Меняется ли у вас отношение к любимым вещам? Насколько меняются со временем ваши предпочтения и что на это влияет?

Я стал замечать, что в моей жизни есть вещи, отношение к которым я поменял. Особенно это видно по моему отношению к искусству. Есть у меня любимые книги, любимые фильмы, музыка и произведения искусства. И иногда я опасаюсь пересматривать любимые когда-то фильмы или перечитывать любимые книги. Почему?

Я меняюсь. Это реальность, к которой у меня может быть разное отношение. Где-то это позитивные перемены; где-то – не очень.

Но я с удивлением обнаружил, что гениальных творений мои перемены касаются по-другому. Для меня очень редко среди произведений искусства, особенно среди произведений визуального искусства, есть абсолюты, когда я принимаю все от начала и до конца, и для меня это произведение становится эталоном, образцом того, как можно передать те или иные чувства, переживания, истины.

Я не люблю в искусстве прямой проповеди. Часто искреннее желание поделиться важными, основополагающими истинами приводит к обычной морализации, которая ничего, кроме ощущения искусственности, нечестности, неестественности, не вызывает. Такие произведения очень сложно воспринимать, потому что в них отсутствует самый важный компонент настоящего искусства – правдивость. Именно правдивость дарует нам ощущение сопричастности, узнавания: мы не просто верим от начала и до конца, мы начинаем видеть новые смыслы, для нас открывается красота метафоры.

Но бывают и редкие, единичные исключения. Таким исключением для меня является фильм британского кинорежиссера Майка Ходжеса «Отходная молитва» (A Prayer for the Dying), снятый по одноименной книге Джека Хиггинса. Это тот самый пример прямой проповеди в кино, когда я не вижу фальши, когда верю всем переживаниям и терзаниям героя. И это стало возможным потому, что режиссер не просто показал путь главного героя к обретению веры, но и показал его сомнения, его внутреннюю борьбу.

Фильм сочетает в себе то, что я бы назвал «золотой серединой». Это, безусловно, гениальное кино. В нем есть все, что необходимо шедевру – четкая и понятная идея, многослойность повествования, яркие и сложные характеры, жесткая психологичность и глубокие метафоры, заставляющие зрителя думать, именно заставляющие думать, не оставляющие равнодушными.

Вот признак гениального произведения. Именно метафоричность, сложность символического ряда, сочетающаяся с ясностью идеи, делает произведение гениальным. И именно этого мне не хватает в современной христианской прозе.

Режиссер фильма Майк Ходжес для британского кино фигура культовая. Все его фильмы вызывали очень разноречивые рецензии, но почти все его фильмы становились классикой. Интересно, что в 2005 году на британском телевидении вышел фильм под названием «Майк Ходжес: Бескомпромиссный поэт, обладающий даром предвидения», который очень точно рассказывает о значимости режиссера для мирового кинематографа.

Самой признанной его режиссерской работой стал фильм «Убрать Картера», который в 1999 году занял шестнадцатое место в списке ста лучших британских фильмов, составленных Британским институтом кино. В 2004 году издание «Total Film» признало его лучшим британским фильмом всех времен. В 2005 году Университет Западной Англии в Бристоле присудил Ходжесу степень доктора honoris causa.

Взявшись за нелегкую работу экранизации неоднозначного романа своего соотечественника Джека Хиггинса, Ходжес сделал невозможное – превратил политический триллер на североирландскую тему в настоящую духовную драму, полную метафор, аллюзий и символов, сохранив при этом первозданную правду характеров и динамичность истории.

Главный герой фильма – Мартин Фэллон – ирландский террорист, боевик ИРА, решил завязать с прошлым, не видит будущего, не видит смысла в существовании. После неудавшегося террористического акта, когда вместо автомобиля британской армии на мине подорвался школьный автобус, он решил «выйти из игры» и бежать за границу. Фэллон скрывается и от полиции, и от своих бывших товарищей по оружию.

Но чтобы получить поддельный заграничный паспорт, Мартин вынужден совершить еще одно, последнее заказное убийство — убить одного гангстера по заказу другого, Джека Михана. Свидетелем убийства становится католический священник, которого главный герой не убивает. Он приходит к нему на исповедь и теперь священник вынужден сохранять тайну. Такова общая коллизия фильма.

Но самое интересное происходит именно в противостоянии трех фигур - священника Да Косты (его роль исполняет Боб Хоскинс), террориста Мартина Фэллона (Микки Рурк) и гангстера Джека Михана (Алан Бейтс). Кстати, на мой взгляд, это самая сильная роль Рурка.

Итак, что же такого в фильме, что делает его шедевром? Именно в том, что герои фильма живые, яркие, не плоские. Каждый из трех персонажей является своеобразным символическим архетипом. Очень ярким и запоминающимся.

Католический священник Да Коста воплощает в себе образ настоящего священнослужителя, для которого важна душа грешника. Для него служение в небольшом приходе в Лондоне – это дело всей его жизни, результат его личного духовного пути. Священство для него – осознанный выбор, и он борется за души со всей страстностью своей натуры.

Драматичность противостояния священника и главного воплощения зла Михана мы видим в одной из самых ярких сцен в фильме. Да Коста (в прошлом спецназовец, побывавший в китайском плену) после того, как осквернили его церковь, приходит в ресторан к гангстеру и, не совладав с собой, избивает трех подручных Михана.

Кстати, ресторан называет «Courage», но когда разгневанный священник стоит у его входа и дерется с гангстерами, видна лишь часть названия «…rage» (гнев). И для священника такое проявление своего старого «я», которое он, казалось бы, похоронил, показывает бессилие перед злом. Именно поэтому он понимает, что должен бороться за душу Марина.

Кстати сказать, фамилия главного героя тоже символична Фэллон (Fallon) (созвучно с fallen – падший, упавший, тут своеобразная игра слов вновь игра с метафорой и смыслами).

Вообще тут очень важны взаимоотношения трех главных героев. Я подчеркиваю, что тут именно три главных героя, через которых мы и ощущаем главный нерв фильма. В картине нет лишних слов или ненужных подробностей. Все очень важно. Каждый диалог является ключом к пониманию смысла и основной идеи фильма.

Можно много пересказывать фильм, в котором все накалено до предела. И проповедь Мартина, когда он говорит о том, что потерял веру и все время задает вопросы Богу, почему Он это допустил. И его игра на церковном органе, которая показывает ту часть души, которая все время стремится восстановить свои отношения с Богом.

Уникальна и не менее символична финальная сцена, когда Мартин падает с крыши храма, отчаянно цепляясь за огромное распятие Христа. И священник до конца борется за душу Фэллона. Его отчаянная попытка, наконец, приводит к тому, что умирающий Марин шепчет молитву покаяния. И вот этой сцене ты веришь от начала до конца, потому что видишь всю драматику этого духовного катарсиса.

Именно это и отличает как гениальное кино, так и гениальную прозу – жизненность, глубокий психологизм, многослойность и метафоричность. Точная метафора обладает необыкновенной силой. Я уверен, что именно на метафоре вырастает настоящее искусство и в том числе литература. Метафора помогает развить идею произведения, не пользуясь прямым способом объяснения, но позволяет писателю или режиссеру вовлечь читателя или зрителя в процесс создания произведения.

Только в этом случае возможен катарсис, к которому приходит сам зритель. Я подчеркиваю САМ, никто ему этого не говорит, не объясняет. Он сам становится соучастником всей драмы главных героев. И это помогает через катарсис прийти к надежде, к преображению, к откровению. Вот это и отличает талантливое, настоящее искусство от поделок.