Deprecated: Function split() is deprecated in /home/mirtru/gazeta/content/index.php on line 221
ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРОПОВЕДНИК В СССР / Интернет-газета «Мирт»
Главная / Статьи / Общество / ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРОПОВЕДНИК В СССР
ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРОПОВЕДНИК В СССР
ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРОПОВЕДНИК В СССР
24.09.2011
1772

Семьдесят лет назад, 31 августа 1939 года, в Ленинграде был арестован проповедник Григорий Васильевич Никулин. После учиненного НКВД в 1937-38 годах Большого террора, он считал себя единственным, остававшимся на свободе, проповедником баптистов на всей территории СССР.

Террор против Ленинградской общины баптистов носил тотальный характер. В предельно короткий срок были арестованы и осуждены не только руководители церкви, но и рядовые члены всех возрастов. Многие были расстреляны, а остальные отправлены в так называемые ИТЛ (исправительно-трудовые лагеря). Репрессиями власти намеревались устрашить и рассеять церковь, но все время находился очередной самоотверженный брат, бравший на себя руководство. Тогда органами власти Ленинградская община баптистов была ликвидирована, а ее собрания закрыты.

 

Последнее собрание

30 декабря 1937 года община собралась последний раз. Это было в здании лютеранской церкви Христа Спасителя, находившемся на углу Загородного проспекта и Верейской улицы, недалеко от Витебского вокзала. В своих воспоминаниях брат Степан Севастьянов писал: «Последним богослужением нашей церкви руководил Григорий Никулин, простой, ревностный брат, лет около 40. Ясно понимая значение слова «последнее собрание», он пытался вложить в свое выступление всю душу, всю горечь утраты церкви, которая снова проливала слезы, как восемь лет назад, уходя из «Дома Евангелия».

Брат Никулин, взяв в основание своей проповеди место из книги Деяний, 20:22 и до конца главы, смело и дерзновенно говорил последний раз в этих стенах, зная, что судьба нашей церкви решена. Ни пресвитера, ни проповедников уже не осталось на свободе, и в довершение всего отнимают и помещение, дом молитвы… И брат говорил, захлебываясь слезами, ощущая и горько переживая горечь утраты. Церковь прекращает свою деятельность. Трудно описать печаль и горечь детей Божьих, тот всеобщий плач, который потряс не только всех присутствующих, но, казалось, и готические своды здания…»

Севастьянов упомянул, что Григорий Никулин тоже был арестован в вагоне железной дороги при попытке уехать из Ленинграда. Мне захотелось узнать о жизни и судьбе Никулина, и в этом помогло знакомство с его следственным делом, хранящемся в Санкт-Петербурге (Архив УФСБ по СПб. и ЛО, АУД № П-85243).

 

Биографические сведения

Григорий Никулин родился 8 августа 1888 года в деревне Нижняя Кулундинская Каменского уезда Томской губернии в семье крестьянина, и там прошли первые три года его жизни. Затем семья переехала в Барнаульский округ, где вела крестьянское хозяйство. В 1920 году Никулин вступил в общину баптистов, а через три года стал ее проповедником.

В 1929 году, когда началась коллективизация, он как «служитель культа» был обложен непосильным налогом. Это была обычная практика того времени, когда местные органы власти заодно с кулаками «раскулачивали» и верующих. Чтобы уплатить налог, он вынужден был продать все свое хозяйство, оставив только лошадь, после чего выехал в город Барнаул.

С этого времени биография Никулина пестрит разнообразием мест работы и проживания. В Барнауле он работал на своей лошади водовозом. Затем, продав ее, переехал на станцию Белово в Кузбассе. Там плотничал на кирпичном и цинковом заводах.

В 1932 году выехал в Пензу, где до начала 1933 года работал плотником на велозаводе. Затем, завербовавшись, трудился шесть месяцев в Мурманске на лесозаготовках, после чего приехал в Ленинград. Далее следует проживание и работа плотником и сторожем в совхозе на станции Саблино, затем - столяром в банно-прачечном комбинате на Лиговской улице (ныне Лиговский проспект). Последнее место работы в Ленинграде - плотник Ленпищеторга.

В Ленинградскую общину баптистов Никулин вступил сразу по приезду в 1933 году, получив членский билет № 569, подписанный пресвитером Э.А. Клаупиком. В общине он нес труд проповедника.

