого следует, что и на небе есть половые различия, не зависимо от того, есть ли там «секс» или различие в социальных ролях.
Принцип 2. Шовинизм не является альтернативой эгалитаризму
Два наиболее популярных в наши дни философских взгляда на сексуальность, кажется, полностью противоречат друг другу; но если посмотреть глубже, то, в основном, они сходны и одинаково ошибочны. Эти два взгляда — древний шовинизм и новомодный эгалитаризм; создается ощущение, что они полностью противоположны. Ибо шовинизм (а) рассматривает один пол выше другого, «второстепенного» пола. Обычно первым считается мужской, но в современной какофонии все больше слышны крикливые голоса женщин-шовинисток. Шовинизм также предполагает (б) внутреннее различие полов, различие, заложенное в их природе, а не в общественных условностях.
Эгалитаризм пытается не соглашаться с (а) в корне; думая, что, поступая так, ему нужно не соглашаться и с (б). Но это означает, что он согласен с шовинизмом в (в), не заявленном, но подразумеваемом предположении, что все различия должны сводиться к различиям в значимости, или, соответственно, что есть только один способ быть равными по значимости, а именно быть равными по природе.
Оба взгляда рассматривают подобие или превосходство в качестве единственного варианта. Исходя из этой предпосылки (что различия — это различия в значимости), шовинист настаивает, что один пол отличается от другого по своей природе, и поэтому они различны по значимости. На основании этой же предпосылки эгалитарист доказывает, что между полами нет различий в значимости, а значит, нет и различий в их природе.
Шовинизм:
(в) и (б) следовательно (а)
Эгалитаризм:
(в) и не (а) следовательно не (б)
Поскольку мы вывели на чистую воду это предположение, легко увидеть, насколько нелепы оба утверждения. Конечно, не все различия сводятся к различиям в значимости. Можно ли сказать, что собаки лучше кошек, или что кошки лучше собак? Или что они различаются только потому, что так принято, а не по своей природе?
Как шовинисту, так и эгалитаристу нужно читать поэтов, сочинителей песен и создателей мифов, чтобы разработать третий философский взгляд на сексуальность, который будет как более адекватным, так и гораздо более интересным. Он не отрицает ни очевидной рациональной истины о равной значимости полов (как это делают шовинисты), ни столь же очевидной инстинктивной истины о природных их различиях (как это делают эгалитаристы). Он наслаждается и тем, и другим, а также их несовпадением: да здравствуют различия! Если половые различия врожденные, они сохранятся и на небесах, потому что «благодать не разрушает природу, но совершенствует ее» (Фома Аквинский «Сумма теологии»).
Если половые различия — всего лишь человеческие и социальные условности, на небесах они будут упразднены, точно так же, как упразднятся экономика, политика и наука о наказаниях и тюрьмах. (Не у многих из нас есть гарантия, что мы будем обеспечены работой после смерти. В этом одно из преимуществ профессии философа.)
Все это пришло позже, в результате грехопадения, но половые различия появились как часть изначального Божьего замысла «плодитесь и размножайтесь». Бог может упразднить наши дела, но Он не разрушает того, что создал. Бог создал половые различия, а Он не ошибается.
Часто цитируемое утверждение святого апостола Павла, что «во Христе… нет ни мужеского пола, ни женского» не означает, что на небесах не будет половых различий. Потому что это относится не только к небесам, но и к земле: мы уже сейчас «во Христе». (Фактически, если мы сейчас не «во Христе», то у нас нет и надежды быть на небесах!) Но сейчас мы являемся мужчинами и женщинами.
Смысл утверждения апостола Павла в том, что пол не определяет, пребываем ли мы «во Христе», Бог приглашает всех. Но приглашает Он мужчин и женщин, которых Он создал, а не бесполых существ или плоды нашего воображения.
Принцип 3. Пол — понятие духовное
«Духовное» — не в смысле «неопределенно благочестивое, бесплотное и идеалистическое». «Духовное» означает «относящееся к духу», или к душе, к личности, не только к телу. Пол начинается с головы, а не ниже пояса. Наши души имеют половую принадлежность.
