Думаю, дискуссия о пасторах, начатая на страницах «Мирта», не закончится уже появившимися публикациями. Ведь тема действительно актуальная. До какой степени может простираться власть служителя? А послушание ему? Где самому пастору искать помощи и поддержки, ведь он тоже человек со своими слабостями и немощами?
У каждого христианина есть свои представления, каким должен быть пастор. Один хочет слышать зажигательные проповеди; другому важнее получить совет по личной проблеме; для третьего имеют значение внешний вид, манеры, чувство юмора… Но, наверное, все желают, чтобы служитель был любящим пастырем для своих прихожан. Любовь, понимание… Этого ищут молодые и старые, простые и интеллигентные, удачливые и побитые жизнью… Требования к пастору, как видим, очень высокие.
А как быть с послушанием, т. е. требованиями к себе? С советских времен большинство российских граждан привыкли подчиняться указаниям «свыше». В результате у многих прихожан сохранился советский менталитет. Они жаждут найти такого пастыря, который решил бы все их проблемы и благословил каждый чих. Сколько христиан попалось на удочку лжеучителей из-за слепого доверия и неопытности! Сколько нелепых и даже роковых поступков сделано из-за бездумного повиновения!
Вместе с тем, российские пастыри всех конфессий сталкиваются не только со Сциллой слепого послушания, но и Харибдой полной анархии, когда у каждого «своя вера» и всяк сам себе «папа Римский». Особенно это заметно среди русских протестантов. Принцип всеобщего священства и право лично толковать Библию рождает (конечно, не у всех) соблазн отрицания любых авторитетов и какой-либо духовной власти над собой. Добавим к этому отсутствие преемственности у многих молодых церквей. И вот малейшее несогласие со служителем приводит к конфликту, серьезному расколу или к очередному переходу в иную конфессию.
Кто они – современные пасторы? В основном, это люди молодые или средних лет, чье служение началось в постсоветский период. В 1990-е годы религиозная жизнь била ключом, духовная жажда народа казалась неиссякаемой, в городах и поселках проводились евангелизации, создавались общины… Казалось, еще немного — и «в России победит Христос».
Везде требовались служители. Но кого посылать, если опытные братья либо уже заняты, либо пакуют чемоданы в Америку (что, увы, приняло тогда среди служителей массовый характер)?
И вот взамен тех, паковавших чемоданы, посылались новообращенные – нередко мальчики 18-20 лет либо немного постарше. Именно они наиболее горячо откликались на призыв, шли туда, где было бы нелегко и зрелым мужчинам. Не думая о выгоде, они отдавали Богу то время, которое их ровесники (в том числе и верующие) тратили на отдых, развлечения или карьеру.
Они мчались за тридевять земель, в районные городки и пригородные поселки, «на пустом месте» создавали общины, скрывая собственные проблемы, утешали сестер, годившихся им в матери и бабушки… Ошибались, надрывались, ломались. Получали тяжелые раны и бесценный опыт.
Или другой вариант. В город приезжала иностранная миссия или группа служителей, создавала общину, которую на первых порах возглавлял пастор-иностранец. Потом служитель уезжал на родину, оставляя вместо себя… правильно, новообращенного юношу. А то и девушку. О дальнейшем - смотри выше.
Из таких ребят и получились современные служители. Ну, а из кого не получилось?
Однажды мне довелось наблюдать такую сцену: в автобусе ехала группа православных во главе со священником. Один юноша оказался… бывшим пастором небольшой общины ЕХБ. Теперь же он, почти выпрыгивая из штанишек, «разоблачал» бывших единоверцев. «Я знаю баптизм изнутри! — разносился по автобусу его гордый голосок — Православие по сравнению с ним – это день и ночь!».
Пока я раздумывала, удобно ли вмешиваться в чужую беседу, священник сам призвал юношу к терпимости, напомнив, что баптисты – тоже христиане, у которых православным есть чему поучиться. Он поступил, как мудрый пастырь и зрелый человек. А у бывшего баптиста не оказалось ни того, ни другого.
Кто сделал пастором этого мальчика, чья вера еще не окрепла, а взгляды не оформились, кто дал ему власть над целой общиной (пусть маленькой!)? Он учил с кафедры людей, нес ответственность за их души, а в действительности сам нуждался в мудром наставнике. И эту горячую нужду церковь проглядела.
Неудача в служении может привести не только к переходу в другую конфессию. Стресс, ранняя усталость, подорванное здоровье, разочарование в Боге и церкви, личные проблемы, неустроенный быт, греховные падения, изломанные судьбы… Кто подсчитывал все эти драмы, настигавшие молодых (и не очень) служителей? Кто вообще считает убитых и раненых в духовной войне?
В настоящее время у нас сложилось замечательное поколение пасторов «новой формации» — умных, образованных, энергичных, выстрадавших серьезный опыт — духовный и жизненный. Но какой ценой? Эту цену надо всегда помнить — особенно поверхностным наблюдателям, кто замечает каждый просчет пастора, но не видит его жертвенности, усилий, верности...
И последний вопрос — бывают ли ситуации, когда пастора можно не слушаться? Начнем с того, что доверие и послушание не возникают автоматически, без доброго примера самого пастора (в том числе и в вопросе послушания), без любви и заботы о каждой «овце». Ошибка рядового прихожанина опасна прежде всего для него самого. Ошибка или грех служителя — удар по всей церкви.
В истории русского протестантизма был прецедент, когда два лидера — И.С. Проханов и Я.Я. Винс убедили верующих подчиниться советской власти во всех вопросах, после чего спокойно эмигрировали. А церкви остались, скрученные по рукам и ногам отнюдь не «евангельскими» компромиссами, которые, кстати, никого не спасли в жестокие 1930-е годы. И лишь «непослушные» одержали моральную победу…
А состоялась бы Реформация, если б Лютер и другие протестантские лидеры проявили полное послушание папе Римскому? В переломные исторические моменты именно «бунтари» способствовали пробуждению и обновлению Церкви.
Но переломные моменты не длятся вечно, да и «лютеров» среди христиан не так много. А значит, добровольное послушание, признание духовной власти пастора над собой необходимо каждому христианину.
