или Практическое руководство для служителей, желающих стать бедными и глупыми и пребыть до конца дней своих в оном блаженном состоянии
Стоит лишь только задуматься о лени, как сразу во всей своей полноте встает острейшая антропологическая проблема: кто был сотворен первым, Адам и Ева, или все-таки "Лень-Матушка вперед нас родилась". Я не смею оспаривать порядок творения, описанный Книгой Бытия, но мне кажется, что для некоторых этот вопрос продолжает оставаться открытым.
Если же говорить серьезно, то лень пришла в мир не по воле Господа, но по Его допущению. Точно таким же труднообъяснимым для нас допущением является то, что дьявол не был уничтожен сразу же после своего восстания. Господь не творил лени так же, как Он сотворил небо и землю. Лень пришла после грехопадения как составная часть проклятия, изреченного Господом на землю и на человечество.
К сожалению, в Писании отсутствует такое же точное определение лени, как, например, определение веры, данное Павлом в Послании к Евреям. Однако это не мешает большинству здравых христиан понимать под ленью устойчивое нежелание работать. Владимир Даль в своем Толковом словаре живого великорусского языка определяет лень как: неохоту работать, отвращение от труда, от дела; наклонность к праздности, к тунеядству.
Отношение к лени в России особенное, я бы сказал, трепетное, и примеров тому великое множество. Народная мудрость живописует ее яркими красками: "Пришел сон из семи сёл, пришла лень из семи деревень"; "Ленивый сидя спит, а лежа работает". А чего стоят пословицы о труде, очень точно характеризующие эту не лучшую сторону загадочной русской души: "Работа не волк — в лес не убежит", "От работы кони дохнут", и, наконец, самая блистательная "Работа дураков любит". Приведенные здесь примеры еще худо-бедно укладываются в рамки нормативной лексики русского языка, а какой огромный массив народного творчества остается за их границей и, естественно, за рамками данного исследования. Автор этих строк имел уникальную возможность с головой окунуться в этот фольклорный пласт, когда проходил службу в рядах военно-строительных войск.
Говоря о лени вообще и о лени в России в частности, приходится с горечью констатировать, что лень — весьма неприятная черта русского национального характера. Эту горькую истину нужно признать, как бы не корчилась и не протестовала национальная гордыня. К тому же нельзя забывать, что гордость остается гордостью, независимо от того, какая она — конфессиональная или национальная, или какая другая. Нельзя забывать, что Бог всегда будет выступать принципиальным противником гордыни, в какой бы форме она не проявлялась.
По идее после покаяния все грехи и негативные черты характера должны быть оставлены во имя Господне. Но, к сожалению, у некоторых не только после покаяния, но даже после рукоположения не происходит ровным счетом никаких перемен — они как были лентяями, так ими и остаются. Ленивый пастор? Даже допустить подобную мысль греховно. Однако опыт — сын ошибок трудных — говорит нам совершенно другое. Лень и нежелание работать являются одним из самых существенных препятствий не только на пути к пробуждению, но и на пути элементарного роста церкви. Многим хочется стоять во главе тысячных общин, но не многие готовы реально потрудиться для этого. А в тех общинах, которые уже существуют, масса проблем возникает именно на этой почве.
Смешнее всего выглядят пасторы маленьких (членов в 15 — 20) церквей, когда, раздувшись от лени и собственной значимости, они заводят секретарей, сажают их в офисы и объявляют церквам: "Един пастор, един и посредник между пастором и паствой — секретарь Степан Петров". Слава Богу, за любые церкви вне зависимости от количества прихожан, но, когда их количество исчисляется двумя-тремя десятками, можно быть и попроще.
А один выдающийся деятель прямо заявил у себя в церкви: "В воскресенье с 11 до 15 я — пастор, а в остальное время забудьте номер моего телефона". К счастью для общины, это "великое служение" продолжалось недолго, да и иностранные миссионеры, которые его поставили, быстро смекнули, что пастор — это тот, кто призван Богом, а не тот, кто бегло говорит по-английски. Как тут не вспомнить слова пророка Иезекииля: "Так говорит Господь Бог: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри? Вы ели тук и волною одевались, откормленных овец закалали, а стада не пасли. Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью. И рассеялись они без пастыря и, рассеявшись, сделались пищею всякому зверю полевому" (Иез. 34:2-5).
