к 125-летию со дня рождения епископа Луки (Войно-Ясенецкого)
Жизнь архиепископа Луки, профессора Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого, была полна удивительных поворотов. Талантливый ученый и хирург, неожиданно для самого себя ставший епископом. Человек, прошедший ад сталинских тюрем, а затем получивший высочайшую правительственную награду — Сталинскую премию. Когда государственная идеологическая машина пыталась при помощи науки покончить с религией, он, будучи одновременно выдающимся ученым и иерархом церкви, написал апологетические книги «Дух, душа, тело» и «Наука и религия», провозгласившие гармонию этих двух путей познания действительности.
Войно-Ясенецкий родился в 1877 году в Крыму в семье государственного служащего. Родители его были людьми верующими: отец — католиком, мать — православной. Несмотря на это, религиозного воспитания в семье Валентин не получил. Первое знакомство с учением Христа произошло после прочтения Нового Завета, который по доброму обычаю того времени он получил при выпуске из гимназии как напутствие в жизнь. Многие места Священного Писания тронули его душу. В своей автобиографии он писал: «Но ничто не могло сравниться по огромной силе впечатления с тем местом Евангелия, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал им: Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву свою (Мф. 9:37). У меня буквально дрогнуло сердце, я молча воскликнул: «О Господи! Неужели у Тебя мало делателей!»
С детства им владела страсть к рисованию. Но во время вступительных экзаменов в Петербургскую академию художеств после мучительной внутренней борьбы он решил, что не вправе заниматься тем, что ему нравится, а должен своим трудом облегчить страдания людей. Поэтому он поступил на медицинский факультет Киевского университета, чтобы стать земским врачом и лечить крестьян. Он окончил университет с отличием, и тут началась Русско-японская война. Молодой врач отправился добровольцем на Дальний Восток, где работал в качестве военно-полевого хирурга в госпитале. Там он женился на сестре милосердия по имени Анна.
Земским врачом Войно-Ясенецкий проработал 13 лет, последние шесть с половиной лет в Переславле-Залесском. Там, несмотря на перегруженность работой, он начал посещать службы в соборе. В эти годы он глубоко исследовал диагностику и терапию гнойных заболеваний, что подвело его к мысли написать книгу «Очерки гнойной хирургии». И неожиданно у него появилась крайне странная неотступная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа». Между тем быть священнослужителем, тем более епископом, Войно-Ясенецкий не собирался. Однако ведомы Богу пути человека еще до рождения его.
В 1917 году он с семьей переехал в Ташкент, где получил должность главного врача и хирурга большой городской больницы. Там семью постигло большое горе. От тяжелой болезни в возрасте 38 лет умерла жена. Он остался с четырьмя детьми, из которых старшему было 12, а младшему 6 лет. Заботы о детях взяла на себя его операционная сестра София Сергеевна, ставшая для его детей второй матерью. Отношения между Валентином Феликсовичем и Софией Сергеевной всю жизнь оставались добрыми и чистыми. Второй раз Войно-Ясенецкий не женился.
На епархиальный съезд Туркестана в 1920 году он попал в качестве гостя. Попросив слово, он выступил по какому-то очень важному вопросу с продолжительной горячей речью. Эта речь произвела большое впечатление на епископа Ташкентского и Туркестанского Иннокентия. Он подошел к Войно-Ясенецкому и сказал: «Доктор, вам надо быть священником!» И хотя Валентин Феликсович никогда не думал о священстве, слова архиерея он принял как Божий призыв и сразу же ответил: «Хорошо, владыка! Буду священником, если это угодно Богу!»
Это его решение вызвало сенсацию в Ташкенте и недоумение у коллег-медиков и студентов, учившихся у известного профессора. Зараженные атеизмом, как могли они понять, «что при виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим
Иисусом Христом мое сердце громко кричало: «Не могу молчать!» И я чувствовал, что мой долг — защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому». Решение Войно-Ясенецкого требовало немалого мужества, поскольку быть священником в то время значило быть гонимым за веру, и многие из священников стали мучениками. В 1923 году Войно-Ясенецкий принял постриг в монахи и получил новое имя в честь евангелиста и врача Луки, а вскоре над ним была совершена епископская хиротония, после которой незамедлительно последовал арест.
