ЗВЕЗДА ПАЛОМНИКА, ВЕДУЩАЯ К "ДОМУ ХЛЕБА"
24.09.2011
1746
Кому из христиан не хотелось хоть раз побывать на Святой земле! Увидеть своими глазами те места, о которых читали в Библии, вдохнуть горячий воздух, прикоснуться к земле, по которой давным-давно ступали герои веры и... самый главный Герой нашей жизни — Иисус Христос. Ведь этот небольшой (по сравнению с российскими просторами — просто крошечный) участок суши, прижавшийся к Средиземному морю, в определенном смысле и есть наша духовная Родина.
Жарким августовским днем земля обетованная предстала перед нами, изумленными паломниками. Изумление усиливалось оттого, что вместо выжженной солнцем пустыни мы увидели небольшой цветущий и ухоженный сад, имя которому Израиль. Кроме того, как нам рассказал гид, в Израиль не приезжают, в Израиль поднимаются. А значит, и мы, немного сбитые с толку, но абсолютно счастливые по милости Божьей, почти чудом поднялись в Израиль, мечтая увидеть христианские святыни, зовущие к себе верующих вот уже многие века.
Конечно, современному паломнику, передвигающемуся на комфортабельном автобусе в сопровождении квалифицированного гида, трудно даже представить, каково было тем, кто, невзирая на тяготы и лишения, выпадающие на долю странника, брел по пыльным дорогам к Святой земле. Но, мне кажется, было у нас что-то общее с паломниками четвертого, десятого, девятнадцатого веков, которых уже нет на этой земле: нас объединяло желание увидеть своими глазами удивительные места, на которых разворачивались события той старой, но никогда не стареющей Истории, о которой поведал нам Господь. Наверное, каждый мечтал о своем заветном месте, которое ему хотелось увидеть больше всего. Для меня это был, а теперь и навсегда остался Вифлеем — удивительнейший город на земле, имя которого переводится как "Дом хлеба". Ведь одно из самых главных, загадочных чудес произошло именно там. "Родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть Христос Господь" (Лк. 2:11).
Вифлеем, находящийся на краю Иудейской пустыни, — это небольшой город с населением всего 40 тысяч жителей. Он расположен недалеко от Иерусалима, к югу от него. И все же это уже совсем другая цивилизация с очень странной судьбой — Палестина, поэтому на пути от Иерусалима к Вифлеему, который длился около 30-40 минут, мы пересекли что-то вроде границы. Правда, тем летним днем никто бы и не догадался, что это граница, если бы не подсказка экскурсовода. Израиль отделен от Палестины небольшим постом (будочкой, если уж быть совсем точной), который охраняла пара вооруженных молодых веселых солдат в военной форме. Они задорно смеялись и заглядывались на светленьких туристок, проезжающих мимо в экскурсионных автобусах.
Вот и наш автобус без остановки пролетел мимо них, и через несколько минут мы оказались на узких кривых улочках Вифлеема. В этом городе восточный колорит ощущаешь сразу. Хотя бы потому, что правил дорожного движения для его жителей не существует. Все едут куда хотят и как хотят. Восток, как известно, дело тонкое, поэтому, зажмурив от ужаса глаза, я открыла их лишь на стоянке автобуса, размышляя про себя о том, что во времена Иисуса тут, наверное, было безопаснее в отношении уличного движения.
По улицам Вифлеема не погуляешь, как в Иерусалиме. Все четко регламентировано: дорога к церкви Рождества Христова, определенное время на осмотр церкви, на посещение сувенирной лавки и сразу обратно в автобус. Ни шага в сторону. Хотя от того, что удалось увидеть, впечатлений было предостаточно.
Над гротом, который признали местом рождения Иисуса, в 329 г. мать императора Константина, Елена, посетившая Палестину, приказала построить первую церковь Рождества Христова. Как сообщают нам исторические документы, с тех времен мало что изменилось в устройстве храма, несмотря на повреждения, которые он получил во время восстания самаритян в V веке и бесчинства персов, разрушавших христианские церкви в 614 г. Он представляет собой просторное восьмиугольное строение с низким порталом. И все же, хоть церковь и достаточно просторна, я с трудом представляю, как она вмещает в себя тысячи паломников, которые прибывают сюда каждый год, чтобы отпраздновать Рождество.
В этой церкви не так шумно, как в храме Гроба Господня в Иерусалиме, но очередь желающих попасть к святому месту — в пещеру под алтарем, где, по преданию, и был рожден Иисус, — огромна. Наша группа простояла почти час. Хотя для русских паломников это, в сущности, пустяки. Бывало и похуже. Тем более что пока мы стояли, было время подумать и подготовиться к встрече с главными святынями, расположенными в пещере, — звездой, отмечающей место рождения Иисуса, и небольшой нишей, где стояли ясли Христовы и где Святое семейство провело первые часы после рождения Младенца, наполненное радостью и счастьем.
