Мы сидим в пустынной и гулкой аудитории Гуманитарного христианского университета, в котором пасторы и служители повышают свой образовательный уровень, а за стенами его, по набережной Фонтанки стремительно проносится жизнь, подмигивая рекламой политических притязаний, зазывая земными радостями да удовольствиями, сигналя клаксонами "вольв" и "джипов", мол, прочь с дороги все, кто не может за нами угнаться. Как мы, христиане, вписываемся в этот стремительный поток? И стоит ли нам вообще пробовать входить в эту опасную реку? Что можем мы противопоставить сегодня обществу потребления, столь стремительно набирающему у нас темпы, столь сильному по действию развращения? И способны ли вообще противопоставлять?

    Обо всем этом размышляет председатель совета Ассоциации христианских церквей, пастор церкви "Союз христиан" Дмитрий Поляков.

    - Однозначно не ответить на вопрос, что нам делать, как вписываться в окружающий мир. И что значит, вписываться в окружающий мир? Это знать, кто под кого должен прогибаться? Здесь каждый верующий должен определиться сам, что он намерен делать, потому что наша стратегия определяется нашим положением. Есть люди, которые ощущают себя на "передовой", и тогда это одно поведение. Есть те, кто более всего стремятся к покою, соответственными будут и их поступки.

    Должна вроде быть активная жизненная позиция. Конечно, я верю в активную жизненную позицию верующего человека, потому что как мы можем ожидать изменений в этом мире, если мы на него не влияем? Посмотрите на основные исторические процессы — религия, вера всегда была на "передовой".

    К сожалению, сегодня картина иная, и если посмотреть на складывающееся общество, христиане, активные вроде бы люди, отстают по множеству разных социальных вопросов и даже пониманию их актуальности. Получается, что мы мыслим какими-то стереотипами, преподносим их людям, они, в свою очередь, не видят в этом ценности, отвергают их, мы обижаемся... А ведь призвание церкви, в том числе, помогать людям понимать их состояние, объективно оценивать его.

    А что получается? Религия и вера для некоторых людей представляют некоторую отрасль жизни, граничащую с некоторыми социальными аспектами, с культурным наследием, может быть, и всю эту нишу она достаточно комфортно заняла, не касаясь других сфер. Наверное, это те верующие, с которыми мне приходится общаться, сталкиваться, я не говорю о том, что это везде так.

    Я одно время роптал на некоторых людей перед Богом. Но Господь показал мне это. Он собрал конкретных людей в нашей поместной церкви, чтобы осуществлять Свой план. Иногда они воспринимаются как балласт, но Бог-то их собрал, чтобы они реализовались тут. В них тот потенциал, который Богом заложен. У меня нет выбора: вот те люди, с которыми я должен работать. Господь сказал, чтобы я учился работать с ними. И никаких других вариантов нет. В миру можно на какие-то рычаги воздействовать — на финансовые и т. д., искать слабости человека. А в церкви другие методы.

    Есть некий элемент мышления, который преобладает сейчас в церквах России (я говорю опять же о своем субъективном узком опыте). Да, Господь пришел, чтобы разделить, очень четко разграничить все понятия. Не мир, а меч принес — черное и белое, тьма и свет. Для верующих это становится соблазном. Если мы какую-то позицию заняли, то все, что по другую сторону, — не нашего ума дело. Мы останавливаемся. Но разве к подобному сепаратизму призывал Господь? Вовсе нет! Нам нужно понять, где кончается наш мир, где эта граница, разделяющая тьму и свет, и научиться перешагивать ее, чтобы влиять на окружающий мир.

    Естественно наше желание комфортно устроиться в каких-то рамках (мой дом — моя крепость или, скажем, моя деноминация, моя оппозиция, моя конфессия...) Я не могу, наверное, назвать причину, почему это происходит. Видимо, это сопряжено сегодня с какого-то рода осторожностью или страхом... Возьмем хотя бы эти перемены в нашей внутренней политике, правительстве. Более нестабильного времени не вспомнить. Осторожность в отношении этих перемен вызвана некоторой неопределенностью в отношении к нынешнему правительству. Все с интересом наблюдают за событиями, чтобы понять, как действовать. Это неплохо, но как бы там ни было, деятельность церкви не должна зависеть от таких внешних факторов и вписываться в контекст ситуации сегодняшней. Мы должны быть мудры, как змеи, просты, как голуби.

