ФЕНОМЕН РОССИЙСКОГО ПРОТЕСТАНТИЗМА
24.09.2011
1519
К 1917 г. в Российской империи насчитывалось 200 тысяч баптистов и евангелистов. Большинство из них жило на Украине, значительную часть составляли немцы, латыши, эстонцы. Кроме того, в это время в России было около 7 тысяч адвентистов, появившихся в 1890-е гг. До революции русский баптизм-евангелизм находился еще в стадии становления. Его идейное и организационное лицо во многом определялось его происхождением: с одной стороны, «родимыми пятнами молоканства и духоборства», а с другой, непосредственным культурно-историческим влиянием западных миссионеров, активно участвовавших в формировании церквей своих российских единоверцев. Тем не менее уже тогда сформировались два принципиально различных течения, которые, модифицируясь, вновь проявляют себя и в наши дни (и даже более ярко).
Лидером одного из них, евангелического, был Иван Проханов. Прохановцы отличались сравнительным равнодушием к богословским и богослужебным вопросам, в то же время более активно занимались проповедью, уделяли много сил и внимания социальным и политическим проблемам. И. С. Проханов строил планы преображения России на евангельских принципах и даже реформирования православной церкви.
Другое направление, баптистское, не имевшее общепризнанного лидера, но олицетворением которого может служить проповедник и богослов Иван Каргель. Представителям этого направления чужды социальные и политические вопросы, они больше думают о небесном, чем земном отечестве; братья по вере, проживающие в других государствах, им ближе не знающих истинного Бога сограждан. Благочестие, формы богослужения, поиски личных отношений с Богом – вот в чем смысл их веры.
Двадцатые годы были периодом короткого расцвета протестантизма. Коммунистическая власть, видевшая главного врага на пути своей окончательной победы в православии, сравнительно терпимо относилась к протестантам. Баптизм-евангелизм очень быстро распространялся по стране. В эти годы в России появилось пятидесятничество, которое успело закрепиться на русской почве буквально за несколько лет до тотальных репрессий.
С конца 20-х гг. советская власть утратила свое благодушие. Жесточайшие репрессии обрушились на всех протестантов – баптистов-евангелистов, адвентистов, пятидесятников, национальные лютеранские церкви немцев, финнов и др. К 1940 г. все протестанты находились на нелегальном положении, а некоторые небольшие церкви (например, реформатская или возникшие незадолго до революции российская Армия Спасения, методистская церковь) были уничтожены полностью.
Трудно было представить, что после советской власти протестанты смогут подняться из праха. Однако реалии сегодняшнего дня говорят о том, что последние двенадцать лет религиозной свободы стали годами наибольших успехов протестантизма по сравнению с другими вероисповеданиями и религиями. Успехи протестантизма особенно заметны на фоне общей низкой религиозности и относительной слабости других вероисповеданий.
К началу перестройки на территории нынешней РФ протестантизм был представлен баптизмом-евангелизмом (организационно оформленном во Всесоюзный союз ЕХБ и нелегальную организацию Совет Церквей ЕХБ – СЦ ЕХБ), пятидесятничеством и адвентизмом. Все остальные направления протестантизма либо не присутствовали в России вовсе, либо имели чисто символическое представительство. В большинстве регионов России был легально представлен лишь ВСЕХБ, он фактически и определял лицо российского протестантизма. В 40-е гг. (а кое-кого позже) власти принудили влиться в это объединение представителей различных протестантских течений. Результатом пребывания в одной централизованной организации стала определенная объединяющая идеология ВСЕХБ. Эта идеология должна была быть достаточно широкой и общей, так как во ВСЕХБ входили церкви с различными особенностями вероучения. Она принималась большинством руководителей союзных общин на протяжении многих десятилетий с 1944 г. до конца 80-х гг.