После тотальных арестов и закрытия церкви, в феврале 1938 года Никулин выехал из Ленинграда и поселился в Черкассах, городе, стоящем на берегу широкого Днепра. Там он прожил со своей семьей около года. До сих пор мы не сказали о его семье: у него была жена, 15-летняя дочь, 2-годовалый сын, и с ними жила его престарелая мать.

В Черкассах Никулина не оставляли мысли о ленинградских верующих, с которыми он успел сродниться душой. Пережившие столько горя, они нуждались в пасторской поддержке, которой теперь были лишены. Ему приходили на память слова апостола Павла, которые он прочитал на последнем собрании ленинградской церкви: «И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною; только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией» (Деян. 20: 22-24). Эти слова волновали его душу, звали в путь.

 

Лето 1939 года

Никулин понимал, что рискует, однако 14 июля 1939 года приезжает в Ленинград. Доверившись Богу, готовый ко всему, он действует очень энергично: посещает верующих, проводит у них собрания, проповедует, совершает хлебопреломления. Он заботится и о только что уверовавших душах: за полтора месяца крестит 19 человек, в числе которых две девушки и два юноши.

История сохранила для нас имена молодых людей. Это 23-летний Михаил Пунк и его родной брат - 21-летний Иван, ставшие после войны активными служителями братства евангельских христиан-баптистов (ЕХБ). Крещения совершались в лесу, близ станции Антропшино, в водах протекающей там реки Ижора. Понимая трудность положения семей узников, Никулин организовал сбор денег для их поддержки. Помощь была оказана женам репрессированных баптистов: Елене Михайловой и Елене Измайловой.

Он старался укрепить ослабший вследствие репрессий дух верующих. Навещая тех, кто не приходил на общения, он увещевал их не забывать Бога, преклонял вместе с ними колени и молился. Активно помогали Никулину в его служении сестры Антонина Лукина, Александра Мещанинова, Евдокия Бушляева, Анастасия Шива, Мария Тили, супруги Федор и Елена Колывановы и многие другие. Они собирали верующих у себя дома, поочередно предоставляли брату стол и ночлег.

Каждый день Никулин бывал у двоих-троих верующих и проводил у них на квартире богослужения, на которых бывало 8-10 человек. На эти собрания баптистов приходили и евангельские христиане, церковь которых была также закрыта. Читая Библию, Никулин призывал всех больше доверять Господу и больше молиться, активно служить Богу и быть верным Ему. Практически это означало не прятаться и продолжать собрания по домам. Если Господь допустит, то быть готовым пострадать за Него.

 

Арест и следствие

Заканчивалось лето... Понимая, что ему нельзя больше задерживаться в Ленинграде, Никулин купил железнодорожный билет, вот только воспользоваться им ему не дали. 31 августа он был арестован и доставлен для проведения следствия в тюрьму Управления госбезопасности. Вдогонку 1 сентября был выписан ордер на его арест.

При обыске у него были изъяты: паспорт, Библия, книга Каргеля «В каком отношении ты к Духу Святому?», членский билет Ленинградской общины баптистов, проездной билет по железной дороге Ленинград - Омск, две фотокарточки, переписка и записи, «Послание к Лаодикийской церкви», рюмка белого металла и флакон с вином. Последние две вещи использовались при совершении хлебопреломлений.

Процитирую с минимальной литературной правкой фрагменты первого допроса Никулина, состоявшегося 2 сентября, которые, на мой взгляд, наиболее показательны и интересны:

Вопрос (В): А сколько вообще членов вашей баптисткой организации имеется в Ленинграде в настоящее время?
Ответ (О): По-моему, имеется человек триста, но точно я не знаю.

В: Сколько из этого числа имеется молодежи?
О: Вероятно, человек 25, не больше.

В: Кто являлись и являются в Ленинграде руководителями вашей баптистской организации?
О: Ранее я знал руководителей Клаупика, Козлова, Сизова (прим.автора – все они были арестованы и осуждены, а Козлов и Сизов расстреляны). В настоящее время организацией никто не руководит.

В: По чьему заданию вы ехали в Ленинград?
О: Меня никто не посылал, я ехал по личной инициативе, поскольку в СССР я являюсь единственным проповедником нашей организации.

