Не знаю, правомочно ли не соглашаться с главным редактором издания, пользуясь трибуной этого издания. Однако редакторская колонка последнего номера газеты «Мирт», как будто специально (а может быть, не «как будто», а сознательно?) была построена в форме диалога, в который захотелось включиться.

В опубликованной переписке с руководителем отдела образования христианского учебного заведения о неправомочном использовании электронных копий книг изданных издательством «Мирт», я не смог согласиться ни с одной стороной, поэтому излагаю свой взгляд.

Слабые аргументы

Во-первых, я, как и главный редактор, расстроен подходом представителя христианского учебного заведения. Он, если я правильно понял его аргументацию, признает незаконность и безнравственность нарушения прав на интеллектуальную собственность, но в тоже время считает существующие «обстоятельства» (прагматические интересы издательств несогласованными с уровнем зарплат братьев и сестер, ищущих знаний) достаточным основанием для этих нарушений. Оправдание греха обстоятельствами, действительно, является очень плохим уроком, которому невольно учатся студенты данного учебного заведения.

Вторым аргументом руководителя отдела образования являлся косвенный намек на то, что все вокруг (включая главного редактора) также нарушают правила пользования чужой интеллектуальной собственностью, и посему никто не вправе требовать соблюдения этих правил от других.

Аргумент также неприемлемый. Ведь если продолжать логику автора, то повсеместное нарушение заповеди «не прелюбодействуй» должно автоматически снимать с нас всякую ответственность за сохранение супружеской верности. Хотя, надо признать, именно из-за этого супружеская измена в современном Европейском сообществе больше не рассматривается, как преступление с юридической точки зрения.

Более того, естественным продолжением второго аргумента должен стать полный запрет на обсуждение таких вопросов, как, например, честность и зависть, поскольку вряд ли найдется человек, который признает себя полностью невиновным в этих областях.

Аргументы за копирайт

Теперь попробую описать свое отношение к позиции другой стороны этой дискуссии. Поскольку позиция, излагаемая главным редактором, не является лишь его личным мнением, или даже мнением издательства «Мирт», но часто озвучивается представителями других издательств и производителей медиа-продукции, назову ее более обобщенно: «позиция защитников интеллектуальной собственности». Причем «собственность» здесь следует понимать не как некий объект, но как совокупность прав, регулирующих использование этого объекта.

В статье я увидел 2 основных аргумента: первый, как я понял, состоит в том, что нарушение интеллектуальной собственности является нарушением естественных и неотъемлемых прав человека. Независимо от того, насколько четко установлены и работают законы, регулирующие права собственности, существуют некие естественные неотъемлемые права (данные, по мнению христиан, Богом), и нарушение их всегда является преступлением (грехом). Эти права неизменны, поскольку исходят из самой природы человека и его творчества. Под правами подразумевается право автора регламентировать использование плодов своего творчества.

Второй аргумент уже не столько философско-богословский, сколько практический. Если все всё будут свободно копировать, то авторы, переводчики, издатели останутся без зарплат, а значит вскоре резко уменьшится количество хороших книг (а также музыки, фильмов и т. д.).

Не кради!?

Первый раз я увидел процитированную 8-ю заповедь на аудиокассете с христианской музыкой много лет назад. Я не собирался ни покупать, ни копировать эту музыку, но у меня возникло ощущение чего-то неправильного и неестественного. Наверное, возникший внутренний диссонанс и стал поводом к тому, чтобы попытаться разбираться с теоретическим (а лучше библейским) обоснованием копирайта, или отказом от него.

Но напрямую библейскую заповедь применить к нынешней ситуации невозможно. Когда Моисей писал 10 заповедей, то вопросы копирайта беспокоили его не больше, чем глобальное потепление. А идея использовать термины «собственность» и «кража» по отношению к информации пришла к промоутерам копирайта совсем недавно.

Права или ограничения?

Большую часть своей истории человечество просуществовало, не осознавая необходимость регламентировать воспроизведение и распространение информации. Были отдельные случаи (например, военные или производственные секреты), когда некоторая информация не предназначалась для широкого распространения. Но хранение таких секретов было ответственностью лишь самих «хранителей».

Производственный секрет, «выскользнувший» за пределы артели, становился достоянием всего остального человечества. Например, когда 14-й летний Моцарт, несмотря на все внешние ограничения в Сикстинской капелле, смог «незаконно записать» в свою память, а затем воспроизвести на нотном стане мелодию Miserere Грегорио Аллегри, то никто не упрекнул его в незаконном копировании. Напротив, именно благодаря тут же растиражированной нотной записи эта мелодия дошла до нас сегодня.

