Екклесиаст пишет: «Если притупится топор, и если лезвее его не будет отточено, то надобно будет напрягать силы; мудрость умеет это исправить» (Еккл. 10:10). Для нас же мудрость, о которой говорит Писание, выглядит иначе: с заточенным топором да на хорошо подготовленном рабочем месте любой сработает, а ты попробуй так, как мы, – в грязи, на высоте без страховки, с плохим инструментом да с мутной от похмелья головой. О многом из этой области говорят старинные русские песни. Вот, например, характерный куплет из известной «Дубинушки»:

Англичанин-мудрец,
чтоб работе помочь,
изобрел за машиной машину,
А наш русский мужик
коль работать невмочь,
он затянет родную дубину:
Эй, дубинушка, ухнем!
Эй, зеленая, сама пойдет!
Подернем, подернем, да ухнем!

При советской власти взаимоотношения нашего человека с работой были весьма своеобразные. Декларируемое с официальных трибун понятие, что трудящийся – настоящий хозяин своей страны, своего города, своего завода, истолковывалось в неофициальном фольклоре несколько иначе:

Ты здесь хозяин, а не гость –
тащи с завода каждый гвоздь.

Позже, в постперестроечные времена, когда многие поняли, что, оказывается, небезызвестный Леня Голубков, вопреки его заявлению в рекламном ролике, все-таки обманщик, и вряд ли он такой же рядовой работник, как и остальные вкладчики МММ, родился новый лозунг:

Сколько у государства не кради, все равно своего не вернешь.

Конечно, нельзя сказать, что в историческом плане отношение к труду выглядит у нас как сплошной негатив. На самом деле отнюдь не всегда необходимость того, что называется трудовым подвигом, была вызвана собственными недоработками и ошибками. А в ситуациях, когда по тем или иным причинам действительно необходим самоотверженный труд, мы на него способны. Например, я был бы не в восторге, если бы узнал, что аварийное снабжение моего корабля комплектуется россиянином, но я был бы рад, чтобы в критической ситуации, когда у меня возникла пробоина, рядом оказались именно российские моряки. Дело лишь в том, что аварии возникают, слава Богу, не каждый день, а работать-то надо ежедневно.

Теперь что касается отношения российских верующих к работе. Надо отдавать себе отчет, что все вышесказанное относится и к нам, поскольку мы тоже русские люди, здесь родились и выросли, впитали с детства культуру и взгляды на жизнь из окружающей нас действительности. Конечно, в кругах верующих осуждается любое воровство, в том числе и с производства. «Тащить с завода каждый гвоздь» верующий вряд ли будет, но все же актуальным остается ряд вопросов, особенно когда речь идет не о личном обогащении, а о благом деле. Скажем, обеспечении своего молитвенного дома чем-то необходимым или о строительстве воскресной школы, когда уж очень нужны доски, которые без дела лежат на фабрике, где работает верующий. Так же, как и всем россиянам, нам свойственна тяга к авральщине, желание отложить работу на последний момент, а когда время уже совсем выйдет, броситься на трудовую амбразуру грудью.

И все же надо признать, что в целом отношение российских христиан к работе значительно более серьезное, чем в обществе. В мирских трудовых коллективах верующих выделяет более добросовестное отношение к порученному делу, честность. Гораздо больше проблем там, где, казалось бы, их вообще не должно быть – в христианских трудовых коллективах. Именно здесь наблюдается нередко неумение и нежелание работать. Для того чтобы проиллюстрировать эту мысль, приведу такой пример. Неверующий директор мебельной фабрики не пожалеет, что взял на работу человека верующего, который по сравнению с остальными будет более ответственно подходить к своей работе, на которого можно положиться. О пьянстве на рабочем месте даже и говорить нечего – это вообще исключено. Теперь представим себе, что мебельная фабрика христианская, в том смысле, что там работают в основном верующие. Директор обязательно член церкви, часть прибыли жертвуется в различные христианские фонды и так далее. Однако с результатами труда дело обстоит далеко не замечательно. И вот парадокс: часто, попадая в, казалось бы, самую что ни на есть благоприятную среду, мы работаем хуже.

В домашней обстановке человек обычно ведет себя иначе, нежели «на людях». Тут можно позволить себе не очень следить за своим внешним видом и поведением. В христианском трудовом коллективе верующий человек чувствует себя как дома и нередко внутренне расслабляется – тут все свои. На мой взгляд, своеобразную «группу риска» здесь составляют люди, либо никогда не работавшие в христианских организациях, либо, наоборот, проведшие почти всю сознательную трудовую жизнь в христианских коллективах, то есть не имевшие опыта работы, учебы или службы «в миру». «Группа риска» вовсе не означает, что эти люди обязательно будут работать хуже, просто у них, как правило, возникают определенные сложности.

