Ты пишешь, что мы товарищи по несчастью. А что такое счастье? В твоем понимании счастье — здоровое тело и то, что служит его наслаждению, всяческие блага, которые можно купить за деньги. В общем, счастье для тебя — все то, чего у тебя нет, а значит, нет и счастья.В мире живут миллионы здоровых телом и богатых людей. Все ли они счастливы? Человек может находиться в расцвете физических сил 30-40 лет, а потом наступает пора увяданья, а за ней — смерть. Старость дамокловым мечем нависла над всеми. Можно не задумываться о грядущей осени, но на биологическом уровне она начинает ощущаться в первый день весны. В первом крике рожденного человека слышится вздох, как кажется, еще далекой осени. И эта осенняя грусть часто напоминает о себе. Не все осознают, почему вдруг беспричинно им становится бездомно грустно даже в уютном доме, но всем знакомо это сковывающее чувство. Приходит оно потому, что каждый подсознательно осознает то, что самый уютный дом (я имею в виду не только тело) разрушится и то, что он в любом жилище на земле гость, и ему рано или поздно придется покидать гостиницу.
Соломон (мирный) — десятый сын Давида, рожденный от Вирсавии. Жил в X веке до Рождества Христова. Взошел на царский трон Израиля после Давида, был знаменит своей мудростью, богатством и славой. Он написал Книгу Притчей Соломоновых, Книгу Екклесиаста, Книгу Песни Песней Соломона — эти книги входят в канон Библии. Движимый Святым Духом, он писал: "Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, — все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? ...Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все — суета и томление духа!" (Еккл. 1:2,3,14). Суета сует, дыхание, пар, туман. Земная жизнь — пар, туман. Дунул легкий ветерок — как и не было густого тумана. Пар можно видеть, но сохранить нельзя; туман и пар могут подняться вверх к небу или пасть на землю — третьего не дано: "...ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий" (Иак. 4:14).
Какое может быть счастье, если наша земная жизнь — пар, готовый в любой момент исчезнуть от дуновения ветра времени? Смерть делает напрасным старание людей, стремящихся обустроить свой дом на земле, ибо "отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; — доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его" (Еккл. 12:3-7).
Соломон был мудрейшим человеком, он испытал "мудростью все, что делается под небом". Все, что делается людьми на земле, — пар, если их жизнь не наполнена Богом, служением Ему. Бессмысленна мудрость, как, впрочем, и глупость, "потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым" (Еккл. 2:16). Следовательно, мудрость, не говоря уже о глупости, не дарует счастья, скорее, наоборот: "потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь" (Еккл. 1:18) "...составлять много книг — конца не будет, и много читать — утомительно для тела" (Еккл. 12:12). Смерть уравнивает глупого и мудрого, и от сознания этого умный человек не может строить свое счастье, полагаясь на мудрость этого мира. Некоторые люди пытаются обрести счастье в мудрости этого мира, но при достижении цели их ждет разочарование.
Напрасен любой труд, будь то физический или умственный, потому что смерть отнимает у человека все то, что он создал своим трудом. При этом никто не может знать, кто будет пользоваться плодами его трудов: злой человек, который употребит их во зло, или глупец, который вмиг все пустит по ветру без какой-нибудь пользы для себя и других. Даже любимая работа не может принести полного счастья. Наглядным примером этого может служить повесть Чехова "Скучная история". В ней рассказывается о человеке, который посвятил всю свою жизнь медицинской науке и узнал уже в преклонном возрасте, что неизлечимо болен. Он любил свою работу, отдавал ей все силы, но перед лицом неминуемо приближающейся смерти осознал, что жизнь прошла зря! Вроде бы все в его жизни было: любимое дело, материальный достаток, семья, но смерть отнимет это у него. Оттого и история скучная. Сколько таких историй произошло и совершается сейчас на земле? Сколько миллиардов людей проводит жизнь в погоне за эрзацем счастья, а когда приходит время подводить итог, обнаруживают, что жизнь ушла в никуда, а счастье так и не найдено.
Тщетно богатство, потому что для жизни человеку не так и много надо: кусок хлеба, дабы утолить голод, одежда, чтобы прикрыть наготу и согреть тело, да крыша над головой — укрыться от непогоды. А когда "умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами?" (Еккл. 5:10).
Бесполезна и даже вредна любовь к богатству, потому что ненасытность лишает спокойствия. Алчный человек никогда не сможет сказать "хватит", ему всегда будет чего-то не хватать. "Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это — суета!" (Еккл. 5:9). Следовательно, материальное благосостояние не является гарантией счастья. Вряд ли может быть счастливым тот, кто не был и никогда не будет насыщен.
Гераклит, знаменитый греческий философ, писал: "Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, то мы должны были бы называть счастливыми быков, когда те находят горох для еды". Тот, кто ищет счастье в угождении плоти, домогается именно такого "счастья".
