Человек всегда на что-то надеется. Как только увядает надежда, увядает и человек. Можно сказать, что человек измеряется величиной своей надежды. Маленькие люди, и надежды у них маленькие. Мечты не выше потолка, вернее его побелки. Не распрямиться человеку...
Апостол Павел пишет удивительные слова: «Итак помните, что вы, некогда язычники по плоти, которых называли необрезанными так называемые обрезанные плотским обрезанием, совершаемым руками, что вы были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире» (Еф. 2:11,12).
Не имели надежды... Как же так? Языческий мир был полон надежд. Римляне, движимые своими надеждами, завоевывали мир. Другие народы надеялись обрести свободу. Надежды и сегодня вдохновляют вполне светских людей на великие свершения. О чем тогда пишет апостол Павел?
Очевидно, надежда надежде рознь. Здесь необходимо задуматься о «морфологии» надежды. Из чего она состоит? Ведь надеяться можно на разное и по-разному.
В Книге притчей написано: «Кто надеется на себя, тот глуп...» (28:26). Отсюда становится ясно, что даже глупцы могут иметь определенные надежды, пусть и тщетные.
Пророк Исаия увещевает израильтян: «Горе тем, которые идут в Египет за помощью, надеются на коней и полагаются на колесницы, потому что их много, и на всадников, потому что они весьма сильны, а на Святаго Израилева не взирают и к Господу не прибегают!» (Ис. 31:1).
Надежда может измеряться в «лошадиных силах». Здесь, чем больше коней, тем лучше. Но что это за надежда? Что значит надеяться на Египет? Уповать, что в трудные времена оттуда придет помощь и поддержка.
В надежде можно выделить три составляющие:
• Объект – на кого, на что мы рассчитываем? От кого ожидаем помощи?
• Содержание – на что мы собственно рассчитываем? В чем наше чаяние?
• Выражение – что надежда дает нам, в чем она проявляется?
Объект
Ясно, почему языческая надежда не есть надежда по существу. Неверен объект. Эта надежда не направлена на Бога. Надежда всегда выявляет ориентированность нашего сердца. На кого мы уповаем? На себя, на других людей, на Бога?
Ответы могут быть разными. Остается только помнить библейский совет: «Лучше уповать на Господа, нежели надеяться на человека. Лучше уповать на Господа, нежели надеяться на князей» (Пс. 117:8,9).
Содержание
Надежда раскрывает наши сокровенные желания. К чему мы стремимся? Ценности наших сердец обнаруживаются в надеждах. Может отличаться объект надежды, а может отличаться содержание.
Христиане надеются на великого Бога, но их надежды могут быть очень маленькими. И наоборот, язычники могут возлагать огромные надежды на малое, тщетное и суетное. Порой получается так, что по своему содержанию языческие чаяния являются библейскими (ожидание нового справедливого мира и т. п.), неверен только объект надежды. Христиане имеют единственно верный объект надежды — Бога, но содержание их надежд может быть абсолютно ложным.
Но чем вообще должно определяться содержание надежды? Для верующего — это обетования Божьи. Глупо надеяться на то, чего Бог вовсе не обещал. Но как часто мы сталкиваемся с подобными надеждами! «Разве не должен быть верующий богатым и здоровым?» - задают вопрос сторонники «евангелия преуспевания».
Надежды велики. Бог за нас! Чем больше надежды, тем сильнее потом разочарование. «Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце, а исполнившееся желание - как древо жизни» (Пр. 13:12). По проекту уже должна быть аллея из этих деревьев, а в реальности болото уныния. А вы говорили: «Надейся на Бога и не постыдишься!».
Но ведь и Сам Бог обещает: «...надеющиеся на Меня не постыдятся» (Ис. 49:23). Мы видим массу людей, которые постыдились и очень крепко. Объект надежды был верен, а содержание надежды ошибочно.
Один из ярких примеров ложных надежд на истинного Бога мы можем увидеть в еврейской истории первого века. Древние пророчества начинали исполняться. Иудеи были преисполнены надежд на явление Мессии. Воздух был наэлектризован ожиданием. Но вопрос в том, что иудеи ожидали от Мессии?
Освободителя, политического деятеля, чудотворца и т. п. Когда пришел Иисус, он не удовлетворил их чаяний.
Такая проблема может возникнуть и у нас, ожидающих второго пришествия Христа. Апостол Павел пишет: «...если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (1 Кор. 15:19). Удивительно, - христианин может быть несчастнее всех, если содержание его надежды исчерпывается посюсторонним миром.
Здесь следует отметить еще одну особенность надежды. Человек, который надеется на богатство, отличается от своих дальних родственников, которые надеются на получение наследства. Речь не о моральном аспекте. Отстраняясь от ситуации, мы могли бы заметить, что первый тип надежды следует описать глаголом «полагаться», а второй — глаголом «ожидать».
Надежда всегда связана с будущим. Но надежда далеко не всегда стремится будущее приблизить. «Надеюсь, вы не заболеете», - одно измерение надежды. «Надеюсь, вы поправитесь», - другое.