Что касается первой группы, то тут при переходе на работу в христианскую организацию зачастую наблюдаются совершенно неоправданные и явно завышенные ожидания. Вернемся к нашему примеру с рабочим мебельной фабрики: переход на христианскую мебельную фабрику обязательно будет связан с ожиданием, что на новом месте царит полное единодушие, а работа больше напоминает совместный праздник, взаимоотношения между людьми – это общение святых на небесах. Увы, вскоре становится понятным, что трудностей тут отнюдь не меньше, болевых моментов, пожалуй, больше, а раны от нарушенных взаимоотношений очень глубокие. При таком крушении надежд очень легко разочароваться не только в христианских коллективах, но и в христианстве вообще, что часто и происходит.

Другая опасность подстерегает нас, когда мы путаем место работы с домашней группой разбора Библии. Нередко наблюдается такая картина: весь трудовой коллектив, скажем, все той же мебельной христианской фабрики от сторожа до директора, забыв о работе, настойчиво пытается выяснить, от кого же все-таки исходит Святой Дух – от Отца или от Сына? Соблазн очень большой, ведь кажется, что такое положение дел и является нормальным. Не успел отремонтировать автомобиль, покрасить дверь, приделать ручку... но ведь не спал же. Я был занят делом куда более важным, чем производство шкафа, – стоял в проломе за истину, пытаясь убедить брата-соработника в его ошибках!

Большинство же сложностей в работе христианских организаций лежат в плоскости взаимоотношений начальника и подчиненного. Причем, как правило, трудности возникают, что называется, и сверху и снизу. Очень легко манипулировать тем, что во Христе уже нет ни начальников, ни подчиненных, а все мы братья и сестры и должны снисходить к слабостям друг друга. То есть к тому, что человек просто не хочет работать, как ему предписано, или, что гораздо сложнее, хочет, но не может по различным причинам выполнять порученное дело. Такого сотрудника вроде бы и невозможно уволить или как-то наказать. В первом случае он найдет массу оправданий, почему не выполняется работа. Например, он может сослаться на то, что вечером очень устал, так как готовился к уроку в воскресной школе своей церкви, который надо провести вместо заболевшего учителя. Такой аргумент покажется неуместным и, мягко говоря, странным в светской организации, но в христианской это вполне уважительная причина, чтобы не выполнить порученное. Во втором случае (не может) и того труднее – ведь человек старается. Разве может христианин уволить соработника лишь за то, что последний никак не может научиться делать свое дело?

Еще одна сложность, присущая именно российским христианам, – болезненное неприятие каких-либо расписаний и инструкций. Планирование работы, должностные инструкции и прочие организационные механизмы кажутся нам большой угрозой для нашей веры. Прикрываясь фразой «Бог все Сам усмотрит», верующие отказываются перспективно мыслить, думать о стратегии и тактике продвижения, о развитии производства. По их мнению, если «отдавать все Богу», то дело как-нибудь само по себе сделается.

Как избежать сложностей в работе в христианских организациях? Хорошо было бы организовывать своеобразную стажировку, как это практикуется в ряде известных кампаний, а на работу брать непременно специалистов высочайшего класса, причем обязательно с лучшим образованием, которые в то же время являются убежденными христианами, готовыми к труду. Но, зная условия, в которых мы живем, надо признать, что все это нереально.

Реальными же видятся два направления. Первое – это честно и открыто говорить друг с другом обо всем, что волнует, о всех проблемах, и вместе думать, как избежать «болевых мест», о которых говорилось выше. Второе – это опять-таки честно и здраво оценивать себя как работника, как специалиста в своем деле. Речь не о самоуничижении. Оценивать здраво – это не значит говорить себе: я ничто и никто. Это прежде всего давать себе отчет: могу я качественно и в срок сделать ту работу, которую мне поручают.

В заключение хочу сказать, что любой работник в христианской организации – водитель, бухгалтер, менеджер, директор – должен стремиться иметь такой уровень знаний, образования и квалификации, чтобы быть востребованным не только в сравнительно небольшой сфере занятости в христианских организациях, но и на внешнем, обычном рынке труда. Это вовсе не значит, что он должен туда переходить. Это значит, что просто его бы там были рады видеть. Возможно ли это? А почему нет?