Задумывались ли вы о том, какой была бы наша жизнь, если бы из нашего питания исчезла вся твердая пища? Если бы в магазинах перестали продавать мясо, рыбу, острые соусы, алкогольные напитки и т. д., а продавали бы только молоко, творог, сметану и минеральную воду? Хотя некоторые люди как раз об этом и мечтают, потому что еще никто не отравился молоком, творогом и сметаной (свежими). Зато у людей всегда были проблемы с мясом, острыми соусами, а уж об алкогольных напитках и говорить не приходится. Пьянство является бедствием для многих людей, а то и целых государств. И все же я против, чтобы из магазинов исчезала твердая пища и даже алкоголь. Почему?
По моему убеждению, пьяницами становятся вовсе не по причине доступности алкоголя, а из-за плохого воспитания и неумения пить. А запреты на алкоголь, как свидетельствует жизнь, приводят, скорее, к обратному результату, создавая ажиотаж по поводу запрещенного. Однако подойдем к этому вопросу концептуально: для чего человеку нужна молочная пища, а для чего твердая.
Младенец питается молочной пищей, потому что он не способен питаться твердой, у него нет зубов. Молочную пищу легко усваивать, ее нужно лишь глотать. На ее потребление и переваривание младенец практически не затрачивает никаких усилий. Разве что рот нужно открывать. То же самое верно для легкой духовной пищи, словесного молока, что, видимо, дало основание апостолу Павлу прибегнуть к такому сравнению. Духовное молоко – это однозначность, ясность и простота, которая воспринимается, как нечто само собой разумеющееся. Это азбучные истины, легко доступные для восприятия и понимания. Павел называет молочной пищей начатки учения Христова: учения о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о вечном суде. Можно сказать, что духовное молоко – это доктринальная основа религии, неизменная и однозначная. То, во что нужно просто поверить, без всякого исследования.
Молочное питание необходимо абсолютно всем, однако Павел считает его недостаточным, если человек стремится к совершенствованию. В определенный возрастной период у человека вырастают зубы, и нужда в питателе отпадает. Папа и мама могут прекратить пережевывать пищу своему дитю. Он уже способен к самостоятельному пережевыванию. Простая истина! Но для многих, увы, она остается закрытой. Я имею в виду духовную сторону вопроса. Взрослые дитяти все еще бегают к своим пасторам, пророкам и учителям с самыми элементарными вопросами.
Откуда эта боязнь ответственности, страх перед возможной ошибкой и наше затянувшееся на неопределенный срок детство? Не от чрезмерной ли родительской опеки? А может быть, и от неверных доктрин, которым пытаются следовать многие верующие? Обратимся же к Библии.
Родители часто пользуются запретами, и до определенного возраста это срабатывает. Но вот наступает момент, когда...
Господь Бог сказал первому человеку: «От всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:16-17). Что это за дерево познания добра и зла? Откуда оно появилось и, главное, с какой целью? Писание говорит, что это дерево насадил в саду Господь (2:9). Но зачем, если плоды его смертельны и оно содержит в себе такую опасность для человека? Если Бог не хотел, чтобы человек ел с него плоды, зачем Он тогда вообще произрастил это дерево? Ясно, что Бог не творил человека марионеткой, запрограммированной на определенные действия. Бог дал человеку свободу, то есть возможность выбора. Но почему в качестве этого выбора появляется дерево познания добра и зла? Почему бы Богу не посадить просто дерево зла, и все стало бы просто и понятно как день? Или Бог вообще против знания? Библия отвечает на этот вопрос неоднократно, говоря, что Бог побуждает человека к познанию: и Божьей совершенной воли, и окружающего мира, и себя самого, да и к различению добра и зла тоже.
Само название дерева подталкивает к мысли о том, что познание добра каким-то образом связано со злом. А именно, что познание добра, отличие добра невозможно без наличия зла. Как человек узнает, что добро, которое он имеет, действительно добро, а не зло? Если у него будет возможность испытать зло. Вместе с тем сама жизнь не зависит от познания добра и зла, о чем говорит наличие в саду дерева жизни, независимо от дерева познания добра и зла. Иными словами, человек мог бы жить и без познания, питаясь плодами с дерева жизни.
Для чего же тогда нужно познание, какова его функция? Многие высказывания Библии свидетельствуют о том, что познание необходимо для развития человека, для его совершенствования. Вероятно, что без познания человек оставался бы на одном уровне, не возрастая духовно и интеллектуально. Какой же отец не хочет, чтобы его дитя развивалось в этом направлении? И здесь возникает закономерный вопрос: если все действительно так, как мы описали, почему Бог запрещает первому человеку вкушать плоды с древа познания добра и зла?