Все, о чем говорит пророк, требует немалого труда, это та тяжелая работа, которой настоящий пастор занимается каждый Божий день. Он служит людям, движимый любовью, а не пасет самого себя, поглощенный собственным эгоизмом. Ведь первый признак пасторского призвания — это сердце, отданное овцам. Любовь побуждает к действиям и так же, как вера, всегда познается по плодам, а не по громогласным заявлениям. Как ни странно, пророк не считал эту тему запретной или закрытой для обсуждения и не боялся, что от его резких слов пострадает авторитет истинных служителей. Да и в наше время в церкви нет людей, закрытых для обличения, какие бы высокие звания они не носили. "И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо для меня нет ничего особенного..." (Гал. 2:6).
Последствия хронической лени всегда печальны. Бедность — это главное проклятие, следующее за нею, также хаос и беспорядок, и отсутствие всяких перспектив дополняют картину. Мудрый Соломон в Книге Притч чаще всего говорит именно об этом. Чтобы хоть как-то коснуться современников, а заодно и нас с вами, он прибегает к образам и говорит притчами. "Проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась. И посмотрел я, и обратил сердце мое, и посмотрел и получил урок: "немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь, — и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя — как человек вооруженный" (Прит. 24:30-34). Интересно, что Соломон употребляет скудоумие и лень как слова синонимы. И не удивительно, ведь лень — один из первых признаков глупости. И не одной только глупости. Лень — это один из самых верных признаков лицемерия и фарисейства. Ведь чтобы сохранить репутацию, лентяю приходится лукавить и выкручиваться, имитируя бурную трудовую деятельность.
На фоне пассивности и лени служителей мужского пола в церкви происходят такие вещи, от которых у пожилых людей голова идет кругом. Я имею в виду рукоположение женщин и их служение в качестве пасторов. Мне не хотелось бы углубляться в богословский анализ данной проблемы, взвешивать все аргументы "за" и "против", выдвигаемые сторонниками и противниками подобной практики. Но на одну из причин этого явления я не могу не указать: она в мужской несостоятельности.
Когда у Господа нет под рукой подходящего сосуда, Он будет говорить через тот, который на данный момент есть в распоряжении. Нет мужчины — Он проговорит через женщину; не будет женщины — Он проговорит через ребенка. Нет ребенка... Он не побрезгует и бессловесною ослицей, а если нет и ее, то Он готов использовать камни, как написано: "Если они умолкнут, то камни возопиют" (Лк. 19:40).
Я знаю, что эти строки вызовут возмущенные крики оскорбленной ортодоксальной невинности, бурно протестующей против рукоположения женщин и против их участия в пасторском общении. Мне всегда хотелось спросить самых горластых: "А вам не кажется, что появление пасторов-женщин во многом стало возможным именно благодаря глупости и лени служителей мужского пола?" И еще за самыми гневными ортодоксальными протестами мне видится улыбка старика Фрейда, точнее, не его самого, а одного из систематизированных им комплексов мужской гордыни, которая, будучи уязвленной, готова выковырять из Писания тысячи псевдоаргументов, чтобы хоть как-то замаскировать собственное духовное бессилие.
Служитель, пребывающий во власти лени, не может полноценно служить Господу и выполнять Его волю. Ведь Господь говорит, а точнее сказать, требует жертвенности в служении. Лень и жертвенность суть две вещи несовместимые. В сущности, лень — это мягкая форма бунта. А, как известно, любой бунт, тихий или открытый, Господь воспринимает на Свой счет, как написано: "И сказал Моисей... Господь услышал ропот ваш, который вы подняли против Него: а мы что? не на нас ропот ваш, но на Господа" (Исх. 16:8).
В заключение хочется сказать, что лень — это самый настоящий грех, а не проблема, не слабость и не заниженная самооценка. Он не сразу бросается в глаза, но от этого грехом быть не перестает. В грехах надо каяться, посему церковь должна обличать этот вид греха нещадно. Ведь по верному замечанию Сперджена: "...лентяи удивительно толстокожи".