В: Какие цели ставит перед собой ваша баптистская организация?
О: Только вера в Господа.

В: Вы знали о том, что, вербуя людей в баптистскую организацию, вы совершали противозаконное действие, противоречащее законам советской власти.
О: Да, я это знал.

В: Зачем же вы это делали?
О: Я это делал во имя Господа Бога.

На допросе 18 сентября Никулину был задан вопрос: «Вы обвиняетесь в том, что являясь участником и руководителем контрреволюционной (к/р) нелегальной баптистской организации, проводили к/р агитацию среди населения и вербовочную работу по вовлечению новых членов в секту баптистов, а также путем обманных действий возбуждали суеверие в массах населения в целях извлечения личных выгод, т. е. в пр., пр., ст., ст. 58-10, 58-11 и 123 УК РСФСР. Признаете себя виновным в предъявленном Вам обвинении?»

Никулин подтвердил, что он действительно является членом нелегальной организации баптистов и одновременно ее руководителем и проповедником; читал верующим проповеди, крестил новых членов. Деньги им собирались не с целью извлечения личных выгод, а чтобы поддержать семьи репрессированных баптистов, и на самые необходимые нужды. В отношении главного для следствия пункта обвинения он твёрдо заявил: «К/р агитации я не проводил».

На повторно заданный вопрос: «По чьему заданию и с какой целью Вы приехали именно в Ленинград?», Никулин ответил: «Я приехал в Ленинград по собственной инициативе, чтобы возобновить организацию баптистов и принять новых членов».

 

«Социально-опасный элемент»

14 октября было утверждено обвинительное заключение, в котором, в частности говорилось, что Никулин Г.В. в проведении к/р агитации виновным себя не признал. Однако материалами следствия он изобличается как «убежденный баптист и фанатик». Вывод следователем был сделан следующий: «Принимая во внимание, что в процессе следствия не добыты материалы, прямо изобличающие Никулина Г.В. в проведении к/р агитации, но установлено, что Никулин Г.В. является социально-опасным элементом, полагал бы следственное дело по согласованию с прокурором Ленинградской области направить на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР».

29 декабря 1939 года Особое совещание при НКВД СССР постановило: «Никулина Григория Васильевича как социально-опасный элемент сослать в один из районов Казахстана сроком на пять лет, считая срок с 31 августа 1939 года».

Таким образом, Никулин был осужден не за то, что преступил статью закона, а за то, что был «убежденным баптистом», а, следовательно, «социально-опасным элементом», чье нахождение на свободе, по мнению властей, было нежелательным. Так кто же нарушил закон: обвиняемый или судебные органы?

Последний лист следственного дела дает нам ответ. Это заключение о реабилитации Г.В. Никулина, утвержденное зам. прокурора Санкт-Петербурга 5 апреля 1993 года. 54 года понадобилось органам юстиции, чтобы восстановить справедливость.

 

Послевоенные годы

Что касается дальнейших сведений о жизни Никулина, то они в следственном деле отсутствуют. Но поскольку «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным» (Мк. 4:22), то и о судьбе Никулина удалось узнать по крупицам из разных источников, в том числе из архива журнала «Братский вестник».

Отбыв казахстанскую ссылку, брат возвратился в Черкассы. Репрессии только закалили его. В послевоенные годы он продолжал служить Богу столь же неутомимо, как и прежде, только ответственность возрастала с каждым годом. Его избирают пресвитером 2-й Черкасской общины ЕХБ, и под его деятельным руководством верующие летом 1946 года открывают новый молитвенный дом.

Он имел попечение о расположенных в округе небольших сельских общинах, посещал их, проповедовал, крестил в Днепре новые души. Какое-то время в начале 1950-х годов Никулин являлся пресвитером Одесской церкви, а затем с 1955 по 1960 годы – помощником старшего пресвитера по Черкасской области. Несмотря на почтенный 70-летний возраст, он находится в постоянных разъездах. За один только 1955 год совершил 170 посещений и побывал не по одному разу во всех 78 общинах области.

Последние известные мне сведения о Никулине относятся к марту 1966 года, когда в городе своей молодости Барнауле он совместно с членом президиума ВСЕХБ И.И. Моториным в торжественной обстановке рукоположил пресвитера местной общины. Не за горами было 80-летие, а Никулин продолжал труд на ниве Божьей.

