Предстоящий двадцатилетний юбилей ельцинской Конституции 1993 года - достаточный повод и достаточный срок подвести итоги действия Основного закона. Существуют разные мнения относительно этого основополагающего правового документа.
В правящей элите Конституция возведена в ранг некого божества, «священной коровы». Наши властители заявляют, что Конституция неприкосновенна, нужно семь раз отмерить, прежде чем один раз внести в нее изменения и дополнения и что делать это нужно крайне осторожно, а то будет худо.
Здесь власть предержащие нашей страны солидарны с американским истеблишментом. И те, и другие стремятся «заморозить» конституции своих стран, сделать их «неживыми», фактически не работающими документами. Превратить закон в архаичный сакральный символ, покрытый благородной пылью безразличия. Что ж, и там, и здесь установился олигархический империалистический капитализм, такому строю соответствует именно такой основной закон.
Есть и другое мнение. Многие готовы внести в Основной закон суетливые и малозначительные, но многочисленные поправки. Разумеется, речь идет не о вечном священном праве частной собственности и незыблемости властной вертикали, а о всяких финтифлюшках.
Апологеты обеих теорий впадают в свойственную иным правоведам ересь обожествления закона. Такие юристы считают, что все даже самые маленькие нюансы и ситуации можно отрегулировать законом – большим или маленьким.
Это такой правовой нигилизм (тоже весьма распространенный в нашем обществе) наоборот. Они считают, что вот как только примем все хорошие законы, то и жизнь веселая наступит. Верят, что бумажным частоколом можно от беды отгородиться, а пыльными кодексами душу спасти. Сам юрист, знаю, что говорю.
Думают, что вот нужно лишь добиться не фактического назначения, а выборов судей (как когда-то было) или рядом с каждым полицейским посадить члена какой-нибудь общественной палаты. Отсюда непомерные ожидания от очередной судебной реформы, реформистские бесконечные терзания правоохранительной системы, введение, кажется уже с детского сада, курса правовой грамотности (одновременно с основами религиозной культуры). Уже, говорят, сто тысяч законов приняли, а все жизнь не налаживается…
Наконец, всегда найдутся и те, кто по примеру англицкой королевы и вовсе не считают обязательным «осчастливить» свой электорат хоть каким-нибудь основным законом. Ведь Борис Николаевич успешно и много времени применял «прямое управление» - указы и распоряжения, инструкции и приказы. А в это время Советская конституция догорала в растерзанном Белом доме.
Хотя, справедливости ради нужно и непопулярную в патриотической среде вещь сказать, Верховный Совет РСФСР сотнями противоречивых поправок превратил ту конституцию в малорабочий документ.
Сейчас тоже находятся такие деятели. Вот некоторые духовные витии опять ратуют за прямое президентское управление. Мол, со всеми своими просьбами и нуждами они напрямую к гаранту Конституции будут обращаться, как к царю-батюшке когда-то. А что есть какие-то законы да еще и принцип светского государства в Конституции закреплен, так это для них мало что значит.
Вообще у нас традиционно немало таких шариковых с безумными проектами. Одни серьезно говорят, что нужно оставить одну партию, а остальных просто игнорировать (эта тема актуальна). Другие добиваются максимального ослабления законодательной ветви власти, местного самоуправления. А ведь и многопартийность, и разделение властей, и гарантии прав местных органов власти закреплены статьями все той же Конституции.
Третьи с высокой колокольни плюют на свободу совести, теперь уже открыто указывая, как и во что верить (а уж атеистом сейчас быть совсем некомфортно). Есть и те, кто заумными толкованиями выхолащивают даже разумные положения Конституции – о выборах, о праве на митинги и собрания, на политический плюрализм. В России традиционно инструкции и поправки легко разрушают силу закона.
В общем, за двадцать лет Основной закон так и не стал, на мой взгляд, незыблемым авторитетом в глазах общества и власти, что бы ни говорили с горящими радостными глазами с высоких трибун на юбилейных торжествах.
