Двадцать первая глава Евангелия от Матфея не вписывается в наше привычное представление об Иисусе. Мы привыкли представлять Его с распростертыми руками. С распростертыми навстречу всем труждающимся, обремененным и жаждущим покоя. С распростертыми, чтобы обнять и благословить детей, коих есть Царствие небесное. С распростертыми вдоль поперечного бруса Креста, на котором Он искупает вину всех грешников. Нам мил образ доброго Иисуса – Иисуса призывающего, а не отвергающего или гонящего. Но Евангелие порой преподносит нам сюрпризы.
Сначала Иисус, как долгожданный Мессия, подобно Соломону, некогда помазанному на царство вне города (3 Цар. 1:33-40), триумфально въехал в Иерусалим. Весь город пришел в движение и говорил: «кто Сей?» Но вместо того чтобы, наказав врагов и изгнав противников, воссесть на престоле, Назаретский Пророк отправляется в Храм и устраивает там дебош.
Кому мешали эти меновщики?! Не в святилище же они торговали! Во внешнем дворе, дворе язычников. Язычники были не против – их там вообще не было; а всем верующим – огромная польза. Так, придешь в Храм, приведешь лучшего барашка для жертвоприношения, а священник у него какой-либо изъян найдет – что делать? А тут, очень кстати, можно прямо на месте приобрести одобренное сертифицированное животное.
Или, скажем, денежное приношение, он же – храмовый налог. На всех деньгах, имеющих официальное обращение в империи, изображены идолы домов языческих. Такие деньги нечисты по определению. Да что там языческие деньги – в шекелях уверенности нет! Может, они тоже нечисты? Может, ими платили за идоложертвенные мясо или вино? Или – за убийство? Или – за измену?
А тут, опять же, очень кстати, можно обменять нечистые деньги на чистые. Причем, по неплохому курсу. Никому от этого никакого вреда, одна польза. А уж какая польза для самих меновщиков! Все довольны – один плотник-провинциал буянит.
Но дальше – больше. «Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла».
Откуда на ней взяться смоквам?? Март месяц! Или Сотворивший смоковницу не знает, когда время урожая?
Не удивительно, что после всего этого к несостоявшемуся Царю иудейскому подошли старшие священники и старейшины и спросили: «По какому праву Ты так поступаешь? Кто Тебе дал такое право?» (Мф. 21:23).
И хотя нам, знающим продолжение истории, ответ на этот вопрос известен, легче от этого не становится, ведь это – единственная глава, где Иисус воспользовался как Своим правом, так и Своей сверхъестественной силой не для исцеления и восстановления, а для разрушения и ниспровержения. Он не был тем Иисусом, Который так мил нашей душе.
Ответ в том, что Господь действительно воцарился! Жители Иерусалима, кричавшие Сыну Давидову «Осанна» (т. е. «спаси же», «избавь же», «облагодетельствуй же»), тем самым признали за Ним царские права, ибо именно в этом была обязанность царя по отношению к народу: спасти, избавить, облагодетельствовать, принести мир, изменить ход истории. И весть о приходе царя, способного на такое, называлась «евангелие», т.е. благая весть, радостная новость.
Так, надпись 9 г. н. э., найденная в Приене (побережье Малой Азии) и посвященная воцарению в 31 году до Р. X. первого римского императора Августа, которое положило конец затяжной гражданской войне, гласила:
«Провидению, заботливо и премудро устрояющему всю нашу жизнь, было угодно определить воплощением всех человеческих совершенств Августа, одарить его добродетелями, чтобы он своими трудами мог облагодетельствовать других людей, и послать в нем спасителя нам и нашим потомкам, чтобы он положил конец войне и установил повсюду новый порядок ... рождение бога [Августа] принесло в мир радостную весть...»
Итак, благая весть налицо – Царь воцарился. А первое, что всякий царь делает по праву при воцарении – вершит суд. И начинается суд не где-нибудь, а в царском доме, при дворе. Так поступали при воцарении все цари, включая и Августа, и Давида, и Соломона. Так поступает и Иисус. Только дом Его оказался иной, не тот, что ожидали, – не дворец, а Храм.
Иисусу, как никому другому, было известно, что сейчас не время урожая и напрасно искать плодов. Но, проклиная смоковницу, покрытую одними лишь листьями, Он предупреждает Свой народ: время суда пришло.
Действительно, каких плодов можно ждать от мира, пораженного грехом? Но к Израилю, к избранной смоковнице, у Господа – особые требования! Израилю надлежало быть Божьим глашатаем. Он должен был нести свет живущим во тьме, слово Божье – незнающим Бога. Изначальной целью, к которой Бог предназначил потомство Авраама, было привлечь через него к Себе все народы. Буйно разросшаяся листва храмовых служений, догматических школ, бытовых правил и установлений – все свидетельствовало о достаточной зрелости Израиля для плодоношения.
Пора уже наполниться житницам до избытка, и точилам переливаться новым вином! Дом Господень должен стать домом молитвы для всех народов! Двор язычников, Божья житница, должен быть полон плодами. А он - пуст.