Даже первоначально рассерженный Папа Римский не посчитал Моцарта в чем-то виноватым. Ведь все суровые предписания (играть не чаще чем раз в год, не копировать ноты и т. д.) касались лишь музыкантов самой капеллы, которые добровольно отказались от части своих прав, чтобы работать там. Лишить же все человечество права копировать эту мелодию никому не пришло в голову.

То есть, естественным считалось право любого человека воспроизводить любую доступную ему информацию, а также творить на основании ее свои произведения .Что не исключает некоторых добровольных ограничений, которые брали на себя люди, вступающие в артель, тайное общество или поступающие на военную службу.

Однако современное толкование авторского права основано на том, что отдельные люди, обладающие правами (автор, его наследники или компания, получившая права не его творчество), имеют возможность ограничивать естественные права других людей на воспроизведение и копирование доступной им информации. То есть, интеллектуальная собственность в ее современном понимании является не столько правом на обладание чем-либо, сколько возможностью ограничивать права других людей.

И надо с сожалением признать, что количество таких ограничений постоянно растет. Если некоторое время назад все библиотеки свободно предоставляли возможность копировать необходимые статьи, то теперь в некоторых странах это запрещено, и рассматривается возможность ужесточения правил использования цитат в работах.

Историческая перспектива

Практически вся человеческая культура строилась на свободном распространении идей и информации. Сама Библия формировалась в среде свободного обмена информации. Истории об Аврааме и Иосифе долгое время передавались от одного человека другому, прежде чем вдохновленный Богом библейский автор не включил их в Писание.

Моисей (да и другие авторы) не пытались ограничить распространение записанных ими текстов. Напротив, постоянное и тщательное копирование текстов Писания помогло их сохранить и восстановить даже после вавилонского пленения.

Никому не могло придти в голову ограничивать воспроизведение и запись слов Иисуса. Напротив, как пишет евангелист Лука, к моменту написания его Евангелия «многие начали составлять повествования». Сами же библейские авторы только побуждали других к активному распространению своих произведений (напр., Кол. 4:16).

Во многом именно благодаря возникшему огромному штату переписчиков Библии мы обладаем таким количеством библейских манускриптов, что можем быть уверенными в аутентичности текста Священного Писания.

Позже огромный штат монастырских библиотек занимался тем, что переписывал, переводил, сохранял и осуществлял доступ не только к библейскому, но и ко всему доступному им интеллектуальному наследию человечества. И этот труд являлся не преступлением, но величайшим вкладом в формирование современного мира.

Можно возразить, что библейские авторы были вправе распорядиться плодами своего труда по своему усмотрению и они разрешили другим копировать их тексты. Также как и современные авторы вправе распоряжаться плодами своего труда и запретить их воспроизведение.

Но следует вспомнить сформулированный Робеспьером принцип (возможно, он был известен намного раньше): «Границы свободы — права других».

Или более поздняя интерпретация этого принципа сэром Оливером Венделом Холмсом: «Моя свобода размахивать кулаками заканчивается там, где начинается чужой нос».

И если признать право любого человека поступать по своему усмотрению с доступной ему информацией, то возникает вопрос: не слишком ли далеко распространилась свобода, которой пользуются современные правообладатели. Права «правообладателя» должны заканчиваться там, где начинаются естественные права читателей.

Да и может ли быть иначе? Ведь мы мыслим на основании той информации, которую свободно получили от родителей и учителей на основании великого наследия, доставшегося нам от предков. Если признать за ними право ограничивать использование плодов своего интеллектуального труда, то все дальнейшее развитие человечества окажется парализованным.

Не случайно первый оформленный закон о копирайте («Статут Анны» 1710 года) был направлен не на ограничение прав «пользователей» литературных произведений, а на ограничение аппетитов издателей, которые попытались присвоить себе право на «вечный копирайт». Этот статут описывал процедуру и сроки перехода произведений в «общественное достояние».

Прагматика

Второй аргумент защитников современного понятия интеллектуальной собственности утилитарный. Считается, что существующая система защиты интеллектуальной собственности необходима для стимулирования творчества. Это лучшая система, позволяющая автору получать поощрение за свой труд, а также финансировать важнейшую работу издательств, предоставляющих читателям доступ к произведениям авторов. В результате, общее количество доступного интеллектуального наследия человечества повышается.

Надо отметить, что этот последний пункт (целесообразность с точки зрения прогресса) и должен являться ключевой. Необходимость же финансирования деятельности той или иной группы людей (авторов, издателей) является вторичной и не имеет значения, если не приводит к главной цели. Так, например, нет смысла издавать законы, поддерживающие производителей паровых автомобилей, поскольку в настоящее время их труд не будет способствовать общечеловеческому прогрессу.

