Окончание.
Начало в № 2(39) [перейти]

Итак, мы выяснили, что Бог Библии осуждает грех, признавая его злом, и вовсе не требует смиряться перед ним, но, наоборот, побуждает к борьбе с ним. Значит, и прощение не может быть ни смирением перед злом, ни тем более оправданием зла. Также не является прощение и утаиванием зла. Прощение – акт милости. Когда совершалось Голгофское распятие, Христос молился: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Означали ли эти слова, что Иисус оправдывал действия своих убийц, то есть само убийство? Конечно же, нет. Христос просил Отца не вменить (не засчитать) им этого зла, потому что они вполне не осознавали то, что они делали. То есть Христос сказал: «Убивая, эти люди совершают грех, но Я беру наказание за этот грех на Себя ради того, чтобы они смогли познать Твою, Отче, милость». Если они познают Твою милость и отвратятся от своих грехов (покаются), то Ты примешь их и простишь. Таким образом, прощение – это момент аннулирования, списывания тех долгов, которые задолжал вам ваш обидчик.

Прощение нарушает справедливость, которая настаивает на воздаянии. Я прощаю тебя, говорит потерпевший обидчику, но не для того чтобы оправдать твои неправедные действия, а для того чтобы ты увидел, что я настроен к тебе по-дружески и хочу дать тебе шанс, чтобы ты мог исправиться и более не совершать зла. Поскольку в акте прощения и милости есть элемент нарушения справедливости, прощением нужно пользоваться мудро и осторожно, чтобы не разрушить справедливость, но утвердить ее.

В Библии есть притча о милосердном господине и безжалостном слуге (Мф. 18:23-34). Некий слуга был помилован господином в большом долге, но сам не оказал подобной милости должнику и бросил того за долги в темницу. Узнав об этом, господин разгневался и отдал слугу истязателям. Притча указывает на то, что милость и прощение не являются универсальными средствами исправления. Иногда исправление требует справедливого наказания. Милость и прощение, возведенные в ранг закона, который обязательно надо применять в каждом случае, создают ситуацию, когда прощение используется для смирения перед злом и оправдания его. Если обидчик регулярно вас обижает, а вы все время его прощаете, то, скорее всего, он будет воспринимать ваше прощение не как акт милости к нему, а как проявление слабости, вашу неспособность отстоять справедливость и свои права.

Прощение – это милость сильного по отношению к слабому, это акт помощи. Прощение – это добровольный дар, а не вынужденная мера, поэтому оно не может осуществляться по приказу. Если верующего человека лишают свободы выбора (прощать ему или взыскивать), он становится заложником своей несвободы и, как правило, не способен справиться со стоящими перед ним проблемами. Приведу пример. Квартиру, в которой мы живем, одно время регулярно заливала соседка с верхнего этажа. Мы с такой же регулярностью ее прощали, а она продолжала нас заливать, пользуясь своей безнаказанностью. Поскольку в церкви нас учили прощать, то мы настойчиво применяли это учение в жизни. В какой-то момент мы поняли, что в данном случае прощение не является эффективным средством, и решили взыскать с соседки ущерб, то есть поступить по закону. Мы вызвали комиссию жэка, которая составила акт об ущербе, и соседке пришлось ремонтировать нашу квартиру. С той поры наши бедствия прекратились, и мы поняли, что безответственность очень хорошо исправляется с помощью закона и принуждения.

Благодать (милость и прощение) вовсе не отменяет Закона Моисея, вопреки представлениям некоторых верующих, но дополняет его и помогает исполнить. Милость и закон или, как говорят в народе, пряник и кнут, – это два различных средства воспитания, и ни одно из них не отменяет другого. Нам важно понять, что и прощение (милость) и воздаяние (закон) являются лишь средствами для исправления, а вовсе не неким обязательным культом. И верующие должны обладать достаточной мудростью и свободой выбора, чтобы уметь решить, в каком случае какое средство нужно применить.

