Телеграмма была срочной, и то, о чем она сообщала, тоже не терпело отлагательства. Тетя моя, которая жила в Казани, оказалась в больнице. Детей у нее не было. Двое ее мужей умерли. Ухаживать за ней было некому. Я бросила в сумку смену одежды, предупредила на работе, что меня не будет около недели и поехала.

    Поезд отстукивал свою мелодию, а я целиком была погружена в свои беспокойные мысли. Как христианка я должна была бы радоваться возможности послужить ближнему. Вообще-то мне всегда нравилось служить людям духовно. О спасении им говорить, Библию цитировать. Но теперь никакой радости у меня не было. И я едва ли не с ужасом думала, как буду исполнять закон Христов и носить чужие бремена. Я догадывалась, что может ждать меня в Казани. В прошлом моя тетя была оперной артисткой, Кармен пела. Была избалована поклонниками и вниманием. Я всегда побаивалась ее вздорного, эгоистичного характера. С ней непросто было общаться и в лучшие времена, так что уж говорить, если теперь она больна и положение ее незавидно.

    Когда я увидела тетю в больнице, сердце мое защемило от жалости. Мертвенно-бледное лицо, седые волосы висят космами, приоткрывается только один глаз, все тело в пролежнях и лишаях, двигаться она не может, разум потерян, если не совсем, то большая его часть точно отказывается служить. Вот и все, что осталось от некогда красивой, энергичной женщины! Ее вид вызывал просто шок. Передо мной лежали «руины» человека. Как и чем могу я ей помочь? Одно было ясно, Господь приготовил мне испытание, справиться с которым можно лишь полагаясь на Его помощь. «Господь же да управит сердца ваши в любовь Божью и в терпение Христово» (2 Фес. 3:5).

    Нужно было не поддаваться эмоциям, как-то действовать, а не горевать. Три дня и три ночи, которые я провела у постели тети, научили меня элементарным приемам и правилам, как следует ухаживать за тяжелобольными. Раньше мне этого делать не приходилось. Состояние тети продолжало оставаться критическим, врачи считали, что со дня на день она может умереть, поэтому держали ее в палате интенсивной терапии. В палате лежали еще три человека. И не только они, но и все больные в отделении не могли дождаться, когда же наконец моя тетя их оставит. Несмотря на то, что тетя была действительно плоха, она тем не менее находила в себе силы мощным, хорошо поставленным голосом кричать по ночам, требуя к себе внимания. Слышно ее было на всех этажах больницы. И можно понять, как обрадовались моему приезду и больные, и врачи, и медицинские сестры. На меня смотрели с надеждой, как на избавительницу. Я приняла решение везти тетю домой.

    Но как это сделать? В больнице машину для таких дел не предоставляли. В чужом городе не было у меня ни родных, ни друзей, к кому бы можно было обратиться за помощью. Стала молиться, и когда я еще только молилась, Господь показал выход – просить машину у главного врача в Центре скорой помощи. Туда я и направилась. Передо мной было множество дверей, и я верила, что за какой-то из них меня ждет помощь. Но в первой же комнате, куда я обратилась, меня строго предупредили: «Не вздумайте только идти к главному. Он уже свирепеет от ваших просьб».

    Но ведь я не могла ошибиться, я отчетливо услышала, что Господь направил меня именно к главному врачу. Господь, может быть, есть другие варианты, и я неправильно Тебя поняла? Мысли разбегались у меня в голове. Но отступать было некуда. Парализованную больную можно довезти только в машине скорой помощи. И началось мое путешествие по кабинетам. Везде отказ! Так я дошла до заместителя, ведь к главному, сказали, нельзя. Машину я должна выпросить во что бы то ни стало.

    Заместитель главного врача был занят – говорил по телефону. Ожидая в коридоре, я начала молиться: «Отец! Я не знаю, что делать. Но Ты-то знаешь, подскажи!»

