(продолжение, начало в №3) 

Гуманистическое мировоззрение: антропологический манифест 

Академик Крымской академии наук, профессор Феликс Васильевич Лазарев, являлся постоянным действующим участником и членом оргкомитета симпозиума «Человек и христианское мировоззрение», а также членом редколлегии одноименного альманаха. Несмотря на многолетнюю работу в рамках христианского проекта, профессор Лазарев твердо стоит на гуманистических позициях и верит в способность человека найти выход из сложившегося тупика собственными силами. После двенадцати лет работы в рамках мировоззренческого проекта он постулирует «Антропологический манифест» (ЧХМ 12:14-20). 

Согласно данному манифесту для решения проблемы человечества необходимо два основных ингредиента: 

1) осмысление гигантского материала фактов и наблюдений в самых различных областях знаний, касающихся жизни человека, и, как следствие, формирование единой комплексной науки о человеке; 
2) организационная финансовая и общественная поддержка со стороны государственных и неправительственных организаций для осуществления этой систематизации. 

По сути, манифест не является оригинальным, повторяя антропоцентрические максимы древних греков: «Человек есть мера всех вещей» (Протагор) и «Правильная жизнь является следствием правильного знания» (Сократ). В своей философской основе он созвучен предыдущим гуманистическим манифестам 1933, 1973 и 2003 гг. 

В данной мировоззренческой конструкции нет места Творцу, перед которым мы несем ответственность, нет места Воплощению и Искуплению человечества. Творение, грехопадение, искупление и суд не являются составной частью повествования этого мировоззрения. Для выхода из тупика, согласно этому повествованию, человечеству необходимо осознать себя частью природы и частицей Космоса и сформировать собственными усилиями экологическое и космическое сознание (ЧХМ 12:20). 

Интересно отметить в этой связи, что сотрудничество с христианами не убедило крымского академика в философской серьезности и научной обоснованности богословского подхода к восприятию и толкованию мира. Он пишет: 

«Между тем известно, что современная наука накопила гигантский материал фактов и наблюдений в самых различных областях, касающихся жизни человека, - медицине, биологии, валеологии, истории культуры, психологии и др. Существует многовековая традиция осмысления феномена человека в философии. Возникает настоятельная задача синтеза, обобщения и интерпретации всех этих накопленных знаний. Необходимы комплексные исследования, нужна единая наука о человеке. Очевиден факт, что возникла глобальная, общецивилизационная задача – направить творческие силы ученых-антропологов, культурологов, философов, психологов на систематическое комплексное исследование этой проблемы» (ЧХМ 12:19). 

Как представляется, в расчет не принимается факт того, что мировоззренческие установки оказывают существенное влияние на выбор методов и параметров научных исследований, а также на толкование полученных данных. Не совсем понятно, каким образом решается вопрос многообразия конкурирующих научных теорий в рамках любой из отраслей знания. 

Апостольское свидетельство о Распятом и Воскресшем и вновь Грядущем Христе не попадает в зону действия мировоззренческого радара данной идеологии. Антропологический манифест является также нечувствительным к фундаментальным вопросам бытия отдельно взятого человека: какой смысл моей жизни, если я всего лишь частица безликого космоса? Откуда мы? Есть ли жизнь после смерти? 

В свете рассмотренного выше антропологического манифеста стоит упомянуть о результатах недавнего дорогостоящего проекта «Познание, религия и богословие», опубликованных в статье Science Daily от 14 июля 2011 года. Данный исследовательский проект возглавлялся двумя учеными из Оксфордского университета. Доктор Джастин Барретт и профессор Роджер Тригг занимались изучением вопроса: «Являются ли понятия «Бог» и «загробная жизнь» приобретенными или же эти концепции являются выражением человеческой природы?» Проект проводился на протяжении трех лет в двадцати разных культурах, включая атеистические страны. В нем приняло участие 57 исследователей, его общая стоимость составила 1,9 миллионов фунтов стерлингов (три миллиона долларов). 

В заключении оксфордские ученые пришли к выводу, что «люди предрасположены к вере в Бога и загробную жизнь, и что как богословие, так и атеизм являются логическими ответами на естественный импульс человеческого разума». 

