«Дух потому и является духом, – а не, скажем, колодками или топором, – что не знает скреп: – дух, по определению, свободен. Дух парит... «Духовные скрепы» – это сапоги всмятку, «духовные скрепы» – исключительное мракобесие. У духа нет и не может быть скреп (Максим Кантор)

 

Народ Божий призван иметь незамутненный духовный взор и быть маяком Истины. Помешать выполнению этой миссии может многое. Одной из таких помех является незаметное подхватывание идеологии господствующего государственного режима, в результате чего может произойти духовно-нравственная деформация личности. Нечто подобное в свое время постигло одного из знаменитейших библейских героев – пророка Иону.

Что может заставить человека бояться воли Божьей и бежать от Всевышнего? В каком состоянии должен быть пророк, чтобы для выполнения божественного поручения его необходимо поставить к стенке? – К внутренней стенке рыбьего брюха?!

Что может заставить ненавидеть людей, спасению которых ты должен содействовать? Быть может, для всего этого достаточно быть сыном своего времени и просто плыть по течению? Кстати, а что это было за время такое? – Что за течение?

Иона жил в Израиле в царствование Иеровоама II. Правил тот дольше, чем любой другой царь Израиля – сорок один год, из которых одиннадцать в тандеме с Иоасом. Объективно Иеровоам был сильным политиком и военным стратегом, которого внешняя политика интересовала больше внутренней.

В первые годы правления его популярность в народе была связана, прежде всего, с экономическим ростом страны и победами над врагами. Столица Северного царства –  Самария –  была перестроена и богато украшена. Провинциалы, наверняка, сетовали в ту пору: «Самария – не Израиль».

Археологические раскопки в Самарии показали, что в те годы велась инновационная реконструкция и модернизация царского дворца. Языческое влияние Сирии, Ассирии и Египта видно на изображениях разнообразных божеств на откопанных пластинах и декоративных изделиях из слоновой кости. Один мудрец сказал по этому поводу примерно так: «Самария была обрезана, но не просвещена».

Иеровоам Иоасович успешно воевал в Сирии и с другими соседними государствами. Годы его правления выпали на первую половину VIII века до Р.Х. В это время имел место территориальный рост, благодаря возвращению исконных земель, точнее тех, которыми Израиль владел в зените своего могущества. На глазах Ионы страна буквально вставала с колен и распространяла так называемый «Израильский мир».

В 1910 году в Самарии археологами было найдено более шестидесяти глиняных табличек со счетами за оливковое масло и вино для царского стола. Анализ табличек показал, что поставки во дворец велись из определенных двадцати семи мест страны, лично принадлежавших царскому дому, что подтверждает его богатство и влияние, а также наводит на мысль о попытках вести политику импортозамещения.

Увы, почти никто не понимал, что главными причинами процветания и успехов Израиля в начале правления Иеровоама II были милость Божья к Своему страдающему народу и Его долготерпение, которые были проявлены с целью предоставления возможности покаяния (4 Цар. 14:26).

Иеровоам принимал участие во внешнем почитании истинного Бога, но это была сугубо внешняя религиозность, дань традиции и публичная поддержка государственной идеологии в религиозной сфере. Божий суд неотвратимо приближался в связи с тем, что вместо покаяния сердца царя и народа все больше ожесточались.

Постепенно нарастали серьезные внутренние проблемы: правительство все глубже погружалось в коррупцию, весь народ охватывала духовная деградация. Как снежный ком, увеличивались экономический кризис, моральный упадок и развращенность правительства. Изначальный период стабильности и роста доходов привел к падению нравственности и вероотступничеству (Ам. 4:4; 5:21-24).

Богатые землевладельцы, в том числе сам Иеровоам, стали угнетать менее состоятельное население. Царь раздавал земли своим верным соратникам. Таким образом в Израиле, в особенности в Заиорданье, появился класс крупных землевладельцев и новая богатая аристократия, по сути – олигархи.