    Господь два таких полярных понятия соединил в одном стихе, в одной фразе, но мы нередко хотим быть или простыми, как голуби, или мудрыми, как змеи. Либо одно, либо другое. Два понятия нам очень трудно совместить. И вот этому нам нужно учиться. Для начала стараться определить, где мы конкретно находимся. Определить себя на системе духовных координат и уже от этого двигаться.

    Необходимым элементом здесь является единство действий, потому что если его не будет — не на словах, не в теории, а в каких-то конкретных делах, тогда невозможно будет заниматься чем-то деятельным. Например, я могу быть верным на 100 процентов в своем призыве, а кто-то рядом, оказывается, не уделяет столько внимания своему призыву, тогда и моя работа идет насмарку. Мы, может быть, не видим себя так отчетливо в церкви, но все трудящиеся на ниве Божьей взаимосвязаны, понимаем мы это или нет. Если я где-то что-то недоделал — это автоматически ложится на других. Если кто-то делает вид, что он несет, а на самом деле не несет, то, естественно, этот вес распределяется на других.

    Будучи жителем Петербурга (здесь родился и вырос, учился живописи и реставрации), я вижу сколько возможностей для благовестия таит в себе наш город. В нашей церкви много творческих людей, занимающихся живописью, изобразительным искусством, и они тоже видят творческий потенциал Питера, эту энергию, которая есть здесь и всегда была чем-то особенным... Это то, что оставлено интеллигенцией, ценности, которые душу русскую держат под уздцы. Даже эмигранты привязаны этим чем-то непонятным. Очень много прекрасного, и в основном оно зиждется на вере в Бога. Сегодня это очень важно возрождать, докапываться до его основания, чтобы использовать для распространения Благой вести. Я верю, что через христианство, преломляющееся в культуре, возможны изменения непосредственно на том месте, на котором мы сейчас находимся. Я вижу, как это актуально сейчас и действенно. Бог дает нам вторую попытку: первая была перед революцией, когда православная церковь вплотную подошла к реформации.

    - Активность протестантской среды способна влиять на общество, на его руководящую силу? Православная церковь определенно оказывает заметное влияние. Можем ли мы влиять подобным образом?

    - Я думаю, что вполне. Все люди влияют друг на друга. Ведь каждый из нас так или иначе влияет на группу людей, которая непосредственно вокруг нас собрана. Скажем, семья. Правда, семья сейчас не является идеальной моделью... Есть православные люди, с которыми мы все время сталкиваемся, — соседи, к примеру. Они не играют значимую роль в государстве, но они этим государством и являются. И смысл в том, чтобы оказать на них непосредственное влияние.

    У нас есть чем повлиять, у нас есть то хорошее, важное, драгоценное, что мы могли бы передать другим. Задам вопрос нашим простым среднестатистическим протестантским верующим: кто из ваших, например, соседей знает, что вы христиане? Если знают, то терпеть не могут, потому что мы, не проявляя такта, обрушиваем на них водопад религиозных терминов и определений: "грешник", "погибший"... Лишь небольшая группа окружающих нас понимает, что мы как верующие испытываем какое-то позитивное чувство к ним. Мы говорим о любви к ближнему, а любим его, поскольку он является неким атрибутом нашего самоутверждения.

    Не подумайте, что я пессимист, есть свидетельства другого рода, и они у меня в жизни преобладают. Просто мы сейчас концентрируемся на каких-то моментах, которые тормозят. Безусловно, бывает, что нам нужно проявить твердую позицию и даже не очень тактичную, но она будет правдивой, истинной. В другой ситуации нужно проявить больше милости. В третьей просто молчать. Самарянина подобрать и позаботиться о нем, не спрашивая о его религиозных приверженностях. Каждый христианин должен ориентироваться на это. Потратить время, чтобы понять человека, разглядеть его, осознать, что ему нужно.

    - Как мы должны относиться к тому, что происходит в Чечне?

    - У меня однозначной позиции нет. Потому что пока Господь четкого понимания не дал. Когда нет понимания, средство одно — молитва.

