"Иди и смотри" – это название советского фильма 1985 года, знакомого миллионам жителям исчезнувшей страны. Трагедия белорусской деревушки в 1943 году способна потрясти любого нормального человека и сегодня. В одной из заключительных сцен, доведенный до предела картинами издевательств, подросток стреляет в изображение Гитлера.

Но когда режиссерский ход рисует сознанию этого поседевшего паренька фотографию Гитлера-младенца, рука его останавливается. Может ли человек уничтожить зло в зародыше, особенно если оно выглядит ребенком? Это один из важных вопросов в фильме.

Можно ли вообще остаться нормальным человеком, испытав ужасы от демонов с лицами людей? Это было давно, и те, кто сам этого не пережил, воспринимают эти свидетельства только как плохую историю в жизни человечества. Те же, кто через это прошел, всю свою жизнь носят в себе тяжесть переживаний и память об этих событиях. Эти переживания сделали их другими людьми, и, как нельзя изменить историю, так нельзя избавить эти души от тяжелых воспоминаний.

Идеи, которые навевает упомянутый фильм, побуждают задуматься и о современном положении вещей в христианской теологии. Традиционное теологическое образование в Европе и в России формирует в своих последователях определенное понимание истории, определенное восприятие действительности и устремляет взор к определенным надеждам.

Доктринальная природа этого образования позволяет исключать как чуждые ему идеи, так и самих носителей этих идей, если последние не настраиваются на нужный Церкви лад.

Христианство, по сути, является многопартийной системой. Есть здесь левые и правые, консерваторы и либералы, социалисты и националисты и т. п. - всякой твари по паре. Позволяя себе определенную степень разномыслия, все эти десятки и сотни христианских группировок (конфессии, деноминации, течения, объединения, союзы и группы) все же являются Церковью, которая не может существовать вне своего исторического авторитета (или своего корня), плох он или хорош. Все они говорят "наш Господь", "наш Иисус".

Но что произойдет, если немного изменить положение призмы, сквозь которую мы привыкли смотреть в прошлое? Вдруг там, у самого исток, а мы найдем нечто, про что забыли предшествовавшие поколения? Может ли такое быть?

Возможно ли найти белое пятно в истории, которую перекопали виднейшие умы человечества и где дороги проторены миллионами ног ушедших в небо поколений?

А что, если именно там, у истока, мы увидим образ младенца, предвещающего костры и смерть миллионов невинных во имя высшей идеи? Что, если именно там мы услышим призывы к добру, ради которого допустимы определенные потери в силу высшего провидения? Что, если именно там по-прежнему слышен звон тридцати серебряников, и ради чего?

И если все так и есть, как я заявляю, то куда занесло нас течение времени сегодня? Что видим, слышим и чувствуем мы сегодня, держась за мощный ствол "Церкви Господа"?

Итак, давайте попробуем хотя бы чуть-чуть изменить положение исторической призмы. В масштабах прошедших тысячелетий большего и не нужно. Нашего "чуть-чуть" должно хватить, чтобы, как минимум, увидеть другое понимание церковной истории и ее учения в целом.

Прошло время Апостолов и их учеников; миновало поколение и учеников последних. В III веке¹ западная мысль одела белый поварской колпак, проникла на духовную кухню Израиля и стала указывать людям, как правильно следует готовить искони восточные блюда. Войдя в силу, она, как ревнивая невестка, указала на дверь своей свекрови.

Да, столкновение культуры востока в лице апостола Павла с западной привело, в конечном счете, к тому явлению, которое мы уже 1700 лет и называем Церковью. Только вот как понимать Писания и думать о Боге Израиля целиком и полностью зависит сегодня от западной богословской мысли. Такие понятия как Троица, соборная церковь, церковные иерархи, причастие, символ веры, крещение, месса и литургия – стали неотъемлемой частью нашей повседневности.