Земной отец реагирует на столкновение его ребенка со злом очень болезненно. И тем болезненнее, чем меньше возраст ребенка, который не может себя защитить. Но с другой стороны, как еще научить ребенка себя защищать, если не столкновением со злом. Живя все время под защитой своего отца, может ли ребенок стать смелым и мужественным? Можно ли стать победителем без сражений?
Бог, как и всякий любящий отец, предвидя поражение своего неопытного сына, говорит ему: «Не ешь!» Ибо встретишься со злом и будешь сам нести ответственность за свои поступки. Сам будешь выпутываться из сложных ситуаций, а в конечном итоге умрешь. Я сниму с тебя Свою защиту. Но как иначе ты сможешь понять, на что способен ты сам? Как иначе ты научишься выбирать доброе и отвергать худое, если не попробуешь этого худого? Если не познаешь, что для тебя добро, а что зло?
Как действует механизм познания, мы можем видеть в истории соблазнения Евы. «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» – спрашивает змей. И в его вопросе уже содержится альтернатива, необходимость выбора: подлинно или не подлинно, да или нет, правда или ложь? И Еве необходимо в этом разобраться, чтобы дать правильный ответ. И хотя Ева правильно отвечает на вопрос змея, пересказывая слова Бога, однако следующим высказыванием змей прямо противопоставляет свою позицию Божьей. «Нет, не умрете!» – говорит змей. И тут перед Евой опять возникает выбор уже более серьезный: либо прав Бог, либо прав змей. Ева уже колеблется, а змей продолжает сеять в ней сомнения на этот раз уже в благости Божьей: «Но знает Бог, что в день, когда вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:5). Будто бы Бог не хочет, чтобы человек стал, как бог, и чтобы у него открылись глаза и он начал различать добро и зло! Змей тонко подменяет понятия: нежелание зла человеку со стороны Бога змей выдает за нежелание Бога, чтобы человек развивался в познании.
Для того чтобы разоблачить хитрость змея, Еве необходим был опыт исследования и познания. Ни того, ни другого у Евы не было на тот момент. В результате Ева, видя, «что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание», взяла плодов его и ела. Правда была перемешана с ложью, и Ева оказалась неспособной отличить одно от другого.
Из этой истории следует несколько принципиальных выводов, касающихся нашей темы. Во-первых, есть нечто, чего Бог не может сделать за человека, несмотря на всю Его огромную любовь к последнему. Это, конечно, вопрос выбора, – Бог не может решать за человека. И это связанный с выбором вопрос познания. Иначе говоря, из того факта, что Бог обладает мудростью, еще не следует, что такой же мудростью автоматически обладает человек. Однако Бог дал человеку потенциальную возможность достигать этой мудрости. И эта мудрость неизбежно достигается путем познания, искушения злом.
Так что же получается, возможно, спросит обескураженный читатель: да здравствует дерево познания добра и зла? Да здравствуют искушения лукавого? Совершенно верно. Недаром же апостол Иаков пишет: «С великой радостью принимайте, братья мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка... Блажен человек, который переносит искушение, потому что быв испытан, он получит венец жизни вечной» (Иак. 1:2-4, 12). Из этих слов апостола, кстати, можно понять, почему Бог, изгнав Адама и Еву из рая, поставил на востоке у сада Эдемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни (Быт. 3:24). Сие необходимо для испытания человека и обретения им совершенства. Иначе говоря, человек должен пройти весь путь познания, который ему предопределен. И без этого пути искомого совершенства не достичь.
Следующий вывод говорит о том, что познание совершается через искушение. То есть для познания необходима альтернатива, выбор, наличие и столкновение двух противоположностей, двух позиций. Вот для чего, оказывается, нужна свобода – для предоставления этого выбора. Ведь отсутствие выбора – рабство, и рабом можно быть даже у самого доброго хозяина, не правда ли. Свобода же требует от человека самостоятельности и ответственности за свой выбор.
И, наконец, третий вывод. Ситуация выбора подводит человека к необходимости исследования и различения добра и зла. То есть делает человека опытным, перенесшим искушения, искушенным. Без постоянного выбора человек не может тренировать свою способность к различению, к пониманию и исследованию возможностей. Прежде чем сделать правильный выбор, человек должен различить то, между чем он этот выбор делает. А для различения он должен исследовать дело. И весь этот процесс невозможен без наличия самого выбора.