Профессор Роджэр Тригг поясняет: 

«Проект показывает, что религия – это не то, чем по воскресеньям занимаются некоторые избранные вместо игры в гольф. Мы собрали достаточно доказательств в пользу того, что религия является частью природы человека в разных культурах. Из этого следует, что все попытки подавить религию будут носить лишь временный успех, так как мысль человека уходит корнями к религиозным концепциям, таким как существование сверхъестественных сущностей или богов, а также возможности жизни после смерти или же до рождения». 

Данное многомиллионное исследование, посвященное природе человека, указывает на то, что наука лишь подводит нас к порогу религии, которая исключается в тексте антропологического манифеста. Как представляется, напрасными оказались усилия коллег-христиан на протяжении тринадцати лет издания альманаха указать на первостепенную важность богословских предпосылок при толковании реальности и невозможности выхода из тупика без помощи Божьего откровения в Писании и Церкви, свидетельствующей о спасении через юродство креста, а также без активного действия Его благодати. 

Гибридная (синкретическая) мировоззренческая платформа «христианского» гуманизма 

Михаил Черенков опубликовал ряд статей в альманахе в период между 2001и 2004 гг., будучи аспирантом кафедры философии Донецкого национального университета. Подобно Ф. В. Лазареву, научный авторитет которого он признает и на работы которого ссылается (ЧХМ 7:32), в его статьях нет указания на серьезное отношение к мировоззренческим обсуждениям коллег-христиан, рассмотренным в первой части нашей статьи. Христианство толкуется инновационно: 

«Христианство, как я его понимаю, - не жесткая система, а универсальное проблемное поле, в которое изначально, с первых дней жизни, помещен каждый человек – «анонимный христианин». Это пространство встречи с Иным, нас превосходящим. В этом пространстве и решается вопрос об Истине, Благе, Красоте. Это то же самое, что заботит как теолога, так и философа, ибо оно всегда Единственное – о чем думают все. Каким бы путем мы ни двигались в поисках Абсолютного, мы обязательно с Ним встретимся. Лишь бы хватило мужества, открытости, честности быть последовательным до конца» (ЧХМ 7:32). 

Осознавая факт современного кризиса человечества, ставится закономерный вопрос: «Если секулярное общество зашло в тупик, то не следует ли вернуться к христианским истокам?» (ЧХМ 6:57). Однако в данной статье возвращения к истокам не происходит, но происходит переистолкование Нового Завета через призму антропоцентрической идеологии, трудно отличимой от «космическо-трансцендентной» идеологии антропологического манифеста, рассмотренного выше. 

На передний план данной статьи выводится «абстрактный человек» и ничего не говорится о Кресте, Распятии, Воскресении Господа Иисуса Христа. Возвращение к «христианским истокам» порождает следующий взгляд на отношения человека и Бога: «Человек не только создан Богом, но и рожден от Него. Человек осмысливается в качестве родного сына (хотя и называется «блудным») и полноправного наследника. В этом смысле можно говорить о том, что Бог и человек считаются равными по происхождению и потенциальным возможностям» (ЧХМ 6:59). 

В небольшой статье «Что замалчивается в современных дискуссиях о гуманизме» делается попытка обосновать возможность гуманизма, открытого для «Другого» (под словом «Другой» понимается целый спектр понятий: «человек, жизнь, бытие, трансценденция»). При этом за основу берется не откровение «Другого» в лице Иисуса Христа, тексте Священного Писания и Церкви, а несколько иным, более новаторским путем: «мир – путь к Другому, просвечивающему в обыденном и вещном антропоцентрическом универсуме» (ЧХМ 7:35). 

В статье выражается убежденность в том, что историческая конфронтация философской и богословской гуманистических традиций – это результат недопонимания, разности языковых систем, языковой неграмотности» (ЧХМ 7:36). Иными словами, у непредвзятого читателя создается впечатление, что «специальное откровение Бога», то есть откровение Бога в Библии и Церкви не отличается по своей сути и степени от «общего откровения Бога», то есть откровения Бога в мире, светских философиях и культурных процессах. Разница между «специальным» и «общим» откровениями является разницей между соответствующими языковыми системами, не более. 