Существующие проблемы

Я полностью убежден в полезности и необходимости стимулирования авторского творчества. Я полностью согласен с главным редактором газеты «Мирт», который высказывает обоснованные опасения, что без сознательных усилий в развития книжного рынка нам не получить ни своих достойных авторов, ни, добавлю от себя, качественных переводов ценных иностранных книг.

Однако сложившаяся в современном мире система интеллектуальной собственности не лучшим образом способствует этим целям. У меня нет экономического образования, поэтому приводимые мной ниже доводы не претендуют на экспертную оценку, скорее они являются моими личными наблюдениями и попыткой их интерпретации.

Во-первых, современное законодательство в области интеллектуальной собственности практически лишает автора прав, передавая их посредникам. Автор получает определенный гонорар, но уже не обладает правами на свое произведение. Дальнейшее пользование этими правами находится в полном ведении новых правообладателей, что может приводить к серьезным злоупотреблениям.

Так академик Сергей Капица справедливо указывает на проблемы, которые это уже вызвало в научно-технической сфере: «Крупные фирмы скупают патенты, чтобы контролировать развитие той или иной отрасли. Часто это приводит к замедлению технического прогресса, и с этим, по-видимому, даже связано медленное развитие автомобилестроения».

Вероятно, в области художественной или христианской литературы подобных злоупотреблений не существует, однако, возникают другие.

Так недавно со мной связались представители одного из христианских издательств. Издательство не может переиздать книгу, первый тираж который быстро разошелся. Парадокс ситуации состоит в том, что авторы не против такого переиздания. Не против и представители американского издательства. Но за время, прошедшее после первого издания книги в России, появился некий представитель, посредник, который (из принципиальных, а возможно и личных мотивов) возражает против вышедшего ранее перевода. При этом свой вариант он публиковать не собирается.

Несомненно, такие случаи являются скорее исключением и злоупотреблением. В большинстве случаев, особенно среди христианских издательств, главной задачей является обеспечение доступа читателей к произведениям авторов.

Автор отдает издательству право распространять свое произведение, а издательство, выплатив ему положенный авторский гонорар, ищет возможности для дальнейшей наиболее выгодной реализации полученных прав. Чаще всего это заключается в нелегком труде по подготовке материала к печати, собственно типографской работы и большой работе по дальнейшей дистрибуции (заключение договоров с магазинами, доставка товара, а косвенно и оплата аренды торговых площадей и работы продавцов).

Новая реальность – угроза или перспективы?

Однако современная действительность предлагает новые возможности. Я не ошибусь, если скажу, что использование электронных носителей информации (компьютеров, электронных книг) будет постепенно увеличиваться, количество же бумажных книг уменьшаться (хоть и не до нуля). В связи с этим большая часть затрат издательств, связанная с предтипографской подготовкой, печатью и дистрибуцией книг, сможет быть устранена.

В таком случае роль издательств несколько меняется. В некоторых случаях автор может непосредственно обратиться к читателю, минуя посредников и выложить текст самостоятельно. В других же случаях издательство может помочь ему в окончательном оформлении его текстов (редактура, электронная верстка).

Также издательство может взять на себя ответственность за качественный перевод текста и за размещение его в своих электронных магазинах. Расходы многократно сокращаются, ту же, если не большую работу можно делать с гораздо меньшим бюджетом.

Существует два возможных пути развития ситуации. Первый, на мой взгляд, тупиковый, состоит в том, что издательства попытаются сохранить свои обороты и прибыли. Для этого потребуются ужесточение существующих законов копирайта и наказаний за их нарушение. Но подобный путь развития сродни попыткам юридически запретить изобретенный Гуттенбергом печатный станок, с целью сохранить доходы переписчиков книг.

Другой путь состоит в уменьшении цен на издаваемые с меньшими затратами книги. Согласитесь, готовых пойти наперекор со своей совестью и незаконно скопировать книгу, которую легко можно официально скачать за 50 рублей, будет гораздо меньше, чем тех, кто решит не платить за книгу стоимостью в 500 рублей.

Альтернативное финансирование

Кроме того, стоит обратиться к многовековому опыту человечества и посмотреть, как стимулировалось творчество до изобретения нынешней системы передачи знаний, в которой платит конечный потребитель.

Во-первых, можно поучиться у учебных заведений. Поскольку обладание гражданами определенным объемом знаний является стратегически важной задачей любого государства, многие страны обеспечивают государственное финансирование систем среднего, а во многих странах Европы и высшего образования. Система образования — та же система передачи знаний, что и издательство. Поэтому государство может быть заинтересовано в финансировании исследований и последующей публикации их результатов, и другой авторской деятельности.

Во-вторых, сами учебные заведения подчас заинтересованы в подготовке учебных пособий для своих программ, а, следовательно, заинтересованы и в финансировании творчества своих преподавателей.