Говоря о западной культуре, я говорю и о восточной церкви, – Русской православной церкви, – так как она есть, по сути, только географическое подразделение бывшей некогда единой католической церкви, возникшее вследствие Великой схизмы 1054 г².

И сегодня, несмотря на все свои внутренние противоречия и разобщенность многих церковных направлений, Церковь в целом представляет собой мощнейшую систему. Она вплетена в культуры многих стран, в том числе и крупнейших; она определяла историческое направление развития науки и политики между странами; она обрекала на смерть миллионы своих последователей и своих "врагов" ради сомнительных целей, но она же отчасти и врачевала пострадавших, принося запоздалые покаяния.

И она по-прежнему осуществляет свою деятельность, имея в основании самые гуманные идеи. И очень сложно рассмотреть в тени ее масштабных деяний и непреклонного авторитета ту самую первую "горницу", где на стол было подано праздничное блюдо - благодать для народов мира, а именно – Израиль. Именно в Израиле Бог накрыл Свой праздничный стол и предложил Свои яства. Только теперь рецепт этих блюд, регулярность трапезы и состав гостей изменены до неузнаваемости.

Научный аппарат западного богословия не боится заимствовать самые последние достижения науки из самых различных ее областей, но прежде всего интерес богословов всегда был направлен к лингвистике. Именно в этой сфере исследований предпринимались попытки найти некий сакральный смысл древних Писаний.

Обозревая этот чудесный палисадник научной методологии современного западного богословия, поражаешься и экзотике, и географии представителей этого цветника: от египетских папирусов и древних эллинистических взглядов Платона и Аристотеля до таких современных, как трансформационная грамматика Авраама Хомски³. Здесь же можно встретить и элементы теории вероятности, астрофизики, археологии, конечно же, химию и физику, социологию и палеонтологию – в общем, чего здесь только нет, чтобы проверить достоверность тех или иных событий Священного Писания.

Но сколько бы мы ни присматривались, мы едва ли сможем обнаружить представителей с земли обетованной. Ах нет, кажется и им нашлось здесь место! В толстом сейфе с надписями "Историзм", "Архаизм", "Артефакт", "Секретно", "Осторожно яды" и т.п., и, судя по пыли на нем, этот железный шкаф давно не открывали. В чем же дело?

Да, это правда, что уровень богословской семинарии подразумевает изучение языков оригиналов, среди которых и древнееврейский язык. Но где можно обучиться толкованию Писаний, как это делали евреи в своей среде? Фактически нигде. Почему?

Потому что это искусство передавалось только в рамках израильского народа - к тому обязывало наличие устной традиции. И если даже ты научился читать на языке оригинала и перед тобой полное собрание священных книг на оригинальном языке – это еще не означает, что ты приобщен к числу посвященных. Нужно знать, понимать и уметь сопоставлять многое. Это как раз тот случай, когда знание не делает человека сильней.

Если вы захотите найти в западных книгах что-то вразумительное по иудейской методологии толкования Писаний – это путь в никуда. В лучшем случае можно найти упоминания важнейших принципов токования в иудаизме.

В качестве примера стоит привести книгу Г.Верклера "Герменевтика" (достаточно популярна на территории СНГ). Ровно три страницы посвящены древнееврейской экзегезе в историческом обзоре. Резюме очень понятное: в Вавилоне евреи утратили свой язык, раввины толкуют Писание ненормальным способом (читай, не как мы), а все остальное – толкование на основе воображения⁴.

В таком ключе говорится о еврейских способах толкования и в электронных энциклопедиях, будь то английский или немецкий вариант статей. Если кому-то удастся найти богословское исследование на эту тему, буду весьма признателен, хотя бы на каком-либо европейском языке и автором – не евреем⁵.

Итак, то, что евреи "скрывали" эту методологию – это понятно: нечего гоям знать тайны мироздания. Но почему Церковь-то не приложила усилия к тому, чтобы внести эти знания в активный инструментарий, как минимум для ознакомления. Или же от нас что-то скрывают?

