В советское время идеологами навязывался стереотип, что религия — удел безграмотных старух. Молодежь же должна устремляться, по выражению одной газеты, "в прекрасную, счастливую жизнь, не омраченную никакими сомнениями, колебаниями и угрызениями совести". Уничтожение религии считалось делом одного-двух десятилетий, что подтверждала и официальная статистика. В 1930 г. исследование во Владивостоке показало, что в младших классах детей-безбожников значительно больше, чем среди старших ребят, которых позднее "охватили антирелигиозным воспитанием". Подобные исследования позволяли делать вывод, что следующие поколения молодежи будут полностью свободны от "религиозных предрассудков".
Но проходили десятилетия, а религия не исчезала. "Безграмотных старух" сменяли люди молодые и уж совсем не безграмотные. Это были прежде всего дети, выросшие в верующих семьях, которые с малых лет привыкли посещать церковь, молиться, читать Библию. Родители сначала тайно, а потом и более открыто стремились передать своим детям веру в Бога. В конце 1950-х годов правительство встревожилось этим обстоятельством. Ведь при коммунизме, который надлежало построить к 1980 году, не место "религиозным пережиткам". В развернувшейся антирелигиозной кампании особое место занимала борьба за души детей, которым предстояло "жить при коммунизме".
Хотя формально советские законы не запрещали родителям или опекунам вести религиозное воспитание "в частном порядке", в реальности этому всячески препятствовали. В крайних случаях верующих могли даже лишить родительских прав, а ребенка поместить в интернат. Начало 1960-х годов характеризуется злоупотреблением этими мерами, которые превратились в массовую акцию. Только в Красноярском крае за 1961-64 гг. у родителей отобрали 25 детей.
Среди них была четвероклассница Валя Ващенко из г. Черногорска, вся вина которой состояла в том, что девочка посещала молитвенные собрания пятидесятников и принципиально не пела советских песен, объясняя, что "в песнях все неправда и Бог запрещает их петь". Школа после таких заявлений сразу пошла в атаку, пытаясь сломить девочку. Валю заставляли насильно присутствовать на уроках пения, не позволяя уходить. Однажды она сама осталась, но вместо пионерских песен "во весь голос запела религиозные псалмы и стала читать религиозные стихи". В сентябре 1962 г. Валю Ващенко, ее брата Петю и сестренку Таню забрали у родителей и вместе с другими детьми активных пятидесятников поселили в интернатах. Ужас вызывало и то обстоятельство, что некоторые ребята попали в детдома, печально известные убийствами своих воспитанников.
Дело, однако, закончилось международным скандалом. Прихватив еще не отнятых детей группа черногорских пятидесятников приехала в Москву, ища помощи в американском посольстве. После этого в Красноярский край был командирован старший инспектор А. Будов, сообщивший, что "отсутствовал даже формальный повод" для лишения родителей их детей. Все они были возвращены в семьи.
Журнал "Наука и религия", 1964. Статья о детях из баптистской семьи.
В Ленинграде власти передали "порвавшему с религией" 23-летнему Роберту Малоземову шестерых его младших братьев и сестер. Родителям оставили лишь троих малышей, которых посчитали неудобным лишать материнской опеки.
В 1963 г. в городе Зеленом Днепропетровской области состоялся суд над адвентистом Дмитрием Залозным, чьи дети — Витя, Валера, Володя и Саша — по субботам не посещали школу. "Все были обвинителями. Не нашлось ни одного защитника или сочувствующего", — сообщала местная газета "Металлург". Разумеется, никто не считался с мнением самих ребят. В дни процесса по лишению Залозных родительских прав газеты пестрели гневными статьями, где виновников называли то "субботниками", то почему-то баптистами. 19 апреля 1963 г. мальчиков под предлогом медицинского обследования увезли в интернат, где они учились до восьмого класса. По воспоминаниям самого младшего, Александра, каждую пятницу ребята упрямо удирали домой, к родителям, а в субботу всей семьей отправлялись на богослужения.