По некоторым странным причинам людей шокирует замечание о том, что души имеют половую принадлежность. Эта мысль вызывает не просто несогласие, она представляется крайне грубой, подозрительной, противоречащей и невероятной. Почему? Ответ на этот вопрос можно получить только тогда, когда мы ответим на противоположную предпосылку: почему эта мысль разумна, богодухновенна и даже необходима?
Эта мысль всего лишь альтернатива как материализму, так и дуализму. Если вы материалист, то души нет, а значит, нет и вопроса. Если вы дуалист, если вы полностью отделяете друг от друга тело и душу, если вы рассматриваете человека как дух, заключенный в «сложную машину» , тогда одна часть личности может полностью отличаться от другой: тело может иметь половую принадлежность, а душа ее не иметь. Машина имеет пол, дух — нет. (Это почти полная противоположность истине: духи, когда-то будучи личностями, имеют половую принадлежность тех личностей, с которыми они связаны, их душ. Машина не имеет половой принадлежности.)
Ни один психолог, основывающийся на опыте, не может быть дуалистом: доказательства психосоматического единства потрясают. Ни один доминирующий признак как тела, так и души не изолирован от другого; малейший звук в душе отзывается эхом в теле, и каждый звук в теле отражается в душе. В качестве первой предпосылки нашего доказательства примем отрицание дуализма.
Вторая предпосылка основана на еще более очевидном факте, что биологический пол — это врожденный, естественный и, в действительности, доминирующий признак каждой клетки организма. Он не является общественно обусловленным, принятым в обществе или связанным с окружающей средой; этот признак наследственный.
Неизбежное следствие этих двух предпосылок заключается в том, что принадлежность к полу — это нечто врожденное, естественное, пронизывающее всего человека, как тело, так и душу. Избежать подобного заключения можно только в том случае, если отвергнуть одну из предпосылок, которая логически неизбежно влечет его за собой — отвергнуть психосоматическое единство или врожденную соматическую принадлежность к полу.
В свете этого простого и достаточного доказательства — как получилось, что приведенное выше заключение кажется не только неслыханным, но и шокирующим такому большому количеству людей в нашем обществе? Мне приходят на ум только две причины. Первая — простое недоразумение, вторая — серьезная и фундаментальная ошибка.
Первая причина может быть обусловлена реакцией на то, что ошибочно рассматривается как стереотипное представление о моносексуальности души. Полностью мужская душа, что бы ни подразумевалось под мужественностью, или полностью женская — звучит нереально и упрощенно. Да это и не то, что подразумевается под половой принадлежностью души.
Скорее, в каждой душе, по терминологии Юнга, в аниме (аnima) и анимусе (animus), есть женственность и мужественность; и точно так же, как и в теле, одно преобладает над другим, но присутствуют оба. Если преобладающая половая принадлежность души не совпадает с таковой тела, то получается половое несоответствие, и такому человеку может понадобиться операция по изменению пола — тела или души; операция земная или небесная. Вероятно, Небеса производят такие изменения, точно так же, как и другие формы исцеления, в которых нуждается человек. В любом случае, воскресшие тела являются точным отражением души, и поскольку души естественным образом имеют половую принадлежность, каждое тело будет точно отражать истинную половую принадлежность, соответствующую душе.
Замечание о сексуальности души многим может показаться странным еще и потому, что, на самом деле, они придерживаются скорее пантеистических, чем теистических, взглядов на дух, рассматривая его как недифференцированную, неопределенную субстанцию. Они полагают, что дух просто объемлет все, не имея различий, которые присущи телу и чувствам. Но это нехристианское понимание духа и бесконечности.
Бесконечность как таковая неотделима от Бога. Бог бесконечен, но это не означает, что Он просто все в общем и ничто в частности: такое понимание делает из Бога бесформенную амебу. Божья бесконечность означает, что все Его абсолютные и конкретные атрибуты, такие как любовь, мудрость, сила, праведность и верность — бесконечны.