Еврейские книги на Западе печатались как на иврите, так и на арамейском⁶! Вроде бы читай – не хочу. Оригинальные свитки Торы, как они создавались по всем странам, где были рассеяны евреи, не в потаенных местах лежали, а текст не изменился за последние 3000 лет. Не может быть, чтобы имея такую тягу к знаниям, и особенно к тайным, западная культура могла равнодушно пройти мимо такого лакомого кусочка. А там и самое секретное учение евреев – каббала. Ух ты! Неужели все оказалось настолько устарелым и неактуальным?

Но давайте попробуем приподнять завесу с тайны, которую от нас скрывали многие столетия. Что произойдет, если мы сорвем с того самого сейфа все эти бирки, сотрем пыль и благоговейно возьмем в свои руки те знания, которые можно по-современному назвать еврейской методологией толкования. С радостью сообщаю, что на самом деле евреи до сих пор сохранили все свои древние традиции толкования ТаНаХа (то, что у нас называется Ветхим Заветом). Итак.

 

Завеса тайны

 

В чем состоит покров, с помощью которого от нас скрывают нечто важное в данной теме? В богословии это называется доктринальным утверждением, т.е. доктриной. А именно, и Русская православная церковь, и Католическая церковь, и протестанты, и различные евангелические движения свято верят в то, что именно они теперь являются истинным или духовным Израилем⁷.

Начиная с апологетов в первой половине II века и усиливая это понимание отцами церкви вплоть до VIII века, Церковь строго-настрого отстранилась от Израиля. Во время принятия христианства на Руси знаковой была речь митрополита Иллариона, известная как "Слово о благодати", где программно было заявлено: "Ибо кончилось иудейство, и Закон отошел"⁸. То есть, с самого момента принятия христианства на Руси была объявлена та же самая доктрина о замещении Израиля Церковью.

Любому исследователю не сложно будет проследить, как именно со времени появления апологетов, которые в большинстве своем были до принятия ими христианства или остались до самой своей смерти римскими/греческими (читай, языческими) философами, началось идейное преследование и выхолащивание всего еврейского из зарождавшейся христианской культуры западного мира.

Здесь мы говорим о христианстве того времени как о проблеме для Римского государства. Ранняя церковь и государство как таковое – это смертельные враги, а не просто несовместимые субстанции. "Да будет воля Твоя!" – это молитвенное утверждение миллионов верующих провозглашает наше несогласие со своеволием царей и князей. Осознают ли это сами верующие?

Ради интереса некоторые имена первых апологетов и отцов церкви:

- Тертулиан – философ, заложил в богословии понятие Троицы;

- Минуций Феликс – римский адвокат. Даже в коротком упоминании про иудеев уже заметно противопоставление:

"Когда иудеи чисто и благоговейно чтили нашего Бога, который есть Бог всех… Ты узнаешь, что они оставили Бога прежде, чем были Им оставлены; и что не вместе с Богом своим они были побеждены, как ты говоришь неприлично, но Богом были преданы врагам"⁹.

Здесь у него очень простая и логически неопровержимая мысль: раз Бог их предал врагам на поругание, значит, они Его отвергли. И наоборот: они Его отвергли, поэтому Он и предал их в руки врагов. Другими словами, Бог тот же, но Его предпочтения к людям изменились.

- Климент Александрийский – римский гражданин, учился у Пантена, который до принятия христианства был стоиком. Пантен первым предположил, что автор Послания к Евреям – ап. Павел.

- Феофил Антиохийский – не пользуется популярностью в христианской публицистике, возможно, из-за подобных этому утверждений не в пользу греческой культуры:

"Эллины же не имеют истинной истории, во-первых, потому, что они в недавнее время познакомились с письменами: в этом они сами признаются, говоря, что письмена изобретены - одни халдейцами, другие египтянами, иные же финикиями. Во-вторых, они заблуждались и заблуждаются в том, что упоминают не о Боге, но о суетных и бесполезных делах.