    Вдруг мне на память пришел случай, который рассказал корейский пастор Ионгги Чо. Ему требовалось получить колоссальную сумму денег в последний день года перед самым закрытием банка! Господь сказал ему, как надо действовать. Это воспоминание меня ободрило. Чо получил необходимое, а я что, какой-то машины не смогу добиться! Мне ведь Господь тоже показал план действий. Все! Иду к главному.

    А главный сам в это время вышел в коридор и, заметив меня, спросил:

    – Зачем вам нужен мой заместитель? И по какому такому вопросу вы здесь стоите?

    – По вопросу перевозки больного. Мне нужна машина! – решительно выпалила я.

    В первой комнате меня не обманули. Главный был очень нервным и несдержанным. Услышав, «по какому я вопросу», он побагровел и закричал:

    – Этот вопрос у меня давно закрыт!

    – А у меня открыт! – заявила я, удивляясь несвойственной мне нагловатой смелости.

    Уже не помню, что я говорила тогда, какие доводы приводила, но главный неожиданно прервал мою речь энергичным взмахом руки и пригласил следовать за ним. Бегом, еле успевая за ним, поднималась я с этажа на этаж. Наконец мы достигли заветного кабинета, открыв дверь которого главный приказал: «Зульфия! Оформите перевозку!» И оформили.

    Спасибо, Господь! Ты даешь человеку ум Христов, и такой человек поступает правильно, поэтому его невозможно испугать. Он всегда найдет выход.

    Эта маленькая победа над обстоятельствами, которую я одержала с помощью Господней, была только началом тех больших испытаний, что мне предстояли. Прежде всего пришлось столкнуться с полным безденежьем. Оставив Петербург на неделю, я застряла в Казани на полгода, с работы меня, конечно, уволили. Но Господь не оставил. Муж тети был художником, и в доме было много его картин. Когда уже не на что было купить хлеб, пришел какой-то человек и приобрел одну из картин, которыми прежде никто даже не интересовался. Но деньги и материальная сторона были не самым сложным.

    Иногда в жизни приходится терпеть то, с чем лучше бы не сталкиваться. Разве могла я себе когда-нибудь представить, что в полной мере узнаю, что такое несвобода, отсутствие движения, неизвестность, недосыпание, изоляция от родных и близких людей, ощущение смерти, которая бродит в доме и ждет своего часа. И при этом постоянные духовные атаки темных сил. Почему все это как водопад обрушилось на меня, все сразу, недоумевала я.

    Я оказалась запертой в небольшой комнате с тяжелобольным человеком, лишенным разума. Первые две недели я практически не спала и не имела возможности даже выйти на улицу. Продукты приносила соседка. Кроме нее, никто не наведывался к нам с тетей. Лето сменила осень с дождями, холодом и эпидемией гриппа, которая скосила почти половину города. Жизнь моя превратилась в один нескончаемый кошмар, так что я иногда думала, что это просто жуткий спектакль в театре, куда я случайно попала, причем не как зритель, а самое что ни на есть действующее лицо. В любое время суток мог раздаться безумный крик тети, и я, напуганная им так, будто слышу впервые, неслась вызывать «скорую». Порой по два раза в день.

    Тетя хоть и была обездвижена, но выплескивать агрессивные эмоции у нее получалось неплохо. То и дело в меня летели банки из-под лекарств, все, что попадалось под руку, а если я теряла осторожность, то получала удары ногой, которая у тети еще двигалась. «Лучше встретить человеку медведицу, лишенную детей, нежели глупца с его глупостью» (Пр. 17:12). Смысл этих слов притчи мне тогда открылся очень ясно. Подумалось еще, в случае с медведицей можно хоть что-то предвидеть: или медведица с тобой что-то сделает, или ты с ней, если, конечно, успеешь! Больная тетя по коварству и непредсказуемости ни в какое сравнение с медведицей не шла. И обидно было до слез: я стараюсь изо всех сил, ухаживаю день за днем, ночь за ночью, а в ответ мне причиняют боль или вред. Как себя вести?