Третьим важным стимулом к творчеству может стать обмен его результатов не на материальные блага (деньги), а на нематериальные, важнейшим из которых является признание.

Так часть музыкальных групп и авторов (например, Гребенщиков) отказалась от услуг посреднических компаний и выкладывает свои произведения в свободный доступ в сеть. Они рассматривают неконтролируемое тиражирование своих произведений не как воровство, а как бесплатную рекламу. Деньги же они получают от концертов, на которые после такой рекламы приходит множество поклонников. К сожалению, я не знаю христианских групп, которые следовали бы их примеру.

В случае с писательской деятельностью консультантов или специалистов в той или иной области науки подобная популярность может быть позже «материализована» в виде сборов с билетов во время их лекций. Согласитесь, мы с гораздо большим энтузиазмом заплатим за лекцию, проводимую специалистом, чьей литературой нам уже удалось воспользовался, чем некого разрекламированного лектора, чьего подхода к решаемой мной проблеме я даже не знаю. Учебное заведение, чьи профессора и студенты успешно публикуются, будет иметь гораздо больший успех в наборе новых студентов. Поэтому оно может само искать стимулы для авторской деятельности своего педагогического состава.

Еще одним путем обмена нематериального признания на материальные блага являются пожертвования. Само существование газеты «Мирт» может быть примером успеха такого подхода. Газета распространяется бесплатно, при этом финансируется за счет добровольных пожертвований. При уменьшении затрат на бумажную типографию и дистрибуцию выйти на самоокупаемость будет еще проще.

И последнее. Важно помнить, что финансы являются лишь одним, далеко не главным стимулом к творчеству. Люди писали и пишут не потому, что им за это платят, а потому что без этого не могут. Книги нужны не только читателям, но и писателям.

Замечательным примером здесь является отказ математического гения Григория Перельмана от премии в 1 млн. долларов за решение им одной из семи «задач тысячелетия». Соглашусь, что этот пример не является слишком типичным. Но все же следует признать, что важнейшие драгоценности человеческой культуры и науки, а тем более религиозной мысли стимулировались нематериальными стимулами.

Будет ли производиться меньше книг при таких системах стимулирования? Не думаю. Возможно, изменится состав литературы.

Еще в XIX веке великий русский филосов-богослов и библиотекарь Николай Федоров, предсказывая постепенную коммерциализацию творчества в своем эссе «Плата за цитаты...», успокаивал:

«Торговли такими произведениями, в которых говорит действительно душа, и быть не может. Литература будущего, купленная такой дорогой ценой, будет несомненно бездушная, бессмысленная, бесчувственная...»

Если прибыль с тиража перестанет быть главным мерилом успеха и главным стимулом в творчестве, то станет меньше сомнительных бестселлеров-однодневок, а больше произведений, которые пишут те, кто не могут не поделиться с другими своим сокровищем.

Необходимость дальнейшего диалога

Я не хочу сказать, что полная свобода копирования – единственно правильный подход. Вероятно, различные подходы имеют право существовать одновременно. Но меня смущает то, насколько некритично мы, христиане, принимаем одну предлагаемую нам сегодня модель поведения как норму. Как легко подкрепляем ее библейскими текстами.

Возможно, и существует обоснование для расширенного толкования 8-й заповеди Моисея. Но мне непонятно, почему такое расширенное толкование предлагается как единственно правильное, без всяких попыток его обосновать.

С сожалением вижу, как сменяется общая парадигма христианского творчества. Христиане, совершенно не анализируя, начинают мыслить категориями, навязанными современным коммерциализированным обществом. И мы не замечаем происходящего сдвига в нашем сознании.

Следует задуматься, почему все переводы Библии, изменившие историю (Вульгата, перевод Кирилла и Мефодия, Версия Короля Иакова, перевод Лютера, или Синодальный текст...) не были сделаны в расчете на скорую окупаемость через продажи. Современные же переводы, начиная с NIV пытаются стать коммерески-окупаемыми проектами.

Удивляет уже ставшая привычной, например в Америке, практика установления прав на музыкальные произведения для церковного исполнения. Когда существуют даже программы, автоматически считающие количество публичных исполнений богослужебных гимнов, с тем, чтобы позже церковь могла «честно» расплатиться с медиа-компаниями владеющими правами на эти произведения. Может быть, это нормально, и я скоро привыкну?

Пока я не слышал серьезных библейских или основанных на общечеловеческих ценностях обоснований оправдывающих происходящие изменения. Хотя, может быть это только я выпал из поезда, а остальные едут в нем сознательно выбрав направление?

Пока же я пользуюсь свободным програмным обеспечением, бесплатно отдаю свои статьи для публикации, и искренне удивляюсь, когда вижу, что не все мыслят подобным образом.