Я заметила, что после евангелизаций начинается строгий учет покаявшихся душ. Об этих «количествах» потом громко трубят журналы и газеты. Помню фантастические цифры одного такого отчета: за три дня проповеди Билли Грэма в спорткомплексе «Олимпийский» обратились к Богу 43 тысячи человек. А сколько таких проповедников во всех деноминациях! А если потом каждый покаявшийся хотя бы по одному человеку в год приведет в церковь! Сколько будет покаявшихся за десять лет, если число их начнет расти в геометрической прогрессии? Весь мир по такой бухгалтерии должен быть уже христианским, но на деле этого нет.
Может, покаяние было неискренним? Мы-то рады сразу всех христианами записать, но только Бог знает, кто как кается, – от сердца или лицемерно, в надежде получить что-то из земных благ. Человек настолько стал ловким, хитрым, что может рыдать и стоять на коленях, обращаясь к Богу, даже молиться и призывать имя Господне. А завтра откуда пришел в зал евангелизации, туда обратно и возвращается – в мир, в грязь, назад ко греху, даже не мучаясь совестью. Так кто же этот «христианин», которого мы уже посчитали дитем Божьим? И может, лучше, чем заниматься подсчетами «липовых» душ, направлять усилия в более плодотворное русло – укреплять церковь, заниматься душепопечением? Ведь Богу не нужна наша лживая бухгалтерия и дутые отчеты, Он все и так видит в грешном нашем мире.
Фаина Амелина
Некоторые евангельские поместные церкви сегодня находятся в постоянной погоне за численностью своих членов и нередко забывают о духовном росте, а другие, наоборот, обеспокоены лишь собственным духовным состоянием и мало заботятся о погибающем от зла мире. Кроме того, проблема многих евангельских церквей заключается в замкнутости и изолированности от окружающего общества. Это выражается в нежелании видеть христиан в прихожанах других церквей. Мне нередко приходится слышать, как словом «христианин» прихожанин евангельской церкви обозначает исключительно членов своей конфессии или религиозной группы. Как реакция на это мировоззрение у окружающих людей неминуемо возникают вопросы: «Разве христианский мир так узок и малочислен? Неужели протестанты проводят евангелизационные мероприятия исключительно ради пополнения своих рядов?»
Растущая самоизоляция и замкнутость евангеликов нередко сочетается c обостренными эсхатологическими настроениями: в проповедях постоянно подчеркивается наступление «последнего времени», Судного Дня и скорого пришествия Христа.
Вскоре члены церкви, увлеченные радикальной проповедью, начинают полагать, что спасенных душ весьма мало, а чтобы это число совсем не уменьшилось, необходимо: мобилизовать свои усилия и призывать гибнущий мир к покаянию, а также самому готовиться к встрече с Господом. При этом как именно готовиться, прихожане часто не понимают. На этой почве у них появляется склонность к мистическим учениям, крайнему радикализму, непрекращающемуся самоанализу и «вниканию вглубь себя», что приводит к еще большему отрыву от реальности и снижению благовестнической активности. Если этой опасности им все-таки удается избежать, то подстерегает следующая – проповедь гибнущему миру сводится к призыву в свою поместную общину.
В духовных учебных заведениях, на конференциях и семинарах по подготовке благовестников нередко читаются курсы лекций по закономерностям церковного роста. Утверждается, что у здоровой поместной церкви должно быть постоянное умножение членства, а строгий подсчет пришедших извне необходим для того, чтобы служители могли определить эффективность своей евангелизационной работы. Та церковь, которая постоянно численно не растет, считается малоэффективной в привлечении новообращенных. Обеспокоенные «идеей умножения» пасторы прилагают различные усилия к усовершенствованию методик по призыву новых членов в ряды своих церквей, ими учитывается каждая поднятая на евангелизационном собрании рука. Предполагается, что откликнувшиеся люди стали христианами. Наблюдающие эту картину прихожане думают, что те, кто поднял руку, обязательно станут членами определенной поместной общины. И уж как бы хотелось увидеть их в первых рядах своего воскресного собрания! Но увы!
Когда же по прошествии времени «новообращенные» так и не появляются в церкви, верующие со стажем, подобно автору письма, начинают сомневаться в искренности покаявшихся и задают неприятные для пасторов вопросы:
«Так кто же эти люди, поднявшие руки на призыв проповедника, – жертвы или плоды евангелизации? Нужны ли Богу фальшивые отчеты?»
Насколько я понимаю, многие проповедники-евангелисты действуют по принципу: «Я – сею, другой – собирает». Евангелист призывает грешников к Христу, а потом направляет его в церковь. Часто можно услышать такие заявления: «Дух Святой вам обязательно укажет, какой церкви придерживаться».
