"Но люди более возлюбили тьму, нежели свет" (Ин. 3:19)

Они научились лгать и полюбили ложь и познали красоту лжи (Ф. Достоевский. «Сон смешного человека»)

 

Жизнь вновь воспроизвела старый фаустовский сюжет. На сделку с Мефистофелем решилась целая сотня известных российских деятелей культуры, одобривших перспективу войны с братской Украиной.

Каждый из них, как любой человек, как суверенная личность, обладал свободой выбора между заветом с Богом и договором с дьяволом. И каждый сделал свой выбор, заявил о своей позиции на нынешнем этапе беспощадной, безкомпромиссной духовной войны. Те, кто еще вчера выступали в глазах не слишком одухотворенной массы учителями и чуть ли не пророками, не прошли проверку украинским индикатором и разоблачили себя как недавно еще тайные, а ныне уже явные лжеучители и лжепророки.

Государственная ложь, как ядовитое, смертоносное испарение, проникшее во все поры тяжело больного российского организма, уже давно добралась до «мозга нации» (так когда-то назвал интеллигенцию «вождь мирового пролетариата»), поражая его клетки одну за другой. И вот целый участок этого мозга послал в мир коллективный сигнал о том, что духовная смерть стала для него реальностью.

Этот мрачный месседж отдаленно напоминает то, что произошло когда-то с умирающим академиком Иваном Павловым. Лежа на смертном одре, тот рассказывал сидящему рядом сотруднику обо всем, что испытывал, отходя в мир иной. И когда кто-то из присутствующих попытался прервать этот предсмертный диктант, обратившись к Павлову с посторонним вопросом, тот произнес холодеющими губами: «Не мешайте! Академик Павлов занят: он умирает».

Те, кто вошли в российскую инфернальную сотню подписантов договора с Мефистофелем, во всеуслышание заявили: «Мы умираем бесславной духовной смертью! Не мешайте!» Более того, в ответ на старый, сакраментальный вопрос из недоброго советского прошлого («С кем вы, мастера культуры?») прозвучал дикий унисон: «Мы с тобой, дух лжи, тьмы и злобы!»

Фактически эта адская сотня деятелей культуры опубликовала свою эпитафию с датой собственной духовной смерти. Люди с двоящимися мыслями во всеуслышание заявили о том, что в жесточайшей духовной войне, охватившей мир, они понесли тяжелейшее поражение, получили травмы, несовместимые с духовной жизнью. Они констатировали, что мутная, вязкая, липкая субстанция лжи, изрыгаемая «отцом лжи», поглотила их. И напрасны будут все их будущие творческие потуги. Внутри этой гибельной субстанции, в обиталище темных «духов злобы поднебесных» (Еф. 6:12) не может существовать дух истинного созидания. Плененная ею душа не в состоянии радостно и продуктивно трудиться, а мысль не способна к свободным, высоким полетам.

Между тем, воинственному контингенту адской сотни придется столкнуться с неумолимым законом духовного бытия, запрещающим ложь, лжесвидетельства, лжеучительство, лжепророчества. Суть этого закона в том, что живая душа, входящая в плотные слои лжи, оказывается в роли самоубийцы и, в конце концов, испепеляется этой ложью.

Все, что останется от наших пронырливых угодников, – это их «мертвые души». Не желая служить Божьей правде, они не будут верны и делу кесаря. И даже хитренькая, сидящая в темных закоулках этих «мертвых душ», успокоительная и сладкая уверенность, будто они служат только себе, любимым, будет жалким самообманом, поскольку в действительности это будет неблагодарная служба продажных и презираемых наемников в войске князя тьмы.

Они будут выныривать из черных омутов телеэкранов, чтобы вновь погружаться в инфернальную тьму гаснущих мониторов. Перешедшие в духовной войне на сторону «отца лжи», они будут производить химеры и симулякры, именуемые в просторечье дешевой, продажной халтурой. Уже не претендуя на создание «нетленки», они станут сознательно тиражировать разнообразные «растленки», предназначенные для совращений «малых сих». Будут продолжать лжеучительствовать и лжепророчествовать. И это будет их плата, предусмотренная контрактом с «отцом лжи».

Иными словами, они могут поздравить «отца лжи» с победой. Ведь на его сторону перешли профессионалы. Их, наделенных развитым воображением, он сможет использовать с большим успехом. Ведь что есть ложь, если не фикция, существующая только в воображении тех, кто готов верить, будто она является не ложью, а правдой. А уж технологиями по конструированию и развитию именно такой разновидности массового воображения наши герои владеют в совершенстве.

Если же учитывать, что ложь – это стратегия перекомбинирования элементов реальности, практика составления из них новых ансамблей с переиначенными смысловыми, ценностными и нормативными пропорциями, то и в этом наши подписанты будут вне конкуренции.

В результате та Россия, именем которой они прикрываются в своей декларации, ради которой они решились на этот позорный демарш, погибнет во многом благодаря именно им. Они станут директорами фабрик лжи, начальниками ее цехов, будут имитировать правду, создавать фантомы, осуществлять подмены и фальсификации, распространять смертоносные вирусы лжи, пока запредельная степень общей интоксикации не обернется столь же общим летальным исходом.

Ведь давно известно, что религия, мораль, право, культура призваны выполнять функции заградительных средств, препятствующих лжи, мешающих ей разрушать общество, цивилизацию, личность. Но когда заградительные системы оказываются в неисправном состоянии, повреждаются изнутри теми, кто обязан следить за их исправностью, то происходит ускоренный распад общества. Когда органы правосудия, церковные институты, деятели культуры перестают обличать неправду, дезактивировать ложь, защищать справедливость, это грозит общественной системе самыми тяжелыми последствиями.

Увы, приходится констатировать, что в марте 2014 года сотня деятелей российской культуры совершила коллективный акт измены отечеству. Они изменили не только великой традиции дружбы двух братских народов. Они предали не только Украину Гоголя, но и Россию Пушкина, которой сегодня нужны духовные силы, чтобы выстоять, очиститься от столетней скверны и духовно возродиться. Эта Россия, едва держащаяся на ногах от духовной немощи, стала свидетелем предательства. Еще не успел трижды пропеть петух, как ряды ее культурного авангарда демонстративно покинула целая сотня тех, кто должен был стоять в проломе, но подло и трусливо оставил боевой порядок.