Дух не менее дифференцирован, сформирован, структурирован и определен, чем материя. Тот факт, что наш собственный дух может страдать и радоваться гораздо более изысканно и утонченно, и к тому же, намного более многообразно, чем тело, должен служить доказательством сложности духа. Это подтверждается также тем, что психология — совсем не то же самое, что анатомия.
Различия в общем, и половые различия в частности, только возрастают по мере приближения к космической иерархии. (Вы должны согласиться, что космическая иерархия существует, если только вы со всей честностью не готовы признать, что устрицы имеют такое же право есть вас, как вы их.) Ангелы более высоко дифференцированы по сравнению с нами, точно так же, как и мы по сравнению с животными. Бог дифференцирован бесконечно, потому что Он — Создатель всех различий, всех форм.
Каждый этап творения в Бытие — это акт дифференцировки, отделения света от тьмы, суши от морей, животных от растений, и так далее. Создание — это формирование, а формирование — это установление различий.
Материализм полагает, что различия форм - это, прежде всего, иллюзорные проявления; единственная основная реальность — это материя. Пантеизм также считает различие форм прежде всего иллюзорным, единственная основная реальность — это вселенский Дух.
В отличие от них, теизм верит, что форма реальна, потому что ее создал Бог. И какую ни возьми абсолютную реальность в творении, у нее есть эталон в Творце. В конечном итоге, мы должны предположить, что и Сам Бог обладает сексуальностью, как мы увидим это в дальнейшем.
Принцип 4. Пол — понятие вселенское
Задумывались ли вы над тем, почему почти во всех языках, за исключением английского, вещам и понятиям приписывают определенный род – мужской, женский или средний. Дерево, камень, корабль, звезда, рог, чайник, круг, случай, путешествие, мысль, чувство — все это, а не только мужчины и женщины, обладает «мужественностью» или «женственностью».
Может быть, вы всегда легкомысленно считали, что это, конечно же, простая проекция или персонификация — человек наделяет присущей ему половой принадлежностью природу, а вовсе не природа имеет свою собственную половую принадлежность (в данном случае, к женскому роду)? Вам не приходило в голову, что возможно, все как раз наоборот, что мы — частный случай вселенского принципа? Если нет, то отнеситесь к этому серьезно, потому что это один из наиболее древних и широко разделяемых взглядов в истории, к тому же, один из наиболее обнадеживающих.
Этот взгляд обнадеживающий потому, что помещает человека в более «человечную» вселенную. Мы вписываемся в нее; мы не уродцы. Мы — то же, что и все остальное, несмотря на наши различия. Мы, пользуясь языком средневековья, микрокосм, малый космос; вселенная — это макрокосм, та же картина, написанная более крупно. Мы больше похожи на маленькую рыбку внутри крупной рыбы, чем на сардин в банке. Мы придумали вселенную, подобную машине, «человечная» вселенная — не наше изобретение.
Сейчас у нас нет времени применить эту многообещающую идею к другим аспектам нашего существования, поговорить о космическом продолжении сознания и воли, но многие философы ратуют за этот вывод — такое ощущение, что нечто более глубинное, чем разум, настаивает на этом. Тем не менее, мы можем применить эту мысль к вопросу о половой принадлежности. Это означает, что в космической иерархии принадлежность к полу присутствует на всех уровнях.
На более «низком» уровне обнаруживается «любовь между частицами»: притяжение гравитационное и электромагнитное. Отрицательно заряженная элементарная частица «знает» разницу между протоном, который она «любит» и другой частицей, которая является ее соперницей. Если бы она не знала этой разницы, она бы не вела себя так осознанно, вращаясь вокруг своего протона и отталкивая другие частицы, при этом никогда не меняя своего поведения.
Но, скажете вы, я считал, что это происходит из-за равновесия векторной суммы двух обыкновенных физических сил — момента импульса движения, который стремится увести ее с орбиты, и биполярного электромагнитного притяжения, которое стремится бросить ее на протон: слишком велико притяжение, чтобы оторваться, и слишком большой разбег, чтобы упасть.