Одну нашу знакомую, члена протестантской церкви, постоянно избивает муж (случай, впрочем, не такой уж редкий). Когда она, избитая, приходит в церковь и просит совета у лидеров, ей неизменно говорят: смиряйся, терпи, прощая; Христос терпел и нам велел... Интересно, что скажут эти руководители, если, не дай Бог, муж забьет ее до смерти или сломает духовно, так что она смирится с постоянными побоями? Вероятнее всего, что такова воля Господня...

Тактика непротивления злу приводит не к разрешению проблемы, а к ее обострению, еще большему затягиванию узла. Поэтому невозможно согласиться с теми, кто требует милости и прощения для террористов, серийных убийц, маньяков, насильников и прочих преступников, не желающих исправляться. Конечно, ни в коем случае нельзя призывать к эскалации ненависти, мести, но также нельзя исключать и разумное воздаяние, заслуженное наказание. Когда прощенный террорист совершает новый теракт и гибнут невинные люди, ясно, что прощение в данном случае себя не оправдало.

Вот уже многие годы современный Израиль страдает от терроризма, гибнут дети, женщины, старики, невинные люди, а христианский западный мир оказывает давление на него, чтобы «подставил вторую щеку» – сел за стол переговоров с террористами, уступил территории и т. д. Но чего же хотят эти террористы? Высокопоставленные деятели Палестины неоднократно говорили о том, что их цель – полное уничтожение Израиля и еврейской нации. Так о чем вы можете договориться с теми, кто хочет вашего уничтожения? Разве что об условиях и сроках этого уничтожения. И нужно было западному миру самому пострадать от терроризма, чтобы он переосмыслил свое отношение к этому чудовищному явлению и понял, что опускать руки перед злом и терпеливо ждать, пока Бог что-нибудь сделает с террористами, в то время как они продолжают убивать, – это совсем не по-христиански. Смирение перед Богом, послушание Богу и есть борьба со злом, а вовсе не бегство от нее.

Итак, вы простили своего обидчика. Вы не оправдали его неправедные действия и не согласились с ним, а лишь проявили добрую волю и дали ему кредит доверия, чтобы дальнейшие отношения с вами он мог строить по правде. Конечно, он может воспользоваться прощением как для блага, так и для зла. Если ваш обидчик раскаялся в содеянном, попросил у вас прощения или даже возместил причиненный вам ущерб, то не следует дальше считать его виновным. Само его раскаяние и просьба простить взывают, чтобы вы его простили, – он действительно сожалеет о сделанном. Оправдать – значит, признать человека невиновным, и это дает шанс строить свои отношения с оправданным будто с чистой страницы, не помня зла. Но что делать, если обидчик не собирается каяться, считает себя правым, либо кается лукаво, а на деле не изменяет своего неправедного поведения?

Как уже было сказано, оправдание в данном случае может привести к еще большим проблемам, ибо может быть воспринято как потакание злу. В этом случае следует помнить, что прощение еще не оправдание. Прощение действует благотворно, в первую очередь, на самого прощающего, так как освобождает его душу, сердце, сознание от груза обиды, от негативных переживаний, которые болезненно действуют на духовную и даже физическую жизнь человека. Конечно, хорошо было бы добиться возмещения ущерба, хотя бы морального, однако это в силу различных причин не всегда возможно. Тогда можно простить человека, не оправдывая (фактически осуждая) его действия. В Библии сказано: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя брат твой, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18:15-17).