Чаще всего ободряющий призыв «Надейся на Господа!» подразумевает необходимость довериться Ему в конкретных обстоятельствах, положиться на то, что Бог все усмотрит. Однако у христианской надежды есть и другое более высокое измерение. «Ибо мы спасены в надежде» - пишет апостол Павел (Рим. 8:24). Важно не потерять, не растратить это измерение надежды в своей жизни.
Выражение
Есть ли у надежды «симптомы»? Можно ли узнать человека, захваченного надеждой? Что вообще дает надежда? В чем выражается? Вопросы эти не праздные, так как, хотя надежда и связана с будущим, она неизменно определяет наше состояние в настоящем.
Очевидно, что выражение надежды не зависит напрямую от объекта и содержания. Совершенно разные надежды выражают себя одинаково. Например, кто-то уповает на князей, а кто-то на Господа, но и те и другие обретают в своих надеждах уверенность и покой. Человек без надежды — обречен на беспокойство. Хотя лучше настоящее беспокойство, чем ложная надежда. «Только в Боге успокаивайся, душа моя! ибо на Него надежда моя» (Пс. 61:6).
Надежда дает людям утешение. Апостол Павел призывает христиан: «Утешайтесь надеждою…» (Рим. 12:12). Свет будущего помогает перенести невзгоды настоящего. Это утешение придает людям удивительную стойкость: «...когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении» (Рим. 8:25). Ничто не может сломить тех, кто осмелился на надежду.
Надеяться на Господа – ожидать Господа. «И Дух и невеста говорят: прииди!» (Отк. 22:17). В Библии много призывов к ожиданию. Девы ждут жениха, слуги ждут господина и т. п. Удивительно, как ожидание будущего преображает настоящее. Каждому из нас доводилось ждать приезда близкого человека, и это время ожидания было вырвано из обыденного круга жизни.
Часто от психологов приходится слышать, что прошлое человека определяет его настоящее. Это только часть правды. На настоящее влияет также и будущее. Надежда задает вектор нашего движения. Человек волен выбирать, будет его настоящее сформировано прошлым или будущим. Соблазн некоторых психологических теорий именно в том, что они обращают человека исключительно в прошлое.
Апостол Иоанн описывает преображающую силу христианского упования: «И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист» (1 Ин. 3:3).
Апостол Павел вторит Иоанну: «Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением...» (2 Кор. 3:12).
Невозможно, надеясь на грядущую справедливость, смиряться с существующей несправедливостью; надеясь на грядущую правду, пребывать в неправде. Христианская надежда побуждает к активному труду. Эту тему замечательно раскрыл в своих работах Юрген Мольтман. Не зря его подход именуется «Теологией надежды».
Итак, надежда выражается в покое, утешении, радости, активном труде и т.п. Остается отметить, что степень надежды может быть разной, соответственно, разной будет и интенсивность ее выражения.
Интенсивность
Мы привыкли связывать надежду с гипотетическим предположением-пожеланием. Например, человек может сказать: «Надеюсь, что будет хорошая погода…». То есть, хотелось бы, чтобы именно такой погода и была, а уж какой она будет на самом деле знать не дано.
Бывают робкие надежды, бывают наглые и напыщенные. Встречаются слабые и сильные надежды. Авраам «...сверх надежды, поверил с надеждою...» (Рим. 4:18). Собственно, надежд было мало, если учесть, что «...тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении» (Рим. 4:19). Безрассудная надежда (в прямом смысле слова, так как Авраам «не помышлял» о том, что этой надежде противостоит).
Чаще всего интенсивность надежды связана с объектом надежды. Например, Павел пишет коринфянам: «О нас же, надеюсь, узнаете, что мы то, чем быть должны» (2Кор.13:6). Непоколебимой уверенности в словах апостола не чувствуется.
Сравним эту надежду с надеждой из другого новозаветного отрывка: «Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву, дабы в двух непреложных вещах, в которых невозможно Богу солгать, твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду, которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий...» (Евр. 6:17-19).
Интенсивность надежды изменилась. Но почему? Потому что изменился объект.
В первом случае объектом надежды были люди, и надежда была неуверенной. Во втором случае основой надежды служит «неизменный в слове Бог». Такая надежда не постыжает (Рим. 5:5). Собственно, эту надежду следует определить как твердую уверенность в будущем.
К такой надежде и призван всякий христианин. Надежда, где объектом является Бог, содержанием — обетования Божьи, выражением — утешение, мир и радость.
Как обрести подобную надежду? Она не является результатом нашей работы над собой, усилий воли (сейчас я начну надеяться!). Такая надежда есть сверхъестественный дар: «Бог же надежды да исполнит вас всякой радости и мира в вере, дабы вы, силою Духа Святаго, обогатились надеждою» (Рим.15:13). Эта надежда приходит в нашу жизнь как плод богопознания.
