В последнее время я все чаще стал получать приглашения из различных регионов России для участия в семинарах по профилактике ВИЧ/СПИД, которые проводятся центрами реабилитации почему-то именно в церковных зданиях. Господа из организации АСЕТ (ACET - это аббревиатура четырех английских слов - AIDS Care Education Traning, что в переводе обозначает СПИД, Забота, Образование, Подготовка) рассылают открытые письма, в которых говорится об эпидемии СПИДа среди супружеских пар. Недавно наша церковная типография получила заказ от одной церкви на печать буклетов с текстом: «Россия вымрет от СПИДА».
Глядя на всю эту возросшую активность центров реабилитации, церквей, государственных и общественных организаций, а также получив информацию о том, что ООН выделила большие деньги для борьбы со СПИДом в России, невольно начинаешь думать, что мы, как церковь, должны делать в этой ситуации, а чего не должны?
К нам и раньше поступали предложения от государственных органов об участии в различных программах по снижению вреда от употребления наркотиков, как то: бесплатная раздача шприцов наркоманам, раздача презервативов проституткам. Проводились встречи с депутатами Госдумы, где поднимался вопрос о нашем отношении к «метадоновой» программе (когда наркоману вместо героина бесплатно выдают другой наркотик, который, как считаю врачи, не вызывает привыкания). Понятно, что ситуация с наркотиками в стране настолько серьезная, что чиновники порой хватаются за любую «соломинку», тем более что «добрые дяди» на Западе еще и деньгами готовы помочь. Но должны ли мы, христиане, участвовать во всем, что нам предлагает современное общество?
Не секрет, что порядка 80% общественных организаций России, работающих с наркоманами, основаны христианами различных деноминаций. Доля протестантских организаций, работающих над реабилитацией наркоманов и алкоголиков, я думаю, составляет не менее 90%. Для протестантов России социальная ниша оказалась единственным местом, где им позволительно работать и где они достигли очень хороших результатов.
Естественно, многие социальные организации, основанные христианами-протестантами, стремятся использовать возможность иметь хоть какое-то взаимодействие с властью, а если возможно, то и участвовать в различных совместных проектах. Перспектива построения равноправного сотрудничества настолько заманчива, что некоторые готовы «покривить душой» ради того, чтобы вместе с представителями администрации посидеть за одним столом и совместно решать, к примеру, проблему проституции посредством бесплатной раздачи презервативов. Все отлично понимают: проблему проституции таким способом не решить, но утешают себя мыслью, что таким способом возможно снизить вред и меньше людей заразится различными болезнями.
Не буду комментировать эту ситуацию, но хочу задать вопрос: церковное ли это дело? Почему на подобные встречи не приглашают представителей «государственных» конфессий, хотя все знают, что именно среди них больше всего ВИЧ инфицированных, поэтому, по логике, с ними-то и надо вести диалог. Но я ни разу не слышал, что где-нибудь в православном храме собралась конференция по проблемам ВИЧ/СПИД, а вот у протестантов они проходят регулярно. Даже в силу самой численности прихожан, в евангельских церквях не может быть больше ВИЧ+, чем в православных!
Недавно мне в руки попал очень интересный документ: «О социальной позиции в отношении ВИЧ/СПИДа Российского союза евангельских христиан баптистов», в котором на 11-й странице сказано: «…ВИЧ/СПИД - заболевание смертельное и неизлечимое…» Почему уважаемый Союз так озаботился именно этой смертельной болезнью, а не туберкулезом, раком или гепатитом? Почему в этом документе сказано, что это заболевание смертельное, хотя врачи утверждают, что при применении АРТ-терапии (высокоактивная антиретровирусная терапия) человек может жить гораздо дольше?
Еще недавно врачи утверждали, что гепатит С и наркомания неизлечимы, а теперь эти болезни вполне нормально лечатся. Может, завтра совершится открытие и скоро появится нужная вакцина против СПИДа? Если я, как пастор, буду руководствоваться такой концепцией, я не смогу эффективно работать с ВИЧ-положительными людьми. Но может для того и декларируются такие сентенции?
Марек Слански, президент «АСЕТ», в начале своей карьеры был очень скромным, а теперь он рассылает угрожающие письма с призывом обучить «фанатичных пасторов», (совсем как главный прокурор Гаагского трибунала). Как может человек, сам не имеющий пасторского опыта (и, я думаю, высшего медицинского образования), учить других? Но одно дело говорить и писать, а другое работать с реальными людьми.