Баптистские черты, которые воплощались в усилении роли пресвитера в общине, достигли своего апогея и перешли определенную грань, разделяющую организационный централизм в общине, свойственный баптизму, и иерархичность, жесткий контроль в рамках большой разветвленной структуры, свойственные традиционным церквям. Пресвитер исполнял служение в общине, и на нем лежала вся ответственность за общинную жизнь. Верующие постепенно привыкали полностью доверяться пресвитеру. В качестве надзирателей за общинами в регионах был установлен институт уполномоченных ВСЕХБ (с 1947 г. – старшие пресвитеры). В рамках союза была создана жесткая система иерархии: старший пресвитер – пресвитер – диакон.
Одной из особенностей жизни общин союза было то, что практически вся религиозная деятельность сконцентрировалась на богослужении, состоявшем из чтения Библии, проповеди пресвитера и хлебопреломления один раз в месяц. Церковная жизнь для рядового верующего состояла в посещении Дома молитвы и следовании евангельским принципам в частной жизни. Пресвитер поддерживал членов своей общины духовно и морально, но при этом старался не поднимать в своей проповеди острых вопросов (о предопределении, отношении к государству, к евреям, к миссионерству и т. д.) и призывал верующих обратить внимание на свое внутреннее соответствие заповедям Божьим. Особую атмосферу создавали эмоциональные песнопения, которым уделялось достаточно большое внимание, и благоговейная обстановка богослужения. Начавшее складываться до революции 1917 г. особое русское благочестие евангельских христиан и баптистов окончательно оформилось именно в советский период. Оно стало видоизменяться только с конца 80-х гг.
Отношение к советской власти и в целом к государству было основано у руководителей союза на представлениях, сложившихся в 1920-30-е гг. Лидером евангельского движения был тогда И. С. Проханов. Он с самого начала пошел на соглашение с большевиками и попытался осмыслить социализм в христианском контексте. У Проханова была даже идея создания города Солнца, Евангельска, где жили бы коммуны христиан. Когда власти стали активно бороться против всех верующих, И. С. Проханов, покинув Россию, остался за границей. Социальный евангелизм Проханова и других евангельских христиан уже тогда переплетался с тем советским патриотизмом, который складывался во ВСЕХБ с момента его создания. Внутри союза сложилось мнение, что первое десятилетие советской власти было самым лучшим периодом в истории евангельского движения в России, а значит, и советская власть является самой подходящей для протестантов в России. Действительно, большевики создали в 20-х гг. сравнительно благоприятные условия для развития протестантизма, но и тогда власти стремились поставить жизнь протестантских церквей под полный контроль. В дальнейшем надежды евангельских лидеров не оправдались. Однако в официальных выступлениях руководство ВСЕХБ все же стремилось сохранить стереотип о «золотом веке» протестантов в 20-е гг. и лишний раз подчеркнуть согласие с советской властью.
В то же время нельзя сказать, что все одинаково хорошо относились к советской власти. Даже зарегистрированная община не обязательно следовала именно этой публичной идеологии, которая была согласована с властями. Многие общины регистрировались совсем не потому, что церковь, входящая в централизованную организацию, хотела сама подчиниться контролю советской власти, проверявшей и пресвитера, и кандидатуры на крещение. По жестким правилам ВСЕХБ креститься могли только совершеннолетние, достигшие 18 лет, хотя М. Орлов, заместитель председателя ВСЕХБ Я. Жидкова, заявлял о том, что люди от 18 до 25 лет слишком молоды и не должны составлять основной части крещаемых, что было одним из требований властей. Члены церквей в какой-то мере верили, что в их стране можно прожить легально в христианской общине и уйти от тяжкого бремени подполья, нелегального существования. Власти иногда разгоняли даже зарегистрированные общины, а оставшееся большинство просто привыкло к постоянному давлению властей. Для большинства это стало атмосферой, которая окружала их смиренное служение внутри общины.