Предположим, что человек на большом евангелизационном собрании искренне покаялся и посвятил свою жизнь Христу. У него обязательно возникает вопрос: «В какую церковь идти?» Кто-то направляется в евангельскую церковь и становится ее членом, кто-то остается в рамках православия или католичества. Думаю, что нам, проповедникам, надо радоваться такому результату по той самой причине, что Церковь Иисуса Христа является Его живым Телом и состоит из многих членов. Слабость евангельского богословия заключается в отсутствии разработанного учения о Вселенской Церкви. Если бы пасторы больше учили прихожан, что во Вселенской Церкви присутствует единство в многообразии, то это обязательно привело бы и к потеплению отношений с другими христианскими конфессиями, и к уверенности евангеликов в том, что их проповеднические усилия оказались не напрасными.
Мне думается, что если человек откликается на призыв проповедника исповедать свои грехи и принять Христа, то истинным христианам стоит только радоваться.
В связи с этим мне до конца не понятны истоки негативного отношения некоторых традиционных церквей к евангелизационным мероприятиям, проводимым евангеликами.
Возьмем для примера показ фильма «Иисус». Число людей, посмотревших его, весьма впечатляет. Не ошибусь, если добавлю, что многие зрители повторили молитву покаяния, которая предлагается в конце показа. Разумеется, не все покаявшиеся стали прихожанами евангельских церквей. Возможно, это обусловлено неготовностью поместных церквей принимать новых членов, а также сильной приверженностью людей к устоявшимся культурным религиозным традициям и многовековому укладу. На фоне таких результатов огорчает негативная реакция некоторых православных служителей на показ фильма. Наивно было бы полагать, что все заинтересовавшиеся христианством вследствие просмотра фильма придут в евангельские церкви. Не секрет, что многие после такого просмотра отправляются в православные приходы. И дело традиционных церквей – принимать новых прихожан, а евангеликам и православным стоит вместе благодарить Бога за то, что исполняется Его воля, проповедуется Евангелие и растет Вселенское Тело Христа. Бесперспективность же узкоконфессиональной проповеди на сегодняшнем этапе очевидна.
Мне понятна обеспокоенность членов церкви тем, что усилия проповедников часто кажутся тщетными, а плоды от евангелизационных программ незначительными. Может быть, покаяние грешников было неискренним? Возможно и так, покаяние произошло на фоне эмоционального подъема, вызванного услышанным. Тогда это был только ответ человеческих эмоций, и у «покаявшегося» отсутствовало осознание собственной греховности и вины за противление Богу.
Не думаю, что мы должны судить об этом поверхностно. Чужая душа, как говорится, потемки. Однако по некоторым признакам можно сделать предварительный вывод об истинности покаяния. Дело в том, что вера – это не только чувства и эмоции. Истинная, христианская вера укореняется глубоко во внутренней сущности человека и обязательно ведет к изменению его жизни. Кто-то из учителей церкви сказал об этом: «Вера в Евангелие должна быть живая, нужно веровать умом и сердцем, исповедовать веру устами, выражать, доказывать ее жизнью».
Можно сказать, что христианская вера охватывает все естество человека: его ум, его душу, его совесть. Не случайно Спаситель Иисус в ответ на вопрос книжников, какая первая из всех заповедей, ответил: «Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь!» (Мк. 12:30).
Человек, готовый следовать за Богом только под воздействием чувств, – это восторженный, но неразумный фанатик. Возможно, он с легкостью выполняет некоторые христианские правила, но разум его в этом не участвует. Обычно поведением христиан управляет вера, а не только эмоции. Бог желает ответа нашего ума, нашей совести, эмоций, а также изменения жизни. Поэтому в массе своей христианские богослужения подразумевают вовлечение человека во всей его полноте в процесс поклонения Богу.
Настоящая вера не противоречит разуму. Она покоит христианина на невидимом. Вера и есть уверенность в невидимом. Бог находится далеко за пределами нашего ограниченного разума. А это уже является логической предпосылкой для нашей веры. После покаяния Всемогущий Невидимый Бог начинает зримо действовать в жизни человека. Мы можем видеть это в изменениях, произошедших с его душой. В этом проявление веры – осуществление ожидаемого. Другими словами, уверовавший человек будет осознанно стремиться к церкви и к тому, чтобы поступать по евангельским заповедям.
Это и есть тот настоящий христианин, которого можно считать дитем Божьим.
Справедливо заметил кто-то из древних: «Сначала – спаси себя, а потом вокруг тебя спасутся тысячи». Другими словами, спасение окружающих людей напрямую связано с личной святостью проповедующего и его послушанием Господу. Там, где этого нет, отсутствует и действие Святого Духа, а Его место занимают различные методики, трюки и «стратегии вовлечения в церковь».
Наверное, евангельским верующим не стоит ожидать, что в третьем тысячелетии все человечество встанет на прочный христианский фундамент. Такая мечта – иллюзия. Путь следования за Христом слишком узок, чтобы привлечь внимание многих. Количество людей, поднявших руки во время евангелизации и наполняющих церковные здания различных конфессий, не всегда отображает их причастность к жертве Христа и Царствию Небесному. Все, что мы видим в сегодняшнем христианстве, – лишь внешняя часть духовного дома: его «стены, фасад и крыша». Устойчивость же всего здания определяет фундамент, которым является Господь Иисус Христос. И евангелист, и пастор, и священник, и каждый христианин призваны строить свою жизнь на Нем. Время покажет, кто устоит.