Последующие годы стали для него годами клеветнических обвинений, тюрем и ссылок. Местом первой ссылки был Туруханск, второй — Архангельск. Во время первого ареста Луке удалось окончить работу над рукописью книги, на заглавном листе которой он написал: «Епископ Лука. Профессор Войно-Ясенецкий. Очерки гнойной хирургии». Так спустя годы удивительным образом сбылось предсказание. Книга увидела свет в 1934 году. Она стала настольной книгой врача-хирурга, много раз переиздавалась, по ней учились многие поколения врачей.
В 1937 году епископ Лука был арестован в третий раз. Это был страшный период ежовщины. Во время допросов применялись пытки. Дважды Луке пришлось испытать допрос конвейером, во время которого допрашивающие чекисты сменяли друг друга, а подследственному не давали спать ни днем, ни ночью в течение многих дней, пока он не соглашался подписать любые предъявленные обвинения. Первый допрос конвейером продолжался 13 суток, затем восьмимесячное пребывание в центральной областной тюрьме Ташкента в очень тяжелых условиях. Большая камера с трехэтажными нарами была переполнена, и многим приходилось спать прямо на каменном полу, питание было крайне скудным, а передачи запрещены. Но даже такие условия не могли сломить дух епископа. Он дважды в день становился на колени и, не замечая ничего вокруг себя, молился. В камере, до отказа наполненной измученными, озлобленными людьми, неожиданно становилось тихо. Все вокруг начинали говорить шепотом, и как-то сами собой прекращались перебранки и ссоры. Из тюрьмы Луку продолжали возить на допросы, усиленно добиваясь признания в шпионаже. Был повторен мучительный допрос конвейером. И хотя чекисты не добились желаемых результатов, он был приговорен к высылке в Красноярский край на три года.
Когда началась война, Лука пришел к руководству райцентра и предложил лечить раненых. Его назначили главным хирургом эвакогоспиталя в Красноярске. Работа приносила удовлетворение. Солдаты и офицеры любили своего доктора и радостно приветствовали его во время утреннего обхода. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях, неизменно салютовали ему высоко поднятыми прямыми ногами.
Его труд в госпитале получил высокую оценку. Священный Синод РПЦ возвел его в сан архиепископа, назначив на Красноярскую кафедру, а в 1944 году он вступил в управление Тамбовской епархией. Там он сразу столкнулся со многими трудностями. Необходимо было восстановить тамбовский собор, долгие годы использовавшийся в качестве рабочего общежития. Он был в плачевном состоянии: иконостас сломан и выброшен, стены исписаны ругательствами. Когда Лука совершал первое богослужение в восстановленном храме, то обратился к верующим с кратким словом: «После долгого духовного голода мы сможем снова собираться и благодарить Бога. Я назначен к вам пастырем». Он любил проповедовать и считал проповедь самым важным делом. Его проповеди, яркие, содержательные, привлекали в церковь многочисленную паству, в том числе врачей, библиотекарей, учителей.
Лука был человеком твердой воли, за истину он стоял до конца. Это не мешало ему одновременно быть смиренным человеком. Один из тамбовских прихожан, пожилой человек, читал на клиросе часы, читал плохо. Владыка несколько раз поправлял его. Когда в пятый или шестой раз после службы Лука объяснял ему, как произносятся некоторые церковнославянские выражения, между ними произошел спор. Лука темпераментно размахивал богослужебной книгой и задел ею чтеца. Тот возмутился, посчитал, что его ударили, и перестал посещать церковь. Спустя время, Лука через весь город отправился к обиженному прихожанину просить прощения, но тот архиепископа не принял. Во время второго посещения прощение снова не было получено. Прихожанин буквально издевался над архиереем и простил только накануне его отъезда из Тамбова.
В 1946 году Лука был награжден Сталинской премией первой степени за «Очерки гнойной хирургии». В то время он писал: «Превозносят чрезвычайно... Моя слава — большое торжество для церкви, как телеграфировал патриарх». Почти всю премию он пожертвовал на помощь сиротам — жертвам войны. Несомненно, что в то время открытая проповедь о Христе знаменитого ученого и хирурга служила сильным свидетельством о Боге для многих людей.
В том же году Лука был переведен на должность архиепископа Симферопольского и Крымского. В Крыму ему также пришлось устраивать жизнь разоренной епархии. Как архипастырь он был требователен к священникам и сильно переживал, когда видел, что не все священники являют собой достойный пример для верующих. Он не уставал повторять им: «Какой ответ дам перед Богом за вас?» Его негодование вызывали не только священники пьющие, но и курящие. Таким назначал он строгие епитимьи: запрещал три месяца служить в храме. Он обращался к совести иереев: «Много ли среди вас священников, которые подобны серьезным врачам? Знаете ли вы, как много труда и внимания уделяют тяжелым больным добрые и опытные врачи? Но ведь задача врача — исцеление только телесных болезней, а наша задача неизмеримо более важна. Ведь вы поставлены Богом на великое дело врачевания душ человеческих, на избавление от мучений вечных!»