    Сначала я все терпеливо сносила, понимая, что имею дело с нездоровым человеком. Но постепенно терпение мое иссякло, силы покинули, в моем поведении стали появляться признаки той самой разъяренной медведицы, которую лишили детей. Меня же лишили нормальных человеческих условий, вследствие чего стали мучить вспышки неуправляемого гнева, которые чередовались с чувством вины и страха. Я была настолько утомлена физически, что уже не различала, где ночь, где день. Не знала, что делать, куда идти, с кем перемолвиться словом. Меня не покидало чувство разобщенности с окружающим миром. Я боялась, что сама сойду с ума. Печальные мысли не покидали ни на минуту: кто я, зачем я здесь. Кажется, еще совсем недавно я жила в Петербурге, жизнь моя была налаженной, вполне нормальной и спокойной. У меня была работа, дом, церковь. Теперь взамен весь этот ужас, с которым я один на один!

    Часто мы не осознаем, что благополучны и счастливы, не понимаем благословения быть членом общества, пока не будем изолированы от него. И только когда лишаемся всего, начинаем осознавать всю ценность того, что имели раньше. Может, испытания даются нам и для того, в частности, чтобы мы научились понимать это. Во время испытаний многие понятия о жизни меняются, будто открываясь с другой стороны. Так это произошло со мной. Какое счастье просто разговаривать с нормальным человеком! А как здорово иметь возможность выйти на улицу и пойти куда хочешь. Невероятное счастье быть здоровым, иметь возможность двигаться, рассуждать, смеяться, читать! Спать, когда тебе захочется! Как хорошо иметь друзей рядом, которые могут прийти к тебе в трудную минуту.

    «Жертва Богу дух сокрушенный...» (Пс. 50:19). С особым чувством читала я тогда эти слова. Дух мой был полностью сокрушен. Оставалось принести его в жертву Богу.

    В трудные моменты человек обычно взывает к маме или к Богу. Мама не всегда способна помочь нам, но наш удивительный Бог всегда посылает помощь.

    «Доколе! Господи! – не раз вопрошала я Бога. – Я хочу домой. К своей нормальной, привычной жизни». «Послушаю, что скажет Господь» (Пс. 84:9). Если спрашивать по-настоящему, ответ приходит. Мой духовный слух тогда стал очень чутким. Ведь когда человеку трудно, Бог Сам открывает его ухо: «Он спасает бедного от беды его и в угнетении открывает ухо его» (Иов. 36:15).

    Читала ли я Библию, молилась ли или просто замирала в тишине, я всегда ожидала услышать Его голос. И Бог говорил. Иногда настолько отчетливо, как будто бы Он был рядом.

    Когда пришло известие, что моего родного брата сбила машина и он умер, мне хотелось все бросить и быть рядом с родителями в то печальное для них время. Все у меня валилось из рук, делать ничего не могла. В душе обвиняла тетю, что не могу поехать к своим... Проплакала два дня, понимая свое бессилие. И тогда Бог проговорил ко мне: «Я – Утешитель!» Сразу мои хаотичные мысли пришли в порядок, отчаяние ушло. Слово от Бога мгновенно восстановило меня. Тогда я стала просить, чтобы Господь точно также утешил и моих родителей, успокоил их сердца и дал им почувствовать, что Он рядом.

    Спустя два месяца пришло сообщение, что у папы инфаркт, он лежит в реанимации. Я даже не успела осознать происходящее, как Бог и на этот раз успокоил меня: «Я возбудил дух людей для молитвы». Когда я потом вернулась в Петербург, несколько человек рассказывали мне, что у них появилось очень сильное желание молиться за меня. Причем одновременно у всех. Мой образ возникал у них в памяти, и они слышали призыв: «Помоги!»

