Наверное, ничто так не отталкивает людей от христианства, как бесконечные выяснения отношений между христианами. Аргумент "договоритесь сначала между собой", безусловно, имеет право на жизнь. Особенно это становится очевидным в пасхальные и рождественские дни, когда средства массовой информации то и дело употребляют таинственные словосочетания "православное Рождество", "Рождество католическое", "Пасха восточная", "Пасха западная" и так далее. В этом году, правда, Пасха праздновалась одновременно всеми христианами, но это, как ни печально, лишь редкое исключение, которое подтверждает правило. Бесконечные выяснения отношений между христианами "кто правильнее" способны лишь оттолкнуть от христианства. При этом нам всегда не хочется выносить сор из избы, так как легче сделать вид, что в нашем христианском братстве царит мир и покой.
Хочу отметить, и это очень важно, что речь в данной статье не идет об экуменизме или компромиссе с еретическими учениями, речь о разногласиях и разномыслиях между нами, которым надлежит быть (1 Кор. 11:19).
Нетерпение к разномыслию может проявляться в разных плоскостях — между членами одной церкви, между церквями или между различными христианскими организациями. Встретив человека, который перешел из одной христианской миссии в другую, мы почти наверняка услышим, мягко говоря, недобрые слова о предыдущем месте работы или служения. В свою очередь, бывшие соработники будут стараться выставить "предателя" также не в лучшем свете. Официально все разошлись, казалось бы, с миром, но в душе у каждого остался какой-то неприятный осадок, который то и дело дает о себе знать.
Очень сложно бывает согласиться, что взгляды какого-то человека по тому или иному вопросу (скажем, о том, где и как следует проводить евангелизацию) могут иметь право на существование, даже если они совершенно не согласуются с нашими. Способность допускать разномыслия, о которых пишет апостол Павел в 1 Послании к Коринфянам, создает атмосферу искреннего братолюбия и доверия. В этом случае все мы чувствуем желание и возможность говорить о наболевшем, высказывать свое несогласие с братом, не боясь потерять дружбу и приобрести в его лице врага.
Мы склонны идеализировать первую церковь и любим говорить, проповедовать о единодушии, которое царило в ней, словно не замечая серьезные проблемы и разногласия, уже тогда имевшие место. Дискуссия об отношении к закону на Иерусалимском соборе, о которой мы читаем в пятнадцатой главе Деяний святых Апостолов, сквозь пелену веков уже не кажется нам столь острой, какой она была на самом деле. Вопрос этот, говоря языком одного из наших недавних вождей, был архиважный. Высказывались разные точки зрения, порой совершенно противоположные, но тем не менее мы не находим взаимных обвинений, упреков и оскорблений.
Во второй главе Послания к Галатам мы встречаем очень яркий пример открытости и братолюбия. Напомню, что там описана ситуация, когда апостол Павел открыто выступил против Петра, обвинив его в лицемерии, так как тот боялся афишировать свои отношения с язычниками, когда в Антиохию приехали христиане из Иерусалима, которые были известны более строгим отношением к соблюдению закона. С такими обвинениями мы и сейчас встречаемся нередко, но кто может припомнить случаи, когда обвиняемый и обвиняющий остались братьями, искренне любящими друг друга?
Особенно показателен случай с тремя учениками — Павлом, Варнавой и Иоанном-Марком. Всего несколько стихов в Библии говорят нам об этом, но сколько драматизма в этих строках! Библия — это Слово Божье, именно поэтому она абсолютно честна. Если бы мы или другие христиане решили написать свою "библию", то там наверняка не оказалось бы многих мест, которые содержит Библия — они показались бы нам не совсем удобными. Взаимоотношения между персонажами Писания мы бы тоже постарались представить в каком-то идеальном свете. Что же было на самом деле?
Впервые мы встречаемся с некоторыми разногласиями между христианами в тринадцатой главе Книги Деяний. Они были посланы на служение, но по какой-то причине Иоанн-Марк решил отстать от Варнавы и Павла и вернуться назад. Мы можем лишь гадать, что послужило причиной этому. Напомню, что у каждого из них по нашим меркам были законные основания утверждать, что он — единственно верный. Иоанн-Марк был из верующей семьи. Он с юных лет знал всех христианских лидеров. По всей вероятности, в доме его матери Марии постоянно собирались верующие, так как именно туда пришел Петр, когда захотел встретить всех братьев после своего ареста (Деян. 12:12). Павел мог смело утверждать, что его мнение не может подвергаться сомнению, так как именно он был лидером этой тройки. Варнава, в свою очередь, мог возразить Павлу, указав, что если бы не он, а точнее, не его рекомендация, то Павла бы вообще никто не принимал всерьез (Деян. 11:25). Ситуация усложнялась еще и тем, что Марк был племянником Варнавы. Другими словами, при желании можно было найти массу аргументов в свою пользу и аргументированно заклеймить другого позором.