С годами здоровье архиепископа Луки ухудшалось. Сердце все чаще отказывало. В начале 1955 года он стал незряч, но слепоту принял без жалоб и ропота как Божью волю. Но больше, чем слепота, омрачала последние годы жизни Луки новая волна гонений на церковь. Его ответом на травлю и аресты верующих, публичные оскорбления священников, закрытие храмов стала проповедь «Не бойся, малое стадо». Даже десятилетия спустя симферопольцы помнили укрепившие их тогда слова:
«Знаю я, что большинство из вас очень встревожены внезапным усилением антирелигиозной пропаганды и скорбите вы... Не тревожьтесь, не тревожьтесь! Это вас не касается. Скажите, пожалуйста, помните ли вы слова Христовы из Евангелия от Луки: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк.12:32). Вы, вы, все вы, слушающие меня — это малое стадо. И знайте, и верьте, что малое стадо Христово непобедимо, с ним ничего нельзя поделать, оно ничего не боится, потому что знает и всегда хранит великие слова Христовы: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Так что же, если даже врата адовы не одолеют Церкви Его, малое стадо Его, то чего нам смущаться, чего тревожиться, чего скорбеть?! Незачем, незачем! Малое стадо Христово, подлинное стадо Христово неуязвимо ни для какой пропаганды».
Несмотря на тяжелые душевные переживания и ухудшающееся здоровье, он до самого последнего времени продолжал совершать богослужения и проповедовать. Свой земной путь архиепископ Лука закончил 11 июня 1961 года, в День всех святых, в земле российской просиявших.
Вся жизнь этого богатого умом и щедрого сердцем человека была цепью испытаний и скорбей, которые он переносил с глубоким христианским смирением. В одном из писем сыну Михаилу он писал, что «полюбил страдание, так удивительно очищающее душу». И это те слова, которые стоит запомнить, размышляя об удивительной жизни епископа Луки, хирурга и ученого Войно-Ясенецкого.
Жизнь архиепископа Луки, профессора Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого, была полна удивительных поворотов. Талантливый ученый и хирург, неожиданно для самого себя ставший епископом. Человек, прошедший ад сталинских тюрем, а затем получивший высочайшую правительственную награду — Сталинскую премию. Когда государственная идеологическая машина пыталась при помощи науки покончить с религией, он, будучи одновременно выдающимся ученым и иерархом церкви, написал апологетические книги «Дух, душа, тело» и «Наука и религия», провозгласившие гармонию этих двух путей познания действительности.Войно-Ясенецкий родился в 1877 году в Крыму в семье государственного служащего. Родители его были людьми верующими: отец — католиком, мать — православной. Несмотря на это, религиозного воспитания в семье Валентин не получил. Первое знакомство с учением Христа произошло после прочтения Нового Завета, который по доброму обычаю того времени он получил при выпуске из гимназии как напутствие в жизнь. Многие места Священного Писания тронули его душу. В своей автобиографии он писал: «Но ничто не могло сравниться по огромной силе впечатления с тем местом Евангелия, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал им: Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву свою (Мф. 9:37). У меня буквально дрогнуло сердце, я молча воскликнул: «О Господи! Неужели у Тебя мало делателей!»
С детства им владела страсть к рисованию. Но во время вступительных экзаменов в Петербургскую академию художеств после мучительной внутренней борьбы он решил, что не вправе заниматься тем, что ему нравится, а должен своим трудом облегчить страдания людей. Поэтому он поступил на медицинский факультет Киевского университета, чтобы стать земским врачом и лечить крестьян. Он окончил университет с отличием, и тут началась Русско-японская война. Молодой врач отправился добровольцем на Дальний Восток, где работал в качестве военно-полевого хирурга в госпитале. Там он женился на сестре милосердия по имени Анна.
Земским врачом Войно-Ясенецкий проработал 13 лет, последние шесть с половиной лет в Переславле-Залесском. Там, несмотря на перегруженность работой, он начал посещать службы в соборе. В эти годы он глубоко исследовал диагностику и терапию гнойных заболеваний, что подвело его к мысли написать книгу «Очерки гнойной хирургии». И неожиданно у него появилась крайне странная неотступная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа». Между тем быть священнослужителем, тем более епископом, Войно-Ясенецкий не собирался. Однако ведомы Богу пути человека еще до рождения его.
