Сейчас в средствах массовой информации – в газетах, по телевизору – принято сравнивать, что было раньше и что сейчас. Идет ли речь о школьном образовании, о ценах на гречку, о справедливости, о детских лагерях, о кинофильмах.
Сравнивают не только советское и сталинское время, сравнивают сегодняшний день с днями «свобод» и перестройки. И как у многих рухнули надежды на новую жизнь, которые возникли у народа в 90-е годы. Показывают старые фотографии – переполненные площади митингующих.
Сейчас тоже иногда показывают народные «массы», когда речь заходит об очередном визите наших руководителей на Дальний Восток. Журналисты различных газет открыто смеются над профессиональным пиаром – как все чисто одеты, как все радуются жизни и никто не жалуется ни на что, разве что на погоду.
Как обычно, осенью добрый внук везет меня на кладбище убрать высохшие цветы. Сделать что-то минимальное, чтобы могила не выглядела заброшенной. Ездить самой у меня нет возможности, а внук с машиной, естественно, очень занят, но откликается.
В последний раз подивилась очередным «новостям» - для богатых клиентов теперь специально подготовлены и расчищены удобные территории, посыпаны песочком, расчерчены метры, никакой травы и тесноты. Красота! Для праха элиты – или просто для тех, кто при деньгах, - для успокоения тела все готово! Добро пожаловать!
Это нечто новое, если можно это явление назвать новым. Еще раз порадовалась, что за обители Христа никому ничего платить не надо. Христос успокоил надеющихся на Него: «У Меня обителей много…»
Как известно, земля, примыкающая к кладбищенской церкви, где отпевают покойников, стоит дороже всего. Рассуждали с внуком, какая логика у людей, которые платят большие деньги, добиваются своего? «Блажен, кто верует, - тепло тому на свете», - сказал поэт.
Какая логика? Доносится запах ладана? Доносится пение при отпевании? Стены излучают столь нужную для всех святость? Или просто почетное место? Дефицит? Вас много, а церковная стена одна? Святость, вход на небо – любой ценой?
Это не новое, вспомним индульгенции… Ничего нового нет, как сказал мудрый Соломон.
Кладбищенская тема, тема похорон и поминок – тема житейская, спорная, говорить и спорить можно долго. Как и сама тема вечности. Отчего Христос да и апостолы так мало говорили о предстоящем, о небесных обителях?
Христос сурово сказал: что говорить о небесном, если и в земном мало кто понимает? Поэтому я всегда со скептицизмом воспринимаю рассказы и свидетельства тех, кто что-то видел и слышал во время клинической смерти, в наркотическом состоянии или просто во сне. Толкователей снов было много и в старое время. Как и описания рая и ада – это есть и в древней литературе и в современных фильмах. Сказано – не видел то глаз, не слыхало ухо… А мы все фантазируем и спорим, от Бога этот сон или видение или от темных сил?
К одной моей знакомой после смерти любимого мужа покойник, якобы, в плоти приходил ночью. От кого было это? И как это назвать? По моему совету она стала молиться Христу, с детской верой – и «посещения» прекратились.
Спорить о том, насколько правдиво описал Гоголь Вия и других бесов, не буду. Но в свое время, когда читала литературные лекции, повторяла, что и у Гоголя и у Булгакова с его Воландом описано человеческое, реальное, всем нам, увы, знакомое.
Проявление различных сил – небесных и преисподних – многоразлично и многообразно. Лучше просить Господа сохранить нас от разных видений, заниматься живыми людьми и их житейскими проблемами. И не ссылаться на подсознание.
Иногда мне приходится слышать от набожных женщин высокие слова касательно исполнения Святым Духом или что-то подобное. Когда есть возможность, стараюсь как-то снизить градус высокой духовности. Говорю о том, как важно и как трудно варить, а главное, подавать с любовью, без раздражения утреннюю кашу мужу.
Вначале мои собеседницы возмущаются моим бытовизмом, а потом – соглашаются. Каждое утро? Да еще с любовью? И чтобы не подгорела? И чтобы вы не отвлекались на телефонные звонки или еще на что-то неотложное?
Как говорится, трудно, но возможно! Любому? И да, и нет…
Помню, когда меня уволили из редакции «Ленинградской правды», больше всего радовался один близкий мой родственник. Он все повторял: «Наконец-то ты будешь варить и подавать с любовью суп и кашу мужу! И никуда при этом не спешить, не опаздывать, спокойно сидеть рядом за столом!» Я тогда не соглашалась, а теперь сама говорю это знакомым. Великое и нужное служение.
Нам много говорят – и справедливо – с церковной кафедры про поприще. Семейное поприще – трудное, но очень полезное для нашей души, которая то и дело норовит лениться, жалеть себя.
Нынче лето было, как известно, жаркое, а май и июнь – холодными, дождливыми. Мой муж любит работать за компьютером на даче, где ему никто не мешает. И мое поприще заключалось в том, чтобы топить печку. Причем – главное! – топить без раздражения. От дождей дрова сырые и раздражение и саможалость – неизбежны. И тогда это не поприще, а каторга.
Так что у всех нас есть свои «эльбрусы» и «гималаи». Для одних – ухаживать за тяжелобольным и любить его и жалеть. Для других – прощать мужа. Для меня нынче – топить печку без раздражения. Получается не всегда…
Я не против высоких слов о высоком. Но жизнь наша, как известно, состоит из мелочей, а для Господа мелочей нет. Думаю, у каждого есть постоянный источник раздражения. И порой мы каемся перед причастием, а раздражение вылезает потом самым прозаическим образом. Хорошо сидеть в церкви по воскресеньям и отдыхать от бесконечной домашней суеты. И повторять – все суета и томление духа… Но от печки не убежать!
В свое время, когда я давала в школе библейские уроки, мы разбирали с ребятами притчу о десяти девах. И рассуждали, что такое масло, которого трагически не хватило неразумным девам? Версий было много, но я предложила детям самое простое и близкое: кто с каким чувством выносит во двор мусорное ведро? На этом уровне все поняли и оживились: никто не любит делать эту нехитрую процедуру. Особенно мальчики.
Потом мы это мусорное ведро не раз вспоминали. Я спрашивала: кто из вас сегодня сделал доброе дело? – Молчание. Кто вынес мусорное ведро без раздражения? Будете ли вы этим хвастать перед Господом, когда встанете перед Белым престолом? – Смех…
И я снова повторяю сама себе: Господи, помоги быть верным в самом малом!