Совершенно верно. Но какое вы имеете право называть физические силы «обыкновенными»? И как вы объясните вторую из них? Почему существует притяжение между положительно и отрицательно заряженными частицами? Это такая же тайна, как и любовь. На самом деле, это и есть любовь. Ученые могут сказать вам, как это происходит, но только влюбленные знают почему.
Пол «в верхах»
Половая принадлежность простирается на вышестоящие уровни, равно как и на нижестоящие. Дух не менее сексуален, чем материя; напротив, все качества и все контрасты богаче, острее и более реальны по мере приближения к архетипу реальности, к Богу. Бог Библии не маленький толстый монах, в котором все различия сведены до минимума, но Свет, который затмевает все земные источники света и цвета. Бог — сексуален более, чем кто-либо.
Это звучит вызывающе только для тех, кто рассматривает секс как физическое действие, а не духовное, а также для унитариев, в отличие от тринитариев. Отношения любви между Отцом и Сыном в Троице, отношения, в результате которых проистекает вечное существование Святого Духа, - это сексуальные отношения. Они подобны сексуальным отношениям между людьми, от которых со временем рождается ребенок; или, скорее, человеческие отношения подобны божественным.
Сексуальность — это «образ Божий», согласно Писанию (см. Быт. 1:27), и для того, чтобы Б было образом А, у А должны быть все возможные качества, присущие Б. А это значит, что Бог сексуален. И поэтому на небе есть секс, потому что на небе мы будем близки к его источнику. Взобравшись по лестнице Иакова, мы заметим, что ангелы больше похожи на Марса и Венеру, чем на неопределенного рода херувимов с поздравительных открыток.
Еще одна причина, почему мы более, а не менее сексуальными будем на небесах, в том, что будут преодолены все земные извращения истинной сексуальности, включая основное извращение, а именно эгоизм. Делать человека богом, желать эгоистичного удовольствия как высшей благодати — означает не только потерять Бога, но и потерять также удовольствие и самого себя, потерять славу и радость секса. Иисус сказал не только «ищите прежде всего царствия Божьего», но также и то, что «все остальное приложится вам», если мы во главу угла ставим более важные вещи. Все становится на свои места, если мы вначале закладываем основание.
Клайв Льюис называет это принципом «главного и второстепенного». В любой области жизни, если мы выдвигаем на первый план второстепенное, мы теряем не только главное, но и второстепенное, а если мы избираем главное, это дает нам возможность иметь не только первое, но и второе. Поэтому относиться к сексуальному удовольствию как к божеству, означает потерять не только Бога, но и само удовольствие.
Величайшее удовольствие всегда приходит в забвении себя. Эгоизм лишает человека удовольствия. Удовольствие подобно свету, если вы ухватитесь за него, вы не поймаете его; если вы попытаетесь закупорить его в бутылку, вы получите только тьму; если же вы отпустите его, то получите сияние. В человека встроена созданная Богом способность к самореализации, заключающаяся в самоотречении, в удовольствии бескорыстия, в восторженном экстазе «выхода из собственного я». И это вовсе не осознанное подвижничество благодетеля человечества, но спонтанная, непроизвольная щедрость влюбленного.
Принцип, что в самоотдаче сокрыто величайшее удовольствие, четко прослеживается в половом акте и в самом строении половых органов, предназначенных к взаимной отдаче для достижения удовлетворения. На небесах, где не будет эгоизма, всякое удовольствие умножится, в том числе и сексуальное. Включает это физическое сексуальное удовольствие или нет, это мы рассмотрим далее.
Применение принципов: пол на небесах
В самом существенном и очевидном смысле, на небесах, конечно же, есть секс, просто потому, что на небесах будут люди. И как мы видим, половая принадлежность, точно так же, как и расовая, в отличие от формы одежды, является существенным аспектом нашей идентичности, как духовной, так и физической. Даже если секс не был бы духовным, он все равно был бы на небе, поскольку там будут воскресшие тела. Тело — это не ошибка, которую нужно исправить, и не тюремная камера, из которой нужно освободиться, но божественное произведение искусства, предназначенное для того, чтобы указывать на душу, а душа должна указывать на Бога, пребывающего в славе, величии и переполняющей щедрости.
