Я переживаю о том, что у нас проповедуется больше о служении, чем о благодати. Больше о делах любви и веры, чем о самой вере и Любви.
Мы слышим с кафедры много «должны», мы слышим «надо» и стараемся исполнить. Совесть нас обличает, ведь мы далеки от совершенства. Нам его рисуют в ярких красках, щедро размазывая их по нашему лицу.
Мы берем «крест свой», тужимся и ползем… куда - сами не знаем, снизу не видно, а голову с такой тяжестью не поднять. Да и глаза залеплены яркой краской картинки совершенства.
Любить, надо любить, всех любить. Делать, надо делать, служить.
Проповедники учтиво показывают нам правильное направление: приходить в церковь не только по воскресениям, не сидеть на последней лавке, вообще не сидеть, жертвовать! Жертвовать щедро, чтобы мелочь не звенела. Любить, почитать, не сплетничать.
И мы поднапрягаемся, поправляем на плечах крест свой, сжимаем зубы и ы-ы-ы-ы-ы – тащимся мимо тех, кто не жертвует, мимо тех, кто сплетничает, мимо тех, кто сидит на последней лавке и вообще сидит, мимо, мимо, мимо, мимо, из всех сил стараясь любить, почитать, не сплетничать.
Нашу жизнь можно описать словами из стишка: «драм кружок, кружок по фото...» Мы делаем все и всегда, потому что больше некому, потому что другие сидят себе тихо и не реагируют на такие обличительные проповеди. Потому что у них нет любви, а у нас есть, вот мы выдавливаем ее, как зубную пасту из тюбика и размазываем по зубам, чтобы получилась белоснежная улыбка.
Кривоватая, правда, но белоснежная. Крест-то надо тащить с улыбкой.
А где же «иго Мое благо и бремя Мое легко»? Это не про нас. Про нас - «возьмите крест».
Мне кажется, что мы так и не разобрались, что такое благодать и как она устроена. Тащим поезд благодати не с головы состава, где есть машинное отделение, топливо, мотор, а с конца. Подобно тому, как силачи берут в зубы тряпку, прицепленную к машине, и тащат ее. Не легче ли сесть за руль и поехать, закинуть топливо, пустить пар и целый поезд помчится сам?
Не легче, нас этому не учат. Благодать надо принять верой как подарок, сказать «спасибо» и пользоваться ей, а мы зарабатываем ее своим служением, потому что, видите ли, «не всякий, говорящий мне Господи, Господи, войдет в царство небесное».
С этим я согласна: не всякий. Не всякий говорящий, не всякий передвигающий горы, исцеляющий людей и совершающий чудеса, но только принявший Христа – Его жертву и благодать, по вере. Принявший ее, а не заслуживший.
Люди, сидящие на задних лавочках, имеют такую же благодать. А мы? А мы мимо. Мы общаемся с Богом только во время богослужений и в молитве перед едой. Именно поэтому пища успевает остыть, а желудок прилипнуть к позвоночнику, пока очередной «молитвенник» сотворит перед едой свою единственную на этот день молитву о мире во всем мире.
Мы не пускаем Бога наполнить наше сердце – а потом удивляемся, почему нам так сложно любить людей. Мы не познаем Бога, а Тому, Кого мы не знаем, сложно доверять. Поэтому дела по вере не вытекают из нас естественно, а вынашиваются и рождаются в неимоверных муках, да еще и с летальными исходами.
Я скажу вам, что действительно «надо». Надо расслабиться, оставить все эти тяжелые «кресты», освободившись, поднять голову, взглянуть на источник благодати и начать строить отношения с Ним. Не пятиминутные в лифте или транспорте. Не получасовые за трапезой, когда вся семья дохнет от голода. А дружеские и сыновьи. И тогда любовь сама хлынет, как река, и смоет всю краску картинки совершенства, дела веры будут естественными, голова поднята, чтобы самому видеть куда идти, и совсем не мимо.