Стоит лишь только задуматься о лени, как сразу во всей своей полноте встает острейшая антропологическая проблема: кто был сотворен первым, Адам и Ева, или все-таки "Лень-Матушка вперед нас родилась". Я не смею оспаривать порядок творения, описанный Книгой Бытия, но мне кажется, что для некоторых этот вопрос продолжает оставаться открытым.
Если же говорить серьезно, то лень пришла в мир не по воле Господа, но по Его допущению. Точно таким же труднообъяснимым для нас допущением является то, что дьявол не был уничтожен сразу же после своего восстания. Господь не творил лени так же, как Он сотворил небо и землю. Лень пришла после грехопадения как составная часть проклятия, изреченного Господом на землю и на человечество.
К сожалению, в Писании отсутствует такое же точное определение лени, как, например, определение веры, данное Павлом в Послании к Евреям. Однако это не мешает большинству здравых христиан понимать под ленью устойчивое нежелание работать. Владимир Даль в своем Толковом словаре живого великорусского языка определяет лень как: неохоту работать, отвращение от труда, от дела; наклонность к праздности, к тунеядству.
Отношение к лени в России особенное, я бы сказал, трепетное, и примеров тому великое множество. Народная мудрость живописует ее яркими красками: "Пришел сон из семи сёл, пришла лень из семи деревень"; "Ленивый сидя спит, а лежа работает". А чего стоят пословицы о труде, очень точно характеризующие эту не лучшую сторону загадочной русской души: "Работа не волк — в лес не убежит", "От работы кони дохнут", и, наконец, самая блистательная "Работа дураков любит". Приведенные здесь примеры еще худо-бедно укладываются в рамки нормативной лексики русского языка, а какой огромный массив народного творчества остается за их границей и, естественно, за рамками данного исследования. Автор этих строк имел уникальную возможность с головой окунуться в этот фольклорный пласт, когда проходил службу в рядах военно-строительных войск.
Говоря о лени вообще и о лени в России в частности, приходится с горечью констатировать, что лень — весьма неприятная черта русского национального характера. Эту горькую истину нужно признать, как бы не корчилась и не протестовала национальная гордыня. К тому же нельзя забывать, что гордость остается гордостью, независимо от того, какая она — конфессиональная или национальная, или какая другая. Нельзя забывать, что Бог всегда будет выступать принципиальным противником гордыни, в какой бы форме она не проявлялась.
По идее после покаяния все грехи и негативные черты характера должны быть оставлены во имя Господне. Но, к сожалению, у некоторых не только после покаяния, но даже после рукоположения не происходит ровным счетом никаких перемен — они как были лентяями, так ими и остаются. Ленивый пастор? Даже допустить подобную мысль греховно. Однако опыт — сын ошибок трудных — говорит нам совершенно другое. Лень и нежелание работать являются одним из самых существенных препятствий не только на пути к пробуждению, но и на пути элементарного роста церкви. Многим хочется стоять во главе тысячных общин, но не многие готовы реально потрудиться для этого. А в тех общинах, которые уже существуют, масса проблем возникает именно на этой почве.
Смешнее всего выглядят пасторы маленьких (членов в 15 — 20) церквей, когда, раздувшись от лени и собственной значимости, они заводят секретарей, сажают их в офисы и объявляют церквам: "Един пастор, един и посредник между пастором и паствой — секретарь Степан Петров". Слава Богу, за любые церкви вне зависимости от количества прихожан, но, когда их количество исчисляется двумя-тремя десятками, можно быть и попроще.
А один выдающийся деятель прямо заявил у себя в церкви: "В воскресенье с 11 до 15 я — пастор, а в остальное время забудьте номер моего телефона". К счастью для общины, это "великое служение" продолжалось недолго, да и иностранные миссионеры, которые его поставили, быстро смекнули, что пастор — это тот, кто призван Богом, а не тот, кто бегло говорит по-английски. Как тут не вспомнить слова пророка Иезекииля: "Так говорит Господь Бог: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри? Вы ели тук и волною одевались, откормленных овец закалали, а стада не пасли. Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью. И рассеялись они без пастыря и, рассеявшись, сделались пищею всякому зверю полевому" (Иез. 34:2-5).
