Deprecated: Function split() is deprecated in /home/mirtru/gazeta/content/index.php on line 221
ДУХЛЕСС КАК ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ / Интернет-газета «Мирт»
Главная / Статьи / Творчество / ДУХЛЕСС КАК ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
ДУХЛЕСС КАК ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
ДУХЛЕСС КАК ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
24.09.2011
3206
«Какие ценности из тех, в которые свято верили наши деды, можно было теперь воспринимать всерьез? Патриотизм, религия, империя, семья, святыня брака, чинная солидарность, продолжение рода, воспитание, честь, дисциплина – теперь каждый в мгновение ока мог поставить все это под сомнение. Но к чему приходишь, отвергнув такие непреложности?..»
Дж. Оруэлл
«Все события и герои, вся мерзость и ужасы описанного общества выдуманы автором. Ибо реальность еще более омерзительна и ужасна».
С. Минаев «Духless. Повесть о ненастоящем человеке”

Начну сразу с заявления: "Одна из самых ярких и показательно характерных проблем русского человека заключается в том, что он часто путает и подменяет искренность духовностью". Как-то Николай Бердяев подметил: "Русский народ предпочитает смиренно грешить, нежели гордо совершенствоваться" («Судьба России»).

Так и герой Сергея Минаева в книге "Духless» искренне описывает все свои душевные гадости и срам окружающей его действительности. Эта книга стала отражением современных проблем нашего общества, автор выражает страдания и отчаяние моего неверующего современника. Книга была издана невероятно большим тиражом. И быстро была раскуплена. Видимо, есть спрос.

Мне уже давно рекомендовали прочитать этот роман. Но не без предупреждения: эта книга напичкана матом, отборными ругательствами и всяческими непристойностями. Прочитать эту книгу (для христианина) - значит спуститься в недра не просто литературного произведения, но подобно Данте в компании с Вергилием оказаться на одном из девяти кругов вокруг ледяного дна ада. (Если же мы рассуждаем а-ля Данте, то автор, как грешник, конечно же, находится где-то между вторым и пятым кругами - место сладострастников и чревоугодников.)

Прочитав пару первых страниц, эту книгу уже можно откинуть с отвращением в сторону. Однако мое любопытство оказалось сильнее. Особенно ввиду той мысли, которую однажды выделил Фрэнсис Шеффер: мы, христиане, должны стать солью земли, одновременно не боясь коснуться ее своими ногами.

При этом, читая это "произведение", я часто про себя угрюмо отмечал: а как ее, эту землю, не спутать в то же самое время с грязью? И, тем не менее, большее значение для меня имеет вопрос: а как мы можем разобраться в трудностях и болезнях окружающего нас мира, если не прислушаемся к больному и измученному дыханию человеческого тела? Чем оно болеет? Как определить диагноз? Ведь если церковь есть Тело Христа, то окружающий нас мир, по меньшей мере, тоже является телом. Хотя и не Христа.

У меня нет времени для того, чтобы предоставить все апологетические обоснования на вопрос о том, зачем я прочитал "от корки до корки" "Духless". Это не реклама книги. Это попытка понять жизненный круговорот мыслительной и душевной деятельности тех людей, которые обречены на духовную пустоту. Чем они живут? От чего они бегут? Где они пытаются найти ответ на свои "духлессные" искания?

Автор описывает столичную жизнь москвича и тех молодых людей, которые обязаны своим появлением временному интервалу 1970-1976 годов. Это жизнь менеджеров и коммерческих директоров. Корпоративная жизнь, коммерческие встречи, рестораны, деловые поездки, наркотики, проститутки, алкоголь, ночные клубы и бесконечные разговоры о моде - вот основные элементы и та основная канва, в пределах которых соткан роман. Мы читаем об авторе, который одновременно является героем своего произведения. Он бьется над экзистенциальным вопросом своего существования: для чего и ради какой цели я живу в этом городе?

Молодые люди, родившиеся в эти годы, стали свидетелями крушения советской идеологии. Советский Союз ушел в небытие, и они оказались в идеологическом вакууме, который мгновенно был заполнен буржуазной и гламурной бутафорией западной жизни. Как правило, поверхностной.

В действительности же, и мы знаем это от апостола Иоанна, большинство людей в современной России переплавили одних идолов на других. На смену коммунизму пришел западный консюмеризм. Люди алчут. Но не Бога. Они стали заложниками постмодернистской культуры самообмана.

Молодой человек пускает сопли со ссылкой на идеологию "совка", плачет по Вавилону, как будто бы ходить в коротких шортиках на парады с красным знаменем и под бой барабана было куда более духовно, нежели жить в современном мире MTV-шных подмен. Он проклинает Запад, хотя по-крупному его "развели" именно наши соотечественники: московские авантюристы и питерские коллеги. А заискивать перед ревизорами - древняя российская традиция, а не изобретение американских белозубых буржуев.

Автор ругает эту бесцельность и пошлость. И среди пошлятины (исключительно его собственной) и отборных ругательств читатель находит расточительность философских рассуждений о смысле жизни. Минаев цинично и с насмешками описывает как бессмысленность и скучность своей корпоративной службы в должности коммерческого директора, так и буржуазную (главным образом ночную) жизнь Москвы.

