Deprecated: Function split() is deprecated in /home/mirtru/gazeta/content/index.php on line 221
А о чём оно, Рождество? / Интернет-газета «Мирт»
Главная / Статьи / Писания / А о чём оно, Рождество?
А о чём оно, Рождество?
А о чём оно, Рождество?
20.12.2013
1284

«…Немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков…»

1 Кор. 1:25

«Бог, любя, учит нас посредством контрастов, так как мы – падшее творение: Божий путь в сравнении с моим путем, … Божьи пути настолько отличаются от моих путей, что я неспособен усвоить их простым методом проб и ошибок»

Ф. Дэвис

 

А мы ничего не упустили?

 

Рождество – это праздник. В праздники мы отмечаем события. В Рождество большая часть планеты вспоминает рождение Младенца Иисуса. Наверное, большинство детей знают это. Большинство взрослых тоже знают, только вряд ли их это впечатляет…

Христиане отмечают пришествие в мир Спасителя. Если завернуть покруче, по-богословски, то мы празднуем Боговоплощение, явление через непорочное зачатие Предвечного Слова в мир ради нашего спасения, гипостатическую тайну (соединение двух природ – божественной и человеческой) и благородный кеносис – жертвенное божественное снисхождение, самоунижение. Все это столь возвышенно, вызывает восторг и благодарность, и неизменно, из года в год, дает множественные поводы для бесед и дискуссий.

…А также для проповедей. Один из самых читаемых с кафедр текстов в Рождественский период – Евангелие от Матфея 1:18-25, а стихи в нем, которые привлекают больше всего внимания, – 21-23:

«Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог».

Все настолько же торжественно, насколько и ясно! Канонический текст на Рождество, вещающий о боговоплощении и, конечно же, о непорочном зачатии! Разве не это подразумевается в Провозвещении: «…родившееся в Ней есть от Духа Святого … Дева … родит Сына…». Вот она, весть Рождества! Все это истинно и укрепляет веру!

Но не упустили ли мы что-то важное? Думал ли Матфей, когда писал эти слова, о том же, о чем думаем мы века спустя? О том же ли думал древний пророк (Ис. 7:14), которого цитировал Апостол? Был ли обеспокоен Матфей вопросом непорочного зачатия задолго до возникших в церкви споров по этому поводу? Представлял ли себе Исаия так же, как мы сегодня, Боговоплощение и пророчествовал ли он о непорочном зачатии Мессии?

Даже если утверждать, что Исаия, будучи лишь инструментом-глашатаем Яхве, прорек вхождение Его в мир через непорочное зачатие, сам не осознавая, что говорил, то можем ли мы предположить, что было в речении Исаии и то, что он отчетливо понимал? Могло ли его изречение обладать и универсальной ценностью, некоей вестью, адресованной ему, его народу, да и всему миру во все времена, помимо конкретного загадочного чуда Богоявления?

А Матфей? Какую ценность он нашел в словах Исаии, что решил сослаться на него во введении в свое Евангелие? Что за посыл, основанный на опыте Исаии, подразумевается здесь, адресованный своим первым читателям-иудеям?

Недостаточно приписывать судьбоносному повествованию Матфея наши современные интересы, чтобы по достоинству оценить его. Возможно, мы действительно что-то упустили в текстах, как Исаии, так и Матфея, не придавая значения замыслам их авторов.

 

 

Пусть Исаия расскажет…

 

Исаия был пророком. Задача пророка – объявить людям Божьи пути; по Фоме Аквинскому – это «проповедовать и учить истине». Это если просто. Можно и глубже и более емко, так, что потребуется внимание, чтобы разобраться: задача пророка – донести до народа символы, бросающие вызовы сложившейся безнадежной ситуации своей новизной (Брюггеманн).

Враги напали на Иерусалим, но не могли взять его (7:1). Вроде бы отлегло. Но нет: один враг объединился с другим против Иудеи, и царь впал в панику. А где царь, там и весь народ (7:2). Паническая тревога – признак неверия. Встреча царя с пророком произошла у системы водообеспечения, которую, видимо, царь осматривал, готовясь к осаде. Господь отправил туда Исаию (имя означает «спасение от Господа») вместе с его сыном Шеар-ясувом («остаток вернется») (7:3). Вполне символично!

Весть пророка нехитра: наблюдай и будь спокоен, не страшись и не унывай (7:4)! И это на виду у приближающегося врага!? Как же можно быть спокойным, если враг у ворот!

Пророк с именем «Спасение от Господа» продолжает вещать: враги «умышляют … пойдем … возмутим … овладеем … поставим…», но – «Господь Бог так говорит: «это не состоится и не сбудется» (7:5-7).

Это значит спасение! Только поверь! И предупреждение, для пущей верности: «Если не устоите твердо в вере, то не устоите вовсе!» (7:9).

Утешение и уверенность уже близко! Настоящая благодать от Бога! Господь предложил царю просить знамения, причем любой сложности (7:11).

Чего еще можно желать, когда Господь так идет навстречу? Но царь отказывается под богобоязненным предлогом (7:12). Так ли он благочестив? Или же просто не рискует поверить Господу?