Но будет ли на небе половое соитие? Для чего нужны будут половые органы, имеющиеся у тела?
Не для рождения детей. Земля – это колония для размножения; небо — наша родина.
Не для женитьбы. Христовы слова саддукеям очень ясно говорят об этом. Именно в отношении брака мы будем «как ангелы». (Заметьте, что здесь не говорится, что мы будем как ангелы в другом смысле, то есть, в смысле отсутствия физических тел.)
Возможно, в этом отношении появится другая функция, в которой рождение детей и брак поглотятся и трансформируются, возвысившись? Все, что есть на земле, имеет аналогию на небесах. На небесах не будет простого прекращения или продолжения того, что есть на земле. Применив этот принцип к нашему вопросу, мы придем к заключению, что половое соитие на земле — это отражение или символ того, что будет на небе. Давайте поразмышляем о том, как это будет.
Это может быть, конечно же, духовное соитие; помните, что оно включает интимные отношения, потому что секс — понятие духовное. Это духовное соитие будет означать нечто более специфичное, чем всеобщее братолюбие. Это будет особое единение с сексуально дополняющим партнером; нечто такое, что мужчина может иметь только с женщиной, а женщина с мужчиной. В таком единении есть полнота: «Не хорошо быть человеку одному». И Бог не будет разрушать то, что Он создал для удовлетворения людей.
Отношения, которые будут на небе, нет нужды сводить к отношениям с одним человеком. Моногамия — для земной жизни. Наши тела на земле принадлежат нам. На небесах мы будем делиться своими секретами друг с другом без всякого стыда и по доброй воле. В общении святых наличие духовных интимных связей с многими будет считаться положительным качеством.
Взаимоотношения, возможно, будут простираться не на всех людей противоположного пола, по крайней мере, они не будут одинаковыми по качеству и по интенсивности. Если даже и со всеми, то по-разному, просто потому что все разные — как сексуально, так и по другим признакам. Я думаю, что должны быть какие-то особые души на небе, к которым, по божественному замыслу, мы будем питать особую любовь. Это будет небесным решением земной загадки, почему Джон влюблен только в Мэри, а не в Джейн, и почему романтичные влюбленные переживают свою любовь как «предписанную звездами», «предрешенную на небесах».
Но небесная любовь все же будет отличаться от романтической, земной любви, потому что она будет свободной, а не вызванной инстинктами; от души к телу, а не от тела к душе. В ней не будет также ощущения отделенности или противоречия в отношениях с Богом, ибо эта любовь будет частью, или даже следствием этих отношений: ведь это Его творение, взмах Его дирижерской палочки. Эта любовь будет полностью лишена самовлюбленности и эгоизма: нравственная чистота любви-агапе соединится со страстью эроса; агапе без внешнего, абстрактного закона и обязанностей, и эрос без эгоизма и животных инстинктов.
Но будет ли она принимать форму физического полового соития? Нам нужно разобраться в этом вопросе не в угоду модернистской сексуальной озабоченности, но потому что это честный вопрос о том, что для нас крайне важно сейчас, а также потому, что мы просто хотим знать все, что можно, о небесах.
Поскольку на небесах у людей будут тела, подобные воскресшему телу Христа, Который мог принимать пищу и к Которому можно было прикоснуться, возможность физического соития будет присутствовать. Но будет ли она реализовываться? С какой целью и в каком смысле?
Мы знаем о небесах по земным признакам. Давайте попробуем рассмотреть эти признаки в земном соитии. В нем есть три уровня смысла: животный, до-человеческий; божественный, сверх-человеческий; и чисто человеческий. (Все эти три уровня присутствуют в нас, людях.)