Так они с честью помнят Гомера, Гезиода и прочих поэтов. Славу же бессмертного и единого Бога не только забывают, но и бесчестят и, кроме того, почитающих его преследовали и преследуют ежедневно. Они назначают награды и пособия тем, которые сладкозвучно поносят Бога, а заботящихся о добродетели и проводящих благочестивую жизнь - иных побивали камнями, иных умерщвляли и до сего времени подвергают жестоким мучениям. Посему такие люди необходимо должны были потерять мудрость Божию и не нашли истины»¹⁰.

- Аристид Афинский – афинский философ.

- Тациан – хорошо знал греко-римскую философию и многие другие науки. Первым составил четыре Евангелия в одно. Был противником браков, считается основателем секты энкратитов (воздержанников).

- Иустин Философ – имя говорит само за себя. Это он написал известнейший «Диалог с иудеем Трифоном», в котором Трифон в конце признает превосходство веры христиан – звучит абсурдно, хотя бы по той причине, что ко времени написания этой работы «быть христианином» и «быть иудеем» – оставались еще тождественными понятиями. Это он заявил, что христиане и являются духовным истинным Израилем.

О том, что сделали отцы Церкви с еврейским вопросом после получения христианством статуса государственной религии известно больше, так как сохранилось больше документов этого периода. Чего стоят высказывания Иоанна Златоуста, поносившего евреев самыми последними из приемлемых для бумаги словами, и тут же прославлявшего Творца неба и земли!? Эти работы сегодня в свободном доступе для всех желающих.

Нелегкая задача стояла перед отцами Церкви. Если до Константина христианство было для государства врагом и преследования христиан-евреев было оправданным в глазах общества, то как объяснить преследования евреев после? Очень просто – нужно сделать их козлом отпущения. Эти самые отцы и занимались созданием нового мировоззрения, в котором истина откровения Бога присваивалась западной культуре, и где уже не было места потомкам Авраама.

Бывший юрист Киприан Карфагенский провозглашает, что отцом евреев является дьявол; римский епископ Ипполит утверждает, что евреи – рабы народов; Тертулиан обвиняет евреев в преследовании Церкви II-III веков (???); Григорий Нисский проклинает евреев как расу убийц Господа; Иларий Пиктавийский называет евреев «сыновьями дьвольской воли»; Августин первым переложил на евреев вину за смерть Иисуса и т. д. и т. п¹¹. Вся сумма этих и прочих богословских теорий о значении евреев для Церкви выразилась в характерном богословии презрения (по отношению к еврейскому народу в целом).

А в XIII веке прозвучало то самое печально известное папское напутствие на крестовый поход против катаров: «Убивайте всех, Бог на том свете разберется, кто свой, а кто чужой»¹². И, как кажется, этот принцип прочно укрепился в дальнейшей истории Церкви.

Превосходство одних над другими за счет истины? История, и не только XX века, изобилует примерами геноцида над различными народами. И самое страшное здесь – наличие оправдания с «точки зрения Бога».

Так почему же Церковь (ее новая формация) натравила на еврейское христианство (лучше, на еврейское присутствие в Церкви) всю мощь своей идеологической машины (философии), а впоследствии и "боевую машину пехоты"?

Риму, - а под этим нужно понимать мощнейшую систему мировоззрения, политики, армии и пр., - неугодно было возникновение альтернативной религиозной системы, которая покушалась на стабильность самих оснований этой системы, а именно – религиозное воззрение граждан. Сила распространения христианства I-II веков была необъяснима и неконтролируема. Переписка римских граждан свидетельствует о том, что всякий христианин воспринимался как принявший именно иудейскую религию: христиан называли саббатистами, а Бога – Бог-субботник.