    Мое сердце рвалось в Петербург. Приближался Новый год. Хотелось встретить его с близкими людьми. Елка, радость, песни – как я желала этого! У меня появилась уверенность, что Бог отпустит меня на «каникулы». Такая сильная, что я даже собрала свою сумку для отъезда. Оставалось только получить от Бога инструкции, на кого же оставить парализованную тетю? Я молилась и плакала, купаясь в жалости к самой себе. Но Бог молчал. Задавала Богу вопрос за вопросом. Но Он молчал. Опять молилась и опять плакала... Когда в конец обессиленная затихла, где-то внутри услышала: «Я оказал тебе честь!» У меня даже перехватило дыхание. Слезы мгновенно высохли. Бог ценит меня. «Я оказал тебе честь!» Я страдала, а нужно радоваться, ведь я в этой ситуации посланник Бога. Открыла Библию и прочитала 1 Пет. 4:11: «...служит ли кто, служи по силе, какую дает Бог, дабы во всем прославлялся Бог чрез Иисуса Христа».

    И я осталась...

    Мое заточения прервалось самым неожиданным образом. После тяжелого гриппа пришла в себя приятельница тети и смогла навестить нас. От нее я узнала, что в Казани есть библейский магазин. Впервые меня выпустили из моей горькой тюрьмы, и от счастья я не знала, как употребить этот глоток свободы. Первым делом помчалась в магазин, про который рассказала моя избавительница. Я чуть не заплакала, увидев ряды библейский книг. Продавцы казались мне ангелами. У них я узнала адрес христианской церкви. И как только представилась такая возможность, сразу отправилась по этому адресу. Там я молилась с такой глубиной и силой, как никогда раньше. Как это замечательно, когда у тебя есть духовный дом! Это я тоже осознала в то время. Господь сразу же дал мне подругу и возможность посещать домашнюю группу. «Очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чье сердце вполне предано Ему» (2 Пар. 16:9).

    Трудности и то, как я их преодолевала, показали мне истинное состояние моего сердца. Я-то считала, что с моим сердцем все в порядке, а оказалось, что оно было упорным и жестоким. Назвать себя христианкой легко, трудно жить как христианка.

    Было очень неприятно признаться себе, что я не умею владеть собой. Дошло до того, что я кричала на тетю, потом просила прощение – и опять взрывалась. Как мне было стыдно, ведь я взялась ухаживать за больным беспомощным человеком, не имея любви – все получилось с неприязнью.

    Я знала, что это грех, и ни за что бы не согласилась, чтобы так продолжалось и дальше. Пыталась противостоять злу в себе, твердо решила относиться к тете терпимее, быть снисходительнее и никогда больше не повышать на нее голоса. Удавалось это лишь иногда. Мое поведение напоминало хождение на цыпочках. А так долго не проходишь. Стоило тете устроить очередной «спектакль», как мое сердце вновь наполнялось злыми мыслями и даже ненавистью к ней. Получалось, что сама я не могла справиться с этой злобой и болью, сама я не могла победить грех, просто пытаясь не грешить. Вот тут-то я осознала, в каком духовном плену находилась! «Любовь... все переносит» (1 Кор. 13:7). Но если нет любви, что можно перенести?

    Только после этого я стала по-настоящему взывать к Богу, умоляя не о том, чтобы Он исправил тетю, а чтобы изменил меня. И когда я полностью сдалась в руки Божьи, Он избавил меня от гневного духа. Конечно, это произошло не в один день. Теперь я знаю, что освобождение сердца от зла – это длительный процесс. Дух Святой учит владеть своими эмоциями через Слово Божье и молитву! Прежде всего Он дал мне голод и жажду по слову Бога. Я читала и молилась, читала и молилась. Не знаю, каким образом слова Божьи приносят облегчение, дают силу, изменяют. Знаю только одно, что внутри меня стали происходить перемены, и появилась способность любить. Как будто любовь внутри меня была заморожена, но Слово Божье ее растопило. Радость появилась, оттого что я живу так, как угодно Богу, служу беспомощному человеку, который ничего не может дать мне взамен, даже, наоборот, желает навредить.

    Мои обязанности ничуть не изменились. Но они уже не казались мне бременем. Я перестала видеть себя в роли мученицы. Пройдя через все это, я имею право дать совет: не боритесь против греха сами, позвольте Духу Божьему сделать эту работу, поднять вас, подарить успех и победу.

    Тетя прожила еще полгода. И, я верю, ушла к Господу с миром, прощенная Им.