Хотя много отнято, многое осталось: и пусть
Мы не такие сильные, как в прежние времена,
Когда могли двигать землю и небеса (чем стали, тем и стали!).
Сердца бьются так же героически.
Время и рок ослабили тело, но не исчезло желание
Искать, стремиться, находить и не пресыщаться.
Теннисон, «Улисс»
Разменяв свой пятый десяток, я пережил один из тех критических моментов, о которых говорится в данной книге. Этот момент пришел в процессе старения, и я стал муссировать новый для себя вопрос: «Каким стариком хотел бы я стать?»
Потом я часто беседовал с людьми на эту тему. Порой люди улыбались, слыша этот вопрос. Они думали, что это шутка. Но это не шутка.
Ответ на вопрос «Каким стариком ты хотел бы стать?» не включает в себя описание местности, где я хотел бы жить в старости (я предпочитаю Новую Англию). Не имелись в виду и финансы (надеюсь, что они будут достаточными). Скорее он связан с характером, личностью, стилем жизни.
Честно говоря, этот вопрос частично был вызван личным наблюдением: годы старости не всегда считаются самым привлекательным возрастом. Если мои наблюдения верны, в старости я не часто буду получать приглашения от молодых людей поиграть с ними в мяч.
Эта неприятная перспектива задела меня, потому что я осознал: преодолев барьер взросления, в не очень отдаленном будущем я вступлю в ряды стариков, и более молодые люди будут называть так моих ровесников. Я могу попасть им на язычок.
Многие персонажи Библии сохраняли мощное и положительное влияние до самых преклонных лет. И возникает ощущение, что с этими людьми было бы приятно и полезно познакомиться. Представляется также, что в последние годы были лучшими в их жизни.
Именно это, решил я, может быть важным при анализе вопроса «Каким стариком Вы хотите быть?» Мой ответ: человеком, рядом с которым приятно находиться, потому что в последние годы жизни он делает свое дело наилучшим образом и демонстрирует свои лучшие черты.
Постоянно думая об этом, я начал составлять список знакомых стариков, которые — с моей точки зрения — в последние годы жизни переживали самый ее расцвет. Очень скоро стало ясно, что я знаком со множеством стариков, но список «подходящих» получался угрожающе коротким.
Список был коротким по нескольким причинам. Резкость, придирчивость и раздражимость любого из этих стареющих людей могли свидетельствовать, что эти неприятные качества всегда были свойственны им, но не так явно проявлялись в прошлом. Я смотрел внимательно и видел, что многие старики в конце жизни склонны к обвиняющей критике. Я заметил, что некоторые просто жили прошлым и не видели большой радости в том, чтобы уступить дорогу следующим поколениям, шагающим в будущее.
Каждый старик в этом списке имел личные особенности, и у меня даже было подозрение, что если бы они встретились, то могли и не понравиться друг другу. Но, размышляя об этих людях и о том, каковы они, я продолжал искать ответ на вопрос, что заставляет их жить по зову сердца и по велению души?
Слово благодарность первым пришло мне в голову. Оценивая беседы, переписку и личное общение с этими людьми, я открыл в них это качество. Все они признавали, что в первую очередь следует заботиться о других, а не о себе. А также необходимо чувствовать, не мешаешь ли ты благу окружающих.
В Послании к Римлянам апостол Павел отмечал, что основным признаком разложения культуры следует считать неблагодарность (Рим. 1:21). Говорим мы о культуре или о дружбе, мы замечаем, что один из первых признаков потери работоспособности — это исчезновение мотива благодарности.
И благодарность имеет тенденцию исчезать в процессе старения. На смену ей приходит напыщенность, повышенная требовательность. Напротив, дух благодарности не приходит естественным образом. Для большинства из нас он должен стать объектом тренировки.
Благодарность требует зоркого взгляда, чтобы заметить то, что легко пропустить. Но старики, о которых я говорю, обладают таким взглядом и не устают благодарить: Бога — за хорошее здоровье и новые возможности, своих жен — за любовь, друзей — за одобрение и компанию, молодых людей — за то, что не забывают о них.
Вторая отличительная черта стариков, попавших в мой список — это их подлинный интерес к достижениям молодых поколений. Они с радостью наблюдают за успехами своих молодых друзей. Они первыми издают возгласы ликования, первыми высказывают одобрение по поводу их достижений.
И молодые ошибаются, если думают, что это легко. Потому что существует практически непреодолимое желание проявить ревность и свести к минимуму то, чего способно добиться молодое поколение. И когда старики напоминают в очередной раз, что лидерство и инициатива переходят к молодым, практически неосознанно возникает мысль: «Почему я не смог этого сделать?»
Старики из моего списка живут в согласии с таким положением вещей. Они не только не завидуют тем, кто моложе, — они посвятили себя помощи молодым, где это только возможно.
Изучая общие черты людей из моего списка, я пришел в восхищение от того, что разум их продолжает оставаться острым и подвижным. В отличие от многих других, они не прекращают мыслить, не перестают впитывать новые идеи. Они движутся к новому.
Поэтому эти люди вдумчиво читают, причем чтение их разнообразно. Они изучают богословие, текущие события, историю, новые технологии, современные достижения культуры. Их язык развивается, они осведомлены относительно того, как и где что происходит. Они имеют свое собственное мнение и могут его отстоять. И это — мировоззрение не вчерашнего, но сегодняшнего дня. Перемены — не враги им, а друзья.