Как свидетельствует история, христиане очень хорошо поняли истину о том, что правде противостоит ложь. Но очень плохо поняли значение самого этого противостояния, его смысл и необходимость. В результате они стали бежать от него, попытались запретить ложь. Церковь объявила войну всякой альтернативе, всякому искушению, всякому исследованию. Настаивая на безоговорочной вере своим догматам, церковь запретила свободомыслие. Думающий самостоятельно человек уже слыл еретиком, и всякое мнение, не совпадающее с ортодоксальным, объявлялось ересью. Еретические книги сжигались. Следом за ними часто в костер посылались их авторы. Опасаясь вольнодумства, чтобы немощные не искушались, церковь запретила прихожанам самостоятельно читать Библию. С наукой велась беспощадная война.
Древо познания добра и зла пытались срубить под корень. До сих пор существуют теологи, которые под страхом смерти запрещают вкушать плоды с этого древа! В результате принятых мер наступила эпоха пуританизма, воспринимаемая как победа над искушением. Казалось, дьявол побежден, и наступила всеобщая святость! Так человечество вступило в эпоху... атеизма. Война с дьяволом на деле обернулась войной с Богом. Утверждая истину, люди перестали ее познавать и погрузились в безбожие. Изгоняя всякое сомнение, как альтернативу вере, как то, что веру подрывает, люди утвердили догматизм и доктринерство, которые и явились истинными врагами живой веры. Ведь всякое исследование начинается с сомнения: а подлинно ли. А все новое отвергает старое.
Как сказал Иисус: старые мехи не пригодны для молодого вина. Из церкви была изгнана свобода как оптимальная среда для искушения. Здесь тоже произошла тонкая подмена. У церковников появилась своя свобода, фактически свобода от свободы, которую назвали свободой от греха или духовной свободой. Но свобода от греха – это праведность, которая является следствием правильного использования свободы, а не самой свободой. Свобода – это возможность выбора, альтернатива. В церкви же господствует официальное мнение, которое и называется истиной, а следование ей – праведностью. Но разве это настоящая праведность, когда нет в ней любви? И разве может быть любовь без свободы?
Свободный человек – это человек, который достиг свободы и утвердился в ней. Человек, умеющий противостоять искушениям, умеющий различать добро и зло и делающий правильный выбор. То есть это человек, ответственный в своих решениях, умеющий пользоваться даром свободы. Человек, не искушенный, не наученный, не различающий добра и зла, не умеющий рассудить между одним и другим, бежит от свободы. Она опасна для него, таит в себе угрозу, как дерево познания добра и зла. Свободному человеку можно все, как говорит Павел: «...все вам можно, но не все полезно».
Немощный человек в свободной среде постоянно сталкивается с соблазнами и стремится себя от них оградить, чтобы не упасть, не соблазниться. Потому-то он и бежит от свободы, бежит от ответственности за принятие решения, с удовольствием перекладывая ее на других людей: на родителей, на начальство, на пасторов, на церковь...
Итак, твердая пища, по моему представлению, это и есть плоды с древа познания добра и зла. Что ты вынесешь из вкушения этих плодов: добро или зло? Преткнешься и упадешь, разочаруешься и разуверишься или же, наоборот, утвердишься и окрепнешь, научишься и обретешь опыт? Да, существует при этом колоссальный риск. Но кто сказал, что жизнь – это легкая прогулка, а не смертельно опасная и полная испытаний стезя.
Твердая пища – эта та пища, которую нужно пережевывать своими зубами, самостоятельно. Это то, над чем нужно думать, исследовать, размышлять, порой в муках и сомнениях отыскивая истину. Это те ситуации, которые ставят человека на грань между победой и поражением, между жизнью и смертью, между добром и злом. И пребывая в тепличных условиях, как первые люди в Эдемском саду или как многие современные верующие под толстым доктринальным покрывалом своих общин, человек не способен развить в себе тот потенциал, который заложил в него Бог.
Многие качества человек может вырабатывать только в экстремальных условиях, например, веру он может развивать, лишь преодолевая трудности. Мудрость же достигается путем различения, размышления, исследования дела, упражнения способностей к пониманию. Ложь нужно уметь отличить от правды, в противном случае гарантировано заблуждение. Поэтому верующему, как впрочем и любому человеку, необходимо учиться думать. Кто не хочет думать, тот и не может думать и не способен к употреблению твердой пищи. А значит, никогда не достигнет совершенства.