В среде членов общин Союза ЕХБ сложилась определенная форма советского патриотизма, сначала в плане защиты Родины от внешнего врага в период Второй мировой войны, а затем в форме гордости за мощь и величие СССР, восхищение просторами и природой страны, где родились советские баптисты. Многие верующие участвовали в военных действиях. К примеру, председатель ВСЕХБ Яков Жидков потерял на войне двоих сыновей. Руководители ВСЕХБ подчеркивали, что советская власть разрешает им исповедовать свою веру. В выпусках «Братского вестника» особо отмечалась многонациональность в составе баптистских общин, подчеркивалась интернациональность Союза в целом. Подкрепляли патриотические чувства союзных баптистов и представления о том, что советская власть в идеале ставит перед собой благие цели и что сначала большевики дали протестантам определенную свободу. Кроме того, в статьях официальных деятелей Союза звучала мысль о том, что Господь управляет всеми народами и царствами, а поэтому Он поставил и укрепил советский строй вместо тюрьмы народов, каковой была царская Россия.
Из патриотизма плавно вытекала и советско-баптистская трудовая этика. Большинство рядовых баптистов работало на производстве или же в колхозах; они были простыми советскими трудящимися. Этика эта заключается в том, что настоящая любовь к Родине, к земле, на которой ты живешь, каким бы тоталитарным ни было государство само по себе, должна подкрепляться честным трудом и выполнением распоряжений правительства. В данном случае классическая протестантская этика честного труда, который делается во имя Божье, претерпела в рамках идеологии ВСЕХБ существенные изменения. Стала более ярко проявляться тема труда ради Родины, на благо социалистического строительства.
ВСЕХБ противостоял ее непримиримый идейный противник – Совет церквей ЕХБ (СЦ ЕХБ) – инициативники. Инициативное движение официально зародилось 13 августа 1961 г. в городе Узловая Тульской области, когда инициативная группа заявила протест московскому руководству ВСЕХБ. В нем в резких выражениях говорилось о том, что в уставе 1960 г. отражаются антиевангельские принципы. Авторы протеста писали: «В наши дни деятели ВСЕХБ являются исполнителями воли Сталина».
Сначала руководителями инициативного движения были А. Прокофьев и его помощник Б. Здоровец. После их ареста в 1962 г. группу возглавили Геннадий Крючков и Георгий Винс (Винс вскоре после этого был осужден, а затем и выслан после протестов мировой общественности прямо из лагеря в Америку). Инициативники выражали свое недовольство по поводу действий руководства ВСЕХБ и добивались проведения всесоюзного съезда, что было не предусмотрено Положением 1944 г. Когда неоднократные обращения во ВСЕХБ не принесли результатов, группа начала действовать самостоятельно и разослала во все общины свои послания критического содержания. Инициативная группа предлагала всем не отступившим вместе с ВСЕХБ от истины отделиться от Союза. В феврале 1962 г. инициативная группа образовала оргкомитет по созыву съезда, который неоднократно обращался с ходатайствами в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. 25 февраля 1962 г. оргкомитет инициативников выступил с предупредительным посланием к руководству ВСЕХБ, дав ему время на размышление. Однако 2 июня 1962 г. ВСЕХБ ответило открытым письмом, в котором говорилось, что действия инициативников инспирированы «врагом Божьим». После этого оргкомитет протоколом № 7 отлучил руководство ВСЕХБ от церкви. В августе 1963 г. инициативники обратились с письмом к Хрущеву с просьбой о созыве съезда баптистов.
Под влиянием деятельности инициативников и с разрешения властей в октябре 1963 г. ВСЕХБ впервые созвал всесоюзный съезд-совещание. На съезде вместо старого положения был принят новый Устав Союза ЕХБ. Но инициативный Оргкомитет не признал ни съезд, ни Устав. К 1965 г. к образованному инициативниками Союзу церквей ЕХБ (СЦ ЕХБ) отошло от ВСЕХБ около 100 общин, то есть более 10 000 верующих. XXXIX всесоюзный съезд ВСЕХБ, состоявшийся в октябре 1966 г., также не привел ни к каким результатам. Несмотря на отмену Инструктивного письма, на принятие другого Устава Союза, на то, что руководители официального Союза ЕХБ фактически покаялись и признали ошибочность подчинения напору властей в 1961 г., СЦ ЕХБ заявил, что сотрудничать с ВСЕХБ – значит, сотрудничать с атеистами.