Животный смысл для соития включает: (1) сознательное желание удовольствия и (2) бессознательный инстинкт продолжения рода. Обеих этих составляющих не будет на небе. Потому что хотя на небесах и невероятное количество удовольствия, оно не будет нас увлекать. Необходимости в продолжении рода также не будет на небе: в вечности все будет завершено.
Сверх-человеческие причины для соития включают: (1) любовь-преклонение перед возлюбленным вместо поклонения Богу и (2) платоническая любовь Данте к Беатриче как к образу Божьему. Что касается первого, в небе, конечно, не будет идолопоклонства. Не будет искушения заменить кем-то Бога, потому что Он Сам будет там.
О втором можно сказать, что такая любовь — это окно, через которое возлюбленный видит Бога, зеркало, отражающее божественную красоту. Вот почему влюбленный так очарован. Но когда есть реальность, зачем смотреть в зеркало? Стремление к обожанию обретет свой совершенный объект. Кроме того, даже на земле такая любовь приводит не к соитию, а к безумной страсти. Данте не желал и не имел соития с Беатриче.
Чисто человеческие причины для соития включают: (1) вступление в моногамный брак и (2) желание выразить собственную любовь. Что касается первого, в небесах не будет брака. Но как насчет второго?
Я считаю, что будут, вероятно, миллионы более подходящих способов выразить любовь, чем неуклюжий восторг от совмещения двух тел, подобно кусочкам мозаики. Даже самое удовлетворяющее соитие между супругами не может выразить их любовь совершенным образом.
Если возможность соития в небесах не реализуется, то только по той же причине, что земные возлюбленные не едят конфеты во время соития: есть нечто более привлекательное. Вопрос о соитии в небесах так же наивен, как и вопрос ребенка, можно ли есть конфеты во время полового акта: смешной вопрос, но только с точки зрения взрослых.
Конфеты — одно из величайших наслаждений для детей; как им понять, что есть более сильные наслаждения, которым не сравниться с конфетами? Это можно понять, только зная и то, и другое, и те, кто познал оба наслаждения, — как физического соития с земным возлюбленным, так и наслаждения от духовного слияния с Богом — могут свидетельствовать, что они не идут ни в какое сравнение.
Небесное прочтение земной загадки секса
Все земные соития, духовные или физические, — указания на восторг, который приносит духовное слияние с Богом. Сексуальное влечение так интенсивно, так сильно отличается от других влечений, так исполнено намеками на скрытый смысл, который превышает наше понимание — по одной важной причине.
Дело не в жизненной необходимости. И не в животном инстинкте. Животные не влюбляются, не пишут глубоко романтичные стихи, не рассматривают секс как символ непреходящего значения в жизни, потому что они не созданы по образу Божьему. А человек создан, и его сексуальность — это предвкушение самоотдачи, в которой человек теряет и находит себя, единство во множестве, которое является основой жизни и радости Троицы. Вот почему мы к этому стремимся; вот почему мы жаждем найти себя в другом, отдаться полностью, душой и телом: ведь мы созданы по образу Божьему. Мы любим противоположный пол, потому что Бог любит Бога.
Земная любовь исполнена такой страстью, потому что небеса полны страсти, энергии и динамизма. Мы справедливо отрицаем то, что Бог обладает страстью в пассивном смысле, — это предполагало бы, будто бы Он, подобно нам, движим, увлекаем, направляем ею.
Но думать о Любви, которая создала миры, а воплотившись в человека, страдала от отделения от Себя Самой и умерла на кресте, чтобы спасти бунтовщиков, Любви, которая просвечивает через удивительную радость послушания Иисуса воле Его Отца и которая светится в глазах святых, — думать об этой Любви как о менее страстной, чем наша временная и обусловленная страсть, означает поверить «самой губительной выдумке». И это всепожирающее пламя любви — наш небесный Жених, согласно Его собственным обещаниям.
Секс на небесах? Да, и не бледное, абстрактное, всего лишь мысленное его отражение. Отражением является земной секс, а наша жизнь — это процесс развития, процесс роста, чтобы мы могли стать частью естества, тем Небесным огнем, который способен выносить жар и радость Небесного огня.