Язычником считается человек, не верующий в Единого Бога. Но здесь сказано не о язычнике, а об единоверце, который поступает, как язычник, и, следовательно, заслуживает к себе отношения как к язычнику. Что же это за отношение? Моисеев Закон не запрещает евреям общаться с язычниками, но запрещает вступать с ними в определенные отношения (например, жениться и выходить замуж за язычника; поклоняться их богам и признавать их ценности). Речь идет об установлении определенной дистанции в отношениях, которая была бы выражением несогласия сторон по определенным вопросам. Такая дистанция не обязательно означает полное прекращение отношений, но прекращение близких отношений. Вот что сказал Бог израильскому пророку Иезекиилю, когда весь дом Израилев отпал от Бога: «И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич и положи его перед собою, и начертай на нем город Иерусалим; и устрой осаду против него, и сделай укрепление против него, и насыпь вал вокруг него, и расположи стан против него, и расставь кругом против него стенобитные машины; и возьми себе железную доску и поставь ее как бы железную стену между тобою и городом, и обрати на него лицо свое, и он будет в осаде, и ты осаждай его. Это будет знамением дому Израилеву» (Иез. 4:1-3). В данном случае железная доска символизировала отделение, некую духовную дистанцию между Иезекиилем и Израилем. Если бы не было этой дистанции, то не было бы и принципиальной разницы, отличия праведника от грешника. Эта дистанция служит одновременно и разделением (границей) и защитой от опасности смешения. И если между вами и вашим оппонентом, не желающим признавать свою неправоту, отсутствует такая дистанция, вы подвергаетесь опасности вновь быть обиженным несправедливо.

Грех, всякая неправда действуют разрушающе, и если вы поддерживаете близкие отношения с человеком, живущим во грехе, то можете от этого пострадать. Такая дистанция может быть духовной и существовать при самых близких физических отношениях. Но если физические отношения препятствуют сохранению духовной дистанции, то необходимо установить и физическую дистанцию. Такую, которая помогла бы восстановить дистанцию духовную. В то же время наличие такой дистанции в отношениях позволяет не прерывать сами отношения, но регулировать их и выстраивать с пользой для дела. Сама дистанция свидетельствует вашему оппоненту, что вы не согласны с ним по определенным вопросам, но, тем не менее, стремитесь достичь этого согласия.

Вы стремитесь к согласию не ценой оправдания неправды и потакания ей, а ценой такого вашего воздействия на оппонента, которое помогло бы ему понять справедливость ваших требований и измениться. Это ни в коем случае не компромисс со злом, которого нужно избегать, а творческий подход к построению отношений. Конечно, куда проще было бы совсем прервать отношения, но тогда вы потеряли бы возможность положительно влиять на ситуацию и на своего оппонента. Сложность такого дистанцирования состоит в том, чтобы найти разумную меру между удалением и приближением.

С одной стороны, не попасть под влияние оппонента, сохранив духовную свободу и избежав зависимости, а с другой стороны, сохранить цивилизованные отношения, необходимые для диалога.

Такое дистанцирование, или отделение является требованием вашего освящения. Само слово «святой» означает отделенный от всего, что несвято, отделенный для Бога. Освящение – это преодоление греха, победа над ним путем приближения к Богу. Освящаться может как человек и межчеловеческие отношения, так и физические предметы, духовно оскверненные неправедным употреблением. Освящение происходит не в момент физического отделения чистого от нечистого, а в результате посвящения, приобщения, присоединения к Богу посредством очищающего и облагораживающего воздействия Божьего Духа. Освященную Божьим воздействием душу (тело или какой-либо предмет) следует охранять от нечистоты, чему способствует дистанцирование, в некоторых случаях и физическое дистанцирование. Однако дистанцирование, отделение может быть и только духовным, то есть на уровне мысли, позиции, убеждений, верований. С другой стороны, злоупотребление физическим отделением, когда верующие вообще устраняются от контактов с «нечистыми», приводит к тому, что они теряют возможность поделиться с другими тем даром, который сами получили от Бога. Соль оказывается равно бесполезной, если ее держать в кладовке и не применять по назначению и если выбросить ее вон.

Итак, мы рассмотрели тему прощения и могли увидеть, что прощение подспудно, в глубине отношений, содержит в себе и смирение перед Божьей волей, и милосердие, и осуждение греха, следующее из требований святости и освящения, и побуждение к покаянию. Покаяние же приводит к оправданию и полному восстановлению отношений.