Герой романа - мизантроп. Он не видит добра в людях. Видит, как Гоголь, только рожи. Вокруг него одни овощи и быдла, напичканные микрочипами и прочим ментальным софтом люди-андроиды. Для Духлесса они руководимы только инстинктами: напиться, пробежать кокаиновую дорожку и с кем-то переспать. И он проклинает все на своем пути! Минаев видит вокруг себя театр абсурда.

Автор не хочет и не может увидеть в падших людях образ Божий, пусть запачканный и искаженный. Иисус этот образ разглядел, когда к нему привели женщину, взятую в любодеянии. Он увидел в ней не мумию, не куклу или не андроида – тот образ женщины, который мелькает перед глазами главного героя. Ведь он, герой книги, видит в женщинах только каких-то сладострастных гурий. Женщины в окружении Иисуса, некогда падшие, но ныне восстановленные, всегда личности. Забавно, но и герой писателя руководствуется теми же инстинктами, которые он высмеивает и презирает. Ведь Минаев не христианин. И дар видеть в людях образ и подобие Бога ему не дан.

Самое интересное то, что главный герой романа замечает правдивые вещи. Он справедливо иронизирует, описывая современный быт и уклад молодежи. Он задевает за живое националистические настроения молодых революционеров-лимоновцев, указывает на несостоятельность их незрелых рассуждений и противоречивость практической стороны их воззрений. Он сокрушительно бьет по поверхностному и стереотипному пониманию жизни. Субкультура интернета, бесконечные посещения бутиков, клиповое сознание роскошных девиц, бесконечные обсуждения новых брендов, бестолковые и пустые разговоры дельцов с Рублевки - все это становится мишенью для интеллектуальных издевательств автора. И не только это.

Автор и сам поступает несправедливо, когда, обличая пустоту и никчемность окружающего его мира, остается на том же уровне поступков, слов и дел. Поэтому, он и Духлесс. И из-за этого он ненавидит себя еще больше. В его словах имеется только мимикрия объективности и справедливости, а на самом деле мы замечаем оголтелый цинизм и человеконенавистничество. Автор ненавидит все, включая себя.

Он погружается в свои пространные рассуждения о сущности бытия и, понимая свое заточение и зависимость, не пошевелит даже пальцем, чтобы выбраться из своей депрессии. Вот в этом мы видим всю нашу русскость, эту обломовщину. Он искренне говорит о своей падшести, но этого еще так мало! Лютер называл такой грех homo incurvatus in se - человек, погруженный в себя. Это грех самосожаления, самобичевания и нарциссичной привязанности к своим же порокам. Это очень по-русски. Искренне, но подло. От всей души, но по-бесовски.

Еще одна интересная черта романа - отсутствие какой-либо попытки найти правду в церкви. Даже в официальной. Минаев только раз вспоминает почему-то храм Христа Спасителя и только в каком-то пошлом контексте. Понятно, что он описывает светскую жизнь москвича. Но он даже не задумывается хотя бы в конце книги задать свои экзистенциальные вопросы Богу или священнику. Более того, тут нет и места для "Алешки-баптиста», как это было у Солженицына, тут нет церкви, нет христианства!

Автор находится за чертой отчаяния, но все равно изо всех сил пытается найти смысл. И в его поиске имеются отблески света. Это женщина. Ее зовут Юлия. Однако для автора это не просто девушка. Это символ. Это образ благодати.

Из книги мы не знаем, где она живет и чем она занимается. Минаев как будто бы боится поместить ее в какой-нибудь городской контекст столичной жизни. Иначе все пропало. Запачкается! Ведь окружающая его действительность безнадежно опошлена, лишена смысла и больна. Сделать ее подружкой из ночного клуба - и она тотчас лишается сакральной красоты. Сделать ее студенткой или труженицей корпоративной отрасли - зачем? Автор и сам приходит к нам из той кошмарной для него действительности. Она - труженица метрополитена? Слишком банально.

Он не может и боится даже думать заняться с ней сексом. Ведь секс для него грязен и опошлен. Ко всему, к чему он прикасается, пристает тонкая пленка зеленой плесени. А когда он прогоняет Юлию прочь, когда он начинает сомневаться в ее добре и благожелательности, он зло и цинично вбивает в нее гвозди, распиная не ее, а свою последнюю надежду на существование добра и бескорыстного товарищества.

И самое удивительное, - вот почему я называю Юлю символом и образом благодати, - она его прощает и вновь звонит ему. Благодать Бога покрывает множество грехов, хотя в Бога герой Минаева не верит. Однако интуитивно он к этому приходит. Потому что не может жить без добра.

Минаев в своем произведении "Духless" обнажил уродства как свои, так и уродства окружающего его мира. И выхода нет. По правде говоря, я ждал от него более смелого шага. На мой взгляд, свое повествование ему нужно было логически завершать концовкой а-ля Мартин Иден: герой Джека Лондона после бесконечно мучающих его таких же переживаний кончает жизнь самоубийством. Это было и смело, и логично.

Однако Минаев бережет жизнь своего героя. В коммерческом контексте причина такого шага становится ясной и понятной: сохранив жизнь главного героя, Минаев может написать еще несколько продолжений. И, что нисколько не кощунственно, заработать на этом еще немного денег.

Хотя если говорить о логическом завершении этой книги, напрашивается именно франко-экзистенциальная развязка - непременное самоубийство. Вот это было бы в духе жанра. Но герой Минаева не такой. Не логичный. Потому что Духless.

www.baptist.spb.ru