Но вместо того чтобы задаться вопросом, как наполнить его для пользы Царства, народ Божий решает, как лучше использовать пустующее место для собственной пользы, по-разбойничьи присваивая то, что «плохо лежит». И если какого-либо язычника, подобно вельможе-эфиопу, все же заносит туда, то он попадает на торжище и возвращается, так и не получив ответов на мучащие его вопросы: «Как могу разуметь, если кто не наставит меня?» (Деян. 8:31).
Царь взалкал! Царь жаждет воды из колодца Вифлеемского! Царь алчет плодов от Своей избранной смоковницы, а она бесплодна, как и прочие! Посему – Царь вершит суд.
«Внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он - как огонь расплавляющий и как щелок очищающий» (Мал. 3:1,2).
Время суда пришло! И начинается суд не с беззаконников, а с избранных, ибо «время начаться суду с дома Божия» (1 Пет. 4:17). С тех, кто по замыслу Создателя, в отличие от других, должен был плодоносить, а оказался так же бесплоден, как прочие.
Дом Божий – место особого присутствия славы Господней. При освящении Соломоном только что выстроенного Храма, дом Господень наполнило облако, и не могли священники стоять на служении по причине облака, потому что слава Господня наполнила дом Божий (2 Пар. 5:13-14; 3 Цар. 8:10-11).
Люди из мира по сей день приходят в дом Божий, чтобы посмотреть на эту славу, испытать ее, причаститься к ней. Что же они там видят? Успешную торговлю. И эта торговля не сводится только к продаже свечек либо индульгенций.
Мы торгуем в Божьем доме положением церкви в обществе – редкий кандидат во власть не спекулирует сегодня на своей религиозности. В век потребительства мы зазываем прохожих, рекламируя собственный религиозный товар: наша, мол, традиция правильнее, или обряды – исконнее, или музыка – духовнее, или наш пастор более речист.
В церкви царит культ преуспевания в мирских ценностях, когда материальные «благословения» становятся мерилом «духовности». Мол, глядите, как Бог благословил наших служителей! Причем, никого даже не смущает, что у Иисуса подобных «благословений» не было вовсе – не имел Он ни дворцов, ни колесниц. Негде было Ему голову приклонить, и на Его духовности это никак не отражалось.
Распространено сегодня в церкви и просто бездумное поклонение религиозным идолам – формам и стилям богослужения, тщательностью соблюдения ритуала, принадлежностью к определенной общине, братству, традиции, деноминации, исповеданию определенных частных богословских мнений, - всему, что принято называть религиозностью.
Пророк Иезекииль в восьмой главе своей книги описывает, что как-то раз сидел он у себя дома в присутствии старейшин народа Божьего, и нашло на него видение. Рука Господня подняла его вверх за волосы, как нашкодившего кота за шкирку, и принесла ко Храму. И там, через подкоп стены, пророк попадает в потайную комнату, на стенах которой изображены всякие идолы дома Израилева, а посреди комнаты стоят семьдесят старейшин дома Израилева, и у каждого в руке свое кадило, и густое облако курений возносится кверху.
Люди по-прежнему приходят в дом Божий, желая созерцать славу Божью, а вместо этого видят лишь наполняющий его самодельный дым, раздуваемый из самодельных кадил.
Мы, народ Божий, делаем множество нужных и полезных вещей. Мы постоянно заняты всевозможными служениями. Но всякий раз надлежит нам испытывать себя: действительно ли это то, чего ожидает от нас Господь, или же это листва на бесплодной смоковнице? Действительно мы служим Богу, или же – идолам церкви, которые в последнее время все менее отличаются от идолов века сего: политические игры, здоровье, благополучие, благосостояние и т. п.?
Что испытывает в нашем присутствии коллега по работе, или сосед по квартире, или близкие нам люди – присутствие Божье или самодельный дым из самодельных кадильниц? Захочется ли человеку, сидящему рядом в маршрутке, разделить с нами радость спасения во Христе? Зайди к нам эфиоп, евнух, гомосексуалист, наркоман, экстремист, бомж, – найдет ли он ответы на свои вопросы? Или, увидев лишь озабоченность человеческими идеями, учениями, ритуалами и традициями, так и уйдет в недоумении – «как могу разуметь, если кто не наставит меня»?
Порой, испытывая беззаконие со стороны неверующих, хочется воскликнуть: «доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле?»
«А Господь долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию». Он жаждет видеть всех в Своих житницах. Он медлит с судом из милости – не только к неверующим, но и к нам, верующим. «Ибо надлежит начаться суду с дома Божьего», и не хочется Ему в ответ на «Не Твоим ли именем?» сказать: «А разве мы знакомы?»
Засохшая смоковница – предупреждение нам, Его народу. Господа радует зеленеющая листва нашей религиозности – обилие листвы показывает, что мы достаточно зрелы, чтобы плодоносить. Но ищет Господь именно плода.