Вследствие понимания того, что «все пути ведут к Абсолюту» и что «каждый человек этого мира – «анонимный христианин», не только «рожденный от Бога», но и «равный Богу по происхождению и потенциальным возможностям», в статье делается смелое заявление: 

«Христиане постсоветской эпохи видят мир более сложным, чем их предшественники. Становится понятным, что взгляд христианина на мир с позиции вечного оппозиционера исчерпал себя. Делить все на мы-они, церковь-общество, белые-черные, добрые-злые, истина-заблуждение, и т. д. - значит грубо упрощать многообразие и богатство жизни. Сам принцип мышления оппозициями представляет собой рудимент, архаизм тоталитарной эпохи. Сегодня необходимо заново определить свою позицию по отношению к общественной жизни, переосмыслить задачи христианства в мире». (ЧХМ 9:64-65). 

В статье, из которой взята данная цитата, не совсем понятно, кого именно имеет в виду автор кроме себя, говоря о христианах постсоветской эпохи. Однако, очевидно, что христианство, о котором идет речь, отличается от классического понимания этого термина, изложенного в первой части настоящего анализа: в статье не идет речь о Христе, Писании и действии Триединого Бога в церкви и мире. 

Анализ христологии в кандидатской и докторской диссертациях украинского автора, написанных после его статей в альманахе «Человек и христианское мировоззрения» период между 2003 -2008 годами, был осуществлен в книге «Традиция евангельских христиан: анализ самоидентификации и богословия от момента ее зарождения до наших дней» (М.: ББИ, 2010). 

Краткий итог этого анализа сводится к единственной прямой христологической цитате в диссертации: «Иисус проповедовал, жил и мыслил почти исключительно в рамках представлений иудейской религии I века. Тем не менее, в некоторых направлениях Он выходил за эти рамки и открыл для последователей возможности творчески развивать Свою логику, интерпретировать и переинтерпретировать те идеи, в которых чувствовалось напряжение между «старым» и «новым», иудейским и христианским» (кандидатская диссертация «Философско-историческое переосмысление европейского гуманизма», стр. 88). 

Либеральный подход к толкованию драмы Писания и взгляда на Христа приводит к новому пониманию роли церкви и роли христианской интеллигенции. В сборнике докладов международного философско-богословского семинара, проведенного в Москве в 2010 году, делается не менее смелое утверждение: «Евангельские церкви в России могут быть в названии и жизни рядом с христианской философией, а во многом благодаря этому феномену». 

В чем смысл этой «христианской философии», дающей жизнь евангельским церквям? Очевидно, этот термин наполняется новым смыслом. Сначала делается совершенно справедливое утверждение: 

«Уроки христианской философии - уроки перевода Евангелия, «специального откровения», на язык секулярной мысли, при котором суть не теряется, напротив, становится яснее. Христианская философия предполагает не только многообразие идей, но и свободное пространство людей, объединенных презумпциями веры, рациональности, культуры, творчества», из которого делается следующий ложный вывод: 

«Это идейная основа для формирования христианской интеллигенции, этосом которой выступает христианский гуманизм. Церковь всегда будет акцентировать теоцентризм (Христоцентризм), секулярный мир - антропоцентризм, роль же христианской интеллигенции состоит в осмыслении Бога и человека в их связи, в интерпретировании и практической реализации догмата Воплощения, Богочеловечества. Христианская интеллигенция может стать каналом влияния на общественное сознание, той социальной средой, в которой богословие и философия сближаются и отливаются в социально востребованные культурные формы» (Сборник докладов, стр. 3-5). 

Таким образом, данная философия проводит четкую границу между поклонением Христу в церкви (христоцентризм) и «боговоплощением» в среде «христианской интеллигенции». Не может не насторожить демаркация между христоцентричной «Церковью» и сообществом «христианской интеллигенции», в котором реализуется «боговоплощение». При этом следует обратить внимание на то, что «боговоплощение» происходит исключительно в идеологических категориях – посредством «осмысления» и «интерпретации» соответствующего «догмата». Именно «боговоплощение» в среде христианской интеллегенции является залогом жизни церкви благодаря этому феномену. 

Классики подлинного христианского гуманизма XX века – Клайв Льюис, Гилберт Честертон и Френсис Шеффер – не попадают в область действия мировоззренческого радара этого рода гуманизма. По сути, в основе данного мировоззрения находится гуманизм, а определение «христианский» относится скорее к географическому пространству: эта гуманистическая идеология культивируется в христианской среде, среди толерантных христианских церквей и христианских парацерковных организаций. 

