Знаменитое плавание корабля Его Величества «Бигль» 1831–36 гг., на борту которого находился и естествоиспытатель Чарлз Дарвин, достойно войти в историю как экспедиция во славу Творца. «Бигль» отправился исследовать южное побережье Латинской Америки, чтобы обеспечить безопасность британского судоходства в этом районе. Но в конечном итоге экспедиция служила исполнению заповеди, записанной в Быт. 1:28 – познавать землю и владычествовать над ней. Наблюдение Дарвина расширили знания человечества о природных ресурсах этих территорий.

У капитана «Бигля» Роберта Фицроя была еще одна цель: доставить на остров Огненная Земля, у южной оконечности Америки, трех местных жителей, некоторое время пробывших в Англии. Дарвин писал: «Одной из важнейших причин, побудивших капитана Фицроя отправиться в плавание, было возвращение этих островитян на их родную землю» (1:222). На «Бигле» плыл и представитель миссионерского общества англиканской церкви преподобный Ричард Мэтьюз. Он намеревался основать на Огненной Земле миссию согласно Великому поручению, изложенному в Евангелии от Матфея (28:19,20). Эта первая попытка встретила ожесточенное сопротивление жителей острова, но повлекла за собой другие, увенчавшиеся успехом.

Исполнение Божьей заповеди

«Бигль» успешно завершил подробное исследование прибрежных земель и вод. Работа не прекращалась, несмотря на тяжелые погодные условия, болезни и даже смерть некоторых членов экипажа. Один раз судно вытаскивали на берег для ремонта корпуса. Однажды всему экипажу, включая Дарвина, пришлось с оружием в руках помогать полиции Монтевидео восстанавливать порядок в городе. В то время как «Бигль» проводил исследования в мире, Дарвин обычно был занят наблюдениями на берегу и сбором коллекции, которую он по частям переправлял в Англию.

Спустя три с половиной года, закончив исследования на Галапагосских островах, «Бигль» продолжил свое кругосветное плавание. По пути в Англию он заходил в порты Таити, Новой Зеландии, Австралии и Южной Африки. Вернувшись на родину, Фицрой получил золотую медаль Королевского географического общества и официальную благодарность парламента. И Фицрой, и Дарвин написали об этом плавании книги, которые были изданы в 1839 году в одной серии. В книгах не упоминалась эволюция, но уже были заметны намеки на грядущие разногласия между авторами.

Выполнение Великого поручения

В прошлом своем плавании Фицрой, пытаясь вернуть себе украденную шлюпку, взял нескольких заложников. Четверых из них он привез в Англию. По словам Фицроя, «собираясь отходить от берегов Огненной Земли, я решил оставить на корабле четверых жителей острова, поскольку они были вполне добродушны и довольны своим положением; и я подумал, что если они какое-то время поживут в Англии, это может пойти им на пользу… С моей помощью они смогут получить неплохое образование, а через два-три года я отправлю или сам доставлю их на их родину». Матросы стали звать их Память о Шлюпке, Йоркский Собор, Джемми Пуговица и Корзина с Огненной Земли. Хотя все они были привиты, Память о Шлюпке умер от оспы. Остальных Фицрой устроил жить в семье преподобного Уильяма Уилсона при школе в Уолтхэмстоу, близ Лондона, где им преподавали английский язык, христианское учение и сельское хозяйство. Они даже предстали перед королевской семьей, и королева преподнесла в дар жителям Огненной Земли одну из своих шляпок, кольцо со своего пальца и кое-какие вещи для приданого.

Адмиралтейство позволило Фицрою самолично доставить на Огненную Землю этих людей и миссионера. Церковь в Уолтхэмстоу обеспечила их провиантом, а старшине шлюпки «Бигля» Уильяму Беннетту было поручено присматривать за островитянами, что он уже делал по пути в Англию. Молодой священник Ричард Мэтьюз должен был продолжать заниматься с ними во время плавания и учить их язык.