Инициативный союз начал жить самостоятельной жизнью и категорически отказывался регистрировать свои общины. В качестве воплощения своего стремления к проповеди СЦ ЕХБ издавал и издает литературу, которую инициативники распространяют бесплатно, организуя евангелизационные палатки. По данным ВСЕХБ, в СЦ ЕХБ на 1 января 1972 г. входило 452 общины, то есть около 18 000 верующих. В 1966 г. движение инициативников достигло пика и насчитывало в своих рядах около 155 000 сторонников.
В 1966 г. Яков Жидков выступил перед съездом ВСЕХБ и просил простить его за участие в подготовке Устава 1961 г. и секретной инструкции, однако инициативники на уступки не пошли. Непримиримая позиция инициативников вызвала гонения на них со стороны властей. Совет церквей породил множество бескомпромиссных мучеников за веру, не желающих подчиняться диктату государства. За годы существования Совета церквей около 30 братьев умерли в заключении и среди них Н. П. Храпов, Б. Т. Артющенко, Я. Ф. Дирксен и И. М. Остапенко. В тюрьме содержали глубоких стариков из числа инициативников (С. Т. Голева, П. А. Серебренникова). В мае 1966 г. инициативники устроили публичную демонстрацию в Москве, чтобы привлечь к себе внимание властей, за что все ее участники были арестованы. Наиболее известные служители СЦ ЕХБ (фактически все руководство), за которыми постоянно следила милиция и органы безопасности, переходили на нелегальное положение и разъезжали по стране, посещая и окормляя общины. За обучение детей, издание литературы и проведение молитвенных собраний органами безопасности было репрессировано около тысячи человек.
Люди, входящие в Совет церквей, привыкли проводить молитвенные собрания в лесах, на пустырях и других безлюдных местах, скрываясь от чужого глаза. За годы советской власти общины инициативников приобрели замкнутый характер. Пасторы оберегали членов общины не только от карающих действий государства, но и от влияния светской культуры. Контролировалось практически все: манера поведения и стиль одежды. Жесткие нравственные нормы и внимательное отношение к соблюдению всех требований Совета церквей братьями по общине – отличительная особенность жизни инициативников.
Лидером одного из них, евангелического, был Иван Проханов. Прохановцы отличались сравнительным равнодушием к богословским и богослужебным вопросам, в то же время более активно занимались проповедью, уделяли много сил и внимания социальным и политическим проблемам. И. С. Проханов строил планы преображения России на евангельских принципах и даже реформирования православной церкви.
Другое направление, баптистское, не имевшее общепризнанного лидера, но олицетворением которого может служить проповедник и богослов Иван Каргель. Представителям этого направления чужды социальные и политические вопросы, они больше думают о небесном, чем земном отечестве; братья по вере, проживающие в других государствах, им ближе не знающих истинного Бога сограждан. Благочестие, формы богослужения, поиски личных отношений с Богом – вот в чем смысл их веры.
Двадцатые годы были периодом короткого расцвета протестантизма. Коммунистическая власть, видевшая главного врага на пути своей окончательной победы в православии, сравнительно терпимо относилась к протестантам. Баптизм-евангелизм очень быстро распространялся по стране. В эти годы в России появилось пятидесятничество, которое успело закрепиться на русской почве буквально за несколько лет до тотальных репрессий.
С конца 20-х гг. советская власть утратила свое благодушие. Жесточайшие репрессии обрушились на всех протестантов – баптистов-евангелистов, адвентистов, пятидесятников, национальные лютеранские церкви немцев, финнов и др. К 1940 г. все протестанты находились на нелегальном положении, а некоторые небольшие церкви (например, реформатская или возникшие незадолго до революции российская Армия Спасения, методистская церковь) были уничтожены полностью.