В нашей церкви, я полагаю, не менее 50 человек с таким диагнозом, есть те, которые живут с этой проблемой уже более 10 лет и не собираются умирать. Как вы думаете, врачи заинтересовались таким феноменом? Нисколько, ведь за подобное исследование денег никто не заплатит.
СПИД-центр, узнав об этом, стал настойчиво предлагать нам сотрудничество, и когда мы вежливо сказали, что медицина - это не церковное дело, они начали использовать «силовые методы». Меня, как пастора, стали обвинять в том, что я не заставляю людей принимать АРТ-терапию. Была организована масштабная прокурорская проверка. Ничего не нашли, но нервы потрепали. После этого наше добровольное сотрудничество с центром СПИД закончилось.
Дело ли пастора выяснять, кто из прихожан имеет диагноз ВИЧ, а кто нет, и какие таблетки они принимают? С каких пор церковь должна заниматься этими вопросами? Я понимаю так: если мы духовные ценности сведем к материальным (в данном случае – активной пропаганде различных препаратов и медицинских программ), то в скором времени с нас будут требовать, как это уже происходит в Европе, участия в различных программах по снижению вреда от употребления наркотиков. Во многих церквях на Западе наркоман может свободно зайти в храм и там ему помогут правильно и стерильно поставить укол. Мы будем обязаны предоставлять отчетность по количеству ВИЧ+ в церкви, отчитываться по количеству розданных шприцов, медицинских препаратов, презервативов и т. п. Мы к этому стремимся?
Независимые от церквей реабилитационные центры ради денег готовы на сотрудничество в любой сфере, но именно церкви решают, задержатся такие люди в церкви или нет. Больно говорить, но порой я думаю, что тем, кто пишет: «Россия вымрет от СПИДА!», или тем активистам, которые занимаются проведением семинаров по проблеме ВИЧ инфекции среди прихожан церквей, совсем нет дела до людей, для которых проблема ВИЧ стала реальностью. Любопытно, что листовки с текстами: «Россия вымрет от СПИДа» заказала церковь, в которой вообще нет ни одного ВИЧ-инфицированного.
Какую надежду могут дать в этой церкви «смертникам» с диагнозом ВИЧ? Почему подобные семинары не проводятся по проблеме гепатита, хотя он гораздо заразнее и от него умирает больше людей? Может, потому, что денег на это не выделяют?
К сожалению, в результате такого «просвещения» ВИЧ+ в церквях легче не становится. Я знаю случаи, когда ВИЧ+ приходили на домашние группы в церквях и хозяева, узнав об этом, выкидывали после таких визитов в мусор всю посуду со стола. ВИЧ+ в церкви (если он один или одна) очень трудно жениться или выйти замуж, так как прихожане их считают «смертниками».
В открытом письме президента АСЕТ говорится об эпидемии СПИДа среди супружеских пар (как, интересно, он определил, что началась эпидемия?). Но что хуже: иметь одного супруга или 10 любовниц в месяц? ВИЧ+ - это активные молодые люди, если они не «остановятся» в церкви, они будут продолжать вести беспорядочный половой образ жизни.
С другой стороны, кто может запретить жениться или выйти замуж смертельно больному или инвалиду? В концепции Российского союза евангельских христиан баптистов заболевание ВИЧ названо именно смертельным, а не хроническим или особо опасным. Тогда позвольте задать вопрос: имеем ли мы право, как церковь, молиться об исцелении таких больных? Не оскорбим ли мы этим наших уважаемых медиков, и не будет ли это, с их точки зрения, провокацией?
Хотя, на мой взгляд, все, на что мы имеем право в данной ситуации, – это только молитва, а церковное здание - не лучшее место для проведения медицинских семинаров. Если медикам нужно, пусть они приглашают служителей церквей к себе и «просвещают» их на темы ВИЧ, гепатита, туберкулеза, рака, «птичьего гриппа» и т. п. Если служителя церкви посчитают, что эта проблема актуальна для их церкви, они придут, а если нет - то нет. Пусть каждый занимается своим делом: медики лечат тело, а заботу о израненной душе лучше предоставить церкви.
Заключение о том, что смертельна та или иная болезнь или нет, может дать только специалист, но мы, как верующие люди, должны оставить за собой право верить и молиться за больных, так как точку в любом деле ставит только Бог. Полагаю, что церкви должны прекратить принимать участие в медицинских программах, связанных с пропагандой и применением различного рода медицинских препаратов, так как это не их сфера деятельности. Такая позиция поможет провести четкие границы и избежать больших неприятностей в будущем.
