Основным мотивом работы И. Подберезского ("Мирт" №3, 2005) является мысль о том, что политическая культура России несет на себе несмываемую печать монгольского ига. По мнению автора, иго оказалось самым определяющим и самым роковым моментом русской истории, «из него Россия выпросталась уже как азиатская держава», коей (согласно автору же) и остается по сей день.
Если даже рассматривать статью, как светский материал, чем она, в принципе, и является, то и в этом случае возникает чувство недоумения. Монгольское иго не могло быть столь фатально судьбоносным для России, как это пытается представить И. Подберезский. История показывает, что длительное пребывание завоевателей на покоренной территории более изменяет их самих, нежели местное население. Например, норманны (викинги), подчинившие себе северную Францию, сделались со временем более французами, чем французы скандинавами. Так же и римляне, долгое время хозяйничавшие в Израиле, не смогли «переделать» евреев.
Монгольское владычество было уникально тем, что захватчики резко обособили себя от русских. Они не жили в русских городах или деревнях, не знали русского языка и практически ничего не переняли из русской культуры. То же самое наблюдалось и с обратной стороны: русские, в массе своей, не научились монгольской речи, их традиционный бытовой уклад, культура и система правления остались прежними. Влияние орды ограничивалось сбором дани и контролем за русскими князьями. Ханы могли назначить угодного себе князя, но сами они не управляли русскими. И главное, монголы были толерантны в вопросах религии. Да, они жгли церкви при взятии городов заодно с остальными строениями, но они не делали этого по религиозным мотивам. Христианская вера на Руси не ограничивалась и не преследовалась.
Что касается коррупции, которой, как утверждает автор, нас научили монголы («кормление»), то в этом плане Россия на протяжении своей истории не столь уж разительно отличалась от Греции или, допустим, Италии, где монголов не было.
Российская бюрократия и вся система управления, при всех их безобразиях и недостатках, тоже не походили на монгольскую. Одним из подтверждений тому может быть история армии, которая является органической частью государства. Монгольское войско было похоже на свирепую машину, в которой все узлы держались на страхе наказания смертью. Русскую же армию всегда отличала некоторая расхлябанность и дух товарищества, часто даже в отношениях между командирами и подчиненными.
Вообще, мысль о том, что столь отдаленная эпоха, могла, чуть ли ни навечно, определить судьбу огромного народа, на мой взгляд, глубоко ошибочна. Те же викинги сотни лет были свирепыми разбойниками, однако ныне — это законопослушные шведы, датчане, норвежцы. Так что попытка представить монголов виновниками всех наших последующих провалов выглядит неубедительной.
К сожалению, И. Подберезский не одинок в своей позиции. Мысль о роковом иге стала в последнее время весьма распространенной в России. Это есть возращение к прежней советской идеологии, которая всегда пыталась представить русский народ «подпорченным» ханами и царями. Вся многовековая дореволюционная история России очернялась, дабы на этом фоне советское время могло бы выглядеть менее одиозным. Сегодня ностальгия по СССР становится в российских правящих кругах все более откровенной. Поэтому советский период выставляется, как один из рядовых этапов истории страны или даже поднимается над предыдущими эпохами и сегодняшним днем. Вся остальная история России («до» и «после») соответственно принижается. Вот и И. Подберезский, обличая взяточничество и бюрократизм, делает упор на критику царского времени. В отношении же к советской эпохе проглядывается даже некоторая симпатия. Например, автор с явной теплотой пишет о Хрущеве, расстрелявшем рабочих в Новочеркасске и едва не спровоцировавшем мировую войну.
По мысли Подберезского, именно монгольский менталитет российской нации да еще невежественный Сталин, не дали возможности «партийным интеллектуалам» преобразовать Россию. Кого автор имеет в виду под интеллектуалами, неясно. Если внимательно почитать некоторые работы Ленина, то можно всерьез усомниться в его психическом здоровье. Что касается «интеллигентного» Бухарина, то его идеи нередко отдавали фашизмом. То же самое можно сказать о Троцком и др. Все они не намного отличались от Сталина в плане бесчеловечности.
Как бы то ни было, советский период, несомненно, оказал и оказывает несравненно большее влияние на российскую жизнь, чем далекое татарское иго. Большевики с самого начала стали рушить все, что определяло лицо русского народа и делало его нацией. Они уничтожили (в огромной мере физически) дворянство, казачество, крестьянство, духовенство, офицерство, интеллигенцию. На место естественному укладу хозяйствования была поставлена искусственная, придуманная заморскими теоретиками, модель экономики. Уничтожались традиции и праздники, коверкался язык. С помощью тотальной пропаганды и насилия была создана новая тоталитарная культура. Законность была полностью заменена силовым давлением. Власть не уважала даже те нормы, которая сама устанавливала.
В СССР через тюрьмы было пропущено столь несметное количество людей, что в иные времена доля «сидящих» и «сидевших» в сумме достигала едва ли не 25%. Но главное преступление советской власти состояло в том, что она произвела раскрещение России, силой возвратив народ к язычеству (атеизму). Всего этого автор, почему-то не замечает и настойчиво ищет виновных в Золотой орде.