Позже в истории видно, насколько он лебезил перед более сильными врагами, которые захватили-таки Иерусалим, – что типично для правителя мирского пошива. Людей боится и заискивает перед ними; Бога не боится и не верит Ему. Пути человеческие кажутся более проверенными, чем пути Божьи…

И после этого Исаия изрек предсказание (7:14-16). Несмотря на упрямство и неверие людей, Господь даст знамение, демонстрирующее Его силу спасать. Некая женщина (девственница или просто молодая женщина – не уточняется), вероятно, известная царю, – чтобы знамение было ему очевидно, – родит сына, и именно этот ребенок будет точкой отсчета Божьего избавления Иерусалима от врагов, служить для мониторинга событий. Его назовут (или прозовут) «Эммануил» и он будет напоминанием о верном Божьем присутствии и опеке над Его народом. К его приблизительно двухлетнему возрасту враги, которых ныне боится царь, канут в небытие.

«Но при чем здесь ребенок!» – бьются, как птица в клетке, мысли царя. Наемники, подкупы, покровительство за деньги от сильных мира сего, солдаты, колесницы и все подобное – вот привычные и верные средства решения проблем и отведения угроз, одним словом, спасения! Но пророк настаивает на ребенке…

Так Исаия объявил Божий неожиданный путь решения проблемы царю, обремененному самомнением и неверием. Исаия донес до самовлюбленного царя символы, которые бросили ему настоящий вызов, – своей неприемлемостью и нестандартностью с человеческой точки зрения. Он стоял перед выбором: поверить Богу или себе, пойти Божьим путем, кажущимся абсурдным, или своим путем, привычным и нормативным.

А Бог любит поступать иначе, чем люди, иногда – прямо противоположно. Зачем? Почему? Все просто: чтобы никакая плоть не хвалилась, а хвалящийся хвалился бы Господом! Чтобы было не по делам и заслугам, а по благодати, не по справедливости только, но и по милости. И, наконец, чтобы возвысить смиренное и сокрушить сильное, ибо Он гордым противится, а смиренным дает благодать.

Так этот эпизод становится классическим уроком о необходимости и богоугодности веры в неприметные пути и средства Божьи по осуществлению Его замыслов в падшем и мятежном мире, уроком веры в Божьи пути и средства, противоречащие человеческим!

 

 

А теперь ты, Матфей, про смысл Рождества…

 

Матфей не понимал Рождество по поздне-христиански. Перед ним не стояли вопросы, которые позже породили христианскую христологию и мариологию. Он цитировал из Септуагинты, говоря «Се, Дева…», и, естественно, относился к «благодатной» с почтением, как и принял бы за истину догмат о непорочном зачатии. Но не вопрос девственности Марии и не непорочное зачатие Иисуса беспокоили Матфея.

Евреи I века н.э., включая и читателей Евангелия, так называемую «общину Матфея», были столь же пропитаны мирскими стереотипами, как и в древности при царе Ахазе. И эти стереотипы нужно было откорректировать!

Они ожидали Мессию, соответствующего общепринятым представлениям, – воина, лидера, мстителя – освободителя в этих смыслах. В том числе был и Иосиф, муж Марии. К счастью, он был подлинно верующим евреем, чем обуславливается его благородное отношении к Марии (1:18-19, 24). И вот, в его верующее, открытое к Божьим путям сознание, прозвучало объяснение Ангела со ссылкой на седьмую главу пророка Исаии.

Иосиф понимал посыл свыше: когда-то Бог спас Иерусалим необычным, не человеческим способом, привлекши малое дитя. И теперь, по тому образу, Спаситель явится настолько необычным путем, что люди, порабощенные исключительно человеческим путям и способам, не заметят, не придадут значения, или же попытаются избавиться от него. Родившийся от Духа Святого, в семье плотника, в одном из малых местечек Иудеи…

И не примут же, не поверят, подобно Ахазу в древности! Чтобы заметить и принять нестандартные, по-человечески неприемлемые божественные действия, нужна вера. Явление подлинного Божьего Мессии противоречит привычным, разумным по земным критериям образам, путям и средствам. Мирская мудрость и человеческие способности, достоинства и заслуги в осуществлении Божьих целей не работают.

Малое станет великим. Скромное победит сильное. Из горчичного зерна вырастет ветвистое дерево. Отверженный станет избранным. И только верующий это заметит, оценит и примет. Таково Божье благоволение: открыть сие младенцам и сокрыть то от мудрых (Мф. 11:25-26). Для сильных, умных, способных, заслуживающих и достойных – эти пути оскорбительны и вызывающи!

По причине своей веры Иосиф и рискнул принять в жены беременную молодую женщину. В отличии от Ахаза он поверил Ангелу. И послужил отличным примером веры в необычные Божьи пути – очень уместно для вводной части Евангелия от Матфея! Очень поучительно для предубежденных читателей Евангелия всех времени и народов!

 

 

Итак, Рождество – это…

 

У меня нет намерений блеснуть оригинальностью. И нет никаких неортодоксальных намерений. Но как же не хочется упустить из внимания библейский посыл, связанный с повествованием о рождении Иисуса по Матфею, посыл, упрямо напрашивающийся, если мы читаем тексты в их литературном и культурно-историческом контексте.

Весть Рождества – это объявление всему миру, что Богу угодно спасти мир принципиально такими путями и средствами, какие падшему и мятежному человечеству не пришли бы в голову, а если и пришли бы, то оно неспособно было бы их реализовать.

Это смиряет человека и бросает ему вызов веры. И это одинаково применимо как к погибшим грешникам, естественно живущим по-мирски, так и к христианам, которые сползли к житию, опирающемуся на мирские принципы.