Если за пределами земной жизни для человека нет ничего, жизнь его — суета и пустота. Богатство, физическое здоровье, труд и знание не даруют счастья, скорее, наоборот: все перечисленное преходяще, потому что человек на этой земле не вечен. Можно иметь все это, как, впрочем, не иметь ничего, и быть несчастным.
О каком счастье можно говорить, если все так безысходно, если жизнь — скучная история, в которой такой трагический конец? Счастье, когда оно временное, имеет в своем корне не слово "час", а "часть". Того, что было, уже не существует; настоящее уловить или осязать нельзя; того, что будет, еще нет. Значит, и счастье, основанное на времени, неуловимо.
Если искать где-нибудь что-либо такое, о чем известно, что его в том месте нет и никогда не было и не будет, то найти это не удастся. Также происходит и с поисками счастья там, где его не было, нет и быть не может: в труде ради плоти, богатстве, земной мудрости, угождении телесным желаниям. Тебе потому-то и незнакомо счастье, что ищешь его там, где его нельзя найти. Лев Николаевич Толстой писал: "Человек обязан быть счастлив. Если он несчастлив, то он виноват". В чем же вина несчастного? В том, что он разыскивает счастье не там, где оно есть.
Когда-то, как и ты, я искал счастье. Были моменты, когда я думал, что достиг желаемой цели. Но в миг, когда "счастье" было, казалось, уже у меня в руках, — оно таяло, словно туман. Мирское счастье сравнимо с линией горизонта: видеть можно, а достичь нельзя; чем больше приближаешься, тем дальше отодвигается. Наступил тот день, когда я понял, что мне никогда не угнаться за окоемом. И дело не в том, что я неудачник; просто я понял, что удача, как ее представляют себе большинство обитателей земли, — ложь. Какая мне польза от того, что я буду богатым, мудрым, стану насыщать свою плоть пищей и различными физическими удовольствиями, а тщеславие — популярностью? Все равно всему когда-то наступит конец. Перед смертью не надышишься, всех книг нельзя прочесть, про запас нельзя наесться. Я, конечно, немного утрирую, но думаю, что ты поймешь, о чем идет речь. Что удивительно, через несколько лет после того я прочитал в Священном Писании слова созвучные моим тогдашним мыслям: "Все вещи — в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием" (Еккл. 1:8).
Я потерял всякий интерес к миру, да и к жизни. Оглядываясь вокруг, я повторял одни и те же слова: и это пройдет. В ту пору я чувствовал себя совершенно опустошенным. От рождения каждый человек пока не узнает Божью любовь и не примет Бога в свое сердце живет "по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления... исполняя желания плоти и помыслов..." (Ефес. 2:2,3). И я жил по земным традициям, во всем попустительствуя низменным желаниям; я был полон духом князя, который господствует в воздухе этого прогнившего до основания мира. Мое опустошение было освобождением от этого духа.
Полного вакуума в природе не существует. (Вакуум от лат. vacuum — пустота.) Даже в космосе нет полного вакуума. Слава Господу Богу за то, что Он мне дал пройти через это! Потому что спустя немного времени после того, как я познал, что такое пустота внутри, моя суть наполнилась, — нет, не счастьем, — блаженством!!! Потому что тогда я познал Божью любовь ко мне. "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф. 5:3) — так говорит Иисус Христос в Своей Нагорной проповеди. Именно эта духовная нищета заставила меня плакать о своем греховном состоянии. Не будь ее, я никогда бы не увидел никчемности жизни, которой я до того жил, а на то, что явилось моему взору, без слез нельзя было смотреть. "Блаженны плачущие, ибо они утешатся" (Мф. 5:4). Это сделало меня кротким, послушным, готовым слушать Того, Кто скажет мне, что есть истина. "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю" (Мф. 5:5). Я жаждал и, как изможденный голодом человек тянется к пище, стремился познать правду. И был насыщен!
Христос говорит: "...если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Ин. 8:31-32). Только свободный человек может быть счастливым. Рабу греха не до счастья: ему надо угождать своему господину.
Ты, наверное, спросишь, в чем же блаженство, если ты нищ духом, плачешь, с кротостью готов все принимать, да еще жаждешь и голоден? Счастлив наивысшим счастьем тот, кто обнищал тем духом, что стал господствующим в этом мире, потому что такому нищему принадлежит Небесное Царство, потому что его духовная нищета превратится в богатство; пустота наполнится Святым Духом. Имеющий Бога внутри себя владеет и Царствием Небесным. Счастлив плачущий слезами раскаянья, потому что его драгоценные слезы навсегда отрет в будущем (да и сейчас уже отирает Сам Господь Бог)! Сколько раз мой Бог преобразовывал мои горькие слезы печали в сладость невыразимой словами радости. Ради этого стоит плакать. Я знаю, что придет день, когда я войду в Новый Иерусалим, где буду пребывать в вечной радости вместе со всеми жителями этого прекрасного города, потому что с нами будет Бог. "И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло" (Отк. 21:4).