На «Бигле» Дарвин впервые познакомился с жителями Огненной Земли. Больше других ему полюбился Джемми Пуговица. «[Джемми] был весел и часто смеялся, но был на удивление полон сочувствия к страдающим. Часто, когда на море было волнение и меня немного тошнило, он приходил и с грустью в голосе повторял: "Бедняга! Бедняга!"» Дарвин отмечал хорошие языковые способности и прекрасное зрение островитян. «И Йорк, и Джемми видели гораздо лучше, чем любой из наших матросов. Несколько раз они говорили о том, что видят на горизонте; все сомневались, но когда смотрели в подзорную трубу, убеждались, что они правы».

После сильного шторма в январе 1833 года корабль достиг родных мест Джемми. Пейзаж был ошеломителен; но не меньше Дарвин был поражен, увидев соплеменников Джемми:

«Это были самые жалкие и убогие создания из всех, кого я когда-либо видел… эти несчастные давно остановились в своем развитии, их внушающие ужас лица были вымазаны белой краской, кожа была грязна и засалена, волосы спутаны, голоса нестройны, а жесты неистовы».

Джемми, Йоркский Собор и Корзина с Огненной Земли тоже были шокированы зрелищем, которое являли собой их неодетые сородичи. Лейтенант Хэмонд сокрушался: «Как жаль, что придется оставить таких славных парней в таком диком месте!» Судьба жителей острова волновала и лейтенанта Дж. Б. Саливана, который каждый день читал по псалму. Саливан, впоследствии ставший адмиралом военного флота, всячески поддерживал миссионерскую деятельность на Огненной Земле.

Подходящее место для миссионерского лагеря нашли в защищенной от штормов бухте Вулья, где почвы позволяли заниматься садоводством и скотоводством. Экипаж построил три деревянных хижины, выгрузил провиант из Уолтхэмстоу и разбил два сада. Приходилось быть постоянно начеку, чтобы избежать краж. Когда с работой было покончено и все, казалось бы, было в порядке, «Бигль» на десять дней отплыл исследовать прилежащие территории.

Возвратившись в Вулью, экипаж увидел местных жителей в одеждах из льна и тартана. Мэтьюз был жив, но почти лишился рассудка. По словам Дарвина, Мэтьюз был настолько подавлен ужаснейшими выходками островитян, что капитан Фицрой решил оставить его на «Бигле»; в конечном итоге он осел в Новой Зеландии, где занимался миссионерской деятельностью его брат. «Как только мы отплыли, началось беспрерывное расхищение всего и вся… Днем и ночью [Мэтьюза] окружали местные жители; они беспрерывно шумели прямо перед ним, пытаясь довести его до изнеможения… Думаю, опоздай мы немного – и мы бы его не спасли».

Мэтьюз согласился с тем, что ему лучше покинуть остров, а вот Джемми, Йорк и Корзина пожелали остаться. Еще через восемь дней Фицрой вернулся проверить, все ли у них в порядке. Растения в саду, хотя и были потоптаны, начинали расти. Джемми рассказал о новых случаях краж; в остальном же все было нормально. Фицрой писал:

«Я надеялся, что им самим удастся объяснить соплеменникам, для чего мы брали их в Англию, и те оценят это и в наш следующий визит будут настроены достаточно доброжелательно для того, чтобы Мэтьюз смог с большей надеждой на успех приступить к своему делу. Обстоятельства вынудили его отложить свое предприятие, а не отказаться от него вовсе». Почти год спустя, 5 марта 1833 года, «Бигль» в последний раз зашел в Вулью. Бухта была пустынна. К кораблю подошло каноэ, и на «Бигле» видели, что один из находившихся в нем мужчин смывал с лица краску. Дарвин писал:

«То был бедняга Джемми. Теперь это был худой, изможденный дикарь с торчащими в разные стороны волосами. Кроме клочка одеяла вокруг его талии, на нем ничего не было… Когда мы отплывали, оставляя его здесь, он был упитан и даже тучноват, чист и прилично одет; никогда еще я не видел настолько разительной и печальной перемены».