Трудно было представить, что после советской власти протестанты смогут подняться из праха. Однако реалии сегодняшнего дня говорят о том, что последние двенадцать лет религиозной свободы стали годами наибольших успехов протестантизма по сравнению с другими вероисповеданиями и религиями. Успехи протестантизма особенно заметны на фоне общей низкой религиозности и относительной слабости других вероисповеданий.
К началу перестройки на территории нынешней РФ протестантизм был представлен баптизмом-евангелизмом (организационно оформленном во Всесоюзный союз ЕХБ и нелегальную организацию Совет Церквей ЕХБ – СЦ ЕХБ), пятидесятничеством и адвентизмом. Все остальные направления протестантизма либо не присутствовали в России вовсе, либо имели чисто символическое представительство. В большинстве регионов России был легально представлен лишь ВСЕХБ, он фактически и определял лицо российского протестантизма. В 40-е гг. (а кое-кого позже) власти принудили влиться в это объединение представителей различных протестантских течений. Результатом пребывания в одной централизованной организации стала определенная объединяющая идеология ВСЕХБ. Эта идеология должна была быть достаточно широкой и общей, так как во ВСЕХБ входили церкви с различными особенностями вероучения. Она принималась большинством руководителей союзных общин на протяжении многих десятилетий с 1944 г. до конца 80-х гг.
Баптистские черты, которые воплощались в усилении роли пресвитера в общине, достигли своего апогея и перешли определенную грань, разделяющую организационный централизм в общине, свойственный баптизму, и иерархичность, жесткий контроль в рамках большой разветвленной структуры, свойственные традиционным церквям. Пресвитер исполнял служение в общине, и на нем лежала вся ответственность за общинную жизнь. Верующие постепенно привыкали полностью доверяться пресвитеру. В качестве надзирателей за общинами в регионах был установлен институт уполномоченных ВСЕХБ (с 1947 г. – старшие пресвитеры). В рамках союза была создана жесткая система иерархии: старший пресвитер – пресвитер – диакон.
Одной из особенностей жизни общин союза было то, что практически вся религиозная деятельность сконцентрировалась на богослужении, состоявшем из чтения Библии, проповеди пресвитера и хлебопреломления один раз в месяц. Церковная жизнь для рядового верующего состояла в посещении Дома молитвы и следовании евангельским принципам в частной жизни. Пресвитер поддерживал членов своей общины духовно и морально, но при этом старался не поднимать в своей проповеди острых вопросов (о предопределении, отношении к государству, к евреям, к миссионерству и т. д.) и призывал верующих обратить внимание на свое внутреннее соответствие заповедям Божьим. Особую атмосферу создавали эмоциональные песнопения, которым уделялось достаточно большое внимание, и благоговейная обстановка богослужения. Начавшее складываться до революции 1917 г. особое русское благочестие евангельских христиан и баптистов окончательно оформилось именно в советский период. Оно стало видоизменяться только с конца 80-х гг.
Отношение к советской власти и в целом к государству было основано у руководителей союза на представлениях, сложившихся в 1920-30-е гг. Лидером евангельского движения был тогда И. С. Проханов. Он с самого начала пошел на соглашение с большевиками и попытался осмыслить социализм в христианском контексте. У Проханова была даже идея создания города Солнца, Евангельска, где жили бы коммуны христиан. Когда власти стали активно бороться против всех верующих, И. С. Проханов, покинув Россию, остался за границей. Социальный евангелизм Проханова и других евангельских христиан уже тогда переплетался с тем советским патриотизмом, который складывался во ВСЕХБ с момента его создания. Внутри союза сложилось мнение, что первое десятилетие советской власти было самым лучшим периодом в истории евангельского движения в России, а значит, и советская власть является самой подходящей для протестантов в России. Действительно, большевики создали в 20-х гг. сравнительно благоприятные условия для развития протестантизма, но и тогда власти стремились поставить жизнь протестантских церквей под полный контроль. В дальнейшем надежды евангельских лидеров не оправдались. Однако в официальных выступлениях руководство ВСЕХБ все же стремилось сохранить стереотип о «золотом веке» протестантов в 20-е гг. и лишний раз подчеркнуть согласие с советской властью.
