Правда - это слово упоминается слишком часто. Настолько часто, что разговоры о правде мало кто принимает всерьез. Устали. Даже самые важные слова от небрежного употребления портятся, затираются, обесцениваются. Постмодернисты называют их «слова-бумажники» - что угодно можно вытащить из них, как угодно истолковать. Между тем так важно сохранить хоть что-то святое, отстоять хоть несколько слов - тех самых, без которых жить никак нельзя. Выживать - хитрить, юлить, приспосабливаться - можно, а вот жить - полноценно, осмысленно, уважительно к другим - нельзя. Правда - из числа таких слов.
Правда - не только логическая истинность, но и этический императив. Она требует он нас не только интеллектуального познавательного усилия, но и мужества решиться на нравственный поступок. Потому и боятся правды, что не готовы сделать волевое решение - свершить правду, бороться за правду, жить по правде. Пилат спрашивает Христа: «Что есть истина?», не решаясь принять очевидное - безусловное нравственное требование защищить стоявшего перед ним невинно осужденного. Правда была известна, очевидна. Но в своей непосредственности она требовала ответственного нравственного решения - защитить праведника Иисуса вопреки соблазну угодить толпе и цезарю. Можно вопрошать об истине, но бояться правды, ее вызова, ее категорического требования.
Вот поэтому недостаточно интереса к правде, ученой любознательности, базарного любопытства. Повторим: правда - это не только правильность (как оно есть), но и праведность (как оно должно быть). Это не столько математически строгая формула, сколько героический духовный поступок. Жить по правде не естественно, на это еще нужно решиться. Искать правду - благородно, но найдя ее, встретившись с ней лицом к лицу, не каждый отважится принять ее и жить по ней.
Русский народ - правдоискатель «по натуре». Но эти поиски бесконечны и порой трагичны. «В чем сила, брат?.. Сила не в деньгах, а в правде…» - это бесхитростное рассуждение у всех на слуху вот уже несколько лет. В культовом российском фильме «Брат», снятом безвременно погибшим в Кармадоне талантливым режиссером Сергеем Бодровым, роль правдоискателей отводится бандитам из глубинки. Народ, разуверившийся в том, что власть отстоит правду, берет оружие в свои руки. Отсюда культ «благородных преступников», народных «робингудов», на которых стремится быть похожим новое поколение.
Народ хочет правды и готов добиваться ее силой. Но что из этого выйдет? Ведь правда у всех своя, а значит при ее защите оружие обращается против других людей. Истребили бы мы друг друга каждый за свою правду, если бы не Третья Правда - не твоя и не моя, но высшая, Божья.
Правда человеческая неизбежно разделяет, обособляет и противопоставляет. Лишь когда мы, отказываясь от своей правды, аппелируем к Третьей Правде, которая выше моей и твоей, водворяется мир и согласие.
У каждого может быть своя правда. Но умирать за такую правду не стоит. Герой в своих глазах может умереть за свою правду. Но если она на поверку окажется полуправдой или кривдой, если его борьба за истину окажется наивностью, своеволием, упорством, такой человек достоин сожаления. Ведь все мы склонны свое понимание истины выдавать за саму истину и говорить от ее лица. Как тут не вспомнить слова Достоевского, который, выбирая между Христом и истиной, предпочитал остаться со Христом, нежели с истиной. Тем самым он сознательно обрекал себя на конфликт с «истиной большинства». Наверное, поэтому «христианство Достоевского» так отличалось от официального православия, а сам Федор Михайлович многократно подвергался обвинениям. Не за свою правду, но за «Его имя»…
Правда человеческая не насыщает. Советскую газету «Правда» выписывали миллионы людей, но это не значит, что ее принимали за правду. Духовный вакуум заполняли иным зельем, а газета служила скатертью для закуски. Чтение «Правды» было гражданской повинностью, а не потребностью души.
Так нас приучали жить без правды, питаться ее заменителями, симулякрами. И эта советская школа не должна пройти даром, после 70 лет противостояния двух систем, «двух правд» важно сделать правильный вывод: правды не сыскать не по эту, не по ту сторону железного занавеса. У нас их называли «разлагающимся Западом», они нас именовали «империей Зла». Но оказалось, что лгали все, а сегодня голодом по правде охвачены и мы, и они. И этот страшный голод, неутолимый официальной пропагандой, обличает условность наших человеческих правд-идеологий и должен послужить противоядием от наивной веры в любые «измы».