Чтобы оправдать свои действия, власти старались убедить общество (и нередко убеждали), что оставлять детей у "изуверов" — просто преступление. Жизнь детей из верующих семей описывалась мрачными красками в статьях и брошюрах с говорящими сами за себя названиями "Отнятое детство" или "Детство на коленях". Антирелигиозные книги и фильмы того времени редко обходились без сцен издевательства "мракобесов" над ребенком или подростком. В повести "Чудотворная" В. Тендрякова православная бабка зверски избивает внука Родю. А героиню популярного фильма "Тучи над Борском", старшеклассницу Олю, "изуверы-пятидесятники" едва не распяли.
После смещения Н. С. Хрущева часть судебных дел была пересмотрена, и некоторые дети возвращены родителям. Так, по признанию зам. прокурора Б. Кравцова, баптистка Л. К. Говорун, у которой отобрали сына Сережу, была виновна лишь в том, что водила мальчика на богослужения, и "как мать ничем не опорочена". В дальнейшем власти редко практиковали лишение родительских прав, что не мешало им часто угрожать этой карой верующим родителям.
Но и в родной семье жизнь детей была нелегкой. С ранних лет они были "белыми воронами" среди сверстников-атеистов. Их травили и высмеивали в школах, пытались настроить против собственных родителей. Дети верующих родителей оказывались на передней линии огня в жестокой войне, которую атеизм вел на полное уничтожение веры. Их имена и фамилии, детали жизни использовались в самых злых и циничных фельетонах, направленных против религии (лишь в 1980-е годы подобные описания приобрели анонимный характер). Так проводилась новая политика, когда ретивых безбожных функционеров даже останавливали, если те "допускали перегибы" в осуществлении антирелигиозного воспитания.
Как бы там ни было, дети верующих родителей чувствовали большое психологическое давление. В совхозе "Сафоновский" Тульской области школьнику Пете Колбасову отказали в путевке в пионерский лагерь как сыну баптистов. В школе № 62 пос. Нижняя Крынка Донецкой области учительница заявила на родительском собрании, что "дети верующих родителей о поступлении в средние и высшие учебные заведения пусть и не мечтают, никто их туда не пустит". А директор той же школы высмеял перед ребятами шестиклассника Даниила Садового "за то, что его родители верующие ехб".
Встречая враждебность со стороны общества, многие верующие пытались оградить детей от мира — не позволяли вступать в октябрята и пионеры, ходить в кино, театр, посещать кружки и школьные мероприятия, дружить с неверующими сверстниками. В семьях адвентистов седьмого дня дети зачастую пропускали субботние занятия. С этим явлением боролись особо, хотя в школах хватало и "безыдейных" прогульщиков.
В 1960 г. в Ленинграде был зафиксирован случай непосещения занятий в школе по религиозным мотивам. Стало известно, что ученик четвертого класса 242 школы Исаак Голенбевич не ходит по субботам на занятия. Выяснилось, что после того как его родителей репрессировали, мальчика взял к себе дедушка — набожный иудей. Вернувшись из лагеря, родители одобрили стремление дедушки дать внуку религиозное воспитание. Исаак изучал дома Тору и английский язык, который атеисты почему-то тоже сочли религиозным предметом. Однако совместными силами школы, городских властей и общественности Исаак "был возвращен и стал посещать школу в субботу".
В 1971 г. московское роно выдвинуло иск против семьи Бердник, где родители проводили с детьми библейские уроки. Предлагалось отобрать всех пятерых ребят, хотя младшей, Свете, не было года, и она никак не могла "изучать основы религии". Старшие дети отказывались ходить в кино, читать "мирскую литературу". Во время следствия 10-летний Коля Бердник "ни на один вопрос следователей и суда не ответил", а его старший брат Леня пояснил, что считает грехом светские развлечения.
Кадр из детского антирелигиозного фильма "О чем молчала тайга"
Игры, общение, познавательные занятия верующие стремились дать детям в церкви. Вопреки антирелигиозному прессингу и прямой угрозе быть разлученными с собственными детьми родители старались не пропускать богослужений в полном составе семьи. Например, собрания пятидесятников г. Мыски Кемеровской области посещало почти одинаковое количество взрослых и детей. Верующими были ученики местной школы № 2 Валерий, Володя и Петя Юшко, Вася Ковалев, Сережа Гиль и другие. Нередко общины отказывались от регистрации исключительно из страха, что им запретят приводить на богослужения детей. В СССР подпольно действовали воскресные школы, музыкальные и рукодельные кружки для детей и подростков в церкви. Нелегальный журнал "Вестник истины" Совета церквей ЕХБ имел специальную детскую рубрику. За эти и подобные "преступления" статьи 142 и 227 Уголовного кодекса РСФСР предусматривали строгое наказание.
