Cоздание нового политического мифа?
«Именно так мы и будем к этому относиться отныне и навсегда» - произносит верховное лицо государства. В словах этих слышится некий магизм. Это не просто сказочное «крибле-крабле-бумс». Перед нами очевидная заявка на создание нового политического мифа. Пожалуй, впервые его контуры проступили в речи Путина с такой отчетливостью.
Я не берусь судить политические, правовые и нравственные аспекты «Послания президента России Федеральному Собранию». Более интересны метафизические нотки, которые прозвучали в этом тексте.
Путин провозгласил: «...для России Крым, древняя Корсунь, Херсонес, Севастополь имеют огромное цивилизационное и сакральное значение. Так же, как Храмовая гора в Иерусалиме для тех, кто исповедует ислам или иудаизм. Именно так мы и будем к этому относиться отныне и навсегда»1.
Вообще, стоит вспомнить, что политики прибегают к метафизической риторике не в самые лучшие для жизни страны периоды. Такое смешение жанров указывает на то, что другие средства пропаганды уже исчерпаны.
Но важно и то, какой именно метафизический ответ предлагается в качестве решения бытовых неурядиц. В данном случае Россия обретает новый сакральный центр, который сопоставим по значимости (ни много ни мало!) с Храмовой горой.
Подобная религиозная «география», конечно, требует теологического анализа.
Какова подоплека игры в сакральные смыслы? Внешне оболочка нового мифа может показаться вполне православной, однако сердцевина здесь является языческой.
Что указывает на это? Можно ли вообще говорить о язычестве в данном случае? Ведь в своей речи президент вспоминает крещение Владимира, а затем и всей Руси, то есть как раз отречение от языческих верований.
Заметим, что нравственные качества святого князя Владимира неоднозначны, а произошедшее на Днепре в 988 году тоже вызывает вопросы. Однако дело даже не в этом. Природа языческого мировоззрения проявилась в «Послании президента» в сакрализации пространства. Именно язычество придает топосу такую огромную роль. И не так уж важно, что в данном случае идея была раскрашена в стилистике Софрино.
Немецкий богослов Пауль Тиллих в работе «Теология культуры» писал:
«Язычество можно определить как возвышение конкретного пространства на уровень предельной ценности и достоинства. В языческих религиях есть бог, власть которого ограничивается строго установленным местом <…> Сила пространства велика, она всегда активна, как для творения, так и для разрушения. Это основа желания всякой группы людей иметь собственное пространство, место, которое дает им реальность, настоящее, силу жизни, которая питает их тело и душу. В этом причина поклонения земле и почве, не почве вообще, а этой конкретной почве, и не земле вообще, а божественным силам, связанным с этим конкретным уголком земли»2.
Глубокий богословский анализ подобной территориальной «зацикленности» можно найти и в работе Харви Кокса «Мирской град: секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте».
Он писал: «Самые важные черты ветхозаветного Бога Ягве связаны с тем, что Он подвижен. Он — Господин истории и времени. У Него нет определенного места в пространстве. Именно потому, что Ягве, как и евреи, был кочевником, во время заселения Ханаана разгорелись грандиозные сражения между Ним и баалами. Борьба началась из-за того, что баалы были признанными божествами Ханаана.
Когда там наконец осели прежде кочевавшие сыны Израиля, им пришлось решать вопрос о том, что делать с местными богами. Слово "баал" означает "обладатель" или "житель". Власть ханаанских баалов распространялась на определенные сферы деятельности или, чаще, на конкретные города и местности. Они были неподвижными богами. Каждый конкретный баал требовал от людей поклонения лишь до тех пор, пока они находились в пределах его территориальной юрисдикции. Баалы были богами малоподвижного народа, который с подозрением относился к любым переменам <…> Поэтому во время заселения Ханаана и борьбы с богами плодородия той культуры именно земледельцы и правящая элита пытались оставить Ягве и вернуться к баалам. Земледельцы поступали так потому, что были самой неподвижной социальной группой, а правители — потому что были самой консервативной частью общества»3.
Сегодня в России мы видим перед собой и «малоподвижный народ, который с подозрением относится к любым переменам», и консервативную риторику правителей. Культ баалов расцветает на новом, предрасположенном к такому цветению месте4. Он начинается с разговоров о священной земле, о территориях, которые «…имеют огромное цивилизационное и сакральное значение».
Однако такое заземление сакральных смыслов является тревожным симптомом. Ведь баалы требуют жертв и, в соответствии с давней ханаанской традицией, жертв человеческих.
Готово ли на них современное российское общество? Согласно ли будет скормить «богам плодородия» собственных детей? Остается уповать, что морок язычества еще не настолько пропитал сознание простых граждан.
Хотя сегодня оценить опасность сакральной географии могут, к сожалению, немногие. «Безродные космополиты» - называли таких людей в советское время, намекая на оторванность от национальной почвы. Но чем больше будет подобных им, тем больше надежды на то, что однажды общество изменится и магическое «отныне и навсегда» потеряет свою силу и власть.
Для этого люди должны путешествовать, познавать мир, иметь свободный доступ к информации, сохранять мобильность как социальную, так и интеллектуальную.
Ведь как писал Харви Кокс, «…в целом подвижный человек меньше, чем неподвижный, подвержен искушению превратить Ягве в баала. Такой человек менее склонен делать своим идолом город или народ. Он, вероятно, не захочет рассматривать существующую экономическую и политическую систему как единственно возможное устройство мира, которое было всегда и должно таким остаться»5.
Появление таких людей во все большем количестве предрешено самим развитием западной цивилизации. Языческие деспотии востока будут противостоять этому всеми силами. Однако и этим силам есть предел и срок…
------------------------------
1. URL: http://govoritmoskva.ru/blogs/270
2. Тиллих Пауль. Избранное: Теология культуры / пер. с англ. – М., 1995. - С. 258
3. Кокс Х. Мирской град: секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте. – М., 1995. - С. 69-70
4. Забавно, что в гоетии «Малого ключа Соломона» (тексте XVI века, полном оккультных глупостей и изотерической чепухи) баал - это король, правящий на востоке, первый среди 72 демонов. Его обличьями являются кот, жаба и человек, но иногда он предстает сразу в трех личинах одновременно. В иллюстрации к этой заметке использована картинка из книги Collin de Plancy’s «Dictionnaire infernal» 1862 года.
5. Кокс Х. Мирской град: секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте. – М., 1995. - С. 72
