Вопрос о том, почему в России за последние десять-двадцать лет не произошло того, что принято называть духовным возрождением (или пробуждением), мне представляется риторическим. Прежде всего, сам этот термин не очень определен. Если мы имеем в виду не просто резкое, а лавинообразное увеличение интереса к религиозным вопросам, когда церкви различных деноменаций переполняются людьми, то этого, конечно не было.
Такое духовное пробуждение народа - это своеобразное чудо. Подобные пробуждения имели место в истории лишь эпизодически, часто нося достаточно локальный характер.
Если же мы говорим о чуде или о том, что происходит в истории крайне редко, то, как правило, проще попытаться найти ответ на вопрос, почему это явление произошло, а не искать причину, почему чуда не случилось. Действительно, духовное возрождение в России за последние 10-20 лет мы не наблюдали. Но мы не наблюдали его и в Бельгии, Франции, Словакии или США.
Умение адекватно относиться к себе мне представляется одним из ключевых для российских протестантов. Безусловно, необходимо смелее смотреть вперед, делать прогнозы, но они должны быть все-таки чем-то обоснованы. Простые декларации о грядущем великом пробуждении, конечно, способны вселить в кого-то оптимизм, но последующее за этим разочарование будет более ощутимым.
Протестантские церкви являются меньшинством в российском обществе, и, я в этом уверен, так и будут оставаться в меньшинстве в будущем. Точно так же, как, например, православная церковь в США даже при увеличении роста интереса к православию за последние годы, будет оставаться церковью меньшинства.
Умение находиться в меньшинстве не менее важно, чем умение быть в большинстве. Неверная оценка своего положения в обществе чревата отторжением и ростом настороженности со стороны общества. И наоборот, трезвая оценка своих сил и деятельность, основанная на этой оценке, может вызвать большее доверие.
Иногда некоторые группы протестантов явно это не учитывают. Процитирую, например, одно из объявлений:
«То ли еще будет в приближении Дня 777 (7 июля 2007 года), дня Марша Молитвы на Красной Площади по упразднению мавзолея Ленина - цитадели власти большевиков-коммунистов в мире. Безбожное прошлое надо похоронить. Мавзолей расставит точки над i. Без идола легко шагать по жизни со Христом!»
Если бы все было так просто! Инициативы по совершению столь экстравагантных молитвенных стояний на Красной площади под такими девизами или проведения подобных маршей не только не добавляют авторитета протестантам, но и ставят их на одну ступень с различными маргинальными религиозными сообществами, которые то призывают отказываться от получения паспорта, то от ИНН, то требуют сжечь какие-либо книги или запретить тот или иной фильм.
Какова цель этих акций? Если это молитва, то она будет не менее действенна и в церквях и для этого вовсе не обязательно съезжаться к мавзолею. Если это попытка высказать свою позицию, то, возможно, куда более действенно попытаться грамотно сформулировать ее и оформить в виде выступлений, статей.
Церковь и верующие, безусловно, должны занимать активную гражданскую позицию. Тем более в нашем обществе, где огромное количество проблем – бездомные дети, наркомания, постоянные проблемы с нарушением прав человека, ксенофобия. Вместо этого иногда приходится наблюдать подобные битвы с «ветряными мельницами».
Нас, исповедующих протестантизм, меньшинство, но, понимая правильно свое положение, мы можем многое, если сумеем вести себя, как это следует меньшинству, твердо отстаивая свои права и сосредотачивая наши не столь большие, как хотелось бы силы, на основных направлениях работы.
Так, например, скромная и не столь заметная, как марши вдоль мавзолея, деятельность протестантов по укреплению семьи или помощи в усыновлении детей, оставшихся без родителей, представляется мне куда более важной.
Подчеркну, что я не против уличных акций и манифестаций и, если, например, нарушаются права верующих, это делать просто необходимо. Однако парады, проводимые любыми меньшинствами (в том числе и религиозными) вызывают лишь раздражение, когда становится очевидно, что делаются они с единственной целью – спровоцировать ответную реакцию.
Анализируя достижения и неудачи российских протестантов за последние годы, я бы отменил два положительных и два отрицательных момента. Хочется закончить на положительной ноте, поэтому, начну с минусов.