В 1917 году он с семьей переехал в Ташкент, где получил должность главного врача и хирурга большой городской больницы. Там семью постигло большое горе. От тяжелой болезни в возрасте 38 лет умерла жена. Он остался с четырьмя детьми, из которых старшему было 12, а младшему 6 лет. Заботы о детях взяла на себя его операционная сестра София Сергеевна, ставшая для его детей второй матерью. Отношения между Валентином Феликсовичем и Софией Сергеевной всю жизнь оставались добрыми и чистыми. Второй раз Войно-Ясенецкий не женился.
На епархиальный съезд Туркестана в 1920 году он попал в качестве гостя. Попросив слово, он выступил по какому-то очень важному вопросу с продолжительной горячей речью. Эта речь произвела большое впечатление на епископа Ташкентского и Туркестанского Иннокентия. Он подошел к Войно-Ясенецкому и сказал: «Доктор, вам надо быть священником!» И хотя Валентин Феликсович никогда не думал о священстве, слова архиерея он принял как Божий призыв и сразу же ответил: «Хорошо, владыка! Буду священником, если это угодно Богу!»
Это его решение вызвало сенсацию в Ташкенте и недоумение у коллег-медиков и студентов, учившихся у известного профессора. Зараженные атеизмом, как могли они понять, «что при виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим
Иисусом Христом мое сердце громко кричало: «Не могу молчать!» И я чувствовал, что мой долг — защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому». Решение Войно-Ясенецкого требовало немалого мужества, поскольку быть священником в то время значило быть гонимым за веру, и многие из священников стали мучениками. В 1923 году Войно-Ясенецкий принял постриг в монахи и получил новое имя в честь евангелиста и врача Луки, а вскоре над ним была совершена епископская хиротония, после которой незамедлительно последовал арест.
Последующие годы стали для него годами клеветнических обвинений, тюрем и ссылок. Местом первой ссылки был Туруханск, второй — Архангельск. Во время первого ареста Луке удалось окончить работу над рукописью книги, на заглавном листе которой он написал: «Епископ Лука. Профессор Войно-Ясенецкий. Очерки гнойной хирургии». Так спустя годы удивительным образом сбылось предсказание. Книга увидела свет в 1934 году. Она стала настольной книгой врача-хирурга, много раз переиздавалась, по ней учились многие поколения врачей.
В 1937 году епископ Лука был арестован в третий раз. Это был страшный период ежовщины. Во время допросов применялись пытки. Дважды Луке пришлось испытать допрос конвейером, во время которого допрашивающие чекисты сменяли друг друга, а подследственному не давали спать ни днем, ни ночью в течение многих дней, пока он не соглашался подписать любые предъявленные обвинения. Первый допрос конвейером продолжался 13 суток, затем восьмимесячное пребывание в центральной областной тюрьме Ташкента в очень тяжелых условиях. Большая камера с трехэтажными нарами была переполнена, и многим приходилось спать прямо на каменном полу, питание было крайне скудным, а передачи запрещены. Но даже такие условия не могли сломить дух епископа. Он дважды в день становился на колени и, не замечая ничего вокруг себя, молился. В камере, до отказа наполненной измученными, озлобленными людьми, неожиданно становилось тихо. Все вокруг начинали говорить шепотом, и как-то сами собой прекращались перебранки и ссоры. Из тюрьмы Луку продолжали возить на допросы, усиленно добиваясь признания в шпионаже. Был повторен мучительный допрос конвейером. И хотя чекисты не добились желаемых результатов, он был приговорен к высылке в Красноярский край на три года.
Когда началась война, Лука пришел к руководству райцентра и предложил лечить раненых. Его назначили главным хирургом эвакогоспиталя в Красноярске. Работа приносила удовлетворение. Солдаты и офицеры любили своего доктора и радостно приветствовали его во время утреннего обхода. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях, неизменно салютовали ему высоко поднятыми прямыми ногами.