В то же время нельзя сказать, что все одинаково хорошо относились к советской власти. Даже зарегистрированная община не обязательно следовала именно этой публичной идеологии, которая была согласована с властями. Многие общины регистрировались совсем не потому, что церковь, входящая в централизованную организацию, хотела сама подчиниться контролю советской власти, проверявшей и пресвитера, и кандидатуры на крещение. По жестким правилам ВСЕХБ креститься могли только совершеннолетние, достигшие 18 лет, хотя М. Орлов, заместитель председателя ВСЕХБ Я. Жидкова, заявлял о том, что люди от 18 до 25 лет слишком молоды и не должны составлять основной части крещаемых, что было одним из требований властей. Члены церквей в какой-то мере верили, что в их стране можно прожить легально в христианской общине и уйти от тяжкого бремени подполья, нелегального существования. Власти иногда разгоняли даже зарегистрированные общины, а оставшееся большинство просто привыкло к постоянному давлению властей. Для большинства это стало атмосферой, которая окружала их смиренное служение внутри общины.
В среде членов общин Союза ЕХБ сложилась определенная форма советского патриотизма, сначала в плане защиты Родины от внешнего врага в период Второй мировой войны, а затем в форме гордости за мощь и величие СССР, восхищение просторами и природой страны, где родились советские баптисты. Многие верующие участвовали в военных действиях. К примеру, председатель ВСЕХБ Яков Жидков потерял на войне двоих сыновей. Руководители ВСЕХБ подчеркивали, что советская власть разрешает им исповедовать свою веру. В выпусках «Братского вестника» особо отмечалась многонациональность в составе баптистских общин, подчеркивалась интернациональность Союза в целом. Подкрепляли патриотические чувства союзных баптистов и представления о том, что советская власть в идеале ставит перед собой благие цели и что сначала большевики дали протестантам определенную свободу. Кроме того, в статьях официальных деятелей Союза звучала мысль о том, что Господь управляет всеми народами и царствами, а поэтому Он поставил и укрепил советский строй вместо тюрьмы народов, каковой была царская Россия.
Из патриотизма плавно вытекала и советско-баптистская трудовая этика. Большинство рядовых баптистов работало на производстве или же в колхозах; они были простыми советскими трудящимися. Этика эта заключается в том, что настоящая любовь к Родине, к земле, на которой ты живешь, каким бы тоталитарным ни было государство само по себе, должна подкрепляться честным трудом и выполнением распоряжений правительства. В данном случае классическая протестантская этика честного труда, который делается во имя Божье, претерпела в рамках идеологии ВСЕХБ существенные изменения. Стала более ярко проявляться тема труда ради Родины, на благо социалистического строительства.
ВСЕХБ противостоял ее непримиримый идейный противник – Совет церквей ЕХБ (СЦ ЕХБ) – инициативники. Инициативное движение официально зародилось 13 августа 1961 г. в городе Узловая Тульской области, когда инициативная группа заявила протест московскому руководству ВСЕХБ. В нем в резких выражениях говорилось о том, что в уставе 1960 г. отражаются антиевангельские принципы. Авторы протеста писали: «В наши дни деятели ВСЕХБ являются исполнителями воли Сталина».
