«Кому, как не ученым, играть бога на сцене жизни?» Этим риторическим и откровенно богохульным вопросом задается профессор Джеймс Уатсон – всемирно известный генетик, один из первооткрывателей структуры ДНК. Ныне он занят поисками гена, «ответственного» за старение человеческого организма. Заявленная цель ученого крайне амбициозна. Именитый профессор рассчитывает не просто увеличить продолжительность человеческой жизни. В конце концов, он надеется одержать полную победу над смертью, раз и навсегда выкинув эту неприятную составляющую из уравнения человеческой жизни. Вот что, в представлении профессора Уатсона, означает «играть бога» на земных подмостках.
В этом стремлении победить смерть нет ничего нового. Эта мечта стара, как мир. Вспомним хотя бы древнешумерское сказание о царе Гильгамеше. Написанное более пяти тысяч лет назад, оно повествует о бессмертном существе, которое предлагает вечную жизнь царю при условии, что тот не уснет в течение шести дней и семи ночей. Царь принимает это условие, но, увы, скоро засыпает и, таким образом, безвозвратно теряет свой шанс на бессмертие.
Сегодня смерть по-прежнему является повседневной реальностью нашего бытия. Люди рождаются и, рано или поздно, умирают. Как пела когда-то группа «Сплин»: «...И думают люди, в Ленинграде и Риме, что смерть – это то, что бывает с другими, что жизнь так и будет вертеть и вертеть колесо...» Мысль эта звучит крайне неприятно, но мы все умрем. Логически мы это принимаем, но эмоционально смириться с таким положением дел не можем. Перед лицом смерти человеку нужна надежда.
Разумеется, сегодня мало кто поверит в сказку о бессмертии в обмен на семь бессонных ночей. Что же остается? Надеяться ли на неожиданные открытия ученых-генетиков вроде профессора Уатсона? Или рассчитывать на что-то другое? Есть ли, вообще, надежда перед лицом неминуемой для каждого из нас смерти?
У Исаии есть такие слова: «Вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!» (Ис. 25:9). Это было написано около двух тысяч лет после сказания о Гильгамеше и почти за три тысячелетия до современных исследований д-ра Уатсона.
Пророк Исаия, прибегая к древнееврейскому поэтическому слогу, повествует о чудном пире на горе Сион: «И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин» (25:6).
Чему же столь рады собравшиеся со всех концов земли? Каков повод для этой благой трапезы? Исаия пророчествует о том времени, когда Всемогущий Господь «воцарится на горе Сионе и в Иерусалиме» (24:23). Сила и слава Божья будут явлены тогда по всему миру. Это венчание Господа на вселенский трон, которое празднуют народы земли.
Но праздник не может быть настоящим, не может быть полным до тех пор, пока не исчезнет источник печали, который столь часто отвращает нас от святой радости. Пророк говорит о покрывале, покрывающем все народы и лежащем на всех племенах (ст. 7). Это покрывало – смерть. И Исаия возвещает, что настанет чудный день, когда Господь поглотит смерть навеки.
Вдумайтесь в глубокий смысл этой пророческой метафоры: смерть, поглощающая бесчисленные человеческие жизни, однажды сама будет поглощена Господом.
В ярком свете этого чудного пророчества меркнут любые самые смелые, самые неожиданные медицинские достижения. Конечно, мы, верующие люди, приветствуем научные исследования, которые позволяют продлить активную жизнь человека. Но продление жизни само по себе, в отрыве от служения Господу, не является для нас наивысшей ценностью. Мы знаем, что никому не дано прятаться от смерти бесконечно долго. Профессор Уатсон и его коллеги пробуют играть роль Бога на сцене жизни. Но мы-то знаем, что в этой постановке не будет хэппи-энда. Ее неизбежным концом станет разочарование, слезы расставания и смерть. Самый умный, самый талантливый ученый не в силах поглотить смерть навеки.
Не забудем и о том, что для человека без живой веры длинная жизнь зачастую становится настоящим мучением. В молодости великий ирландский драматург Джордж Бернард Шоу то ли в шутку, то ли всерьез мечтал о продлении человеческой жизни. Но когда ему исполнилось 94 года, он разоткровенничался перед близким другом: «Все, чего я желаю – это умереть. Но моя живучесть все не отпустит меня».