    Как к войне у меня очень негативное отношение. Это не просто война в какой-то конкретной точке. Она носит гораздо более страшный характер. Если будет одержана победа, хотя это маловероятно, боевики расползутся — у нас достаточно много мест, где можно спрятаться — и война перейдет в другую плоскость. Экстремисты с чемоданом бомб будут появляться в Москве, Петербурге, такие вещи происходили... Что делать — непонятно. Это смертники, которые не выдвигают никаких требований, они просто привлекают к себе внимание и уничтожают тысячи людей. Все, что я могу сейчас, — это просто молиться, чтобы изменились сердца людей. И кто-то должен сказать: зло на мне остановится, оно не пойдет дальше.

    - Вы считаете Путина христианином?

    - Я не уверен... Трудно судить о человеке по некоторым поступкам. То, что его видят в церкви, не позволяет делать никаких выводов. Кто за чем приходит в церковь, тот то и получает. Даже если это такая малость, как гуманитарная помощь.

    Люблю ли я Путина? Я должен его любить, так как мне его дал Господь. Его надо любить, потому что я обязан за него молиться. Как можно молиться за тех, кого мы ненавидим в сердце своем? В одной из радиопередач про политику говорили, за что верующие должны молиться. И вдруг посыпались вопросы от радиослушателей: "Как и за Сталина нужно было молиться?! И за Ленина?!" Люди были в великом раздражении, высказывались с таким откровением: "А я вот не буду молиться!"

    Кому хуже-то будет? У нас вообще принято проклинать правителей. И потому они такие были и есть. Такую же ошибку сейчас можно сделать. Мы думаем, что молиться нужно только за хороших, а за плохих нельзя. Но кто больше нуждается в изменении? Простые ответы, тем более в Библии говорится: молитесь за проклинающих, за гонящих... Для верующего не молиться — грех.

    - Понятно, что без единства верующих во Христа мир не изменить. Видите ли вы какие-то пути к единению, если сейчас все больше и больше наблюдается размежевание? На почве отношения к политике особенно.

    - Нам хочется перемен сразу, причем таких перемен, которые впишутся в лекало наших религиозных представлений. Поэтому в церкви сложилась некая картография, как на политической карте мира. Смотрим — государства, границы между ними проходят, цветами разными различаются. Такая же картина в церкви — государство одно, другое, границы между ними, какие-то политические ситуации, дипломатические отношения. А мне больше нравится на физическую карту мира смотреть. И в отношении церкви тоже — Господня земля и все, что на ней. Если говорить о Божьем видении, то всякие очертания границ точно пропадают, потому что Его церковь состоит из всех искренне верующих, заселяющих землю.

    Вне нашей компетенции и способности проводить такие границы и закреплять их. И всякий раз, когда мы занимаемся разделением, я считаю, это следует признать терроризмом. Духовным. Мы все — братья и сестры. И надо выстраивать свои отношения так, чтобы радовать своего Отца. Никто не созидает самого себя, не созидая других. Нужно взаимодействие. Бог давно определил направление, поставил цель, к которой нам надо двигаться.

    Картина нарисована: есть единство духа, которое нам нужно сохранять в союзе мира. Никакой войны, мир и союз усматривает в нас определенную общность. И затем, сохраняя это, двигаться в сторону взаимоскрепляющих связей. В жизни, конечно, немного сложнее, чем в теории, есть разница взглядов, понимания, стратегии. Единственное, что нам нужно помнить, — надо быть вместе.

    Как команда строится? Чтобы функционировать с одной целью, люди должны знать друг друга, насколько возможно. А это достигается путем общения, постоянного взаимодействия, конфликтов и преодоления их. А у нас получается — столкнулись лбами и сразу же разошлись по разным углам. Эмоции захлестывают. У нас все во гневе, а гнев правды не творит. С этим нужно каждому индивидуально справляться. Избавь себя от раздражения вначале.

    Не стоит манипулировать другими, прощупывать друг друга, вуалировать свои мысли. Если кому-то что-то непонятно, он не должен интерпретировать это на свой лад, а переспрашивать. Иначе мы приходим к изоляции. Изоляция — это то, что дьявол хочет сделать. Ему легче с каждым из нас по отдельности справиться. Если нет взаимоотношений, нет баланса. Ведь каждый из нас не является центром, мы относительно чего-то, относительно истины располагаемся. Нам нужны другие люди, которые могли бы нас сбалансировать. Мне это не нравится, я вырываюсь из этого, изолирую себя, ко мне не пробиться — я погиб. С людьми трудно, и без людей никак.

Интервью брала Галина СУЛЬЖЕНКО