Для Рима подобное социальное движение представляло реальную угрозу. В данном случае христианская вера, в отличие от других религий и верований, меняла социальный статус римского гражданина, а именно – отрицалась божественность императора, со всеми вытекающими последствиями. Отделение от мира было таким же ярким, как и во времена избрания Авраама. Оно было столь самостоятельным, чувствительным и мощным изнутри (близость Царства Небесного становилась реальностью), что мир начал реагировать.

Для Рима христианство порождало новый антигосударственный слой населения, что никак не входило в планы империи. И даже миролюбивый характер христианских взглядов и первых общин не служил оправданием их существования в культуре жаждущей хлеба, зрелищ, власти и сласти.

Первые попытки физического преследования зарождающейся церкви привели к обратному эффекту – распространению христианства, в которых Рим по-прежнему видел иудейскую религию. И тогда со II века на сцене появляются апологеты.

По странному стечению обстоятельств эта философско-христианская активность проявляется наиболее активно сразу после окончания войны с Бар Кохбой в 135 году. Видимо, римляне были достаточно озабочены проблемами, вызванными этой нелегкой для них пятилетней войной.

Но при внимательном изучении работ первых апологетов сразу бросается в глаза принципиально иной подход к пониманию Бога и Его присутствия в этом мире. Вместе с приданием евреям нового маргинального статуса апологеты заложили основание для развития всего будущего западного богословия, т. е. смесь языческой философии с определенными иудейскими описаниями Творца, а если быть еще точнее, они присвоили старые философские значения библейской терминологии.

В первый ряд были поставлены именно некие абстрактные представления о Боге и внешнее поведение человека. Были проведены параллели между схожими понятиями христиан и философии: так, например, и возникло ничего в себе не содержащее понятие «предвечного логоса» взамен еврейской воплотившейся Торы¹³.

Важным стало, во что ты веришь (в значении: признаешь, исповедуешь), а не как. Список доктрин заменил столь присущий иудейскому народу образ праведной жизни. Важной темой апологетов было: оправдание христианства, доказательство его легитимности в глазах римского государства и отмежевание от еврейского присутствия, которое и было одной из основных причин преследований. Подобный подход к вопросам веры выпустил наружу самые темные стороны человеческой души, которые были оформлены в благопристойные формы церковного храмового служения, церковной иерархии и стандартов повседневного благочиния. Этот коктейль языческих представлений с приправой истины с разными вкусовыми оттенками подается всему человечеству до сегодняшнего дня.

Говоря о доктринальной/догматической природе современного христианского богословия, нужно упомянуть о его корнях. Как известно, первые философы Плутарх, Платон, Аристотель изучали мир методом систематизации явлений природы и жизни человека.

Системность, энциклопедичность, тяга к алгоритмичности и однозначности – характерные признаки западного мышления. Западные библиотеки заполнялись в первую очередь энциклопедическими изданиями.

Сама система университетского образования основана на делении знаний по Аристотелю и Платону¹⁴. Только древние философы говорили об обязательном освоении всех разделов знаний, без которых человек не мог считаться гражданином общества, т. е. был неполноценным, а современное образование направлено на обучение человека узким специальностям. А поскольку философия тихой сапой¹⁵ проникла в святое святых, то и духовным явлениям иудео-христианского окружения был присвоен ранг теологических знаний, которые, в свою очередь, были соответствующим образом систематизированы, научно оправданы и представлены как достойный предмет научного осмысления. Университетская система стала золотой клеткой для всех устремлений предвечного Духа.

Кто хоть немного знаком с иудейским мировоззрением, тот прекрасно знает, что иудаизм избегает вопросов с однозначным ответом. Не в том смысле, что нет ничего определенного, но в том смысле, чтобы всегда оставалось место для дальнейшего размышления. Само это мировоззрение трудно понять, пока не задумаешься о том, как может мыслить человек, если каждый день в жизни его народа Бог проявлял Себя естественным и чудесным образом более 3000 лет подряд.