Для сравнения вспомним слова апостола Павла, тоже готовящегося к своей земной кончине. Престарелый апостол пишет своему молодому соработнику Тимофею: «Время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил» (2 Тим. 4:6,7). В этих словах апостола, предчувствующего свою скорую смерть, слышна грусть, но нет в них пустоты, нет языческого фатализма и безысходности. Апостол не стремится к смерти, но и «времени своего отшестия» он не боится.
Годами раньше в своём первом письме к верующим в городе Коринфе Павел процитировал слова пророка Исаии, о которых мы уже говорили сегодня: «Поглощена смерть победою» (1 Кор. 15:54). О какой победе писал апостол? О великом подвиге Христовом, о Его смерти и воскресении!
По апостольскому учению этот конец смерти имеет два времени, два измерения. Первое измерение надежды нашей корнями уходит в прошлое. Эта надежда перед лицом смерти покоится на первом пришествии нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа. На кресте Голгофы Сын Божий нанес сокрушительный удар по смерти. Смерть утеряла свою безраздельную, тоталитарную власть над человеком верующим. Христос вырвал ее жало. Как возвещает нам древняя литургия, Своею смертью Он смерть попрал. Верующий в Господа человек сердцем знает об этом и не страшится своего земного конца.
Однако физическая смерть еще пребывает в этом мире. Второе измерение нашей христианской надежды, ее будущее – во втором пришествии Господа. Апостол Павел говорит именно об этом, провозглашая, что последним врагом, который истребится, будет смерть (1 Кор. 15:26). Именно это окончательное, полное истребление смерти и отпразднуют народы, приглашенные Богом на великую трапезу на святой горе Сион. Все верные Господу возрадуются, ибо «поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слёзы со всех лиц, и снимет поношение с народа Своего по всей земле» (Ис. 25:8).
Первое пришествие на землю Христа (случившееся около двух тысячелетий назад) и Его второе пришествие (которому еще надлежит свершиться) – вот два ярких маяка христианского упования перед лицом смерти, два прочных основания, на которых покоится надежда наша.
Вот почему христиане не страшатся смерти. С молитвой проходим мы извилистой тропою земной жизни, служим Господу и славим Его пречистое имя. Мы знаем, что грядет тот чудный день, когда Бог соберет всех нас пред Собой, и мы, дети Его, скажем: «Вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!» (Ис. 25:9).
В этом стремлении победить смерть нет ничего нового. Эта мечта стара, как мир. Вспомним хотя бы древнешумерское сказание о царе Гильгамеше. Написанное более пяти тысяч лет назад, оно повествует о бессмертном существе, которое предлагает вечную жизнь царю при условии, что тот не уснет в течение шести дней и семи ночей. Царь принимает это условие, но, увы, скоро засыпает и, таким образом, безвозвратно теряет свой шанс на бессмертие.
Сегодня смерть по-прежнему является повседневной реальностью нашего бытия. Люди рождаются и, рано или поздно, умирают. Как пела когда-то группа «Сплин»: «...И думают люди, в Ленинграде и Риме, что смерть – это то, что бывает с другими, что жизнь так и будет вертеть и вертеть колесо...» Мысль эта звучит крайне неприятно, но мы все умрем. Логически мы это принимаем, но эмоционально смириться с таким положением дел не можем. Перед лицом смерти человеку нужна надежда.
Разумеется, сегодня мало кто поверит в сказку о бессмертии в обмен на семь бессонных ночей. Что же остается? Надеяться ли на неожиданные открытия ученых-генетиков вроде профессора Уатсона? Или рассчитывать на что-то другое? Есть ли, вообще, надежда перед лицом неминуемой для каждого из нас смерти?
У Исаии есть такие слова: «Вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!» (Ис. 25:9). Это было написано около двух тысяч лет после сказания о Гильгамеше и почти за три тысячелетия до современных исследований д-ра Уатсона.
Пророк Исаия, прибегая к древнееврейскому поэтическому слогу, повествует о чудном пире на горе Сион: «И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин» (25:6).