Думая о нем, приходят на ум слова апостола Павла: «Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп. 3: 14).

 

Один, или 7000?

В заключении хочу поделиться некоторыми размышлениями. После репрессий 1937-38 годов жизнь Церкви ушла в катакомбы, стала незаметной не только для чужих глаз, но и для единоверцев, поскольку из-за массовых арестов и закрытий церквей связи между группами верующих были нарушены. Очевидно, с этим связано возникшее у Никулина ощущение, что он остался единственным в СССР баптистским проповедником. Во всяком случае, в Ленинградской общине баптистов он действительно был последним служителем, еще остававшимся на свободе.

То же трагическое ощущение одиночества мы встречаем у пророка Илии. Когда он узнал, что нечестивая царица Иезавель решила убить его, то обратился к Богу со словами: «Пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее» (3 Цар. 19: 10). Успокоив Илию, Господь сказал ему: «Я оставил между Израильтянами семь тысяч мужей; всех сих колени не преклонялись пред Ваалом, и всех сих уста не лобызали его» (3 Цар. 19: 18).

Впечатляет сила веры Никулина, его преданность Богу и Церкви! Думая, что остался один, он не сдается! Приезжает в обескровленную Ленинградскую общину, собирает рассеянных чад Божьих, наставляет их, ободряет, совершает с ними Вечерю Господню, крестит новые души. После Ленинграда собирается продолжить дело Божье в Сибири, - только арест и может остановить его…

Сегодня мы знаем: несмотря на то, что тысячи христиан были расстреляны в годы Большого террора, и тысячи умерли в лагерях, тайные собрания верующих продолжались во многих местах нашей необъятной страны. И никто, кроме Бога, доподлинно не знает, сколько детей Божьих «запаслись маслом», чтобы светильники их веры не погасли в той атмосфере сгустившейся тьмы.

Символически, можно считать, что их было 7000, хотя на самом деле, значительно больше. Господь усмотрел и сохранил от смерти столько верных свидетелей, сколько было нужно, чтобы после войны и в Ленинграде, и по всей стране возродились общины, открылись молитвенные дома, совершались многолюдные крещения. Один из этих «семи тысяч» тружеников и пастырей – брат Григорий Никулин.

Поделюсь еще одним размышлением. Проповедник Никулин был арестован 31 августа 1939 года, а на следующий день началась Вторая мировая война.

В Книге Бытия есть такое место, где Господь говорит Аврааму, что его потомки будут в порабощении 400 лет. Затем они возвратятся в Землю обетованную и будут владеть ею, но не ранее, чем наполнится мера беззаконий Аморреев (Быт. 15: 16).

Что это значит? Бог долготерпит грехи правительств и народов, давая время одуматься и раскаяться в совершенных злодеяниях. Поэтому и язычникам Аморреям было отпущено на это время. Если же покаяния не происходит, то наступает возмездие в виде кровопролитных войн, голода и страшных эпидемий (Иер. 24:10; Иез. 7:15). Через всю Библию красной нитью проходит мысль, что ни один народ не может безнаказанно пренебречь волей Божьей.

Тотальное преследование Церкви (да и всего народа) наполнило чашу беззаконий Советской власти. И кто знает, не стал ли арест проповедника Никулина той последней каплей, после которой стрелка для локомотива нашей отечественной истории была переведена на кровавый путь Второй мировой войны? И не потому ли, что в предвоенные годы идеология нашего государства была «воинствующе-безбожной», наша страна понесла наибольшие, просто катастрофические и генетически невосполнимые потери? Пусть каждый ответит себе сам. Во всяком случае, вслед за страданиями Церкви наступила подлинная трагедия всего нашего народа.

Однако в разгоревшемся пожаре войны большевики вскоре были вынуждены отказаться от своего безумного плана скорого и полного уничтожения Церкви. Именно годы войны принесли Церкви облегчение и дали ей законное право на существование в условиях идеологии государственного атеизма, который из «воинствующего» стал более цивилизованным - «научным» (хотя никаким научным он не был!).

Так Господь вмешался и остановил геноцид детей Божьих, ведь Он всегда верен Своему обещанию, что «врата ада» не одолеют Его Церкви (Мф. 16:18).