Сравнительное описание взглядов на психологию с христианской и синкретической (гибридной) мировоззренческих платформ 

Христианский взгляд на интеграцию богословия и психологии представлен в «Пособии по христианскому душепопечению», написанном профессором Гари Коллинзом и выпущенным на русском языке издательством «Мирт» в 2003 году. 

Согласно Коллинзу, христианский подход к вопросам психологической помощи является уникальным. Его уникальность заключается в соответствующих предпосылках, целях, методах, качествах христианского психолога-консультанта, идеале консультирования и доверии действию Святого Духа. Приведем несколько расширенных цитат из книги Г. Коллинза, чтобы продемонстрировать работу и функции христианского мировоззренческого фильтра в труде христианского профессора (стр 15-18): 

«Уникальные предпосылки. Ни один душепопечитель не может быть совершенно свободен или нейтрален в смысле предпосылок – исходных положений. Каждый из нас привносит в ситуацию душепопечения собственные представления, и это не может не воздействовать на наши суждения и толкования, независимо от того, сознаем мы это или нет. 

К примеру, психоаналитик Эрих Фромм заявил однажды, что мы обитаем «во вселенной, безраличной к судьбе человека». Подобная точка зрения вряд ли оставляет какое-либо место для веры в сострадательного и суверенного Бога. Не остается места и для молитвы, размышлений над Словом Божьим, переживаний божественного прощения и упований на жизнь после физической кончины. Исходные предпосылки Фромма не могли не повлиять на методы его душепопечения. 

Несмотря на разночтения в богословии, большинство душепопечителей, которые именуют себя христианскими, имеют (или должны иметь) одинаковое понимание существенных свойств Бога, природы человека, авторитета Священного Писания, реальности греха, прощения Бога и упования в грядущем. Прочтите, скажем, первые четыре стиха из Послания к Евреям. Разве не будет отличаться наше и бытие и душепопечение, если мы уверуем в то, что Бог говорил человечеству, сотворил мироздание через Сына Своего, совершил очищение наших грехов и ныне управляет всем по величию воли Своей. 

Уникальные цели. …[Христианские душепопечители] стараются стимулировать процесс духовного развития подопечных; побуждать их к исповеданию греха и обретению божественного прощения; формировать христианские стандарты, установки, ценности и жизненный стиль; проповедовать веру; побуждать подопечных принять спасение через Христа-Спасителя; ориентировать их на ценности и бытие, основанные на библейском учении, вместо жизни согласно релятивистским, относительным гуманистическим стандартам… 

Уникальные методы. Все техники душепопечения имеют, по крайней мере, четыре характерных особенности. Они употребляются прежде всего для того, чтобы возбудить в подопечных веру в реальность помощи, исправить ошибочное мировоззрение, придать уверенности в социальной дееспособности и помочь принимать себя по достоинству... 

Однако христианин не использует такие методы, которые считает безнравственными или противными библейскому учению, например, все методики, так или иначе подталкивающие подопечных к внебрачному или добрачному половому общению… Наиболее широко распространенные методики – это молитва,.. чтение Священного Писания. 

Уникальные качества душепопечения… Воистину, Иисус Христос есть наилучший образец из всех имеющихся у нас, действенный и «Чудный Советник», личность Которого, познания и способности позволяли служить людям, нуждавшимся в помощи… 

Однако главное в методе душепопечения Иисуса – это Его личность… 

Согласно Библии, христиане должны научиться всему, что Христос заповедал и в чем наставлял. Сюда, несомненно, входят догматы о Боге, спасении, духовном возрастании, молитве, Церкви, грядущем, ангелах, демонах и человеческом естестве. Но Иисус также учил о браке, об отношениях родителей с детьми, о послушании, о межрасовых отношениях и свободе человека. Он также наставлял в сфере различных частных, личных проблем, таких как прелюбодеяние, тревога, страх, одиночество, сомнение, гордость, грех и разочарование... 

Вся подлинно христианская, продуктивная помощь, которая оказывается частным, личным или публичным образом, совершается, по существу, под влиянием Святого Духа. Именно присутствие и воздействие Святого Духа делает христианское душепопечение воистину уникальным. Плодами Святого Духа являются наиболее эффективные факторы душепопечения: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость и воздержание. Святой Дух – Утешитель и служитель, Который учит нас «всему», напоминает о высказываниях Христа, обличает «мир о грехе» и ведет к правде». 

