Винни-Пух, услышав жужжание пчелки и сев на траву под деревом, рассуждает примерно так: «А зачем на свете существуют пчелы? Для того чтобы делать мед! По-моему, это так!» Сделав подобное заключение, мишка полез на дерево.

Похоже, что для плюшевого медвежонка цель существования пчел состоит в том, чтобы доставлять сладкоежкам удовольствие. Другие функции этих жужжащих работников не то что бы чужды Пуху – он просто не видит в них никакого смысла.

Однако именно так рассуждают сегодня многие евангельские христиане: знания существуют только для того, чтобы помогать христианам в их служении Богу.

Как-то один из служителей церкви, узнав, что я занимаюсь изучением одной незнакомой ему дисциплиной, задал мне вопрос: «А как это поможет тебе в служении?» Я пожал плечами: «Да мне это занятие просто интересно!»

Марк Нолл, занимающийся историей христианства в Америке, написал в середине девяностых книгу «Горе евангельского ума», которая стала хорошим стимулирующим средством для многих протестантов в Северной Америке. Прочитав несколько страниц книги, вы обнаружите, что он оставляет читателя с одной простой идеей: «Никакого горя нет, потому что нет никакого ума».

Корень проблемы, считает автор, заключается в том, что при всей своей верности Библии, некоторые верования евангельских христиан представляют собой серьезное препятствие для правильного восприятия окружающей их действительности. При всем своем убеждении, что мир сотворен Богом и, следовательно, хорош, евангельских христиан совершенно не заботят вопросы науки.

Фактически, в начале двадцатого века евангельские церкви не поддерживали ни одного исследовательского института. Этим занимались только светские организации. Неверующие люди проявляли к окружающей действительности больший интерес, нежели евангельские верующие.

Церковь две тысячи лет назад победила гностиков. Однако гностическое мировоззрение еще живет в умах многих христиан. И не только евангельских.

Манихеи считали, что весь мир поделен на «сынов света» и «сынов тьмы». Христиане, которые отчасти имеют подобное мировоззрение, считают, что только у них истинное учение Иисуса Христа. Таким образом, им нечему научиться у неверующих людей.

Согласно взглядам гностиков, главная задача церкви – это спасение душ. Телу и материальному миру отводится в подобном мировоззрении ничтожное место. А точнее – никакого. Евангельские христиане также походят на гностиков, когда ссылаются на тот факт, что скоро «вся земля сгорит огнем», а «земля станет космической помойкой, где будет дым и мучения грешников». Зачем тогда серьезно относиться к гражданским институтам и прочим явлениям нашего человеческого общежития?

Образ пастора и миссионера, чья профессиональная деятельность связана с духовным радением о спасении душ, более приемлема для церковной идеологии, нежели труд физика, химика, инженера и программиста. Кажется, Лютер со своей идеей призвания, что Бог любит и кухарку, и молочника, совсем забыт церковными проповедниками.

Докетисты учили тому, что Иисус при Своем воплощении только «казался» (греч. «докео»). Мир настолько заражен и испорчен грехом, что сама идея воплощения Божьего Слова была для них немыслима. Некоторые евангельские христиане становятся наследниками подобного взгляда, когда учат тому, что наша жизнь будет буквально «на небе в облаках» среди играющих на арфах ангелов.

Это больше характерно для греческой мифологии и гностических сказаний, нежели для учения Нового Завета, авторы которого настаивают на телесном воскресении и жизни под новым небом на новой земле (Ис. 65:66; Отк. 21).

Чрезмерное подчеркивание скорого возращения Иисуса Христа, постоянное повторение в проповедях идеи, что «земля и все дела на ней сгорят», приводит к тому, что верующие теряют всяческий интерес к окружающей жизни и не видят надежды для мира. Мы можем легко отдать, «проиграть» нашу землю антихристу. Ту землю, где человеку было суждено стать управителем творения.

В конечном итоге, этот мир и его культура становятся чем-то лишним и безынтересным для евангельских христиан. Несмотря на то, что они очень много сделали для миссии, перевода Библии, работы с наркоманами и алкоголиками. Их парацерковные организации на самом деле работают там, куда не ступает нога государственных социальных работники.

И все же имеет ли смысл так сгущаться краски, говоря об интеллектуальном горе/скандале евангельского христианства? Как справедливо и праведно оценить историю протестантов в России?

Говоря про российских евангельских христиан, важно отметить нашу самобытность и специфику. Церковь в России пятнадцать лет назад вышла из-под прямого контроля атеистического государства. Христиане не имели возможности не то что бы создавать свои семинарии, но и приобретать светское высшее образование. Хрущевская политика была направлена на то, чтобы представить образ христианина как оторванной от реальной жизни личности.

Лучший способ понять, что важно и ценно для протестантов в России сегодня – это посмотреть то, на какие статьи расходятся церковные финансы. Зарплаты пастору и выделяемые деньги на работу воскресной школы – дело понятное и святое. Но тратятся ли деньги на покупку книг для библиотеки? Делаются ли сборы на поддержку семинарии или оплату обучения будущего служителя? Конечно, евангельским христианам еще далеко не скоро удастся поддерживать первоклассный научный колледж. Но отсутствие финансовой стратегии в отношении научных проектов может стать чем-то симптоматичным.

Говоря же о семинариях, важно также отметить, что церкви нередко выражают искреннее изумление, когда обнаруживают, что их новоиспеченный выпускник изменился в результате многолетнего изучения различных теологических наук! Но разве не должно знание менять человека? Если человек за четыре или пять лет не пережил тех или иных перемен, остается только усомниться: учился ли он?

Христианское образование оказалось для российских церквей чем-то сродни джину из заморской тары. Открыв сосуд, руководители церквей не имели ни малейшего понятия, что там в этой бутылке: добро или зло. Нам еще предстоит понять место богословского образования в России, а пока многие выпускники подобных заведений оказались диковинкой для российских церквей.

Сегодня руководители евангельских церквей хранят молчание по ряду вопросов, которые имеют прямое отношение к нашему обществу, предпочитая далее «спасать» безбожный мир.

Бог хочет исцеления этого мира. Он пожелал примириться с ним через жертву Своего Сына. Он, Господь не только Церкви, но и всего мира, на котором имеется отпечаток Творца. Бог хочет быть Господином и культуры, и науки, и армии, и в семье, и в других структурах гражданского общества.

Он хочет принести туда соль исцеления – христиан, которые призваны размышлять и рассуждать. Поэтому Бог и призывает христиан думать! Он хочет, чтобы верующие отнеслись к получению образования (и не обязательно формального) и знаний с большей серьезностью. Иисус призвал нас любить Бога не только сердцем, но и умом.

Церковь реформированная всегда реформируется, таким был клич реформаторов. Сможет ли евангельская церковь реформироваться и перестраиваться в процессе тех социальных изменений, которые встречают наше общество сегодня? Время покажет, насколько евангельские верующие являются верными потомками тех, кто утверждал приоритет Писания во всех сферах жизни детей Божьих.