В книгах Амоса и Осии с осуждением говорится о роскоши городской элиты, основанной на гигантском социальном неравенстве (Ам. 2:6-7; 3:15; 6:1-6). Падение уровня жизни простых земледельцев подтолкнуло процесс урбанизации. Образовался существенный отток населения из сел в города.

Суды злоупотребляли законом и решали дела в пользу богатых и власть предержащих (Ам. 2:6). Насквозь коррумпированная власть погрузилась в духовное прелюбодеяние – идолопоклонство, которое можно было бы назвать «духовными скрепами» (Ам. 4:1-5; 22:1-8). Бедняки попирались и были лишены гражданских прав (Ам. 6:1-7; Ос. 12:8).

Люди не интересовались духовностью и нравственным обликом своего правителя, пока у них были деньги в кошельках, еда на столах, безопасность от врагов и поводы гордиться своей страной. Но, как говорится, в сознании людей постепенно холодильник стал побеждать телевизор. На фоне обрядоверия официальной религии, народ продолжал погружаться в поклонение идолам, которое вело к моральному упадку и обмирщенности (Ос. 6:4; 7:8; 9:9; 11:7; 13:2).

Амос, современник и коллега Ионы, предсказывал падение Израиля и правящей династии. Внешний блеск и пропаганда «особого пути» не могли обмануть этого пророка, пришедшего в Израиль из сопредельной Иудеи. Министром духовных дел и специалистом по генерации «духовных скреп» при дворе Иеровоама был главный священник Амасия. Он служил вефильскому тельцу, и, разумеется, препятствовал Амосу, донося на него в царский дворец (Ам. 7:10-11).

Пророческий космополитизм Амоса зашкаливал. Он утверждал, что в глазах Господа израильтяне столь же ценны, как и язычники (Ам. 9:7). Амос говорил и об ограничениях свободы слова и свободы совести: «Разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время» (Ам. 5:13). Однако, сам пророк не хотел принадлежать к числу трусливых и «благоразумных». В любом случае Божье призвание лишило его на это всякого права. Вот почему пророчества Амоса усилиями Амасии были признаны экстремистской литературой.

Сообщество верующих ожидало обещанного Амосом «дня Господня», полагая, что это событие приведет к еще большей славе Израиля. Вскоре людям пришлось убедиться, что на самом деле «день Господень» станет днем Божьего суда, так как Бог начинает суд со Своего народа. Наследник Иеровома – Захария – у власти был всего полгода, и вскоре царство Израильское было разрушено ассирийцами.

Мало кто помнит, что среди своих прочих жизненных коллизий «Иона, сын Амафиин, пророк из Гафхефера» предсказывал могущество Иеровоама II (4 Цар. 14:25). Как мы убедились, Бог говорил с ним в то время, когда царство Израиля было гордым, самодовольным, милитаристским, безнравственным и весьма националистически настроенным.

К большому сожалению, пророк, как и все остальные граждане, бывает заражен ревностным «ура-патриотизмом» и может желать другим народам не избавления, а гибели (Ион. 1:9; 4:1-3). Нежелание Ионы идти в Ниневию в значительной степени проистекало из понимания того, что Бог использует ассирийцев как орудие для наказания Израиля. Вынужденно он выполнил Божий указ, но чем было заполнено его сердце?

Замыленный взор пророка в лучшем случае делает его трагикомичным героем, обреченным на внутренние конфликты. Временное и земное заслоняет Небесное и нетленное. Происходит эрозия, дискредитация или даже утрата подлинного духовного лидерства. Чарльз Сперджен однажды сказал: «Будем надеяться, что в последующие годы своей жизни Иона все-таки смог возрадоваться избавляющему милосердию Бога».

Существует ли для верующих в наши дни опасность «сообразоваться с нынешним веком» в отношении государственной пропаганды? Призваны ли христиане воспринимать и транслировать в этом мире так называемые идеологические «духовные скрепы» или проповедь Евангелия? Можно ли чередовать или сочетать то и другое? Может ли нас научить чему-либо опыт Ионы? Что делать, если официальная идеология противоречит Великому поручению Христа?