Одно из свойств, впечатляющих меня в моих престарелых друзьях, — их способность мыслить категориями, которые я называю макрокатегориями. Они обладают масштабным взглядом на вещи. Они смотрят на жизнь с наиболее обобщенной позиции и сопротивляются панике, когда внезапные события поражают всех и когда молодым людям начинает казаться, что наступил конец света.
Масштабное мышление принимает в расчет как долговременный ход истории, так и то, что Бог работает медленно, практически неощутимо. И в этом заключается парадокс. Люди, которыми я восхищаюсь, знают, как изменяться, но не меняются ради самих изменений. Или, иначе говоря, они ощущают разницу между тщетными и существенными изменениями. Первые их не впечатляют, ибо они знают, как осуществлять вторые.
Старик, каким я хотел бы стать, никогда не уходит на покой. Иначе он сразу же заскучает. Уходит с работы? Конечно. Но на покой — никогда. Потому что люди такого типа заранее знают, чем они займутся, когда выйдут на пенсию. Это носит характер жизненной миссии или призвания.
Что касается стариков, о которых я говорю, то им в первую очередь свойственно желание отдавать, а не получать. Они призваны воплощать идею о том, что суть жизни и жизнеспособности — в развитии следующих поколений.
Старик, каким я хотел бы быть, обладает чертой, которая в наши дни попадается редко. Но у тех, кого я включил в список, она есть. Это свойство можно обозначить двумя словами: мягкость и сопереживание. Попробую объяснить, что я имею в виду.
Как-то в разговоре с группой я спросил: «Кто оказал наибольшее влияние на вашу личную жизнь?» Из более чем двенадцати человек, включившихся в беседу, большинство указало на своих дедушек. Это наблюдение удивило меня, но, оказывается, зря. Перейдя к рассказам о дедушках, мы обнаружили практически одинаковую подоплеку.
Дедушки, как правило, были добрыми людьми, которые обычно держались в тени и довольно медленно на все реагировали и с которыми у моих собеседников было что-то вроде союза, заключенного против родителей. Отцы и матери были озабочены проблемами собственного роста, а также тем, чтобы все в семье шло как подобает. Но дедушки (и бабушки) — совсем другое дело!
Доброта, терпение, милосердие. Быть милосердным и понимать, что в жизни есть более важные вещи, чем точность исполнения, сроки и накопление. Такое понимание делает личность более масштабной. Именно это лучше всего дается благородным старикам.
У моих стариков есть еще одно свойство: они продолжают от всей души, романтически любить своих жен. Я говорю о тех стариках, которые находят радость в своем браке после сорока или пятидесяти лет совместной жизни. Они с нежность прикасаются к своим женам, ласково разговаривают с ними, их глаза продолжают вспыхивать, когда они смотрят на них.
Но помимо всего прочего эти люди постоянно заботятся о развитии своих жен, беспокоятся об их удобстве, о качестве их жизни. Мои старики устраивают своим женам возвышенные духовные путешествия; они знают, как радоваться вместе. О своих женах они говорят возвышенно, с признательностью и благодарностью.
Это пришло не вдруг. Это было естественным с самого начала их отношений. И поэтому последние годы становятся для них самыми лучшими, самыми нежными.
В течение всей жизни мы тратим много сил, разбираясь с вопросами власти и контроля. Очевидно, мы должны обладать некоторой частью того и другого, но один из самых болезненных аспектов процесса старения — сознание того, что власть и контроль ослабевают.
Для некоторых стариков это оборачивается проявлением горечи и раздражительности. Они не могут вынести потери прежней власти — власти над своим телом, на работе, в своих организациях (в том числе и в церкви).
Но существуют иные формы власти. Мудрые люди не держатся за формальную власть. Они не стремятся управлять людьми. Они, конечно, заботятся о своем теле, но их не удивляет (и жизнь не кончается для них!), если их здоровье немного пошатнулось.
Старики, перед которыми я преклоняюсь, живут по велению души, поэтому их в первую очередь заботит способность говорить с Богом и сила мудрости. Эти старики знают, как молиться, и понимают, что самые жизненные моменты — это те, когда происходит тесный контакт с Богом.
Мои старики отошли в сторону, позволив молодым осуществлять программы и управлять организациями. Они не рвутся выступать на собраниях и спокойно реагируют на уговоры выступить. Они не стремятся соревноваться с другими. А когда им требуется общение, они осознают, что в первую очередь следует поговорить с небесами, а затем уже с людьми.
Старики, на которых я хотел бы походить, достигли в своей жизни той точки, когда полностью осознается смысл библейских слов: «Без Меня вы не можете ничего». И им не нужно бороться с этой истиной. Они видят молодых, потеющих в попытках обрести власть, управлять людьми, системами и деньгами, с гордостью говорящих о своих достижениях. И они улыбаются, ибо познали, что не это главное в жизни. Поэтому они с удовольствием предоставляют подобные занятия молодым, а сами пребывают в радостном общении с Богом.
И еще я хотел бы сказать о стариках, занесенных в мой список людей, на которых я хотел бы походить: они не боятся смерти. Умирание не задевает их так же, как и меня. Некоторые из них смеются, говоря об этом. Есть сотня способов умереть. Из них привлекательны только два. Остальные девяноста восемь следует избегать.
Но страх? Никогда! Эти люди осознали слова апостола Павла, говорившего о грядущей смерти: «… для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение. Если жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп. 1:21-24).
Из книги «Жизнь, благословенная Богом»
Издательство «Мирт», 2001