Сначала руководителями инициативного движения были А. Прокофьев и его помощник Б. Здоровец. После их ареста в 1962 г. группу возглавили Геннадий Крючков и Георгий Винс (Винс вскоре после этого был осужден, а затем и выслан после протестов мировой общественности прямо из лагеря в Америку). Инициативники выражали свое недовольство по поводу действий руководства ВСЕХБ и добивались проведения всесоюзного съезда, что было не предусмотрено Положением 1944 г. Когда неоднократные обращения во ВСЕХБ не принесли результатов, группа начала действовать самостоятельно и разослала во все общины свои послания критического содержания. Инициативная группа предлагала всем не отступившим вместе с ВСЕХБ от истины отделиться от Союза. В феврале 1962 г. инициативная группа образовала оргкомитет по созыву съезда, который неоднократно обращался с ходатайствами в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. 25 февраля 1962 г. оргкомитет инициативников выступил с предупредительным посланием к руководству ВСЕХБ, дав ему время на размышление. Однако 2 июня 1962 г. ВСЕХБ ответило открытым письмом, в котором говорилось, что действия инициативников инспирированы «врагом Божьим». После этого оргкомитет протоколом № 7 отлучил руководство ВСЕХБ от церкви. В августе 1963 г. инициативники обратились с письмом к Хрущеву с просьбой о созыве съезда баптистов.
Под влиянием деятельности инициативников и с разрешения властей в октябре 1963 г. ВСЕХБ впервые созвал всесоюзный съезд-совещание. На съезде вместо старого положения был принят новый Устав Союза ЕХБ. Но инициативный Оргкомитет не признал ни съезд, ни Устав. К 1965 г. к образованному инициативниками Союзу церквей ЕХБ (СЦ ЕХБ) отошло от ВСЕХБ около 100 общин, то есть более 10 000 верующих. XXXIX всесоюзный съезд ВСЕХБ, состоявшийся в октябре 1966 г., также не привел ни к каким результатам. Несмотря на отмену Инструктивного письма, на принятие другого Устава Союза, на то, что руководители официального Союза ЕХБ фактически покаялись и признали ошибочность подчинения напору властей в 1961 г., СЦ ЕХБ заявил, что сотрудничать с ВСЕХБ – значит, сотрудничать с атеистами.
Инициативный союз начал жить самостоятельной жизнью и категорически отказывался регистрировать свои общины. В качестве воплощения своего стремления к проповеди СЦ ЕХБ издавал и издает литературу, которую инициативники распространяют бесплатно, организуя евангелизационные палатки. По данным ВСЕХБ, в СЦ ЕХБ на 1 января 1972 г. входило 452 общины, то есть около 18 000 верующих. В 1966 г. движение инициативников достигло пика и насчитывало в своих рядах около 155 000 сторонников.
В 1966 г. Яков Жидков выступил перед съездом ВСЕХБ и просил простить его за участие в подготовке Устава 1961 г. и секретной инструкции, однако инициативники на уступки не пошли. Непримиримая позиция инициативников вызвала гонения на них со стороны властей. Совет церквей породил множество бескомпромиссных мучеников за веру, не желающих подчиняться диктату государства. За годы существования Совета церквей около 30 братьев умерли в заключении и среди них Н. П. Храпов, Б. Т. Артющенко, Я. Ф. Дирксен и И. М. Остапенко. В тюрьме содержали глубоких стариков из числа инициативников (С. Т. Голева, П. А. Серебренникова). В мае 1966 г. инициативники устроили публичную демонстрацию в Москве, чтобы привлечь к себе внимание властей, за что все ее участники были арестованы. Наиболее известные служители СЦ ЕХБ (фактически все руководство), за которыми постоянно следила милиция и органы безопасности, переходили на нелегальное положение и разъезжали по стране, посещая и окормляя общины. За обучение детей, издание литературы и проведение молитвенных собраний органами безопасности было репрессировано около тысячи человек.
Люди, входящие в Совет церквей, привыкли проводить молитвенные собрания в лесах, на пустырях и других безлюдных местах, скрываясь от чужого глаза. За годы советской власти общины инициативников приобрели замкнутый характер. Пасторы оберегали членов общины не только от карающих действий государства, но и от влияния светской культуры. Контролировалось практически все: манера поведения и стиль одежды. Жесткие нравственные нормы и внимательное отношение к соблюдению всех требований Совета церквей братьями по общине – отличительная особенность жизни инициативников.
Из книги «Религия и общество»,
Кестонский институт