Когда мы ехали к этому городу, невольно думалось, а испытаю ли я нечто подобное тому, о чем пишут в связи с посещением этих мест: волнение, трепет, ликование души... Ведь столько раз слышала, что "местоположение их приблизительно", а сами святыни "уже не те", что прошло много лет и только очень наивные люди могут верить, что Звезда Рождества указывает место, где действительно был рожден Иисус. Признаться, доля "здорового" скептицизма владела и мною, какие уж тут особенные переживания. И вот все это было мгновенно разрушено тишиной и величием небольшого храма.
Когда мы наконец очутились внутри, то суетные мысли, обрывки фраз, услышанные в этот день и роившиеся в голове, улетучились. Их сменила тихая торжественная радость. Удивительное место, где столько людей падали ниц в своих молитвах, где каждый камень — свидетель славы вочеловечившегося Бога, где все дышит неземным покоем и миром, тронуло мое сердце до самой глубины. Трепет, волнение, ликование и многое другое, что не только описать, даже осмыслить невозможно — все это я испытала, вопреки скептицизму. Я позволила волнам этого удивительного чувства унести меня туда, где "родила (Мария) Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице" (Лк. 2:7). Разве могут иметь значение после этого какие-то человеческие условности?
Рядом со мной стоял притихший пожилой мужчина, по виду европеец, он настолько ушел в свои мысли, что спутница никак не могла вывести его из задумчивого состояния. Интересно, о чем он думал, наполняли ли его чувства, похожие на мои, или это было что-то совсем другое?
Выйдя на залитый ярким солнечным светом двор церкви Святой Катерины, непосредственно примыкающей к церкви Рождества, я подумала, что покинула удивительный кинозал и попала в другой мир, на шумную улицу, где живут по другим законам. Причем этот мир, несмотря на его ослепительность, показался мне намного более блеклым, выгоревшим, чем полумрак крохотных ниш грота Рождества.
А потом мы снова ехали в автобусе, уносившем нас все дальше от прекрасных мест, которые помнят так много чудесного. Экскурсовод на родном русском языке рассказывала о том, что самое лучшее время для посещения Святой земли — это октябрь, когда спадает жара и наплыв туристов не так велик.
Ее слова сами собой пришли на память, когда наступил октябрь 2000. Туристов наверняка поубавилось, ведь даже одержимые паломники остерегаются путешествовать, когда свистят пули. В очередной раз у жителей небольшого клочка земли с древним именем, данным ему Богом, Израиля, похитили мир и покой. Интересно, где теперь те молодые ребята в хаки, которые так задорно смеялись? Очень хочется верить, что они живы. И что мир на многострадальную землю снова вернется. За это молюсь.
Жарким августовским днем земля обетованная предстала перед нами, изумленными паломниками. Изумление усиливалось оттого, что вместо выжженной солнцем пустыни мы увидели небольшой цветущий и ухоженный сад, имя которому Израиль. Кроме того, как нам рассказал гид, в Израиль не приезжают, в Израиль поднимаются. А значит, и мы, немного сбитые с толку, но абсолютно счастливые по милости Божьей, почти чудом поднялись в Израиль, мечтая увидеть христианские святыни, зовущие к себе верующих вот уже многие века.
Конечно, современному паломнику, передвигающемуся на комфортабельном автобусе в сопровождении квалифицированного гида, трудно даже представить, каково было тем, кто, невзирая на тяготы и лишения, выпадающие на долю странника, брел по пыльным дорогам к Святой земле. Но, мне кажется, было у нас что-то общее с паломниками четвертого, десятого, девятнадцатого веков, которых уже нет на этой земле: нас объединяло желание увидеть своими глазами удивительные места, на которых разворачивались события той старой, но никогда не стареющей Истории, о которой поведал нам Господь. Наверное, каждый мечтал о своем заветном месте, которое ему хотелось увидеть больше всего. Для меня это был, а теперь и навсегда остался Вифлеем — удивительнейший город на земле, имя которого переводится как "Дом хлеба". Ведь одно из самых главных, загадочных чудес произошло именно там. "Родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть Христос Господь" (Лк. 2:11).
Вифлеем, находящийся на краю Иудейской пустыни, — это небольшой город с населением всего 40 тысяч жителей. Он расположен недалеко от Иерусалима, к югу от него. И все же это уже совсем другая цивилизация с очень странной судьбой — Палестина, поэтому на пути от Иерусалима к Вифлеему, который длился около 30-40 минут, мы пересекли что-то вроде границы. Правда, тем летним днем никто бы и не догадался, что это граница, если бы не подсказка экскурсовода. Израиль отделен от Палестины небольшим постом (будочкой, если уж быть совсем точной), который охраняла пара вооруженных молодых веселых солдат в военной форме. Они задорно смеялись и заглядывались на светленьких туристок, проезжающих мимо в экскурсионных автобусах.