Первое упущение заключается в том, что российские протестанты во многом так и не сумели выйти из состояния психологического гетто. Это никак не связано с тем, что я отмечал выше об адекватном понимании своего положения в обществе. Тут дело не в численности, а в психологии.
Буквально вчера я прочитал на одном из новостных сайтов информацию об исследованиях американского ученого, которые показали, что дети религиозных родителей лучше приспосабливаются к окружающему миру. Там в частности отмечалось: «Дети, родители которых регулярно посещают церковь и беседуют с малышами о религии, лучше владеют собой, имеют более развитые социальные навыки и способности к обучению, чем их сверстники из нерелигиозных семей».
Боюсь, что в нашей стране все обстоит несколько иначе. К сожалению, во многих российских протестантских церквях до сих пор существует какой-то дуалистический подход к действительности. И такой подход дает эффект прямо противоположный тому, который отметил социолог из государственного университета Мисиссипи.
Церковь представляется лишь как «островок безопасности» в полностью враждебном мире, с которым, по возможности, лучше вообще не соприкасаться. До сих пор, к сожалению, во многих церквях не изжит стереотип, в котором человек ставится перед выбором одного из двух путей.
Один подразумевает, что он становится служителем церкви, миссионером или на худой конец идет работать на предприятие, состоящее в большинстве своем из его единоверцев. Такой путь представляется более «чистым».
Другой заключается в том, что верующий получает хорошее образование, становится хорошим специалистом в выбранной области (производство, бизнес, наука и т. д.) Этот путь зачастую еще по-прежнему воспринимается, как некий второсортный, как нечто потенциально опасное и расценивается как своеобразный «уход в мир».
Таким образом, целые области человеческой деятельности иногда еще воспринимаются как нежелательные для христианина, в которые, как обычно в таких случаях говорится, «не следует лезть». Безусловно, такой подход не способствуют увеличению влияния протестантов в обществе.
Вторая неудача заключается в том, что по-прежнему в качестве оправдания крайне слабого влияния протестантов выдвигается лишь так называемый «внешний фактор». Часто протестанты маскируют свое неумение общаться с обществом. То есть вместо признания «мы не смогли» чаще звучит – «нам не дали».
Мне представляется, что ссылки на то, что протестантам закрывают допуск в различные СМИ, часто необоснованны. Не хочу сказать, что это можно полностью исключить, но уверен, что во многом это лишь самооправдание. Если есть что сказать и это действительно представляет интерес, это будет услышано. Но готовы ли мы к этому?
Ссылки на другой внешний фактор – нехватка средств, также не всегда убедительны. В настоящее время, например, издается достаточно большое количество христианских газет, журналов, выпускаются радиопередачи, существуют даже телевизионные каналы, но, не смотря на декларации о том, что они принципиально обновились, к сожалению, стоит признать, что «воз и ныне там».
Профессиональный уровень остается очень слабым, а сами статьи и передачи, если и представляют интерес, то лишь для отдельных верующих отдельных деноменаций. И дело тут не столько в материальных средствах, сколько в неумении или боязни отойти от принятых ранее стереотипов.
Теперь о двух наибольших на мой взгляд достижениях российских протестантов.
Первое – это постепенное понимание того, что на место конфронтации между различными протестантскими деноменациями должно придти сближение. Это, разумеется, не означает, что должны исчезнуть разногласия или тем более стираться рамки деноменационной принадлежности. Всему этому належит быть, но при этом должно быть и понимание необходимости сотрудничества. И, надо заметить, за последние годы в этом направлении достигнуто немало.
Второе достижение я считаю наиболее значимым. Его показателем являются, в частности, встречи, круглые столы, на которых честно и открыто обсуждаются трудности и проблемы протестантских церквей. Попытки представить все в розовом свете и убежать от обсуждения собственных проблем – есть признак слабости и незрелости.
Смелость говорить не только о своих достижениях, но и о своих проблемах и слабостях есть важный элемент зрелости, внутренней уверенности и того, что можно назвать «взрослостью». И сегодня мы уже не боимся это делать, а это вселяет надежду и позволяет надеяться на положительную динамику.