* * * * *

Гибридно-гуманистический (синкретический) взгляд на интеграцию богословия и психологии представлен в небольшой, но показательной статье М. Черенкова «Христианское мировоззрение и психология: совместимость и конфликты», опубликованной на сайте www.baznica.info от 2 июня 2011 года. 

Несмотря на то, что название статьи подразумевает некое обсуждение термина «христианское мировоззрение», этого обсуждения попросту нет. В статье ошибочно подразумевается, что читатель понимает по умолчанию, что автор вкладывает в это понятие. 

Непредвзятому читателю, однако, бросается в глаза тот факт, что, говоря о «христианском мировоззрении», в статье ни разу не говорится о Писании, Иисусе Христе, Святом Духе и Церкви. Очевидно, все эти вещи являются неактуальными для христианства новой, просветленной формации: 

«Для многих «христиан традиции» психология стала враждебной наукой. Ее нельзя понять, исходя из «пещерного христианства»; но сама она позволяет понять многое, в том числе то, чего «наше христианство» боится и даже не пытается объяснить». 

С точки зрения «пещерного», вернее «катакомбного» христианства, в анализируемой нами статье речь идет о некоей форме теистического мировоззрения, в котором «бог» рассматривается, прежде всего, в качестве некоей отвлеченной идеи: 

«Наука и разум как ее орган могут реализовать свой объяснительный потенциал лишь в свете идеи Бога, Его присутствия в мире и связи с человеком. С опором на идею Бога наука достигает максимума своей компетенции. Присутствие Бога активирует научный разум… 

Человек сотворен, он взаимно определяется и поясняется в отношениях с Богом. С одной стороны, в человеке всегда остается образ Божий, след, часть от настоящего, оригинального, поэтому человек – символ, икона, книга Божья, содержащая истину о Боге в материальных, плотских измерениях, а особенно в душевно-духовных. Так что изучать человека надо внимательно и благоговейно, наука о человеке есть подступ к целостной богословской антропологии. Начиная с человека, можно познавать Бога… 

С другой стороны, никто там много не скажет нам о человеке, как Бог. Мысль о Боге, теология поясняет науку о человеке, антропологию, психологию. Эти два начала поясняют друг друга, начинать можно и от человека, и от Бога, но в любом случае надо иметь в виду присутствие второго начала, тайну их связи… 

«Бог есть» - эта презумпция не унижает потуги человеческой науки; наоборот, придает ей перспективу. В соотнесении с христианским мировоззрением психология не уничтожается, вера науку не разрушает, а строит – обосновывает, углубляет, возвышает, соединяет. С идеей Бога психология становится собой, дополняется самым важным, обретает смысловой центр, основной объяснительный принцип, метафизическую основу». 

В рамки такого «христианского» мировоззрения вполне уютно вписывается и Аристотель, и пророк Магомет, и раби Исраэль Бааль Шем Тов (основатель хасидизма), и Чарльз Тейз Рассел (основатель культа «Свидетели Иеговы»), и многие другие теисты философского и религиозного толков. Не совсем понятно, о какой именно теологии ведется речь в этой статье. Вне всякого сомнения, отказ от христоцентризма и серьезного отношения к драме Писания дисквалифицирует данный подход из категории «христианский» в традиционно-евангелическом понимании этого определения. 

Высказав конструктивные замечания по поводу данного философского подхода, основываясь, главным образом, на прямых цитатах, следует отметить положительную составляющую в данной философской программе. 

Во-первых, основной мотив данной философии – это попытка сделать христианство (в частном философском понимании, однако) актуальным для постсоветского контекста. Для этой цели избираются и используются идиомы и символы секулярных философий. Мировоззренческий фильтр этой идеологии совершенно верно улавливает замкнутость традиционных евангелических церквей в своей субкультуре, препятствующей преобразованию мира светом и солью Евангелия (в его собственной авторской интерпретации). 

Во-вторых, данный подход ориентирован именно на практику, на активную социальную вовлеченность христиан. Как было продемонстрировано в первой части нашей статьи, христианское мировоззрение, представленное в альманахе, имело серьезный изъян, а именно: отсутствие акцента на практическом и символическом аспектах в социальном и культурном контекстах. В синкретическом философском подходе эти аспекты акцентируются и выносятся на передний план. 

