Жила-была церковь. Обыкновенная — с будущим, подкрепленным обетованиями, живая, растущая. У церкви был пастор, тоже обыкновенный — хороший, духовный. В церкви проповедовалось Слово, призывались люди к покаянию, преподавалось крещение, собирались пожертвования. Все как обычно. Люди в церкви жертвовали, доверяя Господу, и надеясь, что в ответ Он позаботится о них. Пастор собирал деньги, направлял их на нужды церкви. Но была у пастора очень распространенная точка зрения, будто на многие вещи, касающиеся этого материального мира, общества, государства можно смотреть проще. Главное — церковное служение. Да и образования пастору не хватало, а спросить у знающих людей времени не было. Или желания... Так и повелось незаметно, само собой, что в простоте можно получаемые пожертвования не все учитывать в бухгалтерии.

    "А зачем, — говорил пастор, — денег не так много, а если выдавать зарплату всю официально, то придется платить единый социальный налог и подоходный налог. Я ведь не ворую, люди жертвуют и для моего содержания. А если церкви нужен ремонт автомобиля, помещения, то зачем с работником, нашим братом, заключать договор, и брату придется платить подоходный налог".

    Так и жили — пастор с бухгалтером. Пастору легко было принимать подобные решения: ведь когда нет полной информации, четкого понимания, что ты делаешь с точки зрения законов, то и крепче спишь. А бухгалтеру тоже не так трудно было исполнять такие решения — пастор ведь знает, что делает, а от меня требуется только послушание.

    Мирские модели поведения в отношении денег в церкви восприняли не сразу, конечно, а постепенно. Но оказалось это так нетрудно. А главное, удобно и выгодно. Налоги не платишь — больше для себя оставляешь. А чтобы быть образцом и примером для членов церкви в таких материальных вопросах, "пороху" не хватило. Начали с откладывания части средств от пожертвований для приобретения чего-нибудь нужного, а закончили двойной бухгалтерией. В ящиках для пожертвования одна сумма, а в бухгалтерских документах — другая, поменьше. И из нее уже начали платить зарплату, материальную помощь.

    А вдруг узнают? Но налоговая инспекция не проверяет, потому что какие там деньги у церкви, а тем более какие там нарушения могут быть. Люди в церкви не знают — зачем их травмировать и зачем им вообще знать, сколько собирается пожертвований, сколько уходит на какие расходы. А то могут не выдержать испытания завистью или соблазн поуправлять деньгами церкви появится. Самое лучшее, что придумали, в конце года в финансовом отчете показывать совсем другие цифры, а церковный баланс, штатное расписание с зарплатой вообще никому не показывать (чтобы не претыкались духовные младенцы, не способные понести это). Да и если говорить в церкви, сколько получает пастор, его помощники, то будут сплетни, домыслы, и беды не оберешься.

    А у церкви тем временем появились большие перспективы, планы. Решено было провести большую конференцию в городе, пригласив мировых евангелистов, учителей, в последний день конференции пройти маршем по центральной улице и устроить концерт в парке с участием современных христианских групп. Голова пошла кругом от планов и дел по их реализации. Церковь прилежно молится, постится, ведутся переговоры об аренде зала, заказываются места в гостиницах, рассылаются приглашения и так далее. Пастор заказал даже новый костюм у дорогого портного.

    Но тут вдруг вечером пастору позвонили в офис и пригласили в милицию для душевного разговора. Удивился пастор искренне, но не придал особого значения. Поэтому на следующий день после посещения милиции запланировал кучу дел.

    В милиции неприятного вида человек без всяких тактичных предисловий сказал о том, что секта этого пастора чересчур расшумелась в городе, отбивает народ от родной православной церкви. И предложил пастору угомониться. Пастор был не из робкого десятка и напомнил этому "гонителю христиан" о правах человека, Конституции, указал на беззаконность подобных требований. Но оказалось, только этого и ждал "товарищ" из милиции. Он доверительно подсел к нашему пастору поближе и предложил на выбор две истории. Первая предполагала окончание подготовки к конференции и отказ пастора от марша и концерта в обмен на спокойную жизнь. Вторая предполагала возбуждение уголовного дела за кражу средств, принадлежащих церкви (ст. 158 УК РФ), мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем злоупотребления доверием (ст. 159 УК РФ), растрату (или присвоение) вверенного чужого имущества (ст. 160 УК РФ), уклонение от уплаты налогов и сборов физическим лицом (ст. 198 УК РФ) и уклонение от уплаты налогов организацией путем включения в бухгалтерские документы заведомо искаженных данных (ст. 199 УК РФ) при попытке продолжить смелую деятельность в городе. После этого еще ничего не понимающему пастору милиционер с нескрываемым злорадством сообщил о том, с каким удовольствием они следили за всеми финансовыми операциями "честных христиан" и как удивлялись способности оправдывать свои действия местами из Библии.

    Сказал также этот человек о том, чтобы пастор не очень-то распространялся о законности и не требовал соблюдения прав церкви после всего этого и чтобы заткнулся в своем приходе и помалкивал, если не хочет "загреметь на нары".

    В тот день отпустили пастора, но почему-то невесело было ему и очень не хотелось заниматься предстоящим грандиозным мероприятием. Тут вспомнилась жена, ребенок, которые остались дома, перед глазами поплыли заголовки газетных статей о проворовавшихся проповедниках и пасторах, виделись уходящие из церкви люди. А на ум пришло положение о том, что может быть осуществлена принудительная ликвидация религиозной организации за неоднократные нарушения законодательства.

    Нет, не оказался пастор на скамье подсудимых, но и не была проведена конференция. Да и вообще, мало кто в городе за последние 10-15 лет слышал о церкви. Увеличение членов церкви было естественным — за счет рождавшихся детей. В городе же ничего особенного не происходило. Также воровали, укрывали от налогов доходы, ведя двойную бухгалтерию, работали "втемную". Какова церковь, таково и общество!

    Вдруг пастор очнулся будто от какого-то импульса и увидел себя стоящим на коленях в своей комнате. Трудно было сразу понять, был ли это сон от усталости, связанной с постом, или видение, которое пришло в молитве. Только припомнился случай, который произошел в церкви две недели назад, когда он, пастор, решил часть денег из пожертвований откладывать. Попытка уговорить бухгалтера с первого раза не удалась, и он решил отложить решение этого вопроса на будущее.

    Но теперь решение будет только одно — правильное.