Сам язык иврит отличается от всех европейских логико-суффиксальных языков, и каждая буква несет в себе свой особенный смысл (буквы являются смыслообразующими). Какую пользу простой человек может извлечь из знания, что иврит – это язык семитской группы, ханаанской подгруппы? В этом языке есть много несопоставимого с европейскими.

Кроме того, именно древний (или по-научному, мертвый) иврит положен в основу современного разговорного, а древний иврит, не смотря на фонетическую редукцию¹⁶, активно используется в религиозных практиках и в повседневности. В европейских языках слова со словарной пометкой «архаичное, устаревшее» не рекомендованы к повседневному использованию или просто выдают в человеке уровень его «недообразованности». Мертвые языки – это удел специалистов, а не народа, а с ивритом – все наоборот.

Одной из самых каверзных для всех народов земли является проблема существования евреев на земле. По пальцам можно пересчитать те культуры, в которых еврейский народ чувствовал бы себя комфортно. Отрицание еврейства как такового в современном оформлении выражается толерантным молчанием. Именно с ними Всевышний не просто заключил завет, но и отделил их от всего остального населения земли (см. Быт. 12). Их статус особенный: "между народами не числится" (Чис. 23:9) до сего дня.

И как-то странно выглядят те, кто, настаивая на своей принадлежности к небесному царству, не в состоянии объяснить основу основ – природу Божьего избрания Израиля. Не нужно идеализировать этот народ, но нельзя игнорировать волю Бога, Который связал Себя с этим сложным сообществом, чтобы показать пример Своего долготерпения, могущества и милости.

Евреи всегда будут костью в горле для тех, кто присвоил себе небесное жительство «даром, по благодати», но не готов платить (или скажем более корректно - оправдывать) свое спасение. Признать, что кто-то еще имеет привилегированный статус, новосинтезированные христиане не готовы. Вместо этого западные христиане придумали идею нового Бога в Новом Завете и объяснили все с помощью «нового» богословия! А Бог, несмотря на такие кульбиты человеческого разума, так и остается единым и единственным как в Новом, так и в Ветхом Завете.

Не маловажен также следующий факт. Уже на VI Вселенском соборе в собрании церковных глав пустуют ложи александрийского и иерусалимского патриархов (последний, понятно, уже не являлся представителем семитского народа¹⁷). Причиной их отсутствия стало исчезновение христианства на данных территориях после первой волны арабских завоеваний под знаменем новоиспеченной религии ислама.

Церковь столкнулась с новой проблемой, сопровождавшей ее на протяжении всего ее дальнейшего существования. Избавившись от еврейского присутствия к III веку, церковная история заполнилась событиями, сюжет которых может и сегодня сделать бестселлером любой авантюрный роман. Политика, передел власти, построение вертикали власти и законодательства, интриги и заговоры, подкупы, шантаж и потакательство грехам (смягчим здесь терминологию) – стали историческим фактом.

Было все, что угодно, кроме основной миссии благовестия и благочестия. Как некий протест против процветающей деградации, развитие монашества своеобразным способом компенсировало недостаток духовности. Прожив всего четыре века без семитского присутствия, Церковь изменилась до неузнаваемости.

Но если она не хотела добровольно согласиться с Божьим статусом привитой лозы и мирно соседствовать с монотеистическим иудаизмом, то теперь другая семитская группа стала принуждать всех согласных и несогласных верить в единого Бога, но под своим зеленым знаменем. В качестве аргумента применялось уже не Писание, а оружие.

Полностью погрузившись в свои внутренние проблемы, Церковь забыла уроки Израильского народа и не прислушалась к пророческому голосу древних мудрецов: только Иаков (он же Израиль) способен сдерживать своего непоседливого, грубого и несколько нервного брата¹⁸. Чтобы был мир, Иаков должен быть в силе, а никак не в изгнании (согласно Писанию, даже кости его должны быть обязательно в земле его праотцев).