Однако, данный акцент ставится в ущерб аспекту «богословского повествования», «согласованной и объяснительной системы» и « соответствующих вопросов» в диаграмме Тома Райта и теоретических мировоззренческих статьях авторов-христиан, рассмотренных выше. 

Заключение 

В данной статье был представлен анализ альманаха «Человек и христианское мировоззрение». Несмотря на свое название, в настоящем анализе было выявлено, что данный альманах является конгломератом различных мировоззренческих позиций. Несоответствие название альманаха его мировоззренческому содержанию создает потенциальную опасность для культивирования синкретизма: смешения различных верований под зонтиком «христианства». 

В первой части статьи мы рассмотрели христианскую позицию. Авторы-христиане поставили верный акцент на уникальности христианского мировоззрения, отображенного в повествовательной структуре Библии. В основе христианского миросозерцания находится драма, повествующая о творении, грехопадении, искуплении и справедливом суде над миром. 

В центре этой драмы находится повествование о Воплощенном, Распятом и Воскресшем Иисусе Христе из Назарета, являющимся Господом Церкви и Господом всего творения. Личные взаимоотношения с Ним являются сутью, целью и высшей ценностью христианства. 

Достоинством этих статей альманаха является систематическое рациональное объяснение своего мировоззрения в публичном пространстве. Их систематическим недостатком является упущение из вида практического и символического аспектов мировоззрения в соответствие с диаграммой Тома Райта. 

Во второй части статьи мы сфокусировались на гуманистическом мировоззрении и синкретическом мировоззрениях. Положительным моментом этих философий является ориентация на практическую социальную вовлеченность и символическую понятность в культурном контексте постсоветского пространства. Однако анализ текстов и сравнение подходов к психологическому консультированию продемонстрировал, что «повествования» и «вопросы», которые используются в данных философских подходах, отличаются от традиционно-христианских мировоззренческих повествований и ответов на эти вопросы. 

Вместе с выдающимся христианским гуманистом двадцатого века Френсисом Шеффером следует задаться мировоззренческим вопросом: «Как же нам теперь жить?» 

В свете анализа настоящей статьи можно сделать несколько практических рекомендаций. 

Во-первых, христианам нужно вспомнить об утраченном измерении мировоззрения: далеко не каждое существительное, перед которым стоит прилагательное «христианский» является таковым по сути. 

Во-вторых, христианам необходимо работать над осмысленным формированием сбалансированного христианского мировоззрения, выражающего себя в соответствующих повествованиях и вопросах, символах и практике, которые являются не только символически и практически актуальными для настоящего момента, но и верными богословской норме – Священному Писанию, истолкованного через призму магистральной христианской традиции времен Отцов церкви и Реформации. Христианское богословие по своей сути является и призвано быть систематическим изложением христианского мировоззрения на символическом языке культурных идиом соответствующего контекста. 

В-третьих, христианам необходимо отказаться от пренебрежительного отношения к богословию. Отказ от серьезного богословского подхода ведет к богословскому дилетантизму, искажающему суть и смысл апостольского свидетельства. Изучение опыта христианского взаимодействия с культурой, начиная от апостола Павла, Иустина Мученика, Климента Александрийского до Ханса Ураса фон Бальтазара, Георгия Флоровского и Тома Райта должны изучаться со всей серьезностью и систематичностью. 

В-четвертых, христианам необходимо начать культивировать изучение своей культуры и своего контекста, отказавшись от слепого калькирования западных богословских систем, претендующих на внекультурную универсальность. Создание центров по развитию эмпирического богословия, использующего методы социологического исследования, является насущной необходимостью в постсоветском контексте. 

В-пятых, необходимо создание профессиональных научных сообществ, состоящих из людей с соответствующей квалификацией в соответствующих областях знаний. Культивирование полемической культуры, открытой для публичного обсуждения - является залогом для выхода из мировоззренческого тупика, в котором закончил свое существование симпозиум и альманах «Человек и христианское мировоззрение». Однако, его тринадцатилетнее существование не было напрасным – этот первый полемический мировоззренческий опыт постсоветского контекста является плодородной почвой для развития подлинно христианского мировоззрения, верного Писанию и традиции, а также ориентированного на разумное преобразование светом и солью Евангелия загнивающего постсоветского контекста.