Все, о чем говорит пророк, требует немалого труда, это та тяжелая работа, которой настоящий пастор занимается каждый Божий день. Он служит людям, движимый любовью, а не пасет самого себя, поглощенный собственным эгоизмом. Ведь первый признак пасторского призвания — это сердце, отданное овцам. Любовь побуждает к действиям и так же, как вера, всегда познается по плодам, а не по громогласным заявлениям. Как ни странно, пророк не считал эту тему запретной или закрытой для обсуждения и не боялся, что от его резких слов пострадает авторитет истинных служителей. Да и в наше время в церкви нет людей, закрытых для обличения, какие бы высокие звания они не носили. "И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо для меня нет ничего особенного..." (Гал. 2:6).
Последствия хронической лени всегда печальны. Бедность — это главное проклятие, следующее за нею, также хаос и беспорядок, и отсутствие всяких перспектив дополняют картину. Мудрый Соломон в Книге Притч чаще всего говорит именно об этом. Чтобы хоть как-то коснуться современников, а заодно и нас с вами, он прибегает к образам и говорит притчами. "Проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась. И посмотрел я, и обратил сердце мое, и посмотрел и получил урок: "немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь, — и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя — как человек вооруженный" (Прит. 24:30-34). Интересно, что Соломон употребляет скудоумие и лень как слова синонимы. И не удивительно, ведь лень — один из первых признаков глупости. И не одной только глупости. Лень — это один из самых верных признаков лицемерия и фарисейства. Ведь чтобы сохранить репутацию, лентяю приходится лукавить и выкручиваться, имитируя бурную трудовую деятельность.
На фоне пассивности и лени служителей мужского пола в церкви происходят такие вещи, от которых у пожилых людей голова идет кругом. Я имею в виду рукоположение женщин и их служение в качестве пасторов. Мне не хотелось бы углубляться в богословский анализ данной проблемы, взвешивать все аргументы "за" и "против", выдвигаемые сторонниками и противниками подобной практики. Но на одну из причин этого явления я не могу не указать: она в мужской несостоятельности.
Когда у Господа нет под рукой подходящего сосуда, Он будет говорить через тот, который на данный момент есть в распоряжении. Нет мужчины — Он проговорит через женщину; не будет женщины — Он проговорит через ребенка. Нет ребенка... Он не побрезгует и бессловесною ослицей, а если нет и ее, то Он готов использовать камни, как написано: "Если они умолкнут, то камни возопиют" (Лк. 19:40).
Я знаю, что эти строки вызовут возмущенные крики оскорбленной ортодоксальной невинности, бурно протестующей против рукоположения женщин и против их участия в пасторском общении. Мне всегда хотелось спросить самых горластых: "А вам не кажется, что появление пасторов-женщин во многом стало возможным именно благодаря глупости и лени служителей мужского пола?" И еще за самыми гневными ортодоксальными протестами мне видится улыбка старика Фрейда, точнее, не его самого, а одного из систематизированных им комплексов мужской гордыни, которая, будучи уязвленной, готова выковырять из Писания тысячи псевдоаргументов, чтобы хоть как-то замаскировать собственное духовное бессилие.
Служитель, пребывающий во власти лени, не может полноценно служить Господу и выполнять Его волю. Ведь Господь говорит, а точнее сказать, требует жертвенности в служении. Лень и жертвенность суть две вещи несовместимые. В сущности, лень — это мягкая форма бунта. А, как известно, любой бунт, тихий или открытый, Господь воспринимает на Свой счет, как написано: "И сказал Моисей... Господь услышал ропот ваш, который вы подняли против Него: а мы что? не на нас ропот ваш, но на Господа" (Исх. 16:8).
В заключение хочется сказать, что лень — это самый настоящий грех, а не проблема, не слабость и не заниженная самооценка. Он не сразу бросается в глаза, но от этого грехом быть не перестает. В грехах надо каяться, посему церковь должна обличать этот вид греха нещадно. Ведь по верному замечанию Сперджена: "...лентяи удивительно толстокожи".