Историческая неизбежность агрессивного соседа в последующие 1000 лет привела к многочисленным войнам, а с ними – к политическому и религиозному переделу всего мира. Именно эти потрясения в определенной степени очищали Церковь от плевел, но не изменили отношение к еврейскому народу в целом.

В XVI веке идеи Лютера взорвали теологическую мысль своим «новаторством». Да, Лютер нарушил важное табу – не давать знания простому человеку, но как он поступил с остальным учением? Почему именно Лютер был любимым теологом гитлеровского режима?

Потому что он дал теологию, в которой обозначил пути решения самой главной проблемы всего человечества – жизнь евреев. Гитлер любил повторять, что именно Лютер зажег для нас расцвет новой эпохи, в которой нет места евреям¹⁹. Но насколько эти идеи действительно были новыми? Вот цитата одного современного исследователя:

«Реформатор обычно вырабатывал концепцию с помощью Священного Писания, а потом толковал и переводил его так, чтобы оно соответствовало этой его концепции»²⁰.

Еще до того как прибить свои 95 тезисов к воротам Виттенбергского собора, Лютер написал книгу «Послание к Римлянам», которая и сегодня является отличным учебным пособием по антисемитизму в церкви. Например, его комментарий на Рим 11:28:

«Слово «враги» следует рассматривать здесь в пассивном смысле; то есть они заслуживают ненависти и Бог ненавидит их, и по этой причине так же поступают Апостол и все люди Божьи»²¹.

Ненависть к евреям определила во многом само богословие Лютера. Но Церковь, особенно ее протестантская ветвь, использует его теологию и для катехизации, и для научных исследований. Понимают ли современные служители, когда они учат свои паствы принципу sola fide (только вера), что этот принцип лежит в основании «теологии Холокоста»²² и за ним неразрывно следует идеология противопоставления веры делам и утверждение пропасти между Ветхим и Новым Заветами, т. е. между Израилем и Церковью?

Само утверждение исключительности какого-либо принципа в методах познания – это нарушение и научной методологии, и собственно библейской герменевтики, будь то solа fide, sola scriptura или sola gratia²³. И уж тем более такое понимание чуждо иудейскому мировоззрению. При этом игнорируется простой факт, что пути спасения любого человека неповторимы, и, более того, являются тайной Божьей.

За всей этой теологической казуистикой совсем не видны (а может, и специально скрываются) факты того, как жестоко казнили евангельских верующих²⁴ по приказу Лютера (речь идет не о тысячах, а о десятках тысяч убиенных), как он и в старости не чурался костров сжигаемых ведьм – в своей душе он оставался до конца «добрым католиком» со всеми вытекающими на то время последствиями.

Преемники идей Лютера проигнорировали и его последнюю волю: не называть никаких движений его именем²⁵. Не зря, наверное, Господь допустил это нарушение воли умирающего, чтобы именно его имя в дальнейшей истории Церкви так и осталось источником его антисемитского учения²⁶.

И чему тогда удивляться?! На самом деле просто нет никакого желания приводить примеры антисемитизма в теологии многих видных церковных авторитетов, чьи имена и ключевые слова их учения постоянно произносятся в храмах и собраниях современных христиан. И это НЕ случайность, а систематически проработанное учение, оказывающее влияние на миллиарды людей по всему миру.

Почему же Церковь не желает сегодня решать этот самый важный теологический вопрос?

1. Ветхая природа или природа первого Адама в нас – это источник сопротивления Божьему действию вообще и избранию Израильского народа в частности;
2. Ветхая природа – причина ненависти к евреям;
3. Неприятие Израиля - признак плотского (т. е. богопротивного) действия в верующих;
4. Кто сумеет для себя решить этот вопрос (победить ветхую природу), тот испытает ни с чем несравнимые откровения в понимании Священного Писания.