Советские пропагандисты с лицемерным сочувствием писали о непосильной тяжести двойной жизни, когда душа ребенка разрывалась между верой в Бога, любовью к родителям и интересом к окружающему миру, желанием занять там достойное место. Это отчасти соответствовало действительности: многие ребята мучительно хотели жить "как все", смотреть кино и телевизор, танцевать, ходить в походы, иметь другие маленькие радости. Наиболее умные борцы с религией понимали это и старались воздействовать на детей не гонениями, а лаской, помогали им найти себя в чужом и непонятном "мире". И, надо сказать, добивались успеха чаще, чем сторонники "жестких мер". Советские газеты и журналы охотно публиковали свидетельства детей из верующих семей, "порвавших с религией". Как правило, они объясняли свой выбор крушением родительского авторитета и желанием иметь простое земное счастье.
Но далеко не всегда атеисты оказывались победителями. В г. Боровичи Новгородской области сын пресвитера общины ЕХБ Коля Девяткин "учится в 8 классе, видимо, в нем борются любовь к родителям со "светскими" мыслями. Сейчас ему просто необходима поддержка вне семьи", — писал в 1966 г. новгородский уполномоченный по культам А. Ветюков, не объясняя, правда, кто и как намерен "поддержать" бедного Колю. Но более поздняя характеристика сообщает итоги борьбы за душу подростка: фрезеровщик Николай Девяткин "религиозной пропаганды среди рабочих не ведет, но в вере своей тверд".
Даже на закате социализма власти не прекращали попыток "изолировать" детей от религии. В интернате для слабовидящих детей г. Бежецка 14-летняя Света Колодяжная "по собственной инициативе заинтересовалась религией, особенно баптистами, и тайком слушала зарубежные радиопередачи". Когда об этом узнали взрослые, девочку вызвали на педсовет, конфисковали радиоприемник, исключили из пионеров. Света не знала, что против таких, как она, было направлено постановление ЦК КПСС "О противодействии зарубежной клерикальной пропаганде" (октябрь 1985 г.). Прошло всего несколько лет — и в стране стали открыто действовать воскресные школы и кружки, издаваться религиозная литература для детей и подростков, выступать детские христианские коллективы. Прежняя религиозная политика ушла в область жутковатых преданий. Дети верующих родителей, или ДВР, перестали быть гонимым и презираемым меньшинством.
Как сложились судьбы ребят, упомянутых в этой статье? Александр Дмитриевич Залозный, которого второклассником отняли у родителей, чтобы воспитать "настоящим советским человеком", стал служителем общины адвентистов-реформистов в Кривом Роге. Выпавшие в детстве испытания лишь укрепили его веру, закалили характер. Светлана Колодяжная, ныне Емельянова, — член церкви ЕХБ г. Луги. Ее муж Николай служит миссионером. Известным служителем церкви ЕХБ стал Николай Васильевич Девяткин. Может быть, откликнутся, напишут и другие ДВР, чье детство пришлось на эпоху госатеизма и о чьей дальнейшей судьбе пока ничего не известно.
Многие дети верующих родителей, повзрослевшие и даже постаревшие, вернулись в покинутую когда-то церковь, дорогой ценой выстрадав свою веру, которую, казалось бы, могли иметь даром, по праву рождения. У нынешних детей нет таких проблем, какие были у их предшественников. Но им тоже предстоит найти свое место в окружающем мире. Способны ли они проявить твердость при испытаниях или их вера — плод послушания родителям, чахнущий по мере взросления?
Каждое поколение верующей молодежи заново решает для себя этот вопрос. Каждый подросток решает этот вопрос сам. Родиться в верующей семье — дар и одновременно крест. И если он дан человеку — значит, Бог считает его достаточно сильным, чтобы справиться с этим испытанием.
На фото: Антирелигиозный плакат "Два поколения"
Телеграм канал газеты "Мирт " - https://t.me/gazetaMirt
Поддержать газету: https://gazeta.mirt.ru/podderzhka/