Вот и наш автобус без остановки пролетел мимо них, и через несколько минут мы оказались на узких кривых улочках Вифлеема. В этом городе восточный колорит ощущаешь сразу. Хотя бы потому, что правил дорожного движения для его жителей не существует. Все едут куда хотят и как хотят. Восток, как известно, дело тонкое, поэтому, зажмурив от ужаса глаза, я открыла их лишь на стоянке автобуса, размышляя про себя о том, что во времена Иисуса тут, наверное, было безопаснее в отношении уличного движения.
По улицам Вифлеема не погуляешь, как в Иерусалиме. Все четко регламентировано: дорога к церкви Рождества Христова, определенное время на осмотр церкви, на посещение сувенирной лавки и сразу обратно в автобус. Ни шага в сторону. Хотя от того, что удалось увидеть, впечатлений было предостаточно.
Над гротом, который признали местом рождения Иисуса, в 329 г. мать императора Константина, Елена, посетившая Палестину, приказала построить первую церковь Рождества Христова. Как сообщают нам исторические документы, с тех времен мало что изменилось в устройстве храма, несмотря на повреждения, которые он получил во время восстания самаритян в V веке и бесчинства персов, разрушавших христианские церкви в 614 г. Он представляет собой просторное восьмиугольное строение с низким порталом. И все же, хоть церковь и достаточно просторна, я с трудом представляю, как она вмещает в себя тысячи паломников, которые прибывают сюда каждый год, чтобы отпраздновать Рождество.
В этой церкви не так шумно, как в храме Гроба Господня в Иерусалиме, но очередь желающих попасть к святому месту — в пещеру под алтарем, где, по преданию, и был рожден Иисус, — огромна. Наша группа простояла почти час. Хотя для русских паломников это, в сущности, пустяки. Бывало и похуже. Тем более что пока мы стояли, было время подумать и подготовиться к встрече с главными святынями, расположенными в пещере, — звездой, отмечающей место рождения Иисуса, и небольшой нишей, где стояли ясли Христовы и где Святое семейство провело первые часы после рождения Младенца, наполненное радостью и счастьем.
Когда мы ехали к этому городу, невольно думалось, а испытаю ли я нечто подобное тому, о чем пишут в связи с посещением этих мест: волнение, трепет, ликование души... Ведь столько раз слышала, что "местоположение их приблизительно", а сами святыни "уже не те", что прошло много лет и только очень наивные люди могут верить, что Звезда Рождества указывает место, где действительно был рожден Иисус. Признаться, доля "здорового" скептицизма владела и мною, какие уж тут особенные переживания. И вот все это было мгновенно разрушено тишиной и величием небольшого храма.
Когда мы наконец очутились внутри, то суетные мысли, обрывки фраз, услышанные в этот день и роившиеся в голове, улетучились. Их сменила тихая торжественная радость. Удивительное место, где столько людей падали ниц в своих молитвах, где каждый камень — свидетель славы вочеловечившегося Бога, где все дышит неземным покоем и миром, тронуло мое сердце до самой глубины. Трепет, волнение, ликование и многое другое, что не только описать, даже осмыслить невозможно — все это я испытала, вопреки скептицизму. Я позволила волнам этого удивительного чувства унести меня туда, где "родила (Мария) Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице" (Лк. 2:7). Разве могут иметь значение после этого какие-то человеческие условности?
Рядом со мной стоял притихший пожилой мужчина, по виду европеец, он настолько ушел в свои мысли, что спутница никак не могла вывести его из задумчивого состояния. Интересно, о чем он думал, наполняли ли его чувства, похожие на мои, или это было что-то совсем другое?
Выйдя на залитый ярким солнечным светом двор церкви Святой Катерины, непосредственно примыкающей к церкви Рождества, я подумала, что покинула удивительный кинозал и попала в другой мир, на шумную улицу, где живут по другим законам. Причем этот мир, несмотря на его ослепительность, показался мне намного более блеклым, выгоревшим, чем полумрак крохотных ниш грота Рождества.
А потом мы снова ехали в автобусе, уносившем нас все дальше от прекрасных мест, которые помнят так много чудесного. Экскурсовод на родном русском языке рассказывала о том, что самое лучшее время для посещения Святой земли — это октябрь, когда спадает жара и наплыв туристов не так велик.
Ее слова сами собой пришли на память, когда наступил октябрь 2000. Туристов наверняка поубавилось, ведь даже одержимые паломники остерегаются путешествовать, когда свистят пули. В очередной раз у жителей небольшого клочка земли с древним именем, данным ему Богом, Израиля, похитили мир и покой. Интересно, где теперь те молодые ребята в хаки, которые так задорно смеялись? Очень хочется верить, что они живы. И что мир на многострадальную землю снова вернется. За это молюсь.