Драма этих взаимоотношений достигла своего апогея в пятнадцатой главе Книги Деяний. "По некотором времени Павел сказал Варнаве: пойдем опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедовали слово Господне, как они живут. Варнава хотел взять с собою Иоанна, называемого Марком, но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы. Отсюда произошло огорчение, так-что они разлучились друг с другом; и Варнава, взяв Марка, отплыл в Кипр; А Павел, избрав себе Силу, отправился, быв поручен братиями благодати Божией, И проходил Сирию и Киликию, утверждая церкви" (Деян. 15:36-41).
Кто был не прав? Апостол Павел, дошедший с проповедью Евангелия "до края земли"? Варнава, свидетельствующий о Христе на Кипре? Или евангелист Марк, который был также переводчиком Петра и, согласно преданию, основал церковь в Александрии?
Это было не только разномыслие, но и взаимная любовь и совместная работа для достижения общей цели. Все они разошлись, у каждого была, по всей вероятности, своя точка зрения на произошедшее, но мы нигде не видим взаимных оскорблений и взаимного неприятия. Наоборот, взаимная любовь была и осталась. Эти события произошли в пятидесятые годы I-го века. Осмелюсь предположить, что между ними не было абсолютно никакой взаимной злобы или неприязни. Никто не хулил дела другого. Более того, через какое-то время Павел оказался в заключении вместе с Марком и писал оттуда письмо церкви в Колоссах, где были такие слова: "Приветствует вас Аристарх, заключенный вместе со мною и Марк, племянник Варнавы (о котором вы получили приказания: если придет к вам, примите его), Также Иисус, прозываемый Иустом, оба из обрезанных. Они единственные сотрудники для Царствия Божия, бывшие мне отрадою" (Кол. 4:10-11). Уже в конце своего служения незадолго до своей смерти апостол Павел пишет Тимофею: "Марка возьми и приведи с собою, ибо он мне нужен для служения" (2 Тим. 4:11). Такие слова дорогого стоят.
Наши сегодняшние разногласия кажутся нам особенно принципиальными. Однако часто это лишь кажущаяся принципиальность. На самом деле это лишь разномыслие, "которому надлежит быть". Столкновения позиций нет, пожалуй, только на кладбище, где царит мир и покой. Живая церковь, живые христиане будут всегда иметь различные точки зрения по ряду вопросов. Можно лицемерно делать вид, что согласен и молчать, можно возмущаться и негодовать, теряя при этом не то что любовь, но и всякое уважение к оппоненту. Нам же всем, конечно, хочется, чтобы у нас царило искреннее братолюбие, когда мы можем сказать брату, что в чем-то с ним не согласны или считаем, что нам следует действовать иначе. Беда только, что мы как обычно хотим начинать с него, а не с себя.
Хочу отметить, и это очень важно, что речь в данной статье не идет об экуменизме или компромиссе с еретическими учениями, речь о разногласиях и разномыслиях между нами, которым надлежит быть (1 Кор. 11:19).
Нетерпение к разномыслию может проявляться в разных плоскостях — между членами одной церкви, между церквями или между различными христианскими организациями. Встретив человека, который перешел из одной христианской миссии в другую, мы почти наверняка услышим, мягко говоря, недобрые слова о предыдущем месте работы или служения. В свою очередь, бывшие соработники будут стараться выставить "предателя" также не в лучшем свете. Официально все разошлись, казалось бы, с миром, но в душе у каждого остался какой-то неприятный осадок, который то и дело дает о себе знать.
Очень сложно бывает согласиться, что взгляды какого-то человека по тому или иному вопросу (скажем, о том, где и как следует проводить евангелизацию) могут иметь право на существование, даже если они совершенно не согласуются с нашими. Способность допускать разномыслия, о которых пишет апостол Павел в 1 Послании к Коринфянам, создает атмосферу искреннего братолюбия и доверия. В этом случае все мы чувствуем желание и возможность говорить о наболевшем, высказывать свое несогласие с братом, не боясь потерять дружбу и приобрести в его лице врага.
Мы склонны идеализировать первую церковь и любим говорить, проповедовать о единодушии, которое царило в ней, словно не замечая серьезные проблемы и разногласия, уже тогда имевшие место. Дискуссия об отношении к закону на Иерусалимском соборе, о которой мы читаем в пятнадцатой главе Деяний святых Апостолов, сквозь пелену веков уже не кажется нам столь острой, какой она была на самом деле. Вопрос этот, говоря языком одного из наших недавних вождей, был архиважный. Высказывались разные точки зрения, порой совершенно противоположные, но тем не менее мы не находим взаимных обвинений, упреков и оскорблений.