В этой логической цепочке только один пункт требует прилагать усилия. Но он требует отказа от своей значимости, от своих заслуг и первенства. Кто же готов предпринять такой шаг? Отдельные люди – да; система же – нет.

Израиль и сегодня имеет важнейшее значение для Церкви. Он как лакмусовая бумажка: по реакции на него многое можно сказать. Израиль и сегодня имеет статус избранного Богом народа, и никто этого призвания не отменял²⁷. Да, Израиль не сядет вместе с Церковью за один стол, потому что его задача сегодня – не принимать Евангелие, чтобы спасение действовало в других народах. Но ненавидеть того, чье отвержение (и сегодня) является составляющей моего спасения, – это действительно безумие. Отдельной темой для разговора является духовное наследие иудаизма, поскольку это бездонный колодец духовного опыта и осмысления действий Всевышнего в этом мире.

Является ли такой взгляд на историю еще одним «перегибом» или просто субъективной приверженностью, решать читателю. Но если мне удалось показать иной исторический ракурс и приподнять завесу с тщательно охраняемой тайны – начните смотреть правильно.

Прежде всего, нужно увидеть, что Новый Завет, являясь чисто еврейским Писанием, представляет собой объяснения Ветхого Завета²⁸ и его исполнение через жизнь, смерть и воскресение Иисуса Христа и осуществление Божьего замысла в языческих народах через Церковь²⁹. Что Бог Ветхого Завета – этот тот самый Отец, о котором свидетельствовал Иисус; что единство Отца и Сына не подразумевает никаких противоречий между Заветами³⁰ и будущее невозможно без прошлого; что Бог только один.

Будем ли мы и дальше восстанавливать преграду, для разрушения которой Сын Божий претерпел Голгофу? Внимательно вдумайтесь в слова ап. Павла (Еф. 2:14-18): Израиль имел и имеет доступ к Отцу в том же Духе (ст. 18)!

Сможем ли мы принять значение благодати как расширение присутствия Бога в народах, а не как абстрактное состояние души, или необъяснимое, но спасающее действие Бога (т. е. принять на веру)? Готовы ли мы прекратить пустые споры о различии между верой и знанием и, наконец, признать, что знание и вера взаимообусловлены, а не противопоставлены друг другу?

Большинство споров в христианстве – это искусственное явление, основанное на механизме моделирования и абсолютизации³¹. Подобная методология заимствована из философского/научного аппарата, но насколько эта практика оправдана для применения в области духовных знаний, где человек должен понимать и применять откровение Бога, данное ему свыше и где, в конечном счете, речь идет о жизни и смерти? Можно ли вообще сделать предметом научного изучения слово, которое органически связано с естеством Божества и рассматривать Его слово отдельно от Него самого?

Думается, методы познания Божьего слова определены самим Творцом и изначально (читай, опыт еврейского народа) выглядели совсем иначе. Мы не против науки как таковой, но духовное нужно соотносить с духовным. Поскольку это откровение особенное, то и отношение к нему должно быть особенным, также и методы. Любые знания должны приводить человека к внутреннему совершенству по стандарту Всевышнего, а не к взаимному презрению, уничижению и истреблению. Пока Бог придерживает ногой дверь спасения для языческих народов, важно помнить, что нельзя стать наследником грядущего мира Мессии через революции и войны, но только идя путем небесного первопроходца - Сына Божьего, Иешуа.

"Где ты?" и "Где твой брат?" - вот два главных и актуальных вопроса Бога к человеческому роду. Нужно сегодня увидеть у истока нашей веры того младенца, о приходе которого ликовал ангельский мир; нужно в нашем сознании положить Его в родные ясли, вернуть Ему родное окружение; нужно сегодня заново открыть для себя характер и чувства Того, Кому Отец отдал весь суд; нужно вернуть Ему все, что связано с Ним, и что принадлежит Ему. Иди и смотри: не бойся идти; иди, чтобы увидеть; увидев, прими правильное решение!