Чему же столь рады собравшиеся со всех концов земли? Каков повод для этой благой трапезы? Исаия пророчествует о том времени, когда Всемогущий Господь «воцарится на горе Сионе и в Иерусалиме» (24:23). Сила и слава Божья будут явлены тогда по всему миру. Это венчание Господа на вселенский трон, которое празднуют народы земли.
Но праздник не может быть настоящим, не может быть полным до тех пор, пока не исчезнет источник печали, который столь часто отвращает нас от святой радости. Пророк говорит о покрывале, покрывающем все народы и лежащем на всех племенах (ст. 7). Это покрывало – смерть. И Исаия возвещает, что настанет чудный день, когда Господь поглотит смерть навеки.
Вдумайтесь в глубокий смысл этой пророческой метафоры: смерть, поглощающая бесчисленные человеческие жизни, однажды сама будет поглощена Господом.
В ярком свете этого чудного пророчества меркнут любые самые смелые, самые неожиданные медицинские достижения. Конечно, мы, верующие люди, приветствуем научные исследования, которые позволяют продлить активную жизнь человека. Но продление жизни само по себе, в отрыве от служения Господу, не является для нас наивысшей ценностью. Мы знаем, что никому не дано прятаться от смерти бесконечно долго. Профессор Уатсон и его коллеги пробуют играть роль Бога на сцене жизни. Но мы-то знаем, что в этой постановке не будет хэппи-энда. Ее неизбежным концом станет разочарование, слезы расставания и смерть. Самый умный, самый талантливый ученый не в силах поглотить смерть навеки.
Не забудем и о том, что для человека без живой веры длинная жизнь зачастую становится настоящим мучением. В молодости великий ирландский драматург Джордж Бернард Шоу то ли в шутку, то ли всерьез мечтал о продлении человеческой жизни. Но когда ему исполнилось 94 года, он разоткровенничался перед близким другом: «Все, чего я желаю – это умереть. Но моя живучесть все не отпустит меня».
Для сравнения вспомним слова апостола Павла, тоже готовящегося к своей земной кончине. Престарелый апостол пишет своему молодому соработнику Тимофею: «Время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил» (2 Тим. 4:6,7). В этих словах апостола, предчувствующего свою скорую смерть, слышна грусть, но нет в них пустоты, нет языческого фатализма и безысходности. Апостол не стремится к смерти, но и «времени своего отшестия» он не боится.
Годами раньше в своём первом письме к верующим в городе Коринфе Павел процитировал слова пророка Исаии, о которых мы уже говорили сегодня: «Поглощена смерть победою» (1 Кор. 15:54). О какой победе писал апостол? О великом подвиге Христовом, о Его смерти и воскресении!
По апостольскому учению этот конец смерти имеет два времени, два измерения. Первое измерение надежды нашей корнями уходит в прошлое. Эта надежда перед лицом смерти покоится на первом пришествии нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа. На кресте Голгофы Сын Божий нанес сокрушительный удар по смерти. Смерть утеряла свою безраздельную, тоталитарную власть над человеком верующим. Христос вырвал ее жало. Как возвещает нам древняя литургия, Своею смертью Он смерть попрал. Верующий в Господа человек сердцем знает об этом и не страшится своего земного конца.
Однако физическая смерть еще пребывает в этом мире. Второе измерение нашей христианской надежды, ее будущее – во втором пришествии Господа. Апостол Павел говорит именно об этом, провозглашая, что последним врагом, который истребится, будет смерть (1 Кор. 15:26). Именно это окончательное, полное истребление смерти и отпразднуют народы, приглашенные Богом на великую трапезу на святой горе Сион. Все верные Господу возрадуются, ибо «поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слёзы со всех лиц, и снимет поношение с народа Своего по всей земле» (Ис. 25:8).
Первое пришествие на землю Христа (случившееся около двух тысячелетий назад) и Его второе пришествие (которому еще надлежит свершиться) – вот два ярких маяка христианского упования перед лицом смерти, два прочных основания, на которых покоится надежда наша.
Вот почему христиане не страшатся смерти. С молитвой проходим мы извилистой тропою земной жизни, служим Господу и славим Его пречистое имя. Мы знаем, что грядет тот чудный день, когда Бог соберет всех нас пред Собой, и мы, дети Его, скажем: «Вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!» (Ис. 25:9).