Во второй главе Послания к Галатам мы встречаем очень яркий пример открытости и братолюбия. Напомню, что там описана ситуация, когда апостол Павел открыто выступил против Петра, обвинив его в лицемерии, так как тот боялся афишировать свои отношения с язычниками, когда в Антиохию приехали христиане из Иерусалима, которые были известны более строгим отношением к соблюдению закона. С такими обвинениями мы и сейчас встречаемся нередко, но кто может припомнить случаи, когда обвиняемый и обвиняющий остались братьями, искренне любящими друг друга?
Особенно показателен случай с тремя учениками — Павлом, Варнавой и Иоанном-Марком. Всего несколько стихов в Библии говорят нам об этом, но сколько драматизма в этих строках! Библия — это Слово Божье, именно поэтому она абсолютно честна. Если бы мы или другие христиане решили написать свою "библию", то там наверняка не оказалось бы многих мест, которые содержит Библия — они показались бы нам не совсем удобными. Взаимоотношения между персонажами Писания мы бы тоже постарались представить в каком-то идеальном свете. Что же было на самом деле?
Впервые мы встречаемся с некоторыми разногласиями между христианами в тринадцатой главе Книги Деяний. Они были посланы на служение, но по какой-то причине Иоанн-Марк решил отстать от Варнавы и Павла и вернуться назад. Мы можем лишь гадать, что послужило причиной этому. Напомню, что у каждого из них по нашим меркам были законные основания утверждать, что он — единственно верный. Иоанн-Марк был из верующей семьи. Он с юных лет знал всех христианских лидеров. По всей вероятности, в доме его матери Марии постоянно собирались верующие, так как именно туда пришел Петр, когда захотел встретить всех братьев после своего ареста (Деян. 12:12). Павел мог смело утверждать, что его мнение не может подвергаться сомнению, так как именно он был лидером этой тройки. Варнава, в свою очередь, мог возразить Павлу, указав, что если бы не он, а точнее, не его рекомендация, то Павла бы вообще никто не принимал всерьез (Деян. 11:25). Ситуация усложнялась еще и тем, что Марк был племянником Варнавы. Другими словами, при желании можно было найти массу аргументов в свою пользу и аргументированно заклеймить другого позором.
Драма этих взаимоотношений достигла своего апогея в пятнадцатой главе Книги Деяний. "По некотором времени Павел сказал Варнаве: пойдем опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедовали слово Господне, как они живут. Варнава хотел взять с собою Иоанна, называемого Марком, но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы. Отсюда произошло огорчение, так-что они разлучились друг с другом; и Варнава, взяв Марка, отплыл в Кипр; А Павел, избрав себе Силу, отправился, быв поручен братиями благодати Божией, И проходил Сирию и Киликию, утверждая церкви" (Деян. 15:36-41).
Кто был не прав? Апостол Павел, дошедший с проповедью Евангелия "до края земли"? Варнава, свидетельствующий о Христе на Кипре? Или евангелист Марк, который был также переводчиком Петра и, согласно преданию, основал церковь в Александрии?
Это было не только разномыслие, но и взаимная любовь и совместная работа для достижения общей цели. Все они разошлись, у каждого была, по всей вероятности, своя точка зрения на произошедшее, но мы нигде не видим взаимных оскорблений и взаимного неприятия. Наоборот, взаимная любовь была и осталась. Эти события произошли в пятидесятые годы I-го века. Осмелюсь предположить, что между ними не было абсолютно никакой взаимной злобы или неприязни. Никто не хулил дела другого. Более того, через какое-то время Павел оказался в заключении вместе с Марком и писал оттуда письмо церкви в Колоссах, где были такие слова: "Приветствует вас Аристарх, заключенный вместе со мною и Марк, племянник Варнавы (о котором вы получили приказания: если придет к вам, примите его), Также Иисус, прозываемый Иустом, оба из обрезанных. Они единственные сотрудники для Царствия Божия, бывшие мне отрадою" (Кол. 4:10-11). Уже в конце своего служения незадолго до своей смерти апостол Павел пишет Тимофею: "Марка возьми и приведи с собою, ибо он мне нужен для служения" (2 Тим. 4:11). Такие слова дорогого стоят.
Наши сегодняшние разногласия кажутся нам особенно принципиальными. Однако часто это лишь кажущаяся принципиальность. На самом деле это лишь разномыслие, "которому надлежит быть". Столкновения позиций нет, пожалуй, только на кладбище, где царит мир и покой. Живая церковь, живые христиане будут всегда иметь различные точки зрения по ряду вопросов. Можно лицемерно делать вид, что согласен и молчать, можно возмущаться и негодовать, теряя при этом не то что любовь, но и всякое уважение к оппоненту. Нам же всем, конечно, хочется, чтобы у нас царило искреннее братолюбие, когда мы можем сказать брату, что в чем-то с ним не согласны или считаем, что нам следует действовать иначе. Беда только, что мы как обычно хотим начинать с него, а не с себя.