Семьи погибших на «Курске», матери Беслана, жертвы громких убийств и терактов требуют правды. Кровь невинных вопиет. Но нам никогда не скажут всю правду, лишь половинчатую, одностороннюю, субъективную. Но полуправдой жив не будешь. Полуправда-полуложь может помочь выжить и забыться, но не откроет смысла жизни и не даст покоя душе. Лишь у Бога есть исчерпывающий ответ на наши вопросы о правде. Устав от борьбы за свою правду, разочаровавшись в правде другого (вождя, партии, государства), остается смиренно признать Третью Правду: «Твоя правда, Боже…»
Опубликовано в журнале «Решение»
Правда - не только логическая истинность, но и этический императив. Она требует он нас не только интеллектуального познавательного усилия, но и мужества решиться на нравственный поступок. Потому и боятся правды, что не готовы сделать волевое решение - свершить правду, бороться за правду, жить по правде. Пилат спрашивает Христа: «Что есть истина?», не решаясь принять очевидное - безусловное нравственное требование защищить стоявшего перед ним невинно осужденного. Правда была известна, очевидна. Но в своей непосредственности она требовала ответственного нравственного решения - защитить праведника Иисуса вопреки соблазну угодить толпе и цезарю. Можно вопрошать об истине, но бояться правды, ее вызова, ее категорического требования.
Вот поэтому недостаточно интереса к правде, ученой любознательности, базарного любопытства. Повторим: правда - это не только правильность (как оно есть), но и праведность (как оно должно быть). Это не столько математически строгая формула, сколько героический духовный поступок. Жить по правде не естественно, на это еще нужно решиться. Искать правду - благородно, но найдя ее, встретившись с ней лицом к лицу, не каждый отважится принять ее и жить по ней.
Русский народ - правдоискатель «по натуре». Но эти поиски бесконечны и порой трагичны. «В чем сила, брат?.. Сила не в деньгах, а в правде…» - это бесхитростное рассуждение у всех на слуху вот уже несколько лет. В культовом российском фильме «Брат», снятом безвременно погибшим в Кармадоне талантливым режиссером Сергеем Бодровым, роль правдоискателей отводится бандитам из глубинки. Народ, разуверившийся в том, что власть отстоит правду, берет оружие в свои руки. Отсюда культ «благородных преступников», народных «робингудов», на которых стремится быть похожим новое поколение.
Народ хочет правды и готов добиваться ее силой. Но что из этого выйдет? Ведь правда у всех своя, а значит при ее защите оружие обращается против других людей. Истребили бы мы друг друга каждый за свою правду, если бы не Третья Правда - не твоя и не моя, но высшая, Божья.
Правда человеческая неизбежно разделяет, обособляет и противопоставляет. Лишь когда мы, отказываясь от своей правды, аппелируем к Третьей Правде, которая выше моей и твоей, водворяется мир и согласие.
У каждого может быть своя правда. Но умирать за такую правду не стоит. Герой в своих глазах может умереть за свою правду. Но если она на поверку окажется полуправдой или кривдой, если его борьба за истину окажется наивностью, своеволием, упорством, такой человек достоин сожаления. Ведь все мы склонны свое понимание истины выдавать за саму истину и говорить от ее лица. Как тут не вспомнить слова Достоевского, который, выбирая между Христом и истиной, предпочитал остаться со Христом, нежели с истиной. Тем самым он сознательно обрекал себя на конфликт с «истиной большинства». Наверное, поэтому «христианство Достоевского» так отличалось от официального православия, а сам Федор Михайлович многократно подвергался обвинениям. Не за свою правду, но за «Его имя»…
Правда человеческая не насыщает. Советскую газету «Правда» выписывали миллионы людей, но это не значит, что ее принимали за правду. Духовный вакуум заполняли иным зельем, а газета служила скатертью для закуски. Чтение «Правды» было гражданской повинностью, а не потребностью души.
Так нас приучали жить без правды, питаться ее заменителями, симулякрами. И эта советская школа не должна пройти даром, после 70 лет противостояния двух систем, «двух правд» важно сделать правильный вывод: правды не сыскать не по эту, не по ту сторону железного занавеса. У нас их называли «разлагающимся Западом», они нас именовали «империей Зла». Но оказалось, что лгали все, а сегодня голодом по правде охвачены и мы, и они. И этот страшный голод, неутолимый официальной пропагандой, обличает условность наших человеческих правд-идеологий и должен послужить противоядием от наивной веры в любые «измы».
Семьи погибших на «Курске», матери Беслана, жертвы громких убийств и терактов требуют правды. Кровь невинных вопиет. Но нам никогда не скажут всю правду, лишь половинчатую, одностороннюю, субъективную. Но полуправдой жив не будешь. Полуправда-полуложь может помочь выжить и забыться, но не откроет смысла жизни и не даст покоя душе. Лишь у Бога есть исчерпывающий ответ на наши вопросы о правде. Устав от борьбы за свою правду, разочаровавшись в правде другого (вождя, партии, государства), остается смиренно признать Третью Правду: «Твоя правда, Боже…»
Опубликовано в журнале «Решение»