Далее Дарвин описывает эту последнюю встречу с Джемми: «Однако как только мы его одели… он пообедал с капитаном Фицроем и ел свой обед так же аккуратно, как и раньше. Он сказал, что ему "много" (в смысле "хватает") еды, что ему не холодно, его родичи – очень хорошие люди, и он не хочет возвращаться в Англию». Вечером, когда Джемми приплыл со своей молодой и красивой женой, эта огромная перемена в его отношении к жизни стала понятной. «Как всегда полный добрых чувств, он привез двум своим лучшим друзьям по прекрасной шкурке выдры, а капитану – несколько наконечников копий и стрел, изготовленных собственными руками… Достигнув берега, Джемми зажег сигнальный огонь, и дымок от него долго вился, в последний раз прощаясь с нами, пока корабль выходил из бухты в открытое море».

Только через тридцать лет, после множества неудач и мучений, на родине Джемми все же был основан миссионерский лагерь. А вот на Таити и в Новой Зеландии Фицрой и Дарвин уже ощутили первые плоды деятельности миссионеров. Дарвин писал своей сестре Кэролайн, что благодаря миссионерам они могли «ходить по берегу в полной безопасности, как в Англии», окруженные племенами туземцев, которые «когда-то были, возможно, самыми свирепыми дикарями на Земле». В своей книге Дарвин отметил:

«Темпы прогресса, последовавшего за утверждением христианства в южных морях, пожалуй, не имеют себе равных в истории. И они впечатляют еще больше, если вспомнить, что всего за шестьдесят лет до этого Кук, чей выдающийся ум никто не подверг бы сомнению, не видел никакой надежды на перемены к лучшему».

Плавание «Бигля» и теория эволюции

В Южной Африке Фицрой и Дарвин вместе работали над статьей в защиту миссионерской деятельности среди местных племен. Однако в их книгах (написанных, напомним, через три года после плавания) было уже явно заметно, что авторы разошлись в убеждениях. Фицрой, словно предчувствуя, к чему клонит Дарвин, закончил свою книгу призывом к вере в истинность буквального понимания Библии. Он подчеркнул, что все люди ведут род от одних прародителей, живших в Малой Азии. Фицрой также отстаивал идеи сотворения мира за шесть дней и Всемирного потопа, согласующиеся с данными геологии. Дарвин же неоднократно с почтением упоминал труд Чарлза Лайеля «Основы геологии: объяснение исторических изменений поверхности Земли естественными процессами, происходящими в наши дни». Во время плавания Дарвин прочел эту огромную книгу, направленную против как сотворения мира в недавнем прошлом, так и Всемирного потопа.

О галапагосских вьюрках Дарвин писал: «Видя такие говорящие о близком родстве сходства и различия в строении птиц одной небольшой группы, можно и вправду, исходя из изначально малого числа птиц на этом архипелаге, предположить, что все это – результат различных изменений одного и того же вида». Однако при всех изменениях птицы оставались птицами…

Дарвин тогда еще не выдвинул теорию эволюции, хотя и написал в заключение: «…когда путешественник ни в одном месте не остается надолго, его наблюдения, как правило, представляют собой обычные наброски, далекие от подробных исследований. И потом, как я убедился на собственном горьком опыте, постоянно появляется тенденция выдвигать поверхностные и ошибочные гипотезы, заполняя ими серьезные пробелы в знаниях».

К 1859 году Дарвин закрыл глаза на эти предосторожности. Свою книгу «Происхождение видов» он начал так: «В плавании на корабле Его Величества "Бигль", где я был натуралистом, меня весьма поразили некоторые особенности распространения живых организмов на территории Южной Америки, а также отношения между организмами, населяющими этот континент в настоящем, населявшими в прошлом и найденными в окаменелостях. Эти особенности, как станет ясно из следующих глав этой книги, на мой взгляд, проливают свет на происхождение видов».

Так экспедиция «Бигля» сослужила службу создателям теории эволюции. Это ли не ирония судьбы? Члены экипажа «Бигля», как и большинство англичан в XIX столетии, были христианами. Во время плавания они каждый Божий день молились Богу, и Он даровал им успех. Пройдя через все испытания, они в полном объеме исследовали намеченный участок побережья, пока Дарвин изучал растения и животных. Они совершили первую попытку основания миссии на Огненной Земле и своими делами прославили плавание «Бигля». И в этом – главное значение данной экспедиции.

Христианский научно-апологетический центр
www.creation.crimea.com