Его труд в госпитале получил высокую оценку. Священный Синод РПЦ возвел его в сан архиепископа, назначив на Красноярскую кафедру, а в 1944 году он вступил в управление Тамбовской епархией. Там он сразу столкнулся со многими трудностями. Необходимо было восстановить тамбовский собор, долгие годы использовавшийся в качестве рабочего общежития. Он был в плачевном состоянии: иконостас сломан и выброшен, стены исписаны ругательствами. Когда Лука совершал первое богослужение в восстановленном храме, то обратился к верующим с кратким словом: «После долгого духовного голода мы сможем снова собираться и благодарить Бога. Я назначен к вам пастырем». Он любил проповедовать и считал проповедь самым важным делом. Его проповеди, яркие, содержательные, привлекали в церковь многочисленную паству, в том числе врачей, библиотекарей, учителей.
Лука был человеком твердой воли, за истину он стоял до конца. Это не мешало ему одновременно быть смиренным человеком. Один из тамбовских прихожан, пожилой человек, читал на клиросе часы, читал плохо. Владыка несколько раз поправлял его. Когда в пятый или шестой раз после службы Лука объяснял ему, как произносятся некоторые церковнославянские выражения, между ними произошел спор. Лука темпераментно размахивал богослужебной книгой и задел ею чтеца. Тот возмутился, посчитал, что его ударили, и перестал посещать церковь. Спустя время, Лука через весь город отправился к обиженному прихожанину просить прощения, но тот архиепископа не принял. Во время второго посещения прощение снова не было получено. Прихожанин буквально издевался над архиереем и простил только накануне его отъезда из Тамбова.
В 1946 году Лука был награжден Сталинской премией первой степени за «Очерки гнойной хирургии». В то время он писал: «Превозносят чрезвычайно... Моя слава — большое торжество для церкви, как телеграфировал патриарх». Почти всю премию он пожертвовал на помощь сиротам — жертвам войны. Несомненно, что в то время открытая проповедь о Христе знаменитого ученого и хирурга служила сильным свидетельством о Боге для многих людей.
В том же году Лука был переведен на должность архиепископа Симферопольского и Крымского. В Крыму ему также пришлось устраивать жизнь разоренной епархии. Как архипастырь он был требователен к священникам и сильно переживал, когда видел, что не все священники являют собой достойный пример для верующих. Он не уставал повторять им: «Какой ответ дам перед Богом за вас?» Его негодование вызывали не только священники пьющие, но и курящие. Таким назначал он строгие епитимьи: запрещал три месяца служить в храме. Он обращался к совести иереев: «Много ли среди вас священников, которые подобны серьезным врачам? Знаете ли вы, как много труда и внимания уделяют тяжелым больным добрые и опытные врачи? Но ведь задача врача — исцеление только телесных болезней, а наша задача неизмеримо более важна. Ведь вы поставлены Богом на великое дело врачевания душ человеческих, на избавление от мучений вечных!»
С годами здоровье архиепископа Луки ухудшалось. Сердце все чаще отказывало. В начале 1955 года он стал незряч, но слепоту принял без жалоб и ропота как Божью волю. Но больше, чем слепота, омрачала последние годы жизни Луки новая волна гонений на церковь. Его ответом на травлю и аресты верующих, публичные оскорбления священников, закрытие храмов стала проповедь «Не бойся, малое стадо». Даже десятилетия спустя симферопольцы помнили укрепившие их тогда слова:
«Знаю я, что большинство из вас очень встревожены внезапным усилением антирелигиозной пропаганды и скорбите вы... Не тревожьтесь, не тревожьтесь! Это вас не касается. Скажите, пожалуйста, помните ли вы слова Христовы из Евангелия от Луки: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк.12:32). Вы, вы, все вы, слушающие меня — это малое стадо. И знайте, и верьте, что малое стадо Христово непобедимо, с ним ничего нельзя поделать, оно ничего не боится, потому что знает и всегда хранит великие слова Христовы: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Так что же, если даже врата адовы не одолеют Церкви Его, малое стадо Его, то чего нам смущаться, чего тревожиться, чего скорбеть?! Незачем, незачем! Малое стадо Христово, подлинное стадо Христово неуязвимо ни для какой пропаганды».
Несмотря на тяжелые душевные переживания и ухудшающееся здоровье, он до самого последнего времени продолжал совершать богослужения и проповедовать. Свой земной путь архиепископ Лука закончил 11 июня 1961 года, в День всех святых, в земле российской просиявших.
Вся жизнь этого богатого умом и щедрого сердцем человека была цепью испытаний и скорбей, которые он переносил с глубоким христианским смирением. В одном из писем сыну Михаилу он писал, что «полюбил страдание, так удивительно очищающее душу». И это те слова, которые стоит запомнить, размышляя об удивительной жизни епископа Луки, хирурга и ученого